"Я - снайпер" (ч.5). Людмила Павличенко говорит...
Продолжаем разбирать реальную историю событий, якобы изложенных в фильме «Битва за Севастополь» (заметка о фильме https://ivan-chernecov.livejournal.com/20999.html)
Первый пост, рассказывающий о довоенной судьбе Людмилы Павличенко: https://ivan-chernecov.livejournal.com/21548.html
Второй пост, рассказывающий о первых неделях службы Людмилы Павличенко: https://ivan-chernecov.livejournal.com/22028.html
Третий пост, рассказывающий об обороне Одессы и дальнейшей переброске в Крым: https://ivan-chernecov.livejournal.com/22495.html
Четвертый пост, рассказывающий о героической обороне Севастополя: https://ivan-chernecov.livejournal.com/22578.html
Заканчиваем читать книгу Людмилы Павличенко "Я - снайпер. В боях за Севастополь и Одессу".
Фото Людмилы Павличенко в 1944 году.
Глава 14. Московские звезды.
После назначения в 32-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию Людмила приступила к подготовке снайперов:
Фото в дивизии
В это же время историей ее действий в Крыму и в Одессе заинтересовался политотдел:
«РККА прислало ко мне двух рядовых работников пропаганды. Они сообщили, что есть решение кроме брошюры издать еще и сто тысяч листовок с моим портретом и призывом, обращенным ко всем бойцам Красной армии: «Бей врага без промаха!» Текст листовки они сочинили сами, поговорив со мной минут тридцать. Он очень простой, но понятный, мои мысли и чувства в целом передает верно:
«Смерть немецким оккупантам!
Доблестный снайпер Людмила Михайловнва ПАВЛИЧЕНКО.
Верная дочь Ленинско-Сталинского комсомола, она вступила в ряды Красной армии добровольцем в первые дни Великой Отечественной войны.
Огнем своей винтовки Людмила Павличенко уничтожила под Одессой и Севастополем 309 немцев.
“Это - самое верное и правильное отношение к немцам. Если их сразу не убьешь, то беды потом не оберешься”, - написала она однажды своей матери.
Высокое воинское мастерство и отвага Людмилы Павличенко вдохновляют на подвиги тысячи снайперов Красной армии - стахановцев фронта.
Воины Красной армии! Истребляйте врагов так же беспощадно, как истребляет их Людмила Павличенко!
БЕЙ ВРАГА БЕЗ ПРОМАХА!
Когда я проходила по улицам Севастополя, меня всегда останавливали ребятишки и деловито спрашивали:
- Сколько вчера убила?
Я обстоятельно докладывала им о своей работе снайпера. Однажды мне пришлось им честно сказать, что я уже несколько дней не стреляла по врагам.
- Плохо, - в один голос сказали ребятишки.
А один, самый маленький, сурово добавил:
- Очень плохо. ФАШИСТОВ НАДО УБИВАТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ.
Он верно сказал, этот маленький суровый севастополец. С того памятного дня, когда фашистские разбойники ворвались в мою страну, каждый прожитый мною день был наполнен одной лишь мыслью, одним желанием - убить врага.
Когда я пошла воевать, у меня была только злость на немцев за то, что они нарушили нашу мирную жизнь, за то, что они напали на нас. Но то, что я увидела потом, породило во мне чувство такой неугасимой ненависти, что ее трудно выразить чем-нибудь иным, кроме как пулей в сердце фашиста.
В отбитой у врага деревне я видела труп тринадцатилетней девочки. Ее зарезали фашисты. Мерзавцы - так они демонстрировали свое умение владеть штыком! Я видела мозги на стене дома, а рядом - труп трехлетнего ребенка. Немцы жили в этом доме. Ребенок капризничал, плакал. Он помешал отдыху этих зверей. Они даже не позволили матери похоронить свое дитя. Бедная женщина сошла с ума…
Ненависть многому учит. Она научила меня убивать врагов. Я - снайпер. Под Одессой и Севастополем я уничтожила из своей снайперской винтовки 309 фашистов. Ненависть обострила мое зрение и слух, сделала меня хитрой и ловкой, ненависть научила маскироваться и обманывать врага, вовремя разгадывать его хитрость и уловки. Ненависть научила меня по нескольку суток терпеливо охотиться за вражескими снайперами.
