Бандитская Самара. Из личного мнения...

[ivanetsoleg]

Click to view

Стенограмма интервью:

Программа «Персонально ваш» за 29 сентября 2020 года

Ведущая - Татьяна Брачий

Гость - Олег Иванец, блогер

Т. Брачий- 12 часов 5 минут в Самаре. У микрофона Татьяна Брачий, за звукорежиссерским пультом Владислав Федоров. Программа «Персонально ваш», и сегодня персонально ваш блогер Олег Иванец. Здравствуйте.

О. Иванец- Здравствуйте.

Т. Брачий- Криминальная, около криминальная судебная новость этой недели. Начальница межрайонного отдела службы судебных приставов УФСПП по Самарской области признана виновной в служебном подлоге на 15 миллионов рублей, и ее приговорили к одному году условно. Можно ли это назвать настоящей борьбой с коррупцией? Как вы считаете?

О. Иванец- Настоящей, может быть, нет, но борьба. Самое главное, чтобы борьба превращалась в полноценную борьбу. Ну задержали, да. Очень много у нас людей задержали. Но понимаете, тут самое главное - такой смысл: когда нам озвучивают по радио, телевидению, в газетах о том, что был задержан тот-то, потом осужден тот-то, мы забываем… то есть мы радуемся, смотрим, кто-то плачет, кто-то переживает, кто-то боится, прячет деньги куда-то. Но мы забываем, что у каждой истории есть продолжение, а это продолжение никто не смотрит. Я единственное, что могу сказать, что процентов шестьдесят из всех громких коррупционных скандалов после того, как власть, правосудие, СМИ нам продекларировали, что наказаны, посажены, уехали, будут сидеть - все - мы забываем. Порадовались, поогорчались и забыли, что с ними дальше будет. А дальше там очень интересные вещи происходят. Очень много таких значимых коррупционных скандалов заканчиваются тем, что суд прошел, люди осуждены на десять лет, к примеру. А через полгода их можно встретить в городе. Я не буду вдаваться в подробности, но я говорю, что как СМИ, так и общественность, также и правоохранители, они вот сделали свое дело, довели до процесса осуждения, вынесения приговора, а дальше их все забыли. Поэтому… как бы я сидел, там же сидели все правоохранители, коррупционеры, мэры и так далее. Человек приезжает с десятилетним сроком, а через полгода он с вещами уходит. То есть там сотни есть вариантов, как это можно сделать. Но общественность-то она думает: все, побороли и так далее, и так далее.

Т. Брачий- Я напомню, что нашу программу можно посмотреть на YouTube-канале «Эхо Москвы в Самаре», подключайтесь, работает чат, можете присылать свои вопросы и, кроме того, вопросы можно задавать по СМС, Viber, WhatsApp, они привязаны к номеру +7 987 432 52 95.
Да, кстати, какие способы есть у тех коррупционеров, которых посадили на 10 лет или там на 4 года, какие способы у них есть выйти на свободу через полгода и встретиться с нами на улице?

О. Иванец- Их очень много. Как пример, навскидку говорю: человек осужден в Саратовской области, министр саратовского правительства, приезжает с большим сроком в Башкирию. Через определенное количество времени хорошие адвокаты договариваются с судьями, и судьи отпускают, местные судьи, башкирские, отпускают человека на свободу по якобы вновь вступившим обстоятельствам. Якобы принят был федеральный закон, который его касается, который облегчает и так далее. Там полная чушь, вообще это было все сфальсифицировано. Там большие деньги были. А человек просто выходит и уезжает. Единственная проблема, что человек вместо того, чтобы уехать к себе в Саратов, а потом уехать куда-нибудь в Ялту или Алушту с миллионами своими… Просто, когда его сажали, у него отжали завод, и он приехал в Самару, схватил шашку, я утрированно говорю, и начал ею размахивать - решил забрать завод этот обратно. И тогда уже его оппоненты сказали: а что ты здесь вообще делаешь? Послали запрос в Следственный комитет, Следственный комитет послал запрос в Верховный суд и так далее. Приговор был отменен, судья был наказан. Ну это как один из примеров.
Последняя законодательная инициатива, которая говорит о том, что любой человек, по любой статье с любым сроком может через полсрока выйти на принудительные работы. Что такое принудительные работы? Допустим, сидим мы в Республике Коми, у меня 20 лет срока, к примеру. Я подаю по полсрока, разумеется, какие-то деньги в этом участвуют. По полсрока меня освобождают, я еду к себе домой, на родину. У нас здесь на Кряжу есть то, что раньше «химией» называлось. Приезжаю, на Кряжу мне, разумеется, говорят: хорошо. Я не буду про коррупционные составляющие рассказывать, но в итоге я живу дома. Единственное, надо не попасться, не залететь и так далее. Это по полсрока. Я к этому нормально отношусь, но просто говорю: не забывайте, что те люди, которые осуждены за страшные преступления - на 20, 18 , 15 лет через семь с половиной лет, то есть через полсрока, вполне законно, то есть здесь вообще нет никакого нарушения закона, могут спокойно гулять по улице.

