novayagazeta.ru о нефтяных компаниях: Роснефть, ТНК-ВР
02.06.2011
Любые попытки российского бизнеса выйти на западные рынки в качестве самостоятельных игроков и стратегических инвесторов пресекаются на корню. И наоборот - на протяжении всего постсоветского времени не ослабевают усилия крупнейших западных бизнес-структур внедриться на российский рынок сырья на правах операторов процесса. Перекрестного вхождения российских компаний в западные нет. Почти узаконенный на Западе статус России как «общепланетарной кладовой» не мешает мировым игрокам отказывать ей в суверенитете даже в добывающем секторе экономики и предпринимать попытку за попыткой оседлать российский нефтегазовый рынок. Уже сегодня западный капитал присутствует в активах крупнейших отечественных углеводородных компаний - «Газпрома», ЛУКОЙЛа и других, занимая до 25% нефтегазового сектора России.
В этом смысле революционным шагом на пути противодействия глобальному давлению на Россию явилось январское подписание соглашения между принадлежащим государству ОАО «НК «Роснефть» и корпорацией BP. Оно было замышлено как мера, кардинально изменяющая правила игры, установившиеся за последние двадцать лет.
Совместный грандиозный проект «Роснефти» и BP в Арктике предоставил бы России доступ к передовым технологиям без утраты стратегического контроля над месторождениями (66% в совместной операционной компании принадлежали бы «Роснефти», 33% - BP). «Роснефть» смогла бы перенять опыт работы BP в сложных условиях и на ликвидации последствий аварии в Мексиканском заливе, тем более важный с учетом того, что нефтедобыча XXI века во многом будет сосредоточена на шельфе.
В свою очередь, обмен акциями между российской нефтяной корпорацией и одной из «семи сестер» транснационального нефтяного бизнеса резко повышал бы уровень взаимного доверия обеих сторон: нашей компании суждено было войти в привилегированный разряд ведущих мировых игроков нефтегазовой отрасли. Соглашение предусматривало, что «Роснефть» получит 5% акций BP в обмен на 9,5% собственных акций, отходивших британцам в дополнение к уже имеющимся у них 1,25%. Оба обмениваемых пакета акций оценивались в 7,8 млрд долларов.
Столь разностороннее сотрудничество двух нефтяных компаний было бы выражено в не подлежащих сомнению организационно-правовых решениях, которые выстраивали бы четкие и понятные перспективы развития, выгодные для всей отрасли в целом.
Такой амбициозный замысел требовал поддержки со стороны правительства Российской Федерации, и она была оказана на самом высоком уровне. Осуществленная под патронатом российской власти, сделка «Роснефти» и BP резко меняла бы свое качество, из обычного соглашения между двумя бизнес-структурами превращаясь в дело государственного и даже мирового масштаба.
Очевидно, что проекты такого уровня подлежат всестороннему анализу на предмет глобальных рисков. В начале января этого года, на момент подписания соглашения, казалось, что все риски учтены и долгожданная сделка состоится без вмешательства третьих лиц. Однако при столь высоких ставках рассчитать и учесть все риски и угрозы не всегда представляется возможным. Выяснилось, что перспектива столь масштабного партнерства в нефтегазовом секторе, радикально меняющего соотношение сил в отрасли, привлекла внимание других игроков на рынке.
Срыв январского соглашения между «Роснефтью» и BP выглядел таким образом, словно оно мешало ключевым транснациональным игрокам отрасли, которые не только имеют реальное влияние на рынки и финансы, но и обладают рычагами воздействия на решения международных правовых институтов и действия властей крупнейших держав мира. Современный мир устроен так, что не закон, а подобные игроки, имеющие за спиной мощь авианосных группировок и вес печатного станка Федеральной резервной системы США, зачастую решают исход важнейших политических, финансовых и юридических конфликтов. На крайний случай припасены силовые акции воздействия, включая бомбовые удары с воздуха, - Ливия тому пример.
О наличии конкретного сговора суперигроков, контролирующих не только важнейшие активы нефтегазового рынка, но и прохождение ключевых сделок в отрасли, можно только предполагать. Но нельзя сомневаться в том, что их интересы давно уже не ограничиваются банальными прибылями, исчисляемыми в бумажках с портретами американских президентов. Куда сильнее денег их интересует власть и влияние на глобальные процессы в политике и экономике планеты - как и сто, и двести лет назад. Не на достижение ли подобного влияния направлены усилия таких инвестиционных монстров, как BlackRock Inc., владеющих и продолжающих аккумулировать активы наиболее известных транснациональных добывающих мейджоров вроде BP?
Логика этой работенки проста. Если такая компания, как BP, ослаблена, нужно нарастить в ней свои позиции вплоть до лидерства, не давая возможности усилиться самой компании. Если компания идет на выгодную сделку с партнером, резко укрепляющую ее положение, нужно расстроить эту сделку, одновременно забрав «свою долю» и у «слабака», и у партнера, - принцип «разделяй и властвуй» еще никто не отменял.
Не секрет, что BP лишь номинально числится британской корпорацией: исходя из структуры ее акционеров, эту нефтяную компанию честнее называть американской.
В первой четверке основных держателей ее акций - всего одна британская и три американские фирмы, включая главного акционера BP, крупнейший в мире инвестиционный фонд BlackRock Inc. (7,24% акций BP). Управляя активами по всему миру на общую сумму более 3,5 трлн долларов, этот фонд явно не испытывает недостатка во влиянии на общепланетарные экономические процессы.
Подобное влияние подразумевает, что те или иные сделки и контракты могут быть заключены лишь тогда, когда они выгодны суперигрокам. В противном случае такие сделки рассматриваются как недружественные, и на их пути встает вся мощь американского государства и международной правовой машины вплоть до силовых вариантов решения вопроса. Показательно, что немедленно после оглашения сделки последовала весьма болезненная реакция на нее со стороны Вашингтона: конгрессмен Э. Марки даже потребовал от минфина США незамедлительного расследования факта сделки на предмет «угрозы национальной безопасности» Соединенных Штатов.
Допустим, что ключевые игроки обладают планом по усилению влияния в мировом нефтегазовом секторе. Как это может быть достигнуто? Через построение невиданной в истории бизнес-конструкции из самых перспективных объектов, включая BP, ExxonMobil, Glencore и, конечно же, «Роснефть», обладающую лучшей ресурсно-сырьевой базой в мире.
