Из недонапечатанного. Сплит.
Дубровник и Сплит города одной страны, можно сказать братья одной семьи. Но как это часто бывает в семьях - дети не похожи друг на друга. Иногда старший сын похож на отца, а младший на маму, но в то же время что-то неуловимое, какие-то мелочи - поворот головы, задорный вихор, походка - выдают братьев. Так и здесь.
Дубровник и Сплит - такие вот братья одной семьи.
Старший - как и положено - сдержан, серьёзен, собран. Младший - балбес, который знает, что ему всё сойдёт с рук - и невыученные уроки, и забытая спортивная форма , и нечищенные зубы - потому, что младший, любимчик. Подрастёт сам поймёт, улыбаются родители...
Они разные и в то же время похожи.
Отшлифованные веками мраморные щербатые тротуары, широченная, кое- где потрёпанная в боях стена вокруг города, с подслеповатыми бойницами, на некоторых каменные или кирпичные заплатки, отличающиеся от благородного седого цвета всей стены. Так детям-непоседам штопали и латали одежду.
Сплит гомонит всеми языками, хватает за руки, слепит белоснежной, накрахмаленной, хрустящей, как халат хирурга набережной, в ногах которой серебряным скальпелем плещет море. Море, кстати, здесь называют Ядраново морэ. Ядран - означает Адриатика...
Да, именно так и назывался магазин, в котором во времена моей юности можно было "ухватить, достать, выстоять или оторвать" югославские босоножки или сапоги, что являлось пределом мечтаний многих советских женщин. И неважно, что ты носишь тридцать шестой размер, а тебе достался тридцать восьмой.
Во-первых, тридцать восьмой можно попытаться поменять на тридцать шестой, причем, обмен происходил как среди знакомых, так и незнакомых людей, и неважно, что при обмене ты мог оказаться обладателем босоножек совсем другого цвета и фасона, а то и вовсе - не босоножек, а туфель, или даже сапог, куртки, кофточки, платья, хоть иногда и с доплатой.
А в общем, какая разница? Главное, что у тебя югославские (ну, или другие импортные - обмен должен быть равнозначным - импорт на импорт) босоножки. Или туфли, или сапоги, да хоть бы и свитер или платье.
Во-вторых, если носок в босоножках закрыт - запросто можно натолкать в него ваты и никто не заметит даже, что обувь тебе велика на два размера. Хуже если мала. Нет, ту которая мала - тоже брали ( если повезёт в магазине, если повезёт меньше - у спекулянтов или фарцовщиков) и затем проворачивали целый ряд операций по обмену, продаже, покупке босоножек твоего размера.
Извините, отвлеклась. Навеяло.
Так вот, в Сплите есть всё то же самое, что есть в Дубровнике - Стары град (кстати, я заметила, что хорваты весьма жадны на гласные в словах - дбры дан - вместо добрый день, мрква - вместо морковь, но при этом совершенно узнаваемый язык для славянского уха - коса, минута, секунда, ухо, око, глава и т.д. думаю переводить не нужно?) с отшлифованными мраморными тротуарами, древними церквями, с тяжелыми украшениями снаружи и весьма аскетичны внутри, среди маленьких, узких, как щель улочек, где не всякий не слишком спортивного телосложения турист может просочиться. Именно в Старом городе заметны следы влияния венецианцев.
Вот тонкая, витиеватая арка, вот типичная венецианская колонна, а вот на фасаде дома, между двух побитых временем и погодой балконами, на которых, как флаги неизвестных наций, развивается многоцветное разнокалиберное бельё, обшарпанный, но всё же прямолинейный герб Венеции. Гривастый лев снисходительно посматривает на гомонящих туристов, неторопливых местных старух, похожих друг на дружку, как горошинки из одного стручка, на вечное море и вечные горы, изрезанные дорогами-морщинами и забрызганные там и сям, как веснушками, кудрявой зеленью.
В Сплите потрясающая набережная. Широкая, беломраморная, с длинными рядами старых, раскидистых деревьев и множеством удобных скамеечек под ними.
К туристам в Сплите ещё не привыкли - да и туристическим центром этот город не назовёшь. Разве что, быстро приспособившийся и делающий неплохой бизнес старый центр, гомонящий и кипящий торговцами скатертей ручной работы, бусами из непонятных камней, похоже, на породистую пластмассу производства китайской фабрики, шляпами и панамами, весьма ходовой товар при беспощадном, слепящем, отражающемся в каждой капле глубокого изумрудного цвета моря, расплавившего небо и самого растёкшегося, как пломбир на голубом блюдце - солнце.
Юркие, чернявые торговцы поддельными очками известных дизайнеров, шныряют между туристов и, просканировав тебя за пол секунды, скороговоркой, как опытные аукционисты Сотбис предлагают свой товар на твоём родном языке.
Со мной ошибся.
- Синьора! Прэго! Гуччи! Дольче Габана! Оччи per белла рагацца!
- Ага, щязжа, - ответила я улыбаясь, и реакция последовала мгновенно.
- О! Руски! Купи очки последний моделя! Фирма! Итальнска дизайн! Тебе дешОвы! - мелкий живчик, с элвиспреслинским начёсанным чубом и плутовскими, масляными глазками, в узких, непонятно на чём державшихся полуспущенных узеньких джинсиках, куцем, приталенном модном пиджачке, виртуозно вытаскивал одну за другой пары очков, жонглируя ими не хуже циркача.
Наше препирательство заняло несколько минут - я пыталась пройти и вежливо говорила, спасибо не надо, а он буквально лез в лицо и на трёх языках - русском, английском и итальянском пытался всучить мне очки, пока я не остановилась и громко, чётко артикулируя, сказала:
- Полиция!