Т. Брачий- То есть это касается и особо тяжких преступлений?

О. Иванец- Всех.

Т. Брачий- Включая и убийства?

О. Иванец- Вообще всех.

Т. Брачий- В этой истории коррупционной борьбы что становится толчком к тому, что вдруг неожиданно появляется волна каких-то уголовных дел относительно чиновников, сотрудников правоохранительных органов… В последнее время, например, Веру Рабинович, полковника, осудили. Дмитрия Сазонова - громкое дело - осудили, теперь бывший министр строительства правительства Самарской области Гришин тоже ушел под следствие. Откуда, не было - не было и вдруг толчок?

О. Иванец- Я думаю, люди знающие понимают. Арест Гришина - это продолжение борьбы с кланом Меркушкина. То есть тут все, по сути дела, понятно. Вот этот клан, который был у нас в области на протяжении определенного времени, он очень много сделал добра и зла для кое-каких вышестоящих людей, для элиты. Поэтому элита эта, в кавычках, конечно, своеобразно мстит. Я не говорю, что Гришин хороший или плохой, это не суть важно. Самое главное, что это просто борьба в верхах идет. В верхах, я думаю, все не безгрешны, поэтому один клан пытается подставить другой. Не для того, чтобы отомстить - Гришин уехал в Москву и как бы бог с ним. Нет, это идет борьба за финансы, борьба за какие-то активы. Это по поводу Гришина. Тут все понятно. Я, кстати, про Гришина писал еще в 2014 году, по-моему. То есть я его еще тогда ставил на заметку, что все с ним подозрительно, все там очень коррупционно. По поводу Сазонова Димы, тут идет такая громогласная борьба якобы с законовскими. Диму пытались… Но Дима пострадал из-за папы.

Т. Брачий- Но ведь не безгрешен.

О. Иванец- Конечно. Нет людей безгрешных. Дима очень своеобразный человек. Он очень высокомерный. Я могу ошибаться, но, по-моему, будучи совсем молодым, он уже получил звание капитана. То есть папа его очень хорошо тянул. Его мечта - стать генералом. Да, у него грехов полно, но борьба за то, чтобы Диму посадить была, конечно, спровоцирована борьбой с его папой. То есть там было столкновение клана спикера нашей губернской думы и клана, который, скажем так, сейчас рулит областью. Вот это по поводу Сазонова. А Рабинович… Понимаете, те правоохранители, которые начинают какие-то дела проворачивать в обход системы, этих правоохранителей пытаются взять и на основе работы с ними, если грубо сказать, выбить, хотя я не думаю, что с Рабинович такая ситуация была, ну спровоцировать сделку - что Рабинович должна пойти на сделку со следствиеим и дать показания на кого-то или же сдать какую-то схему. То есть я не знаю, о чем там договорились с Верой Рабинович, судя по сроку, с ней не договорились. Но, судя по всему, пытались оперативно пощупать какую-то схему, которая выбилась из структуры вот этой власти или правоохранителей. Я могу так сказать: большинство правоохранителей, которые сидят, они действительно считают себя законопослушными, я не говорю про бытовые преступления, какие-то преступления против личности, я имею в виду коррупционные преступления. Они действительно считают, что они не виноваты. По одной причине - это самая главная философская вещь, которая на всех спецлагерях среди осужденных коррупционеров существует. Понимаете, все, что они делали, они делали так, как делали и другие, так , как их начальство делало, так , как их руководство делало и так далее. Но когда наступает момент, что они пытаются из этой схемы урвать кусок - в тех местах это называется крысятничеством - вот тогда их строго наказывают. То есть, если человек посажен за наркотики, я разговаривал с людьми непосредственно, которые в званиях майора, полковников, они сидят за то, что торговали наркотиками. Разумеется, не они сами, но прикрывали сбытовую сеть. Они искренне говорят: ну да, да, мы вот отчисляли 30 процентов вышестоящим погонам, да эта сеть была такая уже структурированная правоохранителями, все это было в рамках оперативных мероприятий, все это, по сути, делалось законно. Но наступил момент, кто-то наехал - я имею в виду из других служб. Попытался себе часть схемы забрать, или же поймали на крысятничестве.

Т. Брачий- Не поделился.

