Повод для гордости.
Англичанин Фортескью в самом начале шестнадцатого века не без похвальбы сообщал своим читателям:
В Англии много раз бывало, что трое или четверо грабителей, побуждаемые бедностью, нападали на шестерых или семерых человек и обирали их всех. Но никогда не случалось, чтобы во Франции шестеро или семеро грабителей отважились напасть на троих или четверых человек. Посему французов крайне редко вешают за разбой, ибо у них не достает смелости на такое злодеяние. В Англии же в один год было отправлено на виселицу за грабеж и убийства больше, чем повесили за те же преступления во Франции в течение семи лет. В Шотландии за целых семь лет не был повешен за разбой ни один человек, хотя там многих вздернули за воровство и кражу имущества в отсутствие хозяина. Однако их смелости не хватило на то, чтобы посягнуть на чужое добро в присутствии владельца, когда тот мог оказать сопротивление, - каковое преступление называется разбоем. Но англичане по части храбрости - люди совсем другого сорта. Потому как, если англичанин беден, и видит, что кто-то другой владеет богатством, которое у него можно отнять силой, англичанин не станет колебаться.
(По Зальцману, 266-267)
В Англии много раз бывало, что трое или четверо грабителей, побуждаемые бедностью, нападали на шестерых или семерых человек и обирали их всех. Но никогда не случалось, чтобы во Франции шестеро или семеро грабителей отважились напасть на троих или четверых человек. Посему французов крайне редко вешают за разбой, ибо у них не достает смелости на такое злодеяние. В Англии же в один год было отправлено на виселицу за грабеж и убийства больше, чем повесили за те же преступления во Франции в течение семи лет. В Шотландии за целых семь лет не был повешен за разбой ни один человек, хотя там многих вздернули за воровство и кражу имущества в отсутствие хозяина. Однако их смелости не хватило на то, чтобы посягнуть на чужое добро в присутствии владельца, когда тот мог оказать сопротивление, - каковое преступление называется разбоем. Но англичане по части храбрости - люди совсем другого сорта. Потому как, если англичанин беден, и видит, что кто-то другой владеет богатством, которое у него можно отнять силой, англичанин не станет колебаться.
(По Зальцману, 266-267)