Возникает вопрос, как реализовать столь амбициозные планы на примере России. Оказывается, можно воспользоваться лазейками в российском законодательстве, которое допускает наличие секретных межкорпоративных соглашений. Более того, из-за несовершенства законодательства вопросы использования наших природных ресурсов решаются не на территории той страны, где находятся эти активы, а в других странах: на Кипре, в Лондоне, в Стокгольме…
Именно в этом контексте следует рассматривать весь казус с ТНК-BP. Напомним, что сразу после подписания сделки между «Роснефтью» и BP неожиданно всплыла не упомянутая при ее подготовке конфиденциальная договоренность между BP и ее российским контрагентом ТНК-BP. Этот секретный «пакт» давал ТНК-BP первоочередное право на нефтегазовые контракты BP в России. Он же явился предметом разбирательства в двух иностранных судах, которые в конечном счете заблокировали сделку «Роснефти» с BP, поставив перед ее участниками ряд невыполнимых условий.
Консорциум Alfa Access Renova (AAR), учрежденный бизнес-группами М. Фридмана, Л. Блаватника и В. Вексельберга и владеющий наравне с BP половиной акций ТНК-BP, проявил неожиданную активность, настаивая на том, что их нефтяная компания должна войти в намечающийся альянс «Роснефти» и BP на правах третьей стороны. Было озвучено требование ТНК-BP обеспечить ей участие в совместной добыче нефти на шельфе, что являлось попросту неосуществимой мечтой: у ТНК-BP отсутствуют не только мощности и опыт для работы в Арктике, но даже лицензия на эту деятельность. К тому же консорциум выпрашивал для себя целый ряд гарантий, включая управление акциями «Роснефти» и BP. Наконец, в рамках урегулирования конфликта AAR, возможно, стремился войти в капитал «Роснефти» через приватизационные схемы. Выполнить подобные требования не представлялось возможным.
Похоже, что кипрская группа AAR выступила в роли своеобразного тарана против едва подписанной сделки между «Роснефтью» и BP. Однако было бы, вероятно, ошибкой считать причиной несговорчивости консорциума AAR одну лишь их склонность к извлечению прибыли. Не логичнее ли усмотреть в этом деструктивном поведении интересы гораздо более серьезных игроков, которые реально способны заморозить любую сделку на уровне международных правовых инстанций?
Стоит только взглянуть на перечень хозяев ТНК-BP, как становится понятно: ничего российского в ней попросту нет. ОАО «ТНК-BP Холдинг» на 96,5% принадлежит кипрскому офшору Novy Investments Ltd. Им владеет компания TNK-BP International, подконтрольная еще одной фирме - TNK-BP Holdings Limited, которая, в свою очередь, является «дочкой» компании TNK-BP Ltd.; все они зарегистрированы на Британских Виргинских островах (БВО). TNK-BP Ltd. принадлежит трем более публичным конторам: английской BP Russian Investments Ltd. (50%), а также Alfa Petroleum Holdings Ltd. (25%, БВО) и OGIP Ventures Ltd. (25%, БВО). Первая из этих трех владельцев - стопроцентная «дочка» британской BP, вторая записана на люксембургский Alfa Finance Holdings S.A. (бизнес-структура миллиардеров М. Фридмана, Г. Хана, А. Кузьмичева и П. Авена). Наконец, третья фирма контролируется сложным сочетанием американских, голландских и багамских организаций, за которыми просматриваются интересы еще одной олигархической группы в лице Л. Блаватника, В. Вексельберга и Е. Ольховика.
Столь запутанная структура собственности ТНК-BP вызывает подозрения в том, действительно ли ее бенефициары на сто процентов контролируют компанию. Как видим, центр управления и принятия стратегических решений в «российской» корпорации ТНК-BP даже формально находится не в России, а на офшорном Кипре, входящем в Британское содружество наций. За пределами России формируется стратегия извлечения прибыли ТНК-BP, регулируются ее юридические отношения и в целом определяется судьба находящихся в ее ведении национальных богатств России.
Стоит добавить, что на протяжении четырех последних лет, с 2007 по 2010 год, компания ТНК-BP тратила на дивиденды, соответственно, 50, 81, 67 и 61% от ежегодной чистой прибыли, а общая сумма выплаченных за этот период дивидендов составила 388 млрд рублей (из них 108 млрд рублей - в прошлом году). Подобный подход к бизнесу в России, увы, характерен для тех, кто рассматривает страну лишь в качестве объекта для извлечения прибыли.
Даже если предположить, что такой «офшорный рай» не является точкой приложения усилий западных спецслужб, экстерриториальный статус ТНК-BP позволил использовать ее против стратегических интересов российской нефтяной отрасли.
Вызывает недоумение, почему соответствующие российские органы не заинтересовались этой компанией еще в 2003 году, когда произошло изменение структуры капитала ТНК-BP. Компанией, управляющей стратегическими сырьевыми активами и природными ресурсами, которые сегодня выражаются в добыче 80 млн тонн нефти в год. И почему сепаратное соглашение, секретно заключенное этой структурой с крупнейшим иностранным игроком, оказалось предметом рассмотрения в лондонском и стокгольмском, а не в российских судах? Куда смотрели наши профильные ведомства?
Впрочем, кажется, ответ на этот вопрос найден. Дальнейшая схема противодействия против сделки «Роснефти» и BP напоминает стратегию рейдеров или практику залоговых аукционов, когда получению выгодных активов лакомой компании предшествует резкое понижение ее капитализации теми или иными способами. В случае с «Роснефтью» и другими российскими компаниями это было произведено с помощью решения о выводе из их советов директоров ряда профильных вице-премьеров и министров. Трактовавшееся как инструмент повышения инвестиционной привлекательности госкомпаний, это средство привело к обратному результату: понижению капитализации на многие миллиарды долларов.
Авторство данной меры приписывается одному из бюрократов в президентской администрации. Он же является главным проводником идеи снижения долей государства в целом ряде отечественных стратегических компаний (наверняка прошел соответствующие подготовительные курсы на Западе).
О том, что эта задумка давно уже перешла из разряда идей в конкретные решения исполнительной власти, свидетельствует любопытный документ, подписанный 20 мая 2011 года директором Департамента имущественных отношений при Минэкономразвития А.К. Уваровым. В документе, бланк и номер которого нам известны, говорится о том, что в соответствии с прогнозным планом приватизации федерального имущества на 2011-2013 годы запланирована продажа 25% акций минус одна акция ОАО «НК «Роснефть».
Казалось бы, все отлично - блокирующий пакет акций нефтяной компании государство продавать вроде как не собирается. Однако данная бумага всего лишь лукаво прикрывает другой документ под названием «График приватизации находящихся в федеральной собственности пакетов акций крупных акционерных обществ на 2011-2013 годы», утвержденный по поручению самых высоких чиновников администрации президента РФ. Согласно ему, подлежат приватизации «всего лишь» 15% ОАО «НК «Роснефть».
На первый взгляд и здесь тишь да благодать. Ведь 15% - это гораздо меньше, чем 25% минус одна акция! Но следует разогнать бумажный «туман». Рядом с цифрой «15» можно заметить указание на сноску, а пройдя по нему, прочитать: «Без учета операций по обмену активами».