О. Иванец- Да, не поделился. То есть люди искренне считают, что так жили, так живут и так будут жить все, но они в какой-то момент совершили просто поступок, который выходит из системы.

Т. Брачий- Почему так происходит? Почему создалась такая философия?

О. Иванец- У этих людей? Я так могу сказать, человек становится лейтенантом, я не говорю про сержантов, ппсников. Я говорю про человека, который пытается сделать карьеру в МВД. Карьеру! То есть он изначально приходит и хочет стать генералом. А ему сразу объясняют: надо делать так, так и так. Иначе тебе старлеем не быть. Когда он становится старлеем, ему объясняют: надо теперь делать так и так. Ему это объясняют не в том смысле, что мы вот банда коррупционеров, мы вот этим занимаемся, и ты, если хочешь продвинуться, должен быть… Нет, ему объясняют, что это стратегическая политика правоохранительных органов всего государства. Я не буду углубляться, а такой пример расскажу: был у нас такой наркокартель «Балу».
С этим «Балу» было изначально осуждено огромное количество сотрудников ФСКН, вплоть до больших звезд. Так вот, все, что они делали, они делали это на самом деле как оперативные мероприятия. То есть человек создает барыгу, который торгует наркотиками. Он его финансирует, он ему дает наркотики. Это преступление? Вроде бы да. С точки зрения правоохранителей, я вам так скажу: для фиксации всех наркоманов в районе нужно создать такую точку, чтобы барыга всегда поставлял оперативные данные: кто пришел, что совершил, кто что сделал. Кто что сказал. Это оперативная работа. Поэтому здесь грань-то очень трудно вычислить. Где кончается оперативная работа и где начинается преступление. И вот эти ФСКНщики, их оправдали потом, Вначале дали срок, потом оправдали. Но, понимаете, в какой-то момент ФСКНщики начинают ездить на джипах, покупают себе коттеджи. Но они говорят: мы ходим под пулями, во первых,. Во-вторых, они это обосновывают тем, что как иначе работать. Я не буду на «Москвиче» работать.

Т. Брачий- Создается впечатление, что люди, которые дослужились до определенных больших погон, они уже априори систематически нарушают закон. Осознанно это делают.

О. Иванец- Да. Не будем говорить про всех, конечно. Существует громадное количество достаточно порядочных правоохранителей, я их уважаю, я их многих знаю, многие меня знают. То есть нельзя говорить, что все такие плохие. Но само наличие ксивы в кармане и погон на плечах предполагает какую-то психологическую ломку. Это чувствуется сразу. Я вам так скажу: в тюрьме, например. Захожу в привратку…

Т. Брачий- Привратка это что?

О. Иванец- Привратка - это когда всю массу арестованных свозят, забивают в одну комнату, и в этой комнате все ходят, ожидая, когда их раскидают дальше по камерам. Так вот, я захожу в привратку и, во-первых, я действительно вижу, кто криминальные элементы. То есть маргинально-криминальные. У них там особенное поведение. И в то же время я сразу вычисляю бээсников, бывших сотрудников правоохранительных органов именно своей высокомерностью не по отношению к другим, а своим поведением. То есть это люди, которые действительно считают, что они небожители или же неподвластны закону и так далее. Потом, конечно, страшные вещи происходят. Когда человек с таких высот падает. До приговора вот это у них. А потом-то человек падает, ломка страшная происходит, на них страшно смотреть. Но я с ними разговаривал, да, действительно, они считали, что всегда будут при погонах, всегда будут при ксивах, какие бы действия они ни совершали. Эти действия санкционированы вышестощими органами. То есть практически любыми. Я опять же откидываю бытовые преступления, а коррупционные - все это санкционировано, у них там «крыша» была. И они не понимают, как так и что они здесь делают. То есть психологически этот человек совершенно другой. Но обратите внимание, я уже тут философствовать начинаю, уголовно-криминальные элементы они практически идентичны высокопоставленным полицейским. Потому что, как я уже где-то писал, если человека куда-нибуь в Африку закинуть, русского, поживет он там лет 15, он так там почернеет и повадки у него соответствующие появятся. По сути дела, криминалитет и правоохранители - это одна группа людей. Это не пплохо и не хорошо, так должно быть, это жизнь, это государство - никуда не денешься. Где-то разделенная - одна идет за одним Наполеоном, другая - за другим. И вот они всю жизнь между собою борются, воюют. Одни для блага одних, другие - якобы для блага других, но по сути дела, у криминалитета тоже такая философия - тоже все ведь якобы для народа, для государства. Опять же я откидываю всяких бытовиков, это все другое, нечисть. А так они очень похожи.

Т. Брачий- И периодически объединяются, как я понимаю - одни и вторые.

