Неудобная тема
и говорить о ней трудно, вот раздумываю об опыте унижений. Какова его роль в современной социальной жизни. Он же у всех разный, и унизительным считается разное. Скажем, в семейной жизни одному слово, неуместное воспоминание или обвинение кажется унизительным, а у кого-то унижение - это алкоголизм и насилие. При всем различии - это все же унижение, и не зря общее слово. Кажется, я именно о том общем, что обнимает крайне различный опыт. ситуации могут быть до смешного разными, но чувства возникают очень схожие. Или унижение на работе. Помню, когда-то говорил с одним человеком и сказал ему как об оскорбительном о поведении некого начальника, который подзывал подчиненных небрежным жестом указательного пальца - мол, бегите сюда. Подчиненными были ученые, немолодые, начальник был из хозяйственников... Может быть, меня можно понять. Мой собеседник меня совершенно не понял - ответил с изумлением, что ему наплевать, лишь бы деньги вовремя платили, а так - хоть пальцем, хоть как, все равно. Кому-то унизительны обязательные корпоративы или офисный дресс-код, но это наверняка совсем другое - к тому, что считают унизительным таджики-гастарбайтеры. А что у них считается унизительным, я не знаю.
Тут именно в том и дело, что объективная ситуация может измениться радикально, а... Ну, как бы сказать - сейчас многим представляется невообразимо унизительной роль раба или крепостного. При этом ясно, что во II или XVII веках рабы и крепостные вовсе не считали себя униженными самим фактом социального состояния - не все, скажем так - хотя и для них были унизительные ситуации. То есть речь не о том, выросла ли сейчас свобода - это легко измерить, вот стало много меньше рабов - значит, свобода выросла. Можно придумать показатели. А речь не об этом, а об опыте унижений. Он может начинаться уже с детских учреждений, детских садов и со школы. От других детей, скажем, приходить. Что-то не просто обидное, гневающее, а именно унизительное. Иногда это пренебрежение, или... В общем, разное бывает.
Может показаться, что это совсем пустая тема, мало ли что кто считает унизительным, раз все ситуации разные, так нет и ничего общего, кроме пустого слова. Но мне сдается, что очень многое в обществе заквашено именно на личном опыте унижений. Это как... приводной ремень, что ли. То есть многие социальные механизмы зацеплены для вызова реакции именно на эти личные переживания. Гораздо чаще в этой связи вспоминают страх - раньше очень просто говорили - ну как же, въевшийся страх перед карательными органами, сталинизм... В поколениях... Не знаю. Я не очень уверен, что страх передается в поколениях, вот так вот запросто. И почти уверен, что сейчас у молодых поколений страх играет совершенно иную роль, чем у поколений, которым было 15-25 в тридцатых и сороковых. Мне сдается, что сейчас та нитка, на которой социум держит людей, уже не в страхе. Да, конечно, деньги и уважение, то есть социальные лестницы в качестве положительного стимула. Но морковка действует далеко не на всех и не во всех ситуациях. Отрицательные стимулы часто более действенны. и вот тем кнутом, который щелкает за спиной современного человека во многих его мысленных разборах ситуаций, кажется мне, и является этот самый опыт унижений.
Но тут трудно. Как раз всякий там высший свет, аристократия и правила чести ушли в прошлое, этого нет. Нет сословий с сословной честью. Что-то другое пришло, в том и дело, что ситуации стали много разнообразнее, то, что вызывает унижение - более личным. Раньше было легче объяснить. Вроде того, что "сами понимаете, милостивый государь, после таких его слов я был вынужден вызывать его...". Теперь никаких "сами понимаете". И трудность в объяснениях - даже в признании самого факта унизительности чего-то, что другой совершенно иначе расценивает - заставляет молчать. потому что нет слов, это становится этакой личной темой, ни к кому отношения не имеющей. А кажется, что как раз это-то и неправда, вовсе это не отдельная и никого не касающаяся тема. Как по числу убийств и изнасилований определяют... по крайней мере используют как показатель общественного неблагополучия, так и более широкий опыт унижений самого разного рода - действует, управляет, заставляет человека припоминать что-то про себя и, никому ничего не говоря, как-то действовать. Увольняться или подчиняться. Говорить "это еще ничего". Разводиться или наоборот, жениться. Промалчивать или говорить, что сказано. Поддерживать и "так и надо". Говорить, что "вы еще настоящего не видели", усмехаться и отходить в сторону.
