Сказка скачет по дороге
Бывает так: живёт человек, пишет стихи, потом умирает и скрывается под пеленой забвения. Имя его звучит всё реже, преимущественно в малотиражных и малоизвестных журнальчиках, и не само по себе, а в контексте чего-нибудь, да и то мельком.
1874-1884 гг.
Проходит время - и вот другой человек читает стихи, и неожиданно срабатывает комбинация образов и мыслей, неподвластная исчислению: в читателе возникает реакция, пробуждается импульс, который все эти годы, десятилетия и, может, века находился в спячке, как микроорганизм в ледяной корке метеорита.
1881 г.
Кто-нибудь из присутствующих знает, что на земле жила и творила женщина, которую в девичестве звали Йоханна Эмилия Лизете Розенберга, в замужестве Эльза Розенберг-Плиекшанс, а в писательских и читательских кругах - Аспазия? Имя явно не на слуху, верно? А сведения - по крайней мере, в русскоязычном интернете - немногочисленны.
1943 г.
Опуская известные факты, имею сообщить следующее. Аспазия умерла в 1943-м, а годом ранее родилась Розалия Теодоровна Стиебра, ставшая тем самым читателем (а точнее - режиссёром-аниматором), в котором обрёл новую жизнь поэтический импульс, созданный Аспазией. Стиебра прочитала стихотворение, и чудесные образы, заархированные в этом послании, зазвучали в ней настолько мощно и ощутимо, что их нельзя было не воплотить.
Розалия Стиебра
Mazā, sirmā kumeliņā
Jāj pa ceļu pasaciņa…
Jāj un jāj, un neapstājas -
Zemes virsū nav tai mājas…Ātri, ātri steidzas viņa
Rokā zelta pātadziņa.
Так в 1987 году на студии «Latvijas televizija» появился мультик «Sed uz slieksna pasacina» - «На порог мой села Сказка». Удивительно добрый и тёплый, существующий вне времени и над временем. Маленький человечек в колпачке, похожий на ребёнка или на гномика, встречает Сказку - красивую женщину с длинными волосами и с мягким материнским взглядом. Она показывает ему раковины, в которых спрятаны разные миры. После этого Сказка оставляет задумчивого человечка на берегу моря: он должен обдумать увиденное и пережитое - и выбрать свой мир. Сама же Сказка отправляется дальше - «скачет, скачет, вдаль ведома: на земле ей нету дома».
Я люблю этот мультик в первую очередь не только за то, что он добрый, волшебный и вызывает поток воспоминаний - но за то, что он нестандартный, странный. Небо, усыпанное глазами, звери и люди, растущие из земли, огромные миры, спрятанные в раковины - всё это по-настоящему завораживает. Видно, Стиебра интуитивно нащупала код и открыла новые грани и смыслы в, казалось бы, достаточно простом по смыслу стихотворении. Вот уж востину: нам не дано предугадать.
Описывать - дело неблагодарное, если кто-то не видел эту работу, очень рекомендуется к просмотру (я недавно вывешивал запись). Стихи Аспазии замечательно исполнила Мирдза Зивере, а музыку написал её муж - композитор Зигмар Лиепиньш. Кстати, сегодня семейная пара продолжает трудиться на латвийском радио SWH: Лиепиньш руководит станцией, а Зивере занимается рекламой и режиссирует музыкальные шоу.
Мирдза Зивере
Мирдза Зивере и Зигмар Лиепиньш (слева), ансамбль Modo, 1978-82.
Мирдза Зивере и Зигмар Лиепиньш сегодня.
Что касается стихотворения - к сожалению, удалось найти только один перевод, сделанный в 2002-м Татьяной Стомахиной. Почему «к сожалению» - потому что её версия, в целом неплохая, местами всё-таки слишком отходит от оригинала, если сравнивать с подстрочником, какие-то моменты пропадают. Например, когда в мультике погибает птица, звучат слова: «Sāpju zemei pāri iet, nepaliek tām pēdiņas, kāpēc tās tik vieglas šķiet? Ak tās nabag sirsniņas - nav nemaz tām sirsniņas» (подстрочник: «Стелется боль по земле, ни пера не осталось, что за странная лёгкость? Бедная наша голубка - нет больше бедной голубки»). По-моему, это очень сильный, насыщенный момент, но у Стомахиной он вообще никак не отражён.