Выходит, если бы сделка между BP и «Роснефтью» состоялась и 9,5% оказалось во владении «британцев», то впоследствии потенциальные западные владельцы смогли бы получить целых 25,75% акций российской компании! Ведь у BP, напомним, уже есть 1,25% акций «Роснефти».
Арифметика очень простая: 15 + 9,5 + 1,25 = 25,75. А это уже блокирующий пакет акций, позволяющий его владельцам гораздо более эффективно диктовать свою волю не только «Роснефти», но и всей нефтегазовой отрасли России.
Вообще, подобная двухходовка - сначала снижение капитализации, а затем продажа активов - вызывает множество вопросов. Государство, решившееся на распродажу своей собственности, должно быть заинтересовано в прямо противоположных шагах, то есть в повышении любыми способами капитализации идущей с молотка компании. В данном же случае предпринимаемые российской властью шаги выгодны лишь тому, кто будет скупать по дешевке акции упавшей в цене государственной корпорации. Разгадка ситуации таится в том же документе Департамента имущественных отношений.
Стратегия уменьшения государственного присутствия в госкомпаниях подразумевает, что государство устраняется от их «предпродажной подготовки», вверяя эту заботу частным операторам. Кто бы это мог быть? В бумаге Уварова приводится список инвестиционных организаций, заинтересованных в обеспечении продажи акций «Роснефти». Первым номером в нем значится… «Альфа-Банк» М. Фридмана, одного из бенефициаров консорциума AAR! А среди прочих организаций через запятую перечислены международные финансовые конторы, давно уже имеющие доли в конкурентных нефтяных брендах. По данному плану выходит, что продавать активы российской нефтяной компании будет даже не государство, а те самые структуры, которые работали «тараном» против выгоднейшей сделки «Роснефти» и кровно заинтересованы в скупке ее активов по дешевке!
Вряд ли «Альфа-Банк» занял первое место в этом списке исключительно из-за первой буквы алфавита. Не по приоритету ли выстроен список? Не структурам ли М. Фридмана поручено выступить против углеводородного рынка собственной страны, исполняя волю глобалистских игроков и торпедируя крупнейшую отечественную нефтяную корпорацию? За что впоследствии им будет позволено наращивать капиталы, стопочкой складывая их за рубежом, изменяя структуру списка «Форбс» в свою пользу, опустив вниз богачей из металлургической отрасли.
Кажется невозможным, чтобы противники государственного участия в деятельности стратегических российских компаний действовали столь грубо. Однако это так! Их не смущает присутствие в списке предполагаемых продавцов «Роснефти» аффилированных структур, находящихся в конфликте с этой нефтяной компанией. Не пугает чиновников и утрата Россией блокирующего пакета в ведущей отечественной корпорации.
Может быть, они оказались «не в курсе»? Не удосужились разузнать подробности? Куда там! Все они прекрасно понимали. К чему беспокоиться, если процесс инициирован и поддержан наверху.
Как видим, крупные западные финансово-промышленные группировки не заинтересованы в суверенном российском рынке нефтепродуктов и ставят целью вхождение в капитал российских углеводородных компаний в качестве главных акционеров. Но что еще хуже - среди высших российских чиновников находятся лоббисты подобного хищнического взгляда на Россию, а в стане российских миллиардеров по-прежнему многими разделяется мысль о «прибыли любой ценой», даже если это идет вразрез с интересами страны. Соответствует ли чаяниям народа намерение противников России переместить центр управления отечественной нефтегазовой отраслью в сторону заморских офшоров? Нет, не соответствует: достояние народа должно по-прежнему принадлежать народу.
На пути отстаивания своих национальных интересов Россия встретит еще немало трудностей. Пока что, после отказа «Роснефти» от невыгодной сделки, подготовленной для нее Стокгольмским арбитражным судом по лекалам западных центров силы, можно констатировать, что Россия избежала серьезных неприятностей, сохранив полноценный контроль над своей крупнейшей нефтяной компанией. Ошибки допущено не было.
Что же нужно делать дальше? Прежде всего необходимо совершенствовать законодательно-правовую базу, залатывая в ней лазейки, которые позволяют действовать в ущерб стране. А также находить тех партнеров в западном бизнесе, с которыми можно выстроить равноправные и взаимовыгодные отношения. В этом случае российский нефтегазовый сектор займет достойное место в мировой экономике.
http://www.novayagazeta.ru/politics/5452.html
17.04.2012
снять сливки с российской экономики для этих целей широко используются офшоры и попытки скорейшего выхода на западные фондовые биржи. Важно понимать, что по существующим в мировой финансовой системе правилам любая крупная российская компания, переданная в частные руки и реинкорпорированная за рубежом, рано или поздно будет выведена из-под контроля российского государства. Создание офшорного холдинга (как правило, на одной из территорий, находящихся под суверенитетом Великобритании: Британские Виргинские острова, Гибралтар, о. Джерси, о. Мэн и др.) по управлению оставшейся в России «дочкой» немедленно выводит компанию из-под российской юрисдикции. Офшорные холдинги не подконтрольны Правительству РФ. Их дела не разбираются в наших судах. Они значительно меньше платят налогов в российский бюджет. Кроме того, по соглашению о двойном налогообложении между Россией и Великобританией прибыль, выплачиваемая «дочкой» своей материнской компании, также освобождается от российского налога.
С точки зрения считающегося жестким британского антикоррупционного законодательства иностранные нарушители не привлекаются к ответственности, если они не задевают интересов Соединенного Королевства. Даже если они нарушают закон на территории этой страны - например, при выводе российской собственности под британскую юрисдикцию, - их не накажут, а похвалят. А широко разрекламированный Закон о противодействии коррупции (Bribery Act 2010), вступивший в силу на Туманном Альбионе минувшим летом, освобождает от ответственности за подкуп и взяточничество тех, чье преступление оказалось необходимым для надлежащего исполнения любых функций спецслужб» (статья 13-я, часть 1-я). Но ведь спецслужбы всегда так или иначе задействованы, когда дело касается операций с крупной собственностью… Любопытно, что российские компании, имеющие листинг депозитарных расписок на Лондонской бирже и не связанные с интересами Великобритании (последнее может трактоваться как угодно), вообще выведены из-под действия этого антикоррупционного закона.