И я вовсе не с высокомерным осуждением это говорю. Потому что речь не о теориях, не о выдумках, а об опыте. Это как боль - причина может быть фиктивной, а опыт боли - реальным. Ну вот, надо сообразить, может быть, где-то с таким имели дело и прикидывали, как к такому вопросу подходить. Какие-то шаги тривиальны - об этом много пишут феминистки и рассматриваются всякие проблемы насилия по отношению к женщинам, харрасменты и прочие вещи. но именно в силу тривиальности это не интересно - там уже написаны горы, статистика, опросы - примерно понятно, как обстоят дела. А за этой одной - и не очень большой, и не обязательно самой важной - гранью прячутся все остальные проблемы унижения, которым непонятно как и высунуться. Тут ведь самые нетривиальные бывают повороты, именно их забивает тривиализация разговора. Скажем, человека может так повернуть, что ему унизительно быть собой. Короче, бывают очень трудноописуемые случаи, и к ним никак не прикладываются неприятного вкуса слова про "общественно-политическое значение". Меж тем это один из регуляторов, которым работают между собой люди - в семье и на работе, в соседстве и в транспорте, на дороге и даже наедине с собой, в воспоминаниях и мечтах.
Тут именно в том и дело, что объективная ситуация может измениться радикально, а... Ну, как бы сказать - сейчас многим представляется невообразимо унизительной роль раба или крепостного. При этом ясно, что во II или XVII веках рабы и крепостные вовсе не считали себя униженными самим фактом социального состояния - не все, скажем так - хотя и для них были унизительные ситуации. То есть речь не о том, выросла ли сейчас свобода - это легко измерить, вот стало много меньше рабов - значит, свобода выросла. Можно придумать показатели. А речь не об этом, а об опыте унижений. Он может начинаться уже с детских учреждений, детских садов и со школы. От других детей, скажем, приходить. Что-то не просто обидное, гневающее, а именно унизительное. Иногда это пренебрежение, или... В общем, разное бывает.
Может показаться, что это совсем пустая тема, мало ли что кто считает унизительным, раз все ситуации разные, так нет и ничего общего, кроме пустого слова. Но мне сдается, что очень многое в обществе заквашено именно на личном опыте унижений. Это как... приводной ремень, что ли. То есть многие социальные механизмы зацеплены для вызова реакции именно на эти личные переживания. Гораздо чаще в этой связи вспоминают страх - раньше очень просто говорили - ну как же, въевшийся страх перед карательными органами, сталинизм... В поколениях... Не знаю. Я не очень уверен, что страх передается в поколениях, вот так вот запросто. И почти уверен, что сейчас у молодых поколений страх играет совершенно иную роль, чем у поколений, которым было 15-25 в тридцатых и сороковых. Мне сдается, что сейчас та нитка, на которой социум держит людей, уже не в страхе. Да, конечно, деньги и уважение, то есть социальные лестницы в качестве положительного стимула. Но морковка действует далеко не на всех и не во всех ситуациях. Отрицательные стимулы часто более действенны. и вот тем кнутом, который щелкает за спиной современного человека во многих его мысленных разборах ситуаций, кажется мне, и является этот самый опыт унижений.
Но тут трудно. Как раз всякий там высший свет, аристократия и правила чести ушли в прошлое, этого нет. Нет сословий с сословной честью. Что-то другое пришло, в том и дело, что ситуации стали много разнообразнее, то, что вызывает унижение - более личным. Раньше было легче объяснить. Вроде того, что "сами понимаете, милостивый государь, после таких его слов я был вынужден вызывать его...". Теперь никаких "сами понимаете". И трудность в объяснениях - даже в признании самого факта унизительности чего-то, что другой совершенно иначе расценивает - заставляет молчать. потому что нет слов, это становится этакой личной темой, ни к кому отношения не имеющей. А кажется, что как раз это-то и неправда, вовсе это не отдельная и никого не касающаяся тема. Как по числу убийств и изнасилований определяют... по крайней мере используют как показатель общественного неблагополучия, так и более широкий опыт унижений самого разного рода - действует, управляет, заставляет человека припоминать что-то про себя и, никому ничего не говоря, как-то действовать. Увольняться или подчиняться. Говорить "это еще ничего". Разводиться или наоборот, жениться. Промалчивать или говорить, что сказано. Поддерживать и "так и надо". Говорить, что "вы еще настоящего не видели", усмехаться и отходить в сторону.
И я вовсе не с высокомерным осуждением это говорю. Потому что речь не о теориях, не о выдумках, а об опыте. Это как боль - причина может быть фиктивной, а опыт боли - реальным. Ну вот, надо сообразить, может быть, где-то с таким имели дело и прикидывали, как к такому вопросу подходить. Какие-то шаги тривиальны - об этом много пишут феминистки и рассматриваются всякие проблемы насилия по отношению к женщинам, харрасменты и прочие вещи. но именно в силу тривиальности это не интересно - там уже написаны горы, статистика, опросы - примерно понятно, как обстоят дела. А за этой одной - и не очень большой, и не обязательно самой важной - гранью прячутся все остальные проблемы унижения, которым непонятно как и высунуться. Тут ведь самые нетривиальные бывают повороты, именно их забивает тривиализация разговора. Скажем, человека может так повернуть, что ему унизительно быть собой. Короче, бывают очень трудноописуемые случаи, и к ним никак не прикладываются неприятного вкуса слова про "общественно-политическое значение". Меж тем это один из регуляторов, которым работают между собой люди - в семье и на работе, в соседстве и в транспорте, на дороге и даже наедине с собой, в воспоминаниях и мечтах.