Или вот ещё - красивое описание «Bērni aug un zari čaukst, tādā lietū akmens plaukst» («Дети растут и ветки шелестят, камень цветёт под дождём») у Стомахиной сжато до лаконичного «Всё растёт - цветы и дети». Исчезло и эффектное «Klusas senas sirdsāpes izgaro no dvēseles» («Старые угрызения совести тихо испаряются из души»).
Хотя, конечно, перевод - штука такая: каждый пишет, как он дышит, каждый смотрит под своим углом, у каждого автора, в том числе у переводчика, свои литературные задачи. И потом, если говорить непосредственно про мультик, язык ассоциаций, язык образов не так сильно нуждается в переводе.
Есть тут граждане, которые ни разу в жизни не говорили по-латышски? Предлагаю исправить сие упущение и подпеть Мирдзе Зивере, благо буквы все знакомые, из латиницы. Выкладываю найденный в сети оригинал (но предупреждаю - полностью с мультиком совпадают только вторая и третья часть):
Mazā, sirmā kumeliņā
Jāj pa ceļu pasaciņa.
Jāj un jāj, un neapstājas -
Zemes virsū nav tai mājas:
Ātri, ātri steidzas viņa
Rokā zelta pātadziņa.
Tiklīdz jaunie sapņi beidzas
Viņai projām jāaizsteidzas.
Ilgi, šķiet man, projām biju;
Nu es atkal ieraudzīju:
Mazā, sirmā kumeliņā
Jāj pa ceļu pasaciņa.
Sidraboti pakaviņi,
Zilu ziedu iemauktiņi,
Pavadā kā pērles sienas
Senās mīļās bērnu dienas.
Jāj un jāj, un neapstājas -
Zemes virsū nav tai mājas.
Pūt, pūt puteni,
Kauc, kauc kaukoni,
Negaisu negaisi visi vēji palaisti,
Aujmalu gāzieni, šaltes un brāzieni,
Saskaņa pārrauta, haosam uzvara.
Haosam vaļa, Haosam vaļa.
Sāpju zemei pāri iet, nepaliek tām pēdiņas, kāpēc tās tik vieglas šķiet?
Ak tās nabag sirsniņas - nav nemaz tām sirsniņas.
Ritu, ritu lauskiņas,
Sīkas, zaļas, apaļas,
Saules meitu asaras,
Maija rītā raudātas.
Ritu, ritu dilles plaukst,
Maijā lietū vai cik auksts,
Bērni aug un zari čaukst, tādā lietū akmens plaukst.
Pušu šķeltas lāsītes
Zibsnī tās no zālītes
Klusas senas sirdsāpes
Izgaro no dvēseles
Ritu, ritu dilles plaukst
Maijā lietū vai cik auksts
Bērni aug un zari čaukst, tādā lietū akmens plaukst.
Mazā, sirmā kumeliņā
Jāj pa ceļu pasaciņa.
Jāj un jāj, un neapstājas -
Zemes virsū nav tai mājas.
А вот перевод Татьяны Стомахиной:
На лошадке белоногой
Сказка скачет по дороге.
Быстро мчится, пыль вздымая,
Кнут златой в руке сжимая.
Скачет, скачет, вдаль ведома -
На земле ей нету дома:
Только новый сон растает -
Надо прочь ей, поспешая.
Долго, мнится, я блуждала;
Нынче снова увидала:
На лошадке белоногой
Сказка скачет по дороге.
Ей поводья - перлов речки,
В голубых цветах уздечки,
Серебристые подковы -
С детства дальнего, родного.
Скачет, скачет, вдаль ведома -
На земле ей нету дома.
Не фонарик и не свечка
Что там светится в окошке?
Села сказка на крылечко
Чудо-диво на ладошке.
За синими горами,
За далью голубой
Цветёт цветочек синий,
Придуманный тобой.
Но есть ли он на свете
И где его найти?
Всю жизнь искать придётся,
Всю землю обойти.
За синей-синей далью,
За радугой-дугой
Цветёт мечта о счастье,
Цветочек голубой!
Это вестницы тумана,
Это дочери обмана,
Легковесны и беспечны
От того, что бессердечны.
Вей, вей, суховей!
Бей, бей, чародей!
Пой, пой над головой
Да над мёрзлою землей!
Волки-вихри вьются в небе,
Завывая и скуля.
Бесцветная, безводная,
Безлюдная земля…
В небе - звёздочки глаза.
С неба - чистая слеза.
Майский дождик выткал сети.
Всё растет, цветы и дети!
Наша сказка понемногу
Отправляется в дорогу.
У неё конец счастливый.
Конь игривый-семигривый…
Конь в дорогу - мы за ним,
За цветочком голубым.