Что это за биржевой «листинг»? Как правило, для резкого повышения стоимости котировок и расширения базы инвесторов торгующиеся на Лондонской фондовой бирже (LSE) компании стремятся попасть в ее топовый сегмент - премиум-листинг. Это дает возможность оказаться в списке FTSE-100 - биржевом индексе 100 фирм с наибольшей капитализацией. Преимущества как будто налицо: серьезные игроки предпочитают вкладываться именно в такие компании. Полученные от размещения акций прибыли могут составлять сотни миллионов долларов - это очень привлекает беглецов из России, уводящих с собой захапанную собственность. Однако выход российской компании на западную биржу - например, на ту же LSE - чреват утратой контроля над ней со стороны не только РФ, но и текущих владельцев. Дело в том, что для получения премиального листинга на LSE необходимо, чтобы совет директоров компании более чем наполовину состоял из независимых директоров, и его председатель также был независимым. Независимым от кого? Получается, от РФ. Но при этом он обязан следовать корпоративному кодексу в интересах Великобритании. Впрочем, сторонникам «идеологической» приватизации самое важное - избавиться от государственного надзора, а там хоть трава не расти. Именно этим объяснялись судорожные усилия кукловодов по выводу высших госчиновников из советов директоров государственных же компаний. Казалось бы - нонсенс! Как же иначе должно следить за собственными корпорациями государство, кроме как через чиновников в их руководстве? Но жульническая логика переворачивает мир с ног на голову. Для включения в престижный FTSE-100 предусмотрено еще одно требование: не менее 50% акций небританских компаний должны находиться в свободном доступе. Надо ли объяснять, чем это чревато для любого ОАО? Постепенно акции одних владельцев размываются, а других, напротив, консолидируются; стоимость долей компании меняется, в совет директоров проникают совсем иные люди, и в конце концов компания уходит из-под носа бывших владельцев. А если речь идет о ОАО «Сухой» или «МиГ»? Конкуренция на рынках военно-технического сотрудничества очень жесткая. Тогда это уже прямой удар по обороноспособности страны! На сегодняшний день в индексе FTSE-100 присутствуют две когда-то российские компании: «Евраз» и «Полиметалл». Сегодня они называются соответственно EVRAZ pic и Polymetal International pic (pic - это аналог нашего ОАО). Прописавшийся в Лондоне EVRAZ pic - это сталелитейные заводы и горно-обогатительные комбинаты, расположенные преимущественно в России. Производство за 2011 год - 16,8 млн тонн стали. Выручка за 2010 год - 13,4 млрд долларов. Polymetal International pic, с регистрацией на о. Джерси, владеет золотыми, серебряными и медными рудниками в пяти регионах России. Добыча в 2011 году составила около 23 тонн в золотом эквиваленте. И всё это теперь не российское.
Перед нами отписка посреднической компании «Е4-СибКОТЭС» на официальный запрос по поводу собственников и выгодоприобретателей. В ней всякая аффилированность с госкомпаниями отвергается с порога, а прямое требование правительства и вовсе объявляется незаконным. Плевали они на распоряжение Путина: «Считаем, что поручение председателя Правительства РФ В.В. Путина от 28.12.2011 г. № ВП-П13-9308 не является нормативно-правовым актом и противоречит ряду законодательных актов, в том числе ФЗ «О персональных данных».
Что же скрывается за такой «принципиальностью»? Удалось выяснить: владельцем 23,66% «Е4-СибКОТЭС» является ОАО «Группа Е4». За последние пять лет оно заключило 39 договоров с государственными энергокомпаниями. О масштабах сделок говорят цифры: действующие контакты с ОАО «ФСК ЕЭС» тянут на 769 млн руб., а с ЗАО «Е4-СибКОТЭС» - на 2,25 млрд руб.
Куда же идут эти деньги? В офшоры. Оказывается, единственным акционером ОАО «Группа Е4» является кипрская контора Eforg Asset Management Ltd. Ею владеет г-жа Е. Сиротенко, которая, по странному совпадению, является супругой Михаила Абызова, советника президента РФ Медведева.
Чем же известен г-н Абызов? Говорят, он не только формирует т.н. «большое правительство», но и пытается распределять министерские портфели, сам при этом претендуя на руководство ТЭКом. Можно только догадываться, какого размаха достигнет офшорная деятельность семьи Абызова, если он все-таки дорвется до правительственного поста!
ри этом все доводы о том, что подходить к приватизации гигантов отечественной экономики вот так, с наскока, в считаные месяцы, крайне невыгодно и опасно для всей страны, - отметаются с порога. Важно, чтобы в госкорпорации пришел частный собственник - он-де наведет там порядок!
Вглядимся в неполный список российских корпораций, выставленных на продажу в ближайшие пару лет. РЖД - вся железнодорожная сеть России. «Аэрофлот» - подавляющая часть отечественных авиалиний. «Объединенная зерновая компания» - всё российское зерно. «Роснефть» - крупнейшая нефтяная компания в мире по запасам сырья. «Федеральная сетевая компания» - главный электроэнергетический оператор страны. «СГ Транс» - крупнейший в России перевозчик сжиженного газа. «Совкомфлот» - самая крупная судоходная компания в стране. «РусГидро» - едва ли не все российские ГЭС. «Уралвагонзавод» - прогремевший на всю Россию завод по производству танков. Сбербанк…
Какое будущее ждет эти корпорации в случае их полной или хотя бы частичной распродажи? Рано или поздно их постигнет судьба выведенных в офшоры фирм, чьи названия теперь пишутся на латинице. Это произойдет быстрее, если выставленные на продажу компании будут скуплены напрямую иностранными игроками. Другой вариант - перепродажа активов из рук новых российских собственников в карманы зарубежных контрагентов. В свое время именно эту схему пытался реализовать Михаил Ходорковский, всего лишь на неделю опоздавший с продажей «Юкси» Шеврону. А если бы продал? Сегодня крупнейший нефтяной актив находился бы в чужих руках и работал бы на чей-то карман, а не на российский бюджет.
Впрочем, всё может быть еще проще - если акции российских компаний в нужный момент скупят те (пока еще) граждане России, у кого в Лондоне прикуплено уютное гнездышко или лежит в кармане заветный заокеанский документ (американское законодательство, например, позволяет иметь два паспорта). Кстати, напомним текст, который произносит получатель паспорта гражданина США: «Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединенным Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооруженных силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону; и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от ее исполнения. Да поможет мне Бог». Вот так…
Собственность - это власть. Особенно если речь идет о крупной собственности, настолько важной, что она рассматривается уже в геополитических категориях. В современном мире, чтобы покорить страну, нет смысла воевать ракетами и танками - достаточно завладеть ее ключевой собственностью. Представим ситуацию, когда, к примеру, РЖД, «РусГидро» и «Роснефть», пройдя горнило новой приватизации, превращаются в RZhD, Rusgidro и Rosneft pic. Наши железные дороги, гидроэлектро-станции и половина всей нефти будут практически сразу переведены под чужую юрисдикцию. С ино-странными советами директоров. С консолидированной финансовой отчетностью, налогообложением и чужим госрегулированием. Что останется тогда от суверенитета России?
http://www.novayagazeta.ru/politics/52177.html
20.04.2012
В этом отношении действительно есть конфликт между классическими национальными юрисдикциями и офшорными.
