Еврейский вопрос. А не пойти ли нам пойти....
Как я писал в предыдущей части еврейство в Европе к концу 19 века потихоньку, полегоньку начало исчезать. Евреев было всё ещё много, но они были уже евреями по привычке. Их перестали преследовать по религиозному признаку и выяснилось, что соблюдать еврейские праздники и традиции молодёжи просто скучно (мы это можем увидеть сейчас среди кавказцев, татар, русских и т.д.). В коммерции и банковской сфере за несколько сот лет разложения христианской цивилизации и превращения понятия "дать в рост" в обыденность, у них появились сильные конкуренты и выяснилось, что евреи отличные рабочие, инженеры, военные. Они отличные французы и замечательные немцы. Они стали забывать, что они евреи.
Однако, как выяснилось, народы, среди которых они жили и которые сами-то недавно только узнали, что они не орлеанцы или бургундцы, а французы, прекрасно помнили, что евреи-то - они евреи. И доказали всю мощь антисемитизма, всю силу предрассудков в деле Альфреда Дрейфуса. Если раньше средний класс и высшее еврейской общество испытывали неудобства, связанные с невозможностью занять тот или иной пост. Войти в высшее общество и т.д. То тут они услышали крики "Смерть евреям!" у себя под окнами и у них ёкнуло.
Когда тебя пытаются уничтожить физически, то даже у самого верящего в человеческое единство, могут открыться глаза и он увидит, что человечество отнюдь не едино. Именно это произошло со ставшим позже основным идеологом объединения евреев и создания еврейского государства - Теодором Герцлем.
Главный пропагандист позиции "пора и честь знать" Теодор Герцль
[Spoiler (click to open)]Это новый еврейский пророк. Он был главным идеологом. Тем, кто кинул клич не как идею, а как призыв к действию, а всех кто потом пошёл и сделал, можно считать услышавшими этот клич.
В 1896 году он опубликовал работу "Еврейское государство", которая могла бы стать настольной книгой антисемитов, но была глубже этого.
Он писал: "Еврейский вопрос существует, и было бы безумием его не признавать. Это несчастное наследие средних веков, с которым культурным народностям едва удается теперь справиться при всем своем великодушном желании, обнаружившемся в том, что они дали нам эмансипацию, но она не была в состоянии устранить существующего порядка вещей, и еврейский вопрос неминуемо возникает там, где только мы скопляемся в значительном количестве, где же его нет, туда привозят его эмигрирующие евреи. Мы, конечно, стремимся туда, где нас не преследуют, но с нашим появлением наступают и преследования".
Что бы это написать надо перестать быть немцем, французом и так далее.
Решить вопрос он предлагал радикально. Окончательное решение еврейского вопроса, по его мнению, а не варианту Гитлера, состояло в том, что бы свалить нафиг.
"Нафиг", по его мнению, а так же мнению другого "прозревшего" немца Макса Нордау и состоявшегося в 1897 году Всемирного сионистского конгресса был где-то в Палестине.
Герцль стал действовать весьма активно. Встретился с турецким султаном Абдул-Хамидом II. Тот принимал всех почти радушно. Много обещал, потом ничего не делал. Интересный был человек. Со всеми так поступал. Гений в своём роде.
Абдул-Хамид II, человек который всем всё обещал, ну вот прям скоро.
Николай II с Герцлем разговаривать не стал, но Витте ему что-то там тоже, наверняка, наобещал. Тоже, говорят, гений.
В общем, дело двинулось. Но одного энтузиазма, конечно, было мало. Пока гром не грянет, еврей в Израиль не поедет.
Продолжение следует.
Однако, как выяснилось, народы, среди которых они жили и которые сами-то недавно только узнали, что они не орлеанцы или бургундцы, а французы, прекрасно помнили, что евреи-то - они евреи. И доказали всю мощь антисемитизма, всю силу предрассудков в деле Альфреда Дрейфуса. Если раньше средний класс и высшее еврейской общество испытывали неудобства, связанные с невозможностью занять тот или иной пост. Войти в высшее общество и т.д. То тут они услышали крики "Смерть евреям!" у себя под окнами и у них ёкнуло.
Когда тебя пытаются уничтожить физически, то даже у самого верящего в человеческое единство, могут открыться глаза и он увидит, что человечество отнюдь не едино. Именно это произошло со ставшим позже основным идеологом объединения евреев и создания еврейского государства - Теодором Герцлем.
Главный пропагандист позиции "пора и честь знать" Теодор Герцль
[Spoiler (click to open)]Это новый еврейский пророк. Он был главным идеологом. Тем, кто кинул клич не как идею, а как призыв к действию, а всех кто потом пошёл и сделал, можно считать услышавшими этот клич.
В 1896 году он опубликовал работу "Еврейское государство", которая могла бы стать настольной книгой антисемитов, но была глубже этого.
Он писал: "Еврейский вопрос существует, и было бы безумием его не признавать. Это несчастное наследие средних веков, с которым культурным народностям едва удается теперь справиться при всем своем великодушном желании, обнаружившемся в том, что они дали нам эмансипацию, но она не была в состоянии устранить существующего порядка вещей, и еврейский вопрос неминуемо возникает там, где только мы скопляемся в значительном количестве, где же его нет, туда привозят его эмигрирующие евреи. Мы, конечно, стремимся туда, где нас не преследуют, но с нашим появлением наступают и преследования".
Что бы это написать надо перестать быть немцем, французом и так далее.
Решить вопрос он предлагал радикально. Окончательное решение еврейского вопроса, по его мнению, а не варианту Гитлера, состояло в том, что бы свалить нафиг.
"Нафиг", по его мнению, а так же мнению другого "прозревшего" немца Макса Нордау и состоявшегося в 1897 году Всемирного сионистского конгресса был где-то в Палестине.
Герцль стал действовать весьма активно. Встретился с турецким султаном Абдул-Хамидом II. Тот принимал всех почти радушно. Много обещал, потом ничего не делал. Интересный был человек. Со всеми так поступал. Гений в своём роде.
Абдул-Хамид II, человек который всем всё обещал, ну вот прям скоро.
Николай II с Герцлем разговаривать не стал, но Витте ему что-то там тоже, наверняка, наобещал. Тоже, говорят, гений.
В общем, дело двинулось. Но одного энтузиазма, конечно, было мало. Пока гром не грянет, еврей в Израиль не поедет.
Продолжение следует.