О. Иванец- А как же. Сейчас вот воюют за Нагорный Карабах азербайджанцы с армянами. Но попробуй сейчас у них в Москве начать отнимать, у тех и у тех, они ведь объединятся.

Т. Брачий- Насколько сегодня российская тюрьма исправляет? Скажем так, тех людей, о которых мы сейчас говорим. Которые в особых тюрьмах сидят.

О. Иванец- Бээсников и остальных?

Т. Брачий- Да, насколько тюрьма может исправить человека?

О. Иванец- Бээсников может.

Т. Брачий- То есть они перестанут брать взятки, проворачивать какие-то схемы, не будут крышевать наркоторговцев?

О. Иванец- Смысл такой. Что касается бээсников, я сам из них. Если я начинаю критиковать бээсников не надо чтобы радиослушатели огорчались. Большинство бээсников они, конечно, трусы. Они трусы. Когда его посадили, его лишили всего - звания, ксивы и так далее. Потом он освобождается, он трус, в криминалитет большинство не пойдет. А брать они уже не могут, они уже все, они упали с высот. Поэтому, по сути дела, это исправление. У нас лагерь назывался дисбат. У нас не лагерь, у нас «дисциплинарный батальон». Там и порядки дисбатовские, администрация нам заявляла: вы му. То есть мусора. Нам говорили в приемке : а ну, мусора, давайте. Они говорили: вы не преступники, вы присягу нарушили, вы дисбатовцы, вы приехали в дисбат и сейчас мы вас научим, как Родину любить. То есть там такая вот философия, Она особенная. Конечно, большинство оттуда выходят… Они бы, может, и дальше бы брали, но им не предлагают, они никто, они идут работать.

Т. Брачий- То есть адаптация у них проходит сложно после выхода, как и у любого заключенного. Легко ли этим людям адаптироваться? Легко ли, условно говоря, будет адаптироваться Дмитрию Сазонову, Вере Рабинович, условному Гришину?

О. Иванец- Вы назвали богатых людей, им, наверное, вообще до фени будет. Они выйдут, у них все есть, счета, острова в Тихом океане и так далее. У них пройдет попроще, а у большинства адаптация очень тяжелая, ломка полная. То есть человек не сможет найти себе какую-то группу людей, с которыми ему общаться. С криминалом он не может общаться, он боится с ним общаться. А с людьми порядочными он побоится, потому что они не будут его подпускать на такое расстояние, как раньше, и такого уважения не будут проявлять, как раньше. Поэтому ломка тут очень сильная. А вот для криминалитета, «синих» - понимаете этот термин?

Т. Брачий- Нет, не понимаю.

О. Иванец- «Синие» - это те, кто в наколках, неоднократно судимые. Им намного проще. У них нет никакой адаптации, у криминалитета все несколько по-другому. У нас жизнь такая - я знаю огромное количество людей, которых я встречал в тюрьмах, в разных тюрьмах - я прошел самарскую, сызранскую, уфимскую. Я их встречал, они говорили: так на воле тяжело, так сложно, быстрей бы «домой». Они имеют в виду лагерь. Лагерь, где у них есть друзья, где у них спокойная жизнь - кормежка, свет, газ бесплатно.

Т. Брачий- Вы говорите о том, что под уголовные статьи, коррупционные, люди в погонах, большие чиновники попадают, как правило, потому что это кому-то надо. А вот если бы сейчас откинуть это «кому надо», а сажать по закону, зная кто чем занимается. Выдержали бы наши тюрьмы?

О. Иванец- Это такой глобальный вопрос. Тем более надо принять во внимание, у нас не виноватых нет. Все виновны. Какие тюрьмы? Вся страна тогда бы тюрьмой стала. Ну это так я кратко ответил, а если расширить, очень серьезная вещь.

Т. Брачий- Мы прервемся сейчас на три минутки на новости, а потом продолжим. 12 часов 33 минуты в Самаре, у микрофона Татьяна Брачий за звукорежиссерским пультом Владислав Федоров. И сегодня персонально ваш блогер Олег Иванец. Мы поговорили о куррупционных делах. Олег, а как вы относитесь к блатной романтике?

О. Иванец- Смотря что подразумевается под этим. Я могу одно подразумевать, кто-то под этим другое подразумевает. Если я отвечу, что положительно, он подумает, что я к его романтике положительно отношусь.

Т. Брачий- Для вас что такое блатная романтика?