Деньгам лучше жить в офшорах. Им не задают лишних вопросов, откуда, мол, пришли, и не пытаются отпилить существенную часть в пользу национальных интересов.
Поэтому глобальная экономика за последние двадцать лет стала офшорной. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), около 12 трлн долларов лежит на депозитах банков, расположенных в офшорных зонах (включая Великобританию и Швейцарию). Это треть от общего числа депозитов в мире и, надо полагать, львиная доля сбережений самых богатых людей.
Впрочем, для аккумуляции капитала вовсе не обязательно использовать депозиты. По некоторым оценками, до четверти всех финансовых средств в глобальной экономике сосредоточено на счетах офшорных компаний и всяческих трастов (это, кстати, один из факторов, который делает ее глобальной). Офшорные деньги можно быстро, без потерь и в любых количествах перебросить в любую точку земли.
Основной проигравший в этой схеме - США. Во-первых, потому что это вообще крупнейшая национальная экономика, а значит, ее издержки при прочих равных выше. А во-вторых, это родина крупнейших транснациональных корпораций, которые должны были бы платить налоги в Штатах, а по факту - не платят вообще.
США же прикладывают больше всего усилий для того, чтобы эту схему поломать. Используя всю мощь своего суверенитета. Например, они заставили раскрывать информацию о бенефициарах даже швейцарские банки. Не говоря уж о всяких карибских юрисдикциях, которым достаточно было погрозить замораживанием любых расчетов в долларах (их невозможно провести в обход американских банков).
И наша страна могла бы к ней присоединиться, пусть и на правах младшего партнера. Потому что собственных рычагов воздействия на офшоры у нас нет.
Зато есть некоторые проблемы, которые при желании можно было бы превратить в конкурентные преимущества. Доля офшоризации российской экономики выше, чем в США.
Удивительно ли в данном контексте, что в России даже крупнейшие государственные компании, за будущее которых так тревожно автору статьи, тоже имеют офшорное оперение.
Например, у «национального достояния» - «Газпрома» - есть голландская «дочка» GazpromFinanceB.V. Через нее проходили многомиллиардные (в долларах) сделки по покупке «Сибнефти» у Абрамовича или по продаже «Новатэка» структурам, близким к другу Путина Тимченко. У той же «Роснефти» в офшорных юрисдикциях (как следует из официальной отчетности) зарегистрировано 11 «дочек»: пять на Кипре, по одной в Голландии, Ирландии, Великобритании, Люксембурге, и две - на острове Джерси. А главное, львиную долю нефти на экспорт компания продает через швейцарского трейдера Gunvor, близкого тому же Тимченко. Кстати, в прошлом году выручка «Гунвора» составила около $85 млрд (у самой «Роснефти» - чуть более $92 млрд).
То есть наличие контрольного пакета у государства нисколько не страхует от вывода основной экономической деятельности в офшор. Наоборот, она (отчасти) страхует от ответственности за нарушения законодательства, которые могли быть допущены при таком выводе.
http://www.novayagazeta.ru/economy/52204.html
Любые попытки российского бизнеса выйти на западные рынки в качестве самостоятельных игроков и стратегических инвесторов пресекаются на корню. И наоборот - на протяжении всего постсоветского времени не ослабевают усилия крупнейших западных бизнес-структур внедриться на российский рынок сырья на правах операторов процесса. Перекрестного вхождения российских компаний в западные нет. Почти узаконенный на Западе статус России как «общепланетарной кладовой» не мешает мировым игрокам отказывать ей в суверенитете даже в добывающем секторе экономики и предпринимать попытку за попыткой оседлать российский нефтегазовый рынок. Уже сегодня западный капитал присутствует в активах крупнейших отечественных углеводородных компаний - «Газпрома», ЛУКОЙЛа и других, занимая до 25% нефтегазового сектора России.
В этом смысле революционным шагом на пути противодействия глобальному давлению на Россию явилось январское подписание соглашения между принадлежащим государству ОАО «НК «Роснефть» и корпорацией BP. Оно было замышлено как мера, кардинально изменяющая правила игры, установившиеся за последние двадцать лет.
Совместный грандиозный проект «Роснефти» и BP в Арктике предоставил бы России доступ к передовым технологиям без утраты стратегического контроля над месторождениями (66% в совместной операционной компании принадлежали бы «Роснефти», 33% - BP). «Роснефть» смогла бы перенять опыт работы BP в сложных условиях и на ликвидации последствий аварии в Мексиканском заливе, тем более важный с учетом того, что нефтедобыча XXI века во многом будет сосредоточена на шельфе.
В свою очередь, обмен акциями между российской нефтяной корпорацией и одной из «семи сестер» транснационального нефтяного бизнеса резко повышал бы уровень взаимного доверия обеих сторон: нашей компании суждено было войти в привилегированный разряд ведущих мировых игроков нефтегазовой отрасли. Соглашение предусматривало, что «Роснефть» получит 5% акций BP в обмен на 9,5% собственных акций, отходивших британцам в дополнение к уже имеющимся у них 1,25%. Оба обмениваемых пакета акций оценивались в 7,8 млрд долларов.
Столь разностороннее сотрудничество двух нефтяных компаний было бы выражено в не подлежащих сомнению организационно-правовых решениях, которые выстраивали бы четкие и понятные перспективы развития, выгодные для всей отрасли в целом.
Такой амбициозный замысел требовал поддержки со стороны правительства Российской Федерации, и она была оказана на самом высоком уровне. Осуществленная под патронатом российской власти, сделка «Роснефти» и BP резко меняла бы свое качество, из обычного соглашения между двумя бизнес-структурами превращаясь в дело государственного и даже мирового масштаба.
Очевидно, что проекты такого уровня подлежат всестороннему анализу на предмет глобальных рисков. В начале января этого года, на момент подписания соглашения, казалось, что все риски учтены и долгожданная сделка состоится без вмешательства третьих лиц. Однако при столь высоких ставках рассчитать и учесть все риски и угрозы не всегда представляется возможным. Выяснилось, что перспектива столь масштабного партнерства в нефтегазовом секторе, радикально меняющего соотношение сил в отрасли, привлекла внимание других игроков на рынке.
Срыв январского соглашения между «Роснефтью» и BP выглядел таким образом, словно оно мешало ключевым транснациональным игрокам отрасли, которые не только имеют реальное влияние на рынки и финансы, но и обладают рычагами воздействия на решения международных правовых институтов и действия властей крупнейших держав мира. Современный мир устроен так, что не закон, а подобные игроки, имеющие за спиной мощь авианосных группировок и вес печатного станка Федеральной резервной системы США, зачастую решают исход важнейших политических, финансовых и юридических конфликтов. На крайний случай припасены силовые акции воздействия, включая бомбовые удары с воздуха, - Ливия тому пример.
