СТУПЕНИ В ПРОШЛЫЙ СОН 5 (2)
…Мы катались с Нильсоном целый день, следуя карандашному пунктиру и такой же разметке на улицах, один раз заехали на заправку, где продавали хот-доги и съели каждый свою порцию. И продолжали двигаться по пути, оставленному мне Викторией.
Парк Масфекай и ухоженная зелень парка Рузвельта, старое здание в районе Бридждэйл, музыкальная школа на углу 209-й и Устэрн - везде мы находили новую часть одного большого сокровища - воспоминаний девушки. Они были спрятаны так надежно, что у меня даже закралась мысль - хотела ли Виктория когда-либо снова их «вспомнить» или попрощалась однажды навсегда?
На это ответить я не мог, сидя за рулем и слушая, как барабанят друг о друга воспоминания. К «Началу», «Нам» и «Письмам» добавились «Надежды», «Сердцебред», «Море внутри» (название напомнило мне тот момент на пляже, когда я произнес эту фразу, а Виктория узнала ее), и «NY» (что могло быть только Нью-Йорком), найденные как другие или в земле, или в кладке стен зданий, в тайниках.
А вот с некоторыми из крестиков нам не повезло. Мы выходили из авто, шли пешком к указанному месту, а нас встречала или стоянка грузовиков, или новая, только что открывшаяся пивоварня, или сверкающий стеклом бутик модной одежды на углу. Сокровища были навечно укатаны в асфальт и бетон, если, конечно, их вовсе не выкинули при строительстве, как мусор.
Нам оставалось два пункта, а между тем уже наступал вечер. Должно быть, Виктория давно покинула офис. И где она сейчас? Неужели оставшиеся два места на карте приведут меня к ней?
Предпоследней отметкой значилась каменная коса у Редондо Бич. Оставить машину пришлось довольно далеко и добираться на своих двоих. Как сыщик с четвероногим другом до «места преступления». Я велел Нильсону искать «улики», и пес резво бросился выполнять поручение. Волны расплескивали воду, оставляя соленую пузыристую пену в одиночестве возвращаться обратно в океан или высыхать на камнях. На фото в телефоне, изображавшем этот участок карты, было только примерное место, очерченное красным кружком и цифры долготы. Запустив с мобильного компас, я сверялся с местом, пока значения не совпали, а дальше уже было дело интуиции. Нет, конечно мы не переворачивали каждый камень, я больше доверял чутью Нильсона, и он вновь не подвел.
Упершись руками в большущий камень с мыслью, что Виктория могла бы выбрать и меньший размер, я сдвинул его с места с хлюпающим звуком, когда он выскочил из «гнезда». Яма тут же начал заполняться водой, поэтому я действовал быстро, запустил в яму руки, нащупал «сундучок» и вырвал его на поверхность. Открыв, словно устрицу, и удостоверившись, что все уже ставшие привычными сокровища на месте (добавились разве что разноцветные ракушки), я взглянул на фото. Виктория смотрела на меня, прикрыв глаза ладонью. Подглядывала. Но была серьезной. И может даже немного грустной.
«Перевод времени», так называлось это послание самой себе в будущем. Или избавление от воспоминания.
Мы отправились на юг по Каталина авеню, вдоль пляжа. Нильсон уставился на солнце, уже окрасившее небеса в нежный розовый цвет и плавно клонившееся за горизонт. Путь Айвена должен был закончится в месте под названием Пойнт Висент. Именно там был тот самый маяк, мимо которого я проезжал вчера…
Минут через двадцать мы были на месте, лужайки, пальмы с окружающими их кустами, несколько строений с черепичными крышами в свете фонарей и громада маяка, еще не зажегшегося. Мы нашли нужное по описанию место: две пальмы склонились друг к другу, практически сросшись стволами. Под ними и должна была быть найдена последняя загадка. Но…
Кто-то нашел ее до нас - Нильсон потоптался на взрыхленной земле, посмотрел на меня, мол, здесь ничего нет.
- Молодой человек!
Я обернулся.
У дверей одного из зданий, примыкающих к маяку стоял пожилой мужчина. Я направился к нему, пес бежал за мной.