О. Иванец- Ну, наверное, это, когда люди вспоминают какие-то ностальгические моменты при условии, что они были по ту сторону колючей проволоки. И плюс к этому какие-то понятия, которые они по тем или иным причинам воспринимают как положительный для них фактор. Для меня это вот так. Хотя я отношусь к этому очень плохо. У меня вот нет никаких блатных романтических загибонов, которые очень много у нас по городу видим мы. Человек, который там находится, он никогдане будет подстраиваться под окружающих, если он самодостаточный человек, разумный и так далее. Поэтому все вот эти люди, которые по фене говорят на воле, которые все в наколках и сразу за 15 метров видно, что человек только что освободился якобы, а он, может, 30 лет назад осовободился, но всю жизнь ходит в этом образе. Это люди, которые чего-то боятся и пытаются этим защититься. Я знаю очень большое количество, до 80-90 процентов, тех, которые находятся по ту сторону колючей проволоки и которые самодостаточны, самоуверенны и авторитетны, их никогда на улице, в магазине, в автобусе или где еще не определишь, этот человек сидевший и авторитетный по лагерям. И наоборот, чем ниже социальное положение у людей там, тем круче они здесь выказывают, что они прошли лагеря. Поэтому для меня романтика - это… Если один на один, да это, может быть, романтика. А когда люди идут подвыпившие, кричат что-то - это обосновать романтикой… вот так - отрицаательно.

Т. Брачий- В августе Верховный суд признал экстремистской организацией движение АУЕ- арестантский уклад един, так кажется, расшифровывается. Может, и еще как-то. Для Самарской области эта проблема - вовлечение молодежи в эту субкультуру, существует или нет, по-вашим наблюдениям?

О. Иванец- Да, существует. Я считаю, что государство упустило этот момент. Здесь есть очень простое решение, но путем запрета будет еще хуже, намного хуже. Дело в том, что все, что запрещается, притягивается молодежью. Любой запрет - это кусочек меда для молодежи в том числе. Поэтому это страшная ошибка. Я не приветствую вот это вот АУЕ. Кстати, АУЕ расшифровывается по-разному, Я слышал «арестантско-уголовное единство», «анархо-уголовное единство» - каждый по-своему АУЕ может «переводить» и свое подразумевать под этим. И когда выходит закон, который запрещает АУЕ, вообще непонятно, что они запретили, если они сами не разобрались, что это. И нет каких-то методик. Да, романтизация лагерно-уголовной жизни, назовем это так. Для этого же существуют другие вещи. Создано примерно 500 сайтов. Я сам лично читал, а в одном сайте АУЕ я даже состою. Я как бы зафрендился Вконтакте и знакомился с ситуацией. Там и информация была по лагерям, мне эта информация для работы нужна была. Но вот эти все сайты создали люди, которые далеки от АУЕ. Романтика, да романтика. Человек не сидел никогда, начитался книжек, создал этот сайт и начинает чушь какую-то нести, копировать с других информационных источноков. И его в итоге сейчас закрывают с криками это плохо. Я согласен - плохо. Молодежь, увидев, что их закрыли, начинает дальше лазить, будет новую информацию находить. Да, господи, для этого достаточно открыть, скажем, 50 сайтов и все объяснить - контрпропаганда нужна. Есть одна пропаганда, сделайте другую. А запретом они сами себе обрубили руки. Сейчас эти АУЕ будут вообще считать себя чуть ли не подпольщиками, партизанами и будут играться в борьбу в каких-то подпольных организациях.

Т. Брачий- Я, например, как обыватель не вижу, где здесь АУЕ, для меня это обычный город, обычные люди, обычная молодежь, не более того. Как вы их вычисляете? Как вы понимаете, что это они? Это серьезная проблема для Самарской области, например?

О. Иванец- Это опять же, когда молодежь пытается копировать своих взрослых отцов, дедов или каких-то иных людей, которые с помощью СМИ, телевидения, радио или же рассказов друзей обоготворены, грубо говоря. То есть им это начинает нравиться и они пытаются копировать.

Т. Брачий- Это понятно. Но вот визуально сложно определить… Говорят, в Забайкалье очень развито это АУЕ среди подростков, в Иркутской области. Я не видела, чтобы в Самарской области это как-то выражалось визуально, в поведении людей, когда они совершают определенные поступки, вызванные тем, что они этой субкультурой интересуются…