Ничем нельзя утолить жажду мести. Пока хоть один захватчик ходит по нашей земле, я буду думать только об одном: убить врага. И только об одном буду говорить своим друзьям по борьбе, своим согражданам: убей фашиста! Снайпер младший лейтенант Людмила Павличенко. Издание Главного Политического Управления РККА, 1942 год»
Та самая листовка
Тем временем 3 августа 1942 года посол США в Советском Союзе господин Аверелл Гарриман передал Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину телеграмму от президента Франклина Делано Рузвельта, в которой сообщалось, что со 2 по 5 сентября в Вашингтоне пройдет Всемирная студенческая ассамблея, где ведущее место должны занять делегации четырех союзных держав: Соединенных Штатов Америки, Советского Союза, Великобритании и Китая. Президент США выражал пожелание увидеть на ассамблее советскую студенческую делегацию в составе двух-трех человек, лучше всего - участников боев с немецкими фашистами.
Внезапно Павличенко вместе с еще одним снайпером Пчелинцевым и участником партизанского движения, секретарем по пропаганде Мосгоркома комсомола Красавченко вызвали к первому секретарю ЦК ВЛКСМ Михайлову. Людмила так описывает эти события:
«Речь Михайлова, обращенная к нам, заставила мгновенно забыть обо всем. Оказывается, мы трое и есть та самая советская делегация, которая отправляется в США на Всемирную студенческую ассамблею, чье проведение назначено на 2-5 сентября сего года в городе Вашингтоне. Потому рано утром 14 августа, то есть послезавтра, мы вылетаем с аэродрома Внуково на транспортном самолете «Ли-2» в Соединенные Штаты через Ирак и Египет.
Честное слово, в первые минуты я не поверила собственным ушам, решила, что это - неуместная шутка, ибо Николай Александрович, будучи человеком веселым, любил пошутить. Кругом - война, разруха, смерть и кровь ни в чем не повинных людей, а британцы с американцами вместо того, чтобы по-настоящему помогать нашему государству, выдумывают какие-то странные развлечения...
Погрешила бы против истины, не упомянув об особых консультациях, которые провели с нами сотрудники компетентных органов. Мы узнали много нового для себя о нынешней политике союзных держав, о государственном устройстве Соединенных Штатов, об их лидерах. Нам рассказывали, какие могут возникнуть ситуации, предупреждали о возможных провокациях (провокации и впрямь имели место, их пытались устраивать те, кто не желал сближения народов Советского Союза и Соединенных Штатов), советовали, как себя вести в подобных случаях. Кроме того, нам предоставили заранее подготовленные тезисы выступлений. Кое-что советовали запомнить, кое-что разрешили записать. Все это потом очень пригодилось в ходе нашего визита в США, Канаду и Англию».
Непосредственно перед отъездом делегацию вызвали прямо в Кремль:
«...мы пробыли в кабинете Сталина минут двадцать, хотя течения времени не ощущали. Оно для нас остановилось. Михайлов представлял нас по очереди, меня - самой последней. Иосиф Виссарионович сказал всего несколько фраз про ответственное задание партии и правительства, про союзников, не желающих открывать второй фронт, про американский народ, которому надо знать правду о нашей борьбе с фашизмом».
Очевидно, что командировке советских делегатов придавалось высокое значение.
Глава 15. Миссия в Вашингтоне.
Путь делегации пролегал по воздуху через Тегеран оттуда в Каир, а оттуда в Майами, откуда железнодорожным экспрессом в Вашингтон. За это время делегаты успели пообщаться между собой: «Отношения между нами уже сложились: вежливые, товарищеские, с четко обозначенными границами возможного и невозможного
Николай Красавченко держался как-то отстраненно, напоминая нам, что он - руководитель. Мы с Пчелинцевым поневоле сошлись ближе и поладили, забыв о разнице в снайперском счете и в армейских званиях».
Экспресс прибыл в Вашингтон и делегацию окружили радостные сотрудники советского посольства и торгового представительства, затем - настырные американские журналисты. После чего делегацию доставили прямо к Белому дому, жилищу американских президентов.