Старик (должно быть, смотритель маяка или что-то вроде того), взглянул на какую-то бумажку, потом снова на меня, и сунул ее в карман.
- Все верно, это и есть вы, - он откашлялся. - Девушка сказала, что вы придете.
- Как вы узнали меня? Она описала?
- Нет, фотографию показала. Она сейчас там, наверху, - он ткнул пальцем вверх. - Обычно я не пускаю никого наверх в такое позднее время, пора бы уже и свет наверху зажечь… Но я подожду. Мне нравится, когда она приходит, посмотреть с высоты на океан… Знаете, она напоминает мне мою жену, она тоже любила бывать там наверху… Идите же, она ждет вас, - улыбнулся он сквозь бороду. Я пошел вслед за ним, и старик открыл мне двери внутрь башни. Гулкое прохладное пространство. Взяв Нильсона подмышку, я начал подъем по ступенькам винтовой лестницы. Сердце отчего-то заколотилось, хотя я и не испытывал никакого волнения. Белый пес вертелся в руках, требуя идти самостоятельно, и я позволил ему то. И конечно же, он первым оказался наверху маяка.
Увидеть Викторию для меня всегда было как в первый раз, будто и не играла мне она вчера на укулеле. Девушка была сегодня в темно-синем платье в белую точку, как всегда, невероятно красивая, хотя сегодня было заметно, что она устала за день. Виктория сидела и гладила собаку, улыбнулась мне, когда я встретился с ней взглядом. Я еще не поднялся полностью, над площадкой показалась только моя голова. Так я и замер и смотрел на нее.
- Ну, поднимайся же! Или ко мне сумела добраться только часть тебя?
Мы засмеялись. Оставшиеся ступеньки я преодолел мгновенно и вот уже тоже стоял рядом с Викторией. Пса мы посадили на подоконник, и я потрепал его за ухом.
- Почему его так зовут? Вы ведь знаете эту историю, так ведь?
- Да, мне она нравится… Пеппи Длинныйчулок… Отец подарил ей обезьянку на память. А у меня был в детстве щенок, которого тоже подарил мне отец. И сказал мне, что это Господин Нильсон. Когда я спросила почему, как ты думаешь, что он ответил? - спросила она с искоркой в глазах.
- Потому что Пеппи было коротким именем девочки, полностью ее звали Пеппилотта…
- Виктуалия, да, - Ви засмеялась. - Отец дразнил меня этим именем, особенно тогда, когда мы с Нильсоном, вдвоем малыши, носились в жаркие солнечные дни по берегу, и мои черные волосы выгорали, становясь немного рыжими, совсем как у Пеппи. И еще тогда у меня были две косички, как у той придуманной писательницей девчонки… С тех пор прошло много лет, и, конечно же, того прежнего Господина Нильсона уже давно нет, нет и отца… но… несколько лет назад очень дорогой мне человек подарил мне белого щенка. И назвал этой кличкой. Это было удивительным совпадением, каким-то чудом что ли… Вот… Вот такая история…
Она смотрела мне в глаза и что-то в них было. То самое чувство, что она пробудила во мне вчера. Неназываемое, безымянное, непонятное мне…
А она отвела карие в сторону, на закат, прочертившей по воде дорожку, казалось, прямо к нам. И продолжила без всяких вопросов.
- Раньше в доме жила удивительная девушка, не только красивая внешне - черные как смоль волосы, пылающий взгляд крупных глаз, чувственные губы, что могли свести с ума любого мужчину… Но и внутренне. Мир ее души был настолько прекрасен и велик, что не умещался внутри нее. Она желала разделить его с другими, с теми, кто понял бы ее, кому был бы важен не только ее облик, но и ее… чудачества… причуды…чудеса… Она выводила эти чудеса из своего внутреннего мира в наш, реальный, дорожками и тропинками, ведомыми только ей. И они становились музыкой, что лилась из гитарных струн, песнями из слов, рожденных ее сердцем, стихами, что сложились из ветра и волн ее души, штормов и штилей. Ты видел, Айвен, то место, где сходились все пути ее Мира. Ту самую комнату с открывающимся окном. Похоже, что, в конце концов, даже в комнате стало не хватать места для чудес, и они старались выпорхнуть в окно. Только она не давала им этого сделать. Она берегла их, уже решив на тот момент, что «подарит» их кому-то одному. Человеку, которого полюбит. В котором увидит отражение себя. Продолжение себя. Прошло много времени, прежде чем такой человек ей повстречался. Она не теряла надежды, просто верила, что такое однажды произойдет, и все тут. Верила, Айвен. Хотя я не понимаю сейчас, как можно так верить?..