О. Иванец- Есть, есть. Очень много. Большинство молодежи из малообеспеченных семей интересуются. Если хотя бы постоять где-то рядом, сразу видно, что они нахватались этого всего и пытаются жизнь свою подстроить под эту культуру АУЕ. Многие начинают переходить рамки закона якобы они так несут эту культуру АУЕ. Есть, и в Самаре есть очень серьезно, в Сибири больше, конечно, этому подвержены. Но толком никто не понимает, что это такое - АУЕ. На самом деле это совершенно другое. Это философия, философия воровская, которая совсем другая, чем нам преподносят как сторонники АУЕ, так и противники. Вот они объединились как раз на неправильной трактовке АУЕ, и вот они между собой воюют. В итоге государство запрещает АУЕ. Хотя ни те, ни те не имеют к АУЕ никакого отношения. АУЕ - это философия. Как можно запретить философию? Завтра это назовут по-другому. Фашизм мы можем запретить как пропаганду. Но философию фашизма никто не запретит, потому что это философия. Завтра эти фашисты выйдут там под названием альянсисты. Так же и АУЕ. Я могу сразу сказать, что в ближайшее время появится не АУЕ, а другое название. И что, опять новый закон принимать? Нельзя философию запрещать. Надо разъяснять, какими-то другими путями с ними бороться, но не путем запрета. Это, наоборот, мед для многих. Так мы потеряем молодежь из-за того, что она уйдет в то, что она сама для себя в голову ошибочно вбила. АУЕ - это не то совсем. Я уж не буду рассказывать, что такое настоящее АУЕ.

Т. Брачий- Не надо, время еще детское. Не будем об этом. А давайте вернемся к вам и к вашей жизни, вашим блогам. В свое время вы писали материалы о Минахмете Халиуллове - это бывший депутат Промышленного райсовета, бывший единорос, достаточно высокопоставленный, которого осудили за мошенничество, если я не ошибаюсь. Он судился с вами, в то время, когда вы сидели. Это был 2017 год, и он счел, что ваши публикации опорочили его честь и достоинство. И даже вы получили штраф порядка 100 рублей компенсации ему выплатить. Выплатили эти деньги?

О. Иванец- Нет, я конечно, ничего не выплатил, потому что не имею возможности выплатить Во-вторых, я считаю, не потому что это чудовищно несправведливо и прочие высокие слова. Ну это некрасиво просто…

Т. Брачий- Что вы такого написали о Халиуллове, что человек счел даже постфактум, что вы опорочили его честь и достоинство?

О. Иванец- Представляете, вот статья, в этой статье я говорю, что весь его бизнес и любой коммунальный бизнес строился вот на таких-то схемах. Я это все описываю, привожу исторические факты из его биографии и так далее. Эта статья была написана задолго до того, как меня арестовали и отослали в Башкортостан. Этот человек не связывался со мной, не оспаривал, не подавал в суд. И вдруг, находясь в местах лишения свободы, я получаю бумаги, что он на меня в суд подал, и судья мне предлагает доказать, что мои факты из статьи действительности соответствуют. Как я мог это доказать, находясь в бараке для осужденных, я так и не понял. В итоге мне приходит иск, там около 70 тысяч я ему должен выплатить. А буквально через два месяца, насколько я помню, его арестовывают, и он очень долгое время находился в тюрьме как раз за то, что все что вокруг него творилось как бы соответствовало моей статье. Но судья тоже принял страшное решение, я так и не понял эту логику, когда судья говорит: это Иванец прав, это Иванец прав, а вот название статьи лишило сна господина Халиуллова, то что у него совесть играла. Это он сам так написал. «Кровавый коммунальный бизнес»» - из-за названия статьи удалить всю статью и иск присудить. Удивительно, почему тогда не попросили название поменять, а статью оставить.

Т. Брачий- А вы намерены встречный иск подавать, чтобы признали незаконным решение по иску?

О. Иванец- Да, я собираюсь дальше, свои юридические возможности обжалования полностью использовать.

Т. Брачий- У вас в блоге недавно опубликована фотография из 80-х годов, как вы пишете, из зала занятий каратэ. Вы не называете людей, которые там изображены. Вы пишете - «широко известные в России люди» и предлагаете узнать, кто там есть. На одной из фотографий очень многие узнали в то время молодого еще, а ныне вице-губернатора Самарской области Александра Фетисова. Если не секрет, откуда взяли фото?

О. Иванец- Ну это такие тайны, у меня очень много фото, которые никто не ожидает, что они могут вылезти. Тут много сюрпризов я могу сделать. Это фото из личного архива одного человека.

Т. Брачий- То есть продолжение следует, не только Фетисова увидим?

О. Иванец- Если мне позволят, скажем так, если я посчитаю это нужным, то да. То есть, действительно, материала очень много, но я сейчас несколько в такой ситуации нахожусь, когда больше задумываюсь, а стоит или не стоит. То есть, я не тот, что был в 2015 году. Тогда я был такой рубаха-парень, я ничего не боялся и в открытую говорил, ну за что меня можно привлечь? Ну да, можно из-за угла подстрелить, как в 2014 году пытались, а посадить меня нельзя. Пожалуйста, я весь под видеокамерами, с утра до вечера. Но, надо же, вот ухитрились.