Несмотря на ранний час, у подъезда их встретила сама Элеонора Рузвельт, супруга президента:
Собственно Элеонора Рузвельт
Далее за завтраком между первой леди США и Людмилой случился следующий эпизод:
«Вдруг Элеонора Рузвельт обратилась с вопросом ко мне, и этот вопрос перевел на русский молодой человек в лейтенантских погонах:
- Если вы хорошо видели лица ваших противников в оптический прицел, однако тем не менее делали свой убийственный выстрел, то американским женщинам будет трудно вас понять, дорогая Людмила…
Первая леди смотрела на меня пристально, не отрывая глаз. Зачем она спросила об этом, было не совсем ясно. Может быть, решила устроить мне проверку? Нам уже сообщали о публикациях в некоторых английских и американских газетах, которые писали, будто бы мы - не фронтовики, не снайперы, а лишь коммунистические пропагандисты, специально присланные для выступлений на Всемирной студенческой ассамблее. Значит, придется четко и внятно ответить жене президента.
- Missis Roosvelt, we are glad to visit your beautiful prosperity country. Many years you do not know the wars. Nobody destroys your towns, villages, plants. Nobody kills your inhabitamts, your sisters, brothers, fathers… (Миссис Рузвельт, мы рады посетить вашу прекрасную процветающую страну. Мно лет вы не знали войны. Никто не уничтожал ваши города, деревни, поля. Никто не убивал ваших жителей, ваших сестер, братьев, отцов...) - медленно заговорила я, и это почему-то вызвало изумление у присутствующих».
Тем не менее в дальнейшем их отношения превратились в дружеские.
В Вашингтоне далее у делегации были многочисленные пресс-конференции, как указывает Павличенко: «Укладывая в чемодан многостраничные газеты со своим изображением, нужные для отчета в Москве, я думала о том, что новый участок фронта, куда меня направило командование РККА, постепенно приобретает четкие очертания. Это - битва с журналистами. Не то чтобы они такие уж вредные и противные люди. Просто у них есть собственное представление о том, что хорошо, что плохо, что интересно, а что скучно. Но они стоят между мной и теми миллионами читателей, слушателей, зрителей в Америке, до которых товарищ Сталин мне поручил донести правду о войне. Значит, надо быть искренней, уверенной в себе, предельно собранной, веселой, остроумной. Тогда они поверят…»
Однажды вечером делегация отправилась в театр: «...в антракте между вторым и третьим актом, когда в зале вспыхнул свет, на сцену поднялся распорядитель и объявил, что среди зрителей находится советская студенческая делегация. Раздались бурные аплодисменты. Нам пришлось подняться на сцену. Выступил от имени делегации Владимир Пчелинцев, и его выступление длилось не более пяти минут. После этого в зале появились нарядно одетые девушки с цветными ящичками-копилками и стали собирать деньги в фонд помощи Красной армии. Сбор шел очень успешно. Многие, отдав деньги, вставали и подходили к сцене, старались пожать нам руки, говорили слова одобрения.
Потом в поездке по Америке подобное действо повторялось неоднократно.
Всего наша делегация собрала и передала в советское посольство примерно восемьсот тысяч долларов, сумму немалую...»
Позднее собралась и студенческая ассамблея: «Утром 2 сентября мы собирались на первое заседание Всемирной студенческой ассамблеи. Надели свою униформу, проверили, все ли в порядке, все ли на месте, не без волнения рассуждали о том, как это заседание пройдет, как нас там встретят. «ВСЕМИРНАЯ ассамблея!» - повторяли мы друг другу, не зная, что американцы - большие мастера пускать пыль в глаза. В зале сидело не более четырехсот человек, вот и все мировое представительство. Правда, студенты приехали из пятидесяти трех стран. Были латиноамериканцы, африканцы, азиаты, европейцы. Само собой разумеется, не присутствовали делегаты из Германии и союзных с ней государств...
Скажу сразу, что включить в декларацию, принятую на последнем заседании Всемирной студенческой ассамблеи, пункт об открытии второго фронта в Европе не удалось. Впрочем, организаторы все-таки пошли с нами на компромисс. Вместо него делегаты приняли «Славянский меморандум», который в жесткой форме осуждал германский фашизм и призывал к объединению всех народов в борьбе с ним».
В ходе командировки Людмилу представили также и президенту Рузвельту, она так передает впечатление от этой встречи: «За четыре года Второй мировой войны англо-американцы ни разу так долго не сопротивлялись своим противникам, как сделали русские под Москвой, Ленинградом, Одессой и Севастополем. Президент хотел понять, как это нам удалось. Помогает ли традиционный для России высокий боевой дух, военная подготовка солдат, мастерство офицеров, стратегические таланты генералов, отличное вооружение или же главное - единение армии и народа, ополчившегося на захватчиков?
