Вот так он и проходит, этот год -
как бег на месте, пляска на татами
без перспективы сделать шаг вперёд,
чудесно разминувшись с холодами.
Одно занятье - наблюдать за тем,
как ёжатся цветы, темнеют кромки
листвы, как тихо гаснет мой Эдем,
и сны его мучительны и ломки.
Моё окно всегда открыто в сад,
он лепестками выдаёт мне ссуду,
пока вороны в кронах голосят,
разбрызгиваясь кляксами повсюду.
Да, мы летим. Мы всё ещё летим
вокруг большой звезды, и тем уютней
чаёвничать, пускать по ветру дым,
нисколько не боясь прослыть за трутней.
Возможно, я не прав, но в этот раз
я не готов, хоть вариантов нету:
уж воздух чист, и каждая из фраз,
аукнув эхом, прилипает к небу.
А это значит - время подошло,
и надо стать задумчивей, светлее,
пока, расправив крылья тяжело,
взлетает август, пробежав аллеи;
пока псалмам отчаянно тесны
любые храмы, а в домах, где охра
вечерних ламп, о чём-то шепчут сны
и аисты заглядывают в окна.
И некто, разрывая ночь, как крот,
легко идя по листьям и по иглам,
в свою копилку бережно кладёт
ещё один мотив, что недоигран.
И человек, бредущий вдоль струны,
окутанный дыханием лилейным,
вдруг видит сам себя со стороны -
и светится негромким удивленьем.