Т. Брачий- Ну хотя бы намекните, кого мы еще сможем увидеть, если вы еще начнете публиковать фотографии из этого секретного архива большого человека?

О. Иванец- Ну как намекать? Дело в том, что те люди, которые покинули Самару, мне не интересны уже. Очень много материала осталось не востребованным, ну, может быть, потом когда-нибудь. А те люди, которые сейчас там наверху, при власти… Вы знаете, достаточно интересная ситуация, были какие-то моменты, когда я со многими находился в хороших отношениях. Разумеется, у меня было очень много материала про них. Я не про компромат говорю, я вообще говорю про материалы. Просто за эти пять лет я очень много узнал, мне открыли глаза, что люди-то не такие розовые, как хотелось бы мне думать. Поэтому не то что бы я мстить собираюсь. Нет, ни в коем случае. Просто, если уж открывать, то тогда про всех. Почему я пишу, что Дима Сазонов достаточно такой не положительный герой в нашей истории? Почему я должен хвалить тех людей, которые сейчас при власти… Это другие блогеры. Вот у нас сейчас есть блогеры, которые сидят на деньгах нашего губернаторского пула, вот они пускай хорошее пишут. Я читаю хорошее, ну молодцы. Зачем я должен после этого опять же хорошее говорить. А вот плохого я ничего не читаю, почему-то нет у нас сейчас блогеров, которые что-то там роют. Придется занять эту нишу.

Т. Брачий- Просто интересно, почему именно Фетисов вдруг появился. Я не узнала больше никого.

О. Иванец- На этой фотографии мной тоже обнаружен из Самарской области единственный человек только. Остальные, скажем так, очень значимые люди, но к Самаре не имеют отношения. Поэтому, разумеется, большинство узнало только одного, хотя, может быть, я чего-то не знаю. Почему его? Не знаю, может быть, позыв я какой-то даю (Смеется).

Т. Брачий- Радиослушатель спрашивает у нас в чате: «Олег, ваши творческие планы, продолжите ли писать про смычку ментов и бандитов?».

О. Иванец- Планов полно. Другое дело, будет ли достаточно времени, желания и возможностей. А планов да, полно.

Т. Брачий- Под возможностями что понимается?

О. Иванец- Да тут все. Понимаете, ко мне тоже надо относиться… я не такой крутой, как многие думают. Мне звонит человек и говорит: у вас есть один .человек, который известен на всю страну, условно. Не то что на всю страну, но постоянно везде светится. А он, мол, с этим повязан, а у меня есть компромат, давай, давай. Я говорю: что надо? Он мне называет сумму. Говорю: не-не, я с этим не работаю, денег нет вообще. Он мне : ладно, хорошо, бесплатно отдам, приезжай. Куда ехать? В Краснодар. Вот они возможности.

Т. Брачий- А если вам предложат хорошую сумму денег? У вас сейчас материальное положение, как я понимаю, не очень. Вы напишете про любое, все, что вам дадут? Любой компромат выложите?

О. Иванец- Если он будет соответствовать действительности, почему бы нет. И если мою работу оплатят или не оплатят - любая информация, которая соответствует действительности, меня всегда интересует. Тут не в деньгах дело.

Т. Брачий- Вопрос для Олега Иванца «Подскажите, почему в Самарской области практически невозможно привлечь к ответственности коррумпированных судей»?

О. Иванец- О-оо! Это страшная вещь. Это страшная такая система, страшная каста неприкасаемых, где передаются, по сути дела, чуть ли не по наследству. В которую приходят неизвестно откуда… То есть если проследить все этапы становления всех судей, то это достаточно интересные и ужасные вещи. Это каста, которую государство охраняет. У нас есть закон о неприкосновенности судей. Против них не могут проводить никакие оперативно-розыскные мероприятия, никакие спецслужбы. Только по решению квалификационной комиссии. Квалификационная комиссия - это те судьи, боссы, которые, по сути, всех нижестоящих и тянут. Это целая система. И они очень редко, если только по звонку каких-то высокопоставленных людей… Это каста, которую вообще нельзя ни сдвинуть, ни проследить. Это страшная каста, потому что, знаете как… Я сидел с человеком самарским. Там много судей было осужденных. Ну как много - три или четыре судьи было. Но они были из краснодарского края и еще откуда-то. Со мной сидел парень, который сдавал экзамены на судью, в итоге он их сдал и должен был стать судьей. Разумеется, у него были связи, он бывший милиционер, офицер, высшее образование. Он должен был вот-вот стать судьей, и там у него произошла некоторая вещь. Какая, я скажу в конце. Он все проверки прошел, и сверху позвонили - все-все. Дело вот в чем: он пять лет в милиции отработал, был судебным приставом, но он наркоман с 14 лет. То есть наркоман такой вот жесткий, не баловался, а серьезно сидел. И если бы он не совершил вот этот поступок по дурости, он бы сейчас был судьей. Это каста, я не говорю хорошая она или плохая. Нет, это каста, которая не пускает посторонних, у которой свои законы, своя колея. Ее лучше не трогать, потому что это боком выйдет. Против нее бороться не стоит. Я не говорю, что они там все плохие, нет. Есть честные, хорошие, принципиальные люди. Но это каста. И граница там повыше Великой китайской стены.