Скорее всего, Рузвельт уже строил планы на будущее.
После того как 7 декабря 1941 года союзники Германии японцы разгромили военно-морской флот США в Пёрл-Харборе, а затем быстро вытеснили американцев из Юго-Восточной Азии, президент искал ответ на вопрос: кто поможет Америке туда вернуться?
Государства Антигитлеровской коалиции не внушали ему особых надежд. Мощь Британской империи ослабла в ходе боевых действий. Францию фашисты наполовину оккупировали, вторая половина находилась под властью правительства Виши, сотрудничавшего с Гитлером. В Китае шла гражданская война. Оставалась Советская Россия. Если она, конечно, разобьет немцев под Сталинградом и изгонит их войска со своей территории, если восстановит промышленный потенциал...
... мне хотелось задать Рузвельту тот, самый главный вопрос - о более действенной помощи Советскому Союзу, об открытии второго фронта Западной Европе, который бы оттянул на себя часть немецких дивизий, воюющих сейчас на берегах Волги. Франклин Делано как будто угадал мои мысли.
- Передайте советскому правительству и лично господину Сталину, - задумчиво произнес он, - что мне пока трудно оказывать более реальную помощь вашей стране. Мы, американцы, еще не готовы к решительным действиям. Нас задерживают наши британские партнеры. Но сердцем и душой американский народ - с нашими русскими союзниками…».
Такая вот она - союзническая помощь. Но, конечно, лучше чем ничего.
Глава 16. «My darling».
Делегаты полагали, что по окончании работы Ассамблеи их отправят домой, однако, они ошибались:
«Следующим утром мы явились к Литвинову в кабинет и передали ему тексты декларации Всемирной студенческой ассамблеи и «Славянского меморандума». Посол поблагодарил нас за активную работу, сказал, что мы проявили высокую идейно-политическую подготовку, способность к публичным выступлениям, умение отстаивать коммунистические идеалы в спорах с буржуазными оппонентами. Он сообщил, что американские партнеры предложили продлить пребывание студенческой делегации и отправить ее в поездку по городам США для лучшей пропаганды деятельности стран Антигитлеровской коалиции. Посольство СССР данное предложение приняло.
Такое решение никого из нас не обрадовало.
Владимир Пчелинцев и я мечтали поскорее вернуться домой, поскольку с конца июля начались ожесточенные бои на Сталинградском фронте. Немцы рвались к Волге. В начале августа части гитлеровской Шестой армии подступили к предместьям Сталинграда. Советские войска оказывали захватчикам упорное сопротивление, но враг, имевший численное превосходство, в сентябре вплотную приблизился к городским кварталам, там шли постоянные схватки. Позиционная борьба приобретала устойчивый характер, следовательно, наступало лучшее время для действия снайперов. Мы не собирались останавливаться на достигнутом: у него - 154 фрица, у меня - 309 - и хотели увеличить свой боевой счет на огневых рубежах города, стоявшего у великой русской реки.
Литвинов спокойно выслушал наши доводы, напомнил, что офицеры должны всегда выполнять приказы Верховного Главнокомандующего РККА, и предложил подготовиться к поездке в Нью-Йорк в воскресенье, 6 сентября...»
Делегация посетила большое число американских городов, во многих принимала участие во встречах с общественностью и митингах.
«В Чикаго митинг открыл мэр города. Коротко рассказав об Антигитлеровской коалиции и участии в ней США, он предоставил слово мне. Я шагнула вперед, к микрофону. Перед сценой собралась изрядная толпа. Я отчетливо видела лица людей в первых ее рядах: в основном мужчин лет 30-40. Они довольно приветливо меня рассматривали и улыбались. Я начала с нескольких фраз о войне, что бушует сейчас в далекой от них России, потом сделала паузу и резко возвысила голос:
- Джентльмены! Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских солдат и офицеров. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?...