О наличии конкретного сговора суперигроков, контролирующих не только важнейшие активы нефтегазового рынка, но и прохождение ключевых сделок в отрасли, можно только предполагать. Но нельзя сомневаться в том, что их интересы давно уже не ограничиваются банальными прибылями, исчисляемыми в бумажках с портретами американских президентов. Куда сильнее денег их интересует власть и влияние на глобальные процессы в политике и экономике планеты - как и сто, и двести лет назад. Не на достижение ли подобного влияния направлены усилия таких инвестиционных монстров, как BlackRock Inc., владеющих и продолжающих аккумулировать активы наиболее известных транснациональных добывающих мейджоров вроде BP?
Логика этой работенки проста. Если такая компания, как BP, ослаблена, нужно нарастить в ней свои позиции вплоть до лидерства, не давая возможности усилиться самой компании. Если компания идет на выгодную сделку с партнером, резко укрепляющую ее положение, нужно расстроить эту сделку, одновременно забрав «свою долю» и у «слабака», и у партнера, - принцип «разделяй и властвуй» еще никто не отменял.
Не секрет, что BP лишь номинально числится британской корпорацией: исходя из структуры ее акционеров, эту нефтяную компанию честнее называть американской.
В первой четверке основных держателей ее акций - всего одна британская и три американские фирмы, включая главного акционера BP, крупнейший в мире инвестиционный фонд BlackRock Inc. (7,24% акций BP). Управляя активами по всему миру на общую сумму более 3,5 трлн долларов, этот фонд явно не испытывает недостатка во влиянии на общепланетарные экономические процессы.
Подобное влияние подразумевает, что те или иные сделки и контракты могут быть заключены лишь тогда, когда они выгодны суперигрокам. В противном случае такие сделки рассматриваются как недружественные, и на их пути встает вся мощь американского государства и международной правовой машины вплоть до силовых вариантов решения вопроса. Показательно, что немедленно после оглашения сделки последовала весьма болезненная реакция на нее со стороны Вашингтона: конгрессмен Э. Марки даже потребовал от минфина США незамедлительного расследования факта сделки на предмет «угрозы национальной безопасности» Соединенных Штатов.
Допустим, что ключевые игроки обладают планом по усилению влияния в мировом нефтегазовом секторе. Как это может быть достигнуто? Через построение невиданной в истории бизнес-конструкции из самых перспективных объектов, включая BP, ExxonMobil, Glencore и, конечно же, «Роснефть», обладающую лучшей ресурсно-сырьевой базой в мире.
Возникает вопрос, как реализовать столь амбициозные планы на примере России. Оказывается, можно воспользоваться лазейками в российском законодательстве, которое допускает наличие секретных межкорпоративных соглашений. Более того, из-за несовершенства законодательства вопросы использования наших природных ресурсов решаются не на территории той страны, где находятся эти активы, а в других странах: на Кипре, в Лондоне, в Стокгольме…
Именно в этом контексте следует рассматривать весь казус с ТНК-BP. Напомним, что сразу после подписания сделки между «Роснефтью» и BP неожиданно всплыла не упомянутая при ее подготовке конфиденциальная договоренность между BP и ее российским контрагентом ТНК-BP. Этот секретный «пакт» давал ТНК-BP первоочередное право на нефтегазовые контракты BP в России. Он же явился предметом разбирательства в двух иностранных судах, которые в конечном счете заблокировали сделку «Роснефти» с BP, поставив перед ее участниками ряд невыполнимых условий.
Консорциум Alfa Access Renova (AAR), учрежденный бизнес-группами М. Фридмана, Л. Блаватника и В. Вексельберга и владеющий наравне с BP половиной акций ТНК-BP, проявил неожиданную активность, настаивая на том, что их нефтяная компания должна войти в намечающийся альянс «Роснефти» и BP на правах третьей стороны. Было озвучено требование ТНК-BP обеспечить ей участие в совместной добыче нефти на шельфе, что являлось попросту неосуществимой мечтой: у ТНК-BP отсутствуют не только мощности и опыт для работы в Арктике, но даже лицензия на эту деятельность. К тому же консорциум выпрашивал для себя целый ряд гарантий, включая управление акциями «Роснефти» и BP. Наконец, в рамках урегулирования конфликта AAR, возможно, стремился войти в капитал «Роснефти» через приватизационные схемы. Выполнить подобные требования не представлялось возможным.
Похоже, что кипрская группа AAR выступила в роли своеобразного тарана против едва подписанной сделки между «Роснефтью» и BP. Однако было бы, вероятно, ошибкой считать причиной несговорчивости консорциума AAR одну лишь их склонность к извлечению прибыли. Не логичнее ли усмотреть в этом деструктивном поведении интересы гораздо более серьезных игроков, которые реально способны заморозить любую сделку на уровне международных правовых инстанций?
Стоит только взглянуть на перечень хозяев ТНК-BP, как становится понятно: ничего российского в ней попросту нет. ОАО «ТНК-BP Холдинг» на 96,5% принадлежит кипрскому офшору Novy Investments Ltd. Им владеет компания TNK-BP International, подконтрольная еще одной фирме - TNK-BP Holdings Limited, которая, в свою очередь, является «дочкой» компании TNK-BP Ltd.; все они зарегистрированы на Британских Виргинских островах (БВО). TNK-BP Ltd. принадлежит трем более публичным конторам: английской BP Russian Investments Ltd. (50%), а также Alfa Petroleum Holdings Ltd. (25%, БВО) и OGIP Ventures Ltd. (25%, БВО). Первая из этих трех владельцев - стопроцентная «дочка» британской BP, вторая записана на люксембургский Alfa Finance Holdings S.A. (бизнес-структура миллиардеров М. Фридмана, Г. Хана, А. Кузьмичева и П. Авена). Наконец, третья фирма контролируется сложным сочетанием американских, голландских и багамских организаций, за которыми просматриваются интересы еще одной олигархической группы в лице Л. Блаватника, В. Вексельберга и Е. Ольховика.
Столь запутанная структура собственности ТНК-BP вызывает подозрения в том, действительно ли ее бенефициары на сто процентов контролируют компанию. Как видим, центр управления и принятия стратегических решений в «российской» корпорации ТНК-BP даже формально находится не в России, а на офшорном Кипре, входящем в Британское содружество наций. За пределами России формируется стратегия извлечения прибыли ТНК-BP, регулируются ее юридические отношения и в целом определяется судьба находящихся в ее ведении национальных богатств России.