Т. Брачий- Но сбои-то иногда бывают. Судья Бурцев, недавно, если я верно помню - Волжский район, за него взялись. Что произошло? Система решила выплюнуть его?

О. Иванец- Да. Это политика. Когда один судья идет наперекор кому-то и кто-то начинает мстить, вот тут и начинается это движение. Не знаю, что там произошло с этим судьей, и еще, по-моему, какой-то тольяттинский судья … там проблемы у него. Понимаете, это такие ситуации, когда система дает «добро», я имею в виду. Судейская система, дает «добро» на то, чтобы их прессовать. Кончится чем, я не знаю. Насколько мне известно, в Тольятти судью вообще под подписку о невыезде выпустили. За 163-ю статью. Может, я ошибаюсь.

Т. Брачий- 163-я - это?..

О. Иванец- Вымогательство. То есть смысл такой, что судью просто так поймать на чем-то невозможно. Только если система судейская даст «добро», когда судья где-то не угодил, что-то совершил, что-то сделал - причем как плохое, так и хорошее. Судья просто может открыть рот и начать рассказывать о коррупции в судейской системе, и его за это так подставят, что он уедет в лагерь. И 100 процентов населения будет хлопать в ладоши и радоваться,что посадили судью. А он принципиальный, нормальный честный парень. Поэтому я не говорю, что все судьи плохие. Но это только судейская система дает «добро». Это такая каста, куда лучше не лезть. Если она кого-то выплевывает, значит, что-то там внутри произошло.

Т. Брачий- Тут не идет вопрос, виновен ты или не виновен, честен или не честен?

О. Иванец- Есть такие вещи, я вам так могу сказать: есть судьи, которые работают с ФСБ, есть судьи, которые работают с МВД, есть судьи, которые работают с прокуратурой, есть многостаночники - работают со всеми. Это я вам рассказываю не потому, что я до чего-то додумался - я с судьями разговаривал, они мне рассказали. Есть какой-то судья, например, в Краснодарском крае, к нему приезжает его партнер из ФСБ и говорит, что надо сделать так-то и так.-то. И судья этот по какой-то причине, может, совесть заговорила, говорит: я так не сделаю. Все, через год его возьмут - за взятку, за развратные действия, за наркотики. Конечно, между кастами тоже существует борьба. Поэтому не дай бог, оказаться в какой-нибудь этой мясорубке. Страшно смотреть на судей, которые сидят в лагерях. Вы не представляете. ППСник упал с небольшой высоты. А представляете, с какой высоты падают судьи и в лагере ходят в грязных робах, и, не дай бог, моют туалеты. Вот это страшная вещь. А в принципе все должны об этом думать, все должны. Пускай лучше смотрят, читают, что есть такие лагеря, где могут оказаться. Может, это и приведет к борьбе с коррупцией. Может быть, люди одумаются…

Т. Брачий- Каким образом? Услышав вас о чиновниках-коррупционерах, о том, что происходит в правоохранительных органах, в судейской системе, думаете люди сейчас встанут и пойдут куда-то.

О. Иванец- Не люди пойдут, а может, там испугаются побольше.

Т. Брачий- А чего они могут испугаться?

О. Иванец- Того, что система их выплюнет, и они окажутся среди простых людей на окраинах Стерлитамака.

Т. Брачий- Это должно быть большое количество людей под этим дамокловым мечом, какая критическая масса должна быть, чтобы эти люди сами инициировали борьбу с коррупцией?

О. Иванец- Я не готов ответить на этот вопрос. Я не знаю. Но я думаю, какая-то ломка в голове произойдет и должна произойти. Ну вот я смотрю на Беларусь, смотрю на Украину. Что мы начинаем говорить - госдеп… Неважно, кто прав, кто финансирует, этот хороший, этот плохой. Самое главное - людей не надо доводить. Как только человека начинают доводить, он и за китайцев пойдет, если ему дома плохо живется. Вот и все. Там, наверху, должны это понимать.

Т. Брачий- А там понимают?

О. Иванец- Думаю, да, но они не знают, что делать.

Т. Брачий- К сожалению, наше время закончилось.