Оглянувшись на меня с изумлением, переводчик перевел фразы, стараясь сохранить мою интонацию. Толпа молчала несколько секунд. Потом на старинный парк обрушилась настоящая буря. Люди вопили, что-то скандировали, свистели, топали ногами, аплодировали. К эстраде бросились журналисты. Расталкивая репортеров, туда же устремились те, кто хотел сделать взнос в фонд помощи СССР, о чем и просил мэр Чикаго, открывая митинг, и для чего перед эстрадой установили специальные ящики от «Russian War Relief». Но находились энтузиасты, желающие вручить свой дар немедленно и непременно мне. Рослые охранники быстро выстроились в ряд перед эстрадой и не давали им нарушать порядок
Как мне потом рассказали, отчет о митинге в Чикаго и мое выступление на нем опубликовали на первых полосах многие американские газеты. По всему миру его разнесло агентство «Рейтер», сопроводив положительными комментариями. Они писали, что я образно и точно выразила суть позиции, занимаемой сейчас англо-американцами при кровавой борьбе России с германскими захватчиками.»
«За время пребывания нашей комсомольско-молодежной делегации в Соединенных Штатах некоторые местные журналисты не один раз пытались проверить свою гипотезу о том, будто бы коварные большевики прислали сюда не снайперов, а специально подготовленных пропагандистов-агитаторов, на фронте не бывавших. С этой целью они навязывали делегатам посещение воинских частей и офицерских клубов, где имелось ручное огнестрельное оружие, с последующим выходом в тир и стрельбой по мишеням. Потому я нисколько не удивилась, увидев на встрече в Чикагской стрелковой ассоциации шустрого молодого человека с блокнотом и двух солидных господ с фотокамерами...
Стрельба по мишеням, как обычно, доставила мне удовольствие, да и почти все пули угодили в «десятку».
Кроме того, понимание Людмилы особенностей снайперского оружия развеяло имеющиеся сомнения, и журналисты, разочарованные отсутствием сенсации покинули мероприятие.
В ходе поездки Павличенко в том числе посетила Беверли-Хиллз, пригород Лос-Анджелеса. Там находились особняки успешных голливудских деятелей: актеров, режиссеров, операторов, продюсеров. Сотрудники советского консульства, ни о чем не предупредив, привезли прямо к дому Чарли Спенсера Чаплина, и так произошло мое знакомство с этим гениальным человеком, гуманистом и большим другом Советского Союза.
Чаплин сам открыл двери и увлек меня в гостиную, где собрались его друзья и коллеги. Я узнала актера Дугласа Фербенкса, сыгравшего главного героя в моем любимом фильме «Знак Зорро», и немного постаревшую, но все еще привлекательную актрису Мэри Пикфорд. Остальные гости, видимо, не менее знаменитые, рассматривали меня с тем же бесцеремонным любопытством, что свойственно простым смертным.
Предложив мне сесть на диван, Чаплин проделал цирковой трюк: встал на руки и на руках прошелся к корзине с бутылками вина и также вернулся, держа бутылку шампанского в… зубах. Бутылку откупорили, наполнили бокалы, и великий артист, опустившись на пол у моих ног, произнес тост за скорейшее открытие второго фронта в Европе.
Чарли Чаплин играл большую роль в деятельности благотворительного общества «Russian War Relief» («Поддержка русской войны»), помогая собирать значительные суммы для населения нашей страны, для обеспечения Красной армии снаряжением и вооружением. Разговор с ним был содержательным. Он находился в курсе событий на советско-германском фронте и просил меня более подробно рассказать ему об обороне Одессы и Севастополя, а также - о снайперской службе. Однако закончилась встреча с ним для меня весьма неожиданно. Встав на одно колено, Чаплин сказал, что готов поцеловать каждый пальчик на моей руке за тех триста девять фрицев, что остались лежать в русской земле. К моему сильнейшему смущению, он немедленно осуществил свое намерение. Естественно, корреспонденты страшно обрадовались и защелкали фотокамерами. В американских газетах появился снимок с комментариями: Чарли Чаплин - на коленях перед русской женщиной-офицером и целует ей руку».
Наступило 19 октября 1942 года. Члены студенческой делегации снова собрались в стенах посольства СССР в Вашингтоне. Литвинов выслушал наш отчет о поездке по стране. Он шутил, улыбался, говорил комплименты. По его словам, нам удалось почти невозможное. Общественное мнение в США постепенно склонилось в сторону Советского Союза.
