Мы очень хотим чего-то волшебного и прекрасного. Тайн. Заклинаний. Песни - всегда чуть-чуть как заклинания, шаманство, ритуал, сакральность. Язык заклинаний должен быть отчасти непонятен, хотя и давать ощущение проникновения. Я больше всего любил книги, которых не читал. Таинственные тома с загадочными названиями на непознаваемом языке. Codex Seraphinianus, как предел. В детстве, классе во втором, я учудил: написал ручкой на книгах другие имена выдуманных авторов, чужих, на непонятном языке, скучные, неинтересные книги после этого превратились в тома из волшебной библиотеки... Их никто никогда не напишет, но они остались там и сейчас, в той стране. А ещё я писал "магические книги" непонятными словами из непонятных букв. Этикетки на бутылках вина, придуманные, с придуманным "вином" далёких, недоступных стран. Строчка стихотворения манит, кажется, за нею распахнётся всегда что-то большее, но вот парадокс даже самых прекрасных стихов - с одной стороны, они прекрасны, но всегда кажется, что там, за ними - что-то большее, может быть, их стоило продолжить непонятными словами? Закрытая шкатулка обязательно наполнена сокровищами, которых никто никогда не видел.
...И конечно же это всё не отменяет другого, о чём сказали не раз выше: реальные стихи у песен чаще всего не просто примитивны по смыслу и дурно написаны, они ещё и рассказывают о какой-нибудь абсолютно ненужной тебе дряни, не имеющей ничего общего с Музыкой.
Ну и ещё, как дополнение, случается, что вокал в таком случае превращается в том числе в ещё одну партию в музыке. Пока слова непонятны, голос звучит как один из основных инструментов в оркестре. Восприятие сосредоточено на его звучании. А когда он "расшифровывается", восприятие частично переключается на смыслы. А они...
Я больше всего любил книги, которых не читал. Таинственные тома с загадочными названиями на непознаваемом языке. Codex Seraphinianus, как предел.
В детстве, классе во втором, я учудил: написал ручкой на книгах другие имена выдуманных авторов, чужих, на непонятном языке, скучные, неинтересные книги после этого превратились в тома из волшебной библиотеки... Их никто никогда не напишет, но они остались там и сейчас, в той стране.
А ещё я писал "магические книги" непонятными словами из непонятных букв.
Этикетки на бутылках вина, придуманные, с придуманным "вином" далёких, недоступных стран.
Строчка стихотворения манит, кажется, за нею распахнётся всегда что-то большее, но вот парадокс даже самых прекрасных стихов - с одной стороны, они прекрасны, но всегда кажется, что там, за ними - что-то большее, может быть, их стоило продолжить непонятными словами?
Закрытая шкатулка обязательно наполнена сокровищами, которых никто никогда не видел.
...И конечно же это всё не отменяет другого, о чём сказали не раз выше: реальные стихи у песен чаще всего не просто примитивны по смыслу и дурно написаны, они ещё и рассказывают о какой-нибудь абсолютно ненужной тебе дряни, не имеющей ничего общего с Музыкой.
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment