Утренняя планёрка

[iva_no_va]

-         Сееееня! - игнорирует мое «здравствуйте, товарищи!» мама.

-         Что? - в трубке возникает папик, - Хай, Стеллуся! Как дела?

-         Ты пропылесосил? - интересуется мама.

-         Еще нет! - спешно отвечает папа.

-         Я! Из ПОСЛЕДНИХ СИЛ! - начинает голосить мама, - ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ вымыла всю кухню и весь туалет, а он еще не пропылесосил!

-         У меня хоккей! - как отрезала папа.

-         У него хоккей, а у меня из-за этого дом не пропылесосен. Пропылесос.. шен! - причитает мама.

-         Щаз пропылесосю...шу...су! Хай, Стеллуся, - ура! Меня заметили.

-         Здравствуйте, товарищи! - вторая попытка поздороваться.

-         Хай, доня. У меня аццкая! АЦКАЯ боль! Жить не хочется! Жить! Не! Хочется! - выдает мама,  - Я уже приняла все таблетки, что у меня были - а спина не проходит.

-         Стеллуся, ты представляешь, сколько таблеток было у твоей мамы? Если бы химзавод - любой, любой химический завод решился бы взять все мамины лекарства на переработку - в окрестностях этого завода на расстоянии пяти, да что там пяти! Десяти миль весь воздух и сточные воды были безнадежно заражены химикатами. А твоя мама стойко переносит всю эту химию каждый день, вот уже лет пийсят! Представляешь, какое у неё здоровье? - хихикает папа.

-         Сеня! Ты много говоришь сегодня, иди лучше пылесосить!

-         Тааак, а к тебе, у меня претензия! - не обращает внимания на мамины шипения папа, - почему на фотографии ребенок сидит? Что это за безобразие? Вы с ума сошли? Ребенку трёх недель нет они его садят сидеть!

-         Нельзя сажать! Садить! Сажать! - подхватывает мама.

-         Одурели там от счастья совсем? Ты же БАБУШКА! Ты-то уже должна понимать! - заводится папа.

-         Ни в коем случае нельзя сажать... садить...так держать ребенка! - тут родители весьма солидарны, да, так, что вставить полвяка мне не удается никак.

-         И голову! Голову надо держать крепче! - распаляется папа.

-         Они там вообще! - поддакивает мама.

-         Тихаша! - перебиваю я, - никто никого никуда не сажает! Голову держим, бутылки кипятим, на животик выкладываем, к рукам не приучаем! - выдаю я скороговоркой.

-         Я видел на фотографии! Своими глазами! - злится папа.

-         И я видела! - кивает мама, - Ни в коем случае! Ни в коем!

-         Мы не сажаем его! - вяло отбиваюсь я, и делаю ход конем, - а как у вас погода? Вы гуляли?

-         Какой гуляли? - возмущается мама, - у меня АЦЦКИЕ БОЛИ! АЦЦКИЕ!

-         Я хоккей смотрел, - докладывает папа.

-         Сеня! Ты вообще собираешься пылесосить? - вспоминает мама.

-         Собираюсь, - отвечает папа.

-         Как-то ты плохо собираешься, не мог бы ты собираться поактивнее. И покорми кота!

-         Я его кормил! - возмущается папа, - час назад кормил!

-         Тузеле! Тебя деда не любит? Да? Тебя деда голодом морит? Да? Мой мальчик! - воркует мама.

-         Он ел!  - защищается папа.

-         А чего он тогда за мной все время ходит и в глаза заглядывает?

-         Нина! Он что? Он ходит по потолку? Как он может заглянуть в твои глаза? Где Тузик, и где твои глаза? А?

-         Деда пожалел Тузеле туны? Да? Да? Бедный мой котик, идем баба тебе даст что-нибудь вкусненькое.

-         Ладно, гайсы. Я пошла. Потом позвоню, - я делаю первую попытку соскочить.

-         Не вздумайте ребенка сажать! Ему еще рано! - напутствует папа.

-         И новые фотографии где? Вчера было только всего штук пять! Где свежие фотографии? - вспоминает мама.

-         Пришлю, - лучше соглашаться, чем спорить с родителями.

-         Сеня, ну? Хоккей кончился уже или скока можно?

-         Иду! Жизни нет! Нету жизни с этими уборками...

Я кладу трубку и иду мыть бутылочки, перекладывать из стирки в сушку и довязывать Джеку кофту. Пока он спит. Минут пятнадцать у меня есть.