…Она встретила его, будучи в командировке в Нью-Йорке. Да-да, она работала, несмотря на все свои чудеса. В работе она тоже ощущала какую-что часть своего Мира, поэтому могла отдавать ей большую часть себя. Им пришлось поработать вместе над одним проектом, и вот, в хоте работы он и она начали узнавать друг друга… узнавать до пределов, а после - и за пределами... Именно он оказался тем «продолжением» для нее, она нашла того, в кого верила…
После года отношений, года романа, когда совместная работа была закончена, а они вместе жили на Манхэттене и были уже помолвлены… случилось что-то ужасное… не знаю, что, но она вернулась сюда спустя несколько месяцев… Изменилась… Все дороги в ее Мир оказались практически закрыты, лишь тонкие ручейки пробивались все еще сюда, на поверхность... Она решила продать дом, продать все, что связывало ее с прошлым. Запереть все в доме и продать его. И ей неважно было, что все ее чудеса обретут новых хозяев. Им пора было обрести новую жизнь. А ей свою…
- Где же она сейчас?..
- Кто знает?... Те, кто знал ее, говорили, что она переехала в центр Лос-Анджелеса. Иные толковали о том, что она вообще перебралась в Сан-Франциско. А то и в Канаду… А третьи - что она все еще здесь, живет своей новой жизнью.
- И кому верить? Кому ты сама веришь?
Виктория только подала плечами. Закат в ее глазах догорал.
- Ты так подробно о ней рассказала… Вы были подругами? Судя по описанию, она была похожа на тебя.
- Подругами… нет, мы не были подругами. Но вот похожи… да, мы были похожи, можно и так сказать. Она иногда делилась со мной всяким…. Но с тех пор, как она выставила дом на продажу, я ничего и не слышала о ней больше. К слову… Вот кто бы подошел идеально на «роль» героини для вашей книги…
- Но подошла ты. Не подошла, а буквально и всегда была там, стоило только написать… Ее я не знал, а тебя…
- А меня?
- Начал узнавать. Знаешь, ты такая же удивительная… и мастер на всякие загадки, как оказалось.
- Все ключики собрал?
- Ключики?
- Да. Ключи понимания. От моих замков. Откроешь - поймешь. Только правильно подбери ключ. И, чур, без отмычек! - она снова стала веселой, хотя, когда рассказывала о жительнице дома, лицо ее было грустным и серьезным. - А еще - последний ключ. У меня.
- Все, что после?
- Да. Все, что после.
Такой фразой обозначалась последний крестик на карте.
Виктория подняла рюкзак, что стоял у стены и вынула из него очередную коробку.
- Ты любительница печенья.
- Она смущенно улыбнулась, кивнула и протянула жестяную емкость мне. Та была потяжелее всех прочих за сегодняшний день. Я открыл.
Внутри, помимо фото Ви (здесь, наверху маяка), все тех же сухих лепестков цветов и кассеты с номером был старенький аудиоплеер на шнурке. Вот чем модно будет прослушать все послания…
- Осталось только купить батарейки, и - вперед, к открытиям. Уверена, Айвен, ты напишешь отличную книгу. Если вспомнишь…мои воспоминания…
Не говоря ни слова, я взял лепесток мака и аккуратно засунул ей в волосы между прядей. Под цвет ее глаз. Она не была против.
- Подвези меня и Нильсона домой?
Я только кивнул, и мы втроем стали спускаться. А над нашими головами, загудев механизмом, заработал прожектор маяка, выбросив на простор океана дорожку света взамен солнца.
Таким маяком становилась для меня и Виктория…