Наконец, Литвинов объявил последнюю директиву, полученную им из Кремля: поездку продолжать, посетить Канаду, затем лететь в Великобританию. Миссия в Вашингтоне плавно переходила в миссию в Лондоне.
Глава 17. «Товарищ Сталин нам отдал приказ...»
По возвращении из длительной заграничной командировки в январе 1943 года и сдачи отчета о ней, Павличенко «...пригласили в оперативный отдел дивизии, где со мной долго беседовал очень вежливый человек в гимнастерке с капитанскими петлицами светло-синего цвета. Его вопросы касались самых разных деталей моей биографии: знания иностранного языка, участия в боевых действиях под Одессой и Севастополем, поездки в США, Канаду и Великобританию, встреч с Элеонорой Рузвельт. Кроме того, я заполнила пятистраничную анкету. В ней требовалось сообщить разные сведения не только обо мне, но о моих родителях, сыне, муже, других родственниках (вплоть до того, как жили, чем занимались, где похоронены). Капитан сказал, что из 32-й дивизии меня переводят в распоряжение Резерва Главного Командования РККА, то есть на фронт я пока не поеду.
- Но почему, товарищ капитан? - возвысила голос я.
- Вероятно, мы найдем вам другое занятие. Оно будет больше соответствовать вашим неординарным способностям.
- Я - снайпер!
- Прежде всего, вы - офицер, и давали присягу…»
В дальнейшем для спецбеседы Людмилу вновь вызывали в Кремль, Сталин расспрашивал ее о впечатлении об Америке и, в частности, о чете Рузвельтов. В ходе беседы Павличенко просила отправить ее на фронт:
«- Вам нельзя, - ответил Сталин. - Арифметику знаете?
Удивленная таким поворотом в разговоре, я кивнула. Сталин взял карандаш, придвинул к себе большой блокнот, который лежал на столе, и начал объяснять, как учитель в школе:
- Если поедете на фронт, убьете сто фашистов. Однако вас тоже могут подстрелить. А если обучите сто снайперов, передадите им свой бесценный опыт, и каждый из них застрелит хотя бы десять гитлеровцев - сколько будет? Тысяча. Вот вам и ответ. Вы здесь нужней, товарищ лейтенант… »
Так продолжилась работа Павличенко по подготовке снайперов для нужд фронта.
Глава 18. Бронепоезд на запасном пути.
Людмила продолжила службу и после войны, она стала научным сотрудником Главного штаба ВМС, отдел истории флота. Однако фронтовые ранения и контузии с годами давали о себе знать все сильнее. В июне 1953 года в звании майора Павличенко уволили на пенсию.
Тогда она занялась общественной деятельностью в комитете ветеранов войны.
Интересно сложились у нее отношения с Элеонорой Рузвельт:
«Мы переписывались, сообщали друг другу семейные новости, обменивались впечатлениями об интересных литературных новинках, договаривались о поездках на международные конгрессы, посвященные борьбе за мир. По моему приглашению госпожа Рузвельт посещала нашу страну дважды: в 1957 и в 1958 годах. Мы много времени провели в Москве, вместе ездили в Ленинград, где побывали на театральных спектаклях, посетили Эрмитаж и Русский музей, Петергоф, Гатчину, Царское Село. Элеонора принялась хлопотать о том, чтобы состоялся мой ответный визит в США. Однако Госдепартамент (видимо, вспомнив мои пылкие речи на митингах в 1942 году) не дал на то разрешения...»
Павличенко принимала участие в качестве консультанта в разработке снайперской винтовки Драгунова.
В 1964 году принимала участие в торжествах по случаю 20-летия освобождения Севастополя от фашистских захватчиков.
Людмила Павличенко в 1964 году
На этом книга "Я - снайпер. В боях за Севастополь и Одессу" заканчивается.
Надеюсь Вам, дорогие читатели, было интересно вместе со мной провести обзор этого свидетельства героя Великой Отечественной войны Людмилы Павличенко и увидеть ее настоящий человеческий образ, а не странного страдающего-истеричного-запуганного-сходящего-с-ума персонажа Ю.Пересильд.
Также надеюсь, что серия этих постов сподвигнет Вас прочесть данную книгу, как вы сами понимаете, передать все интересные события и детали в рамках настоящего формата не представляется возможным.
#образывойны #образгероя #ЛюдмилаПавличенко #снайпер #советскийсоюз #великаяотечественнаявойна