Стоит добавить, что на протяжении четырех последних лет, с 2007 по 2010 год, компания ТНК-BP тратила на дивиденды, соответственно, 50, 81, 67 и 61% от ежегодной чистой прибыли, а общая сумма выплаченных за этот период дивидендов составила 388 млрд рублей (из них 108 млрд рублей - в прошлом году). Подобный подход к бизнесу в России, увы, характерен для тех, кто рассматривает страну лишь в качестве объекта для извлечения прибыли.
Даже если предположить, что такой «офшорный рай» не является точкой приложения усилий западных спецслужб, экстерриториальный статус ТНК-BP позволил использовать ее против стратегических интересов российской нефтяной отрасли.
Вызывает недоумение, почему соответствующие российские органы не заинтересовались этой компанией еще в 2003 году, когда произошло изменение структуры капитала ТНК-BP. Компанией, управляющей стратегическими сырьевыми активами и природными ресурсами, которые сегодня выражаются в добыче 80 млн тонн нефти в год. И почему сепаратное соглашение, секретно заключенное этой структурой с крупнейшим иностранным игроком, оказалось предметом рассмотрения в лондонском и стокгольмском, а не в российских судах? Куда смотрели наши профильные ведомства?
Впрочем, кажется, ответ на этот вопрос найден. Дальнейшая схема противодействия против сделки «Роснефти» и BP напоминает стратегию рейдеров или практику залоговых аукционов, когда получению выгодных активов лакомой компании предшествует резкое понижение ее капитализации теми или иными способами. В случае с «Роснефтью» и другими российскими компаниями это было произведено с помощью решения о выводе из их советов директоров ряда профильных вице-премьеров и министров. Трактовавшееся как инструмент повышения инвестиционной привлекательности госкомпаний, это средство привело к обратному результату: понижению капитализации на многие миллиарды долларов.
Авторство данной меры приписывается одному из бюрократов в президентской администрации. Он же является главным проводником идеи снижения долей государства в целом ряде отечественных стратегических компаний (наверняка прошел соответствующие подготовительные курсы на Западе).
О том, что эта задумка давно уже перешла из разряда идей в конкретные решения исполнительной власти, свидетельствует любопытный документ, подписанный 20 мая 2011 года директором Департамента имущественных отношений при Минэкономразвития А.К. Уваровым. В документе, бланк и номер которого нам известны, говорится о том, что в соответствии с прогнозным планом приватизации федерального имущества на 2011-2013 годы запланирована продажа 25% акций минус одна акция ОАО «НК «Роснефть».
Казалось бы, все отлично - блокирующий пакет акций нефтяной компании государство продавать вроде как не собирается. Однако данная бумага всего лишь лукаво прикрывает другой документ под названием «График приватизации находящихся в федеральной собственности пакетов акций крупных акционерных обществ на 2011-2013 годы», утвержденный по поручению самых высоких чиновников администрации президента РФ. Согласно ему, подлежат приватизации «всего лишь» 15% ОАО «НК «Роснефть».
На первый взгляд и здесь тишь да благодать. Ведь 15% - это гораздо меньше, чем 25% минус одна акция! Но следует разогнать бумажный «туман». Рядом с цифрой «15» можно заметить указание на сноску, а пройдя по нему, прочитать: «Без учета операций по обмену активами».
Выходит, если бы сделка между BP и «Роснефтью» состоялась и 9,5% оказалось во владении «британцев», то впоследствии потенциальные западные владельцы смогли бы получить целых 25,75% акций российской компании! Ведь у BP, напомним, уже есть 1,25% акций «Роснефти».
Арифметика очень простая: 15 + 9,5 + 1,25 = 25,75. А это уже блокирующий пакет акций, позволяющий его владельцам гораздо более эффективно диктовать свою волю не только «Роснефти», но и всей нефтегазовой отрасли России.
Вообще, подобная двухходовка - сначала снижение капитализации, а затем продажа активов - вызывает множество вопросов. Государство, решившееся на распродажу своей собственности, должно быть заинтересовано в прямо противоположных шагах, то есть в повышении любыми способами капитализации идущей с молотка компании. В данном же случае предпринимаемые российской властью шаги выгодны лишь тому, кто будет скупать по дешевке акции упавшей в цене государственной корпорации. Разгадка ситуации таится в том же документе Департамента имущественных отношений.
Стратегия уменьшения государственного присутствия в госкомпаниях подразумевает, что государство устраняется от их «предпродажной подготовки», вверяя эту заботу частным операторам. Кто бы это мог быть? В бумаге Уварова приводится список инвестиционных организаций, заинтересованных в обеспечении продажи акций «Роснефти». Первым номером в нем значится… «Альфа-Банк» М. Фридмана, одного из бенефициаров консорциума AAR! А среди прочих организаций через запятую перечислены международные финансовые конторы, давно уже имеющие доли в конкурентных нефтяных брендах. По данному плану выходит, что продавать активы российской нефтяной компании будет даже не государство, а те самые структуры, которые работали «тараном» против выгоднейшей сделки «Роснефти» и кровно заинтересованы в скупке ее активов по дешевке!
Вряд ли «Альфа-Банк» занял первое место в этом списке исключительно из-за первой буквы алфавита. Не по приоритету ли выстроен список? Не структурам ли М. Фридмана поручено выступить против углеводородного рынка собственной страны, исполняя волю глобалистских игроков и торпедируя крупнейшую отечественную нефтяную корпорацию? За что впоследствии им будет позволено наращивать капиталы, стопочкой складывая их за рубежом, изменяя структуру списка «Форбс» в свою пользу, опустив вниз богачей из металлургической отрасли.
Кажется невозможным, чтобы противники государственного участия в деятельности стратегических российских компаний действовали столь грубо. Однако это так! Их не смущает присутствие в списке предполагаемых продавцов «Роснефти» аффилированных структур, находящихся в конфликте с этой нефтяной компанией. Не пугает чиновников и утрата Россией блокирующего пакета в ведущей отечественной корпорации.
Может быть, они оказались «не в курсе»? Не удосужились разузнать подробности? Куда там! Все они прекрасно понимали. К чему беспокоиться, если процесс инициирован и поддержан наверху.
Как видим, крупные западные финансово-промышленные группировки не заинтересованы в суверенном российском рынке нефтепродуктов и ставят целью вхождение в капитал российских углеводородных компаний в качестве главных акционеров. Но что еще хуже - среди высших российских чиновников находятся лоббисты подобного хищнического взгляда на Россию, а в стане российских миллиардеров по-прежнему многими разделяется мысль о «прибыли любой ценой», даже если это идет вразрез с интересами страны. Соответствует ли чаяниям народа намерение противников России переместить центр управления отечественной нефтегазовой отраслью в сторону заморских офшоров? Нет, не соответствует: достояние народа должно по-прежнему принадлежать народу.