Торговца сдуло, так быстро, что я даже не поняла куда он провалился.
...
Дубровник и Сплит - такие вот братья одной семьи.
Старший - как и положено - сдержан, серьёзен, собран. Младший - балбес, который знает, что ему всё сойдёт с рук - и невыученные уроки, и забытая спортивная форма , и нечищенные зубы - потому, что младший, любимчик. Подрастёт сам поймёт, улыбаются родители...
Они разные и в то же время похожи.
Отшлифованные веками мраморные щербатые тротуары, широченная, кое- где потрёпанная в боях стена вокруг города, с подслеповатыми бойницами, на некоторых каменные или кирпичные заплатки, отличающиеся от благородного седого цвета всей стены. Так детям-непоседам штопали и латали одежду.
Сплит гомонит всеми языками, хватает за руки, слепит белоснежной, накрахмаленной, хрустящей, как халат хирурга набережной, в ногах которой серебряным скальпелем плещет море. Море, кстати, здесь называют Ядраново морэ. Ядран - означает Адриатика...
Да, именно так и назывался магазин, в котором во времена моей юности можно было "ухватить, достать, выстоять или оторвать" югославские босоножки или сапоги, что являлось пределом мечтаний многих советских женщин. И неважно, что ты носишь тридцать шестой размер, а тебе достался тридцать восьмой.
Во-первых, тридцать восьмой можно попытаться поменять на тридцать шестой, причем, обмен происходил как среди знакомых, так и незнакомых людей, и неважно, что при обмене ты мог оказаться обладателем босоножек совсем другого цвета и фасона, а то и вовсе - не босоножек, а туфель, или даже сапог, куртки, кофточки, платья, хоть иногда и с доплатой.
А в общем, какая разница? Главное, что у тебя югославские (ну, или другие импортные - обмен должен быть равнозначным - импорт на импорт) босоножки. Или туфли, или сапоги, да хоть бы и свитер или платье.
Во-вторых, если носок в босоножках закрыт - запросто можно натолкать в него ваты и никто не заметит даже, что обувь тебе велика на два размера. Хуже если мала. Нет, ту которая мала - тоже брали ( если повезёт в магазине, если повезёт меньше - у спекулянтов или фарцовщиков) и затем проворачивали целый ряд операций по обмену, продаже, покупке босоножек твоего размера.
Извините, отвлеклась. Навеяло.
Так вот, в Сплите есть всё то же самое, что есть в Дубровнике - Стары град (кстати, я заметила, что хорваты весьма жадны на гласные в словах - дбры дан - вместо добрый день, мрква - вместо морковь, но при этом совершенно узнаваемый язык для славянского уха - коса, минута, секунда, ухо, око, глава и т.д. думаю переводить не нужно?) с отшлифованными мраморными тротуарами, древними церквями, с тяжелыми украшениями снаружи и весьма аскетичны внутри, среди маленьких, узких, как щель улочек, где не всякий не слишком спортивного телосложения турист может просочиться. Именно в Старом городе заметны следы влияния венецианцев.
Вот тонкая, витиеватая арка, вот типичная венецианская колонна, а вот на фасаде дома, между двух побитых временем и погодой балконами, на которых, как флаги неизвестных наций, развивается многоцветное разнокалиберное бельё, обшарпанный, но всё же прямолинейный герб Венеции. Гривастый лев снисходительно посматривает на гомонящих туристов, неторопливых местных старух, похожих друг на дружку, как горошинки из одного стручка, на вечное море и вечные горы, изрезанные дорогами-морщинами и забрызганные там и сям, как веснушками, кудрявой зеленью.
В Сплите потрясающая набережная. Широкая, беломраморная, с длинными рядами старых, раскидистых деревьев и множеством удобных скамеечек под ними.
К туристам в Сплите ещё не привыкли - да и туристическим центром этот город не назовёшь. Разве что, быстро приспособившийся и делающий неплохой бизнес старый центр, гомонящий и кипящий торговцами скатертей ручной работы, бусами из непонятных камней, похоже, на породистую пластмассу производства китайской фабрики, шляпами и панамами, весьма ходовой товар при беспощадном, слепящем, отражающемся в каждой капле глубокого изумрудного цвета моря, расплавившего небо и самого растёкшегося, как пломбир на голубом блюдце - солнце.
Юркие, чернявые торговцы поддельными очками известных дизайнеров, шныряют между туристов и, просканировав тебя за пол секунды, скороговоркой, как опытные аукционисты Сотбис предлагают свой товар на твоём родном языке.
Со мной ошибся.
- Синьора! Прэго! Гуччи! Дольче Габана! Оччи per белла рагацца!
- Ага, щязжа, - ответила я улыбаясь, и реакция последовала мгновенно.
- О! Руски! Купи очки последний моделя! Фирма! Итальнска дизайн! Тебе дешОвы! - мелкий живчик, с элвиспреслинским начёсанным чубом и плутовскими, масляными глазками, в узких, непонятно на чём державшихся полуспущенных узеньких джинсиках, куцем, приталенном модном пиджачке, виртуозно вытаскивал одну за другой пары очков, жонглируя ими не хуже циркача.
Наше препирательство заняло несколько минут - я пыталась пройти и вежливо говорила, спасибо не надо, а он буквально лез в лицо и на трёх языках - русском, английском и итальянском пытался всучить мне очки, пока я не остановилась и громко, чётко артикулируя, сказала:
- Полиция!
Торговца сдуло, так быстро, что я даже не поняла куда он провалился.
...