На пути отстаивания своих национальных интересов Россия встретит еще немало трудностей. Пока что, после отказа «Роснефти» от невыгодной сделки, подготовленной для нее Стокгольмским арбитражным судом по лекалам западных центров силы, можно констатировать, что Россия избежала серьезных неприятностей, сохранив полноценный контроль над своей крупнейшей нефтяной компанией. Ошибки допущено не было.
Что же нужно делать дальше? Прежде всего необходимо совершенствовать законодательно-правовую базу, залатывая в ней лазейки, которые позволяют действовать в ущерб стране. А также находить тех партнеров в западном бизнесе, с которыми можно выстроить равноправные и взаимовыгодные отношения. В этом случае российский нефтегазовый сектор займет достойное место в мировой экономике.
http://www.novayagazeta.ru/politics/5452.html
17.04.2012
снять сливки с российской экономики для этих целей широко используются офшоры и попытки скорейшего выхода на западные фондовые биржи. Важно понимать, что по существующим в мировой финансовой системе правилам любая крупная российская компания, переданная в частные руки и реинкорпорированная за рубежом, рано или поздно будет выведена из-под контроля российского государства. Создание офшорного холдинга (как правило, на одной из территорий, находящихся под суверенитетом Великобритании: Британские Виргинские острова, Гибралтар, о. Джерси, о. Мэн и др.) по управлению оставшейся в России «дочкой» немедленно выводит компанию из-под российской юрисдикции. Офшорные холдинги не подконтрольны Правительству РФ. Их дела не разбираются в наших судах. Они значительно меньше платят налогов в российский бюджет. Кроме того, по соглашению о двойном налогообложении между Россией и Великобританией прибыль, выплачиваемая «дочкой» своей материнской компании, также освобождается от российского налога.
С точки зрения считающегося жестким британского антикоррупционного законодательства иностранные нарушители не привлекаются к ответственности, если они не задевают интересов Соединенного Королевства. Даже если они нарушают закон на территории этой страны - например, при выводе российской собственности под британскую юрисдикцию, - их не накажут, а похвалят. А широко разрекламированный Закон о противодействии коррупции (Bribery Act 2010), вступивший в силу на Туманном Альбионе минувшим летом, освобождает от ответственности за подкуп и взяточничество тех, чье преступление оказалось необходимым для надлежащего исполнения любых функций спецслужб» (статья 13-я, часть 1-я). Но ведь спецслужбы всегда так или иначе задействованы, когда дело касается операций с крупной собственностью… Любопытно, что российские компании, имеющие листинг депозитарных расписок на Лондонской бирже и не связанные с интересами Великобритании (последнее может трактоваться как угодно), вообще выведены из-под действия этого антикоррупционного закона.
Что это за биржевой «листинг»? Как правило, для резкого повышения стоимости котировок и расширения базы инвесторов торгующиеся на Лондонской фондовой бирже (LSE) компании стремятся попасть в ее топовый сегмент - премиум-листинг. Это дает возможность оказаться в списке FTSE-100 - биржевом индексе 100 фирм с наибольшей капитализацией. Преимущества как будто налицо: серьезные игроки предпочитают вкладываться именно в такие компании. Полученные от размещения акций прибыли могут составлять сотни миллионов долларов - это очень привлекает беглецов из России, уводящих с собой захапанную собственность. Однако выход российской компании на западную биржу - например, на ту же LSE - чреват утратой контроля над ней со стороны не только РФ, но и текущих владельцев. Дело в том, что для получения премиального листинга на LSE необходимо, чтобы совет директоров компании более чем наполовину состоял из независимых директоров, и его председатель также был независимым. Независимым от кого? Получается, от РФ. Но при этом он обязан следовать корпоративному кодексу в интересах Великобритании. Впрочем, сторонникам «идеологической» приватизации самое важное - избавиться от государственного надзора, а там хоть трава не расти. Именно этим объяснялись судорожные усилия кукловодов по выводу высших госчиновников из советов директоров государственных же компаний. Казалось бы - нонсенс! Как же иначе должно следить за собственными корпорациями государство, кроме как через чиновников в их руководстве? Но жульническая логика переворачивает мир с ног на голову. Для включения в престижный FTSE-100 предусмотрено еще одно требование: не менее 50% акций небританских компаний должны находиться в свободном доступе. Надо ли объяснять, чем это чревато для любого ОАО? Постепенно акции одних владельцев размываются, а других, напротив, консолидируются; стоимость долей компании меняется, в совет директоров проникают совсем иные люди, и в конце концов компания уходит из-под носа бывших владельцев. А если речь идет о ОАО «Сухой» или «МиГ»? Конкуренция на рынках военно-технического сотрудничества очень жесткая. Тогда это уже прямой удар по обороноспособности страны! На сегодняшний день в индексе FTSE-100 присутствуют две когда-то российские компании: «Евраз» и «Полиметалл». Сегодня они называются соответственно EVRAZ pic и Polymetal International pic (pic - это аналог нашего ОАО). Прописавшийся в Лондоне EVRAZ pic - это сталелитейные заводы и горно-обогатительные комбинаты, расположенные преимущественно в России. Производство за 2011 год - 16,8 млн тонн стали. Выручка за 2010 год - 13,4 млрд долларов. Polymetal International pic, с регистрацией на о. Джерси, владеет золотыми, серебряными и медными рудниками в пяти регионах России. Добыча в 2011 году составила около 23 тонн в золотом эквиваленте. И всё это теперь не российское.
Перед нами отписка посреднической компании «Е4-СибКОТЭС» на официальный запрос по поводу собственников и выгодоприобретателей. В ней всякая аффилированность с госкомпаниями отвергается с порога, а прямое требование правительства и вовсе объявляется незаконным. Плевали они на распоряжение Путина: «Считаем, что поручение председателя Правительства РФ В.В. Путина от 28.12.2011 г. № ВП-П13-9308 не является нормативно-правовым актом и противоречит ряду законодательных актов, в том числе ФЗ «О персональных данных».
Что же скрывается за такой «принципиальностью»? Удалось выяснить: владельцем 23,66% «Е4-СибКОТЭС» является ОАО «Группа Е4». За последние пять лет оно заключило 39 договоров с государственными энергокомпаниями. О масштабах сделок говорят цифры: действующие контакты с ОАО «ФСК ЕЭС» тянут на 769 млн руб., а с ЗАО «Е4-СибКОТЭС» - на 2,25 млрд руб.
Куда же идут эти деньги? В офшоры. Оказывается, единственным акционером ОАО «Группа Е4» является кипрская контора Eforg Asset Management Ltd. Ею владеет г-жа Е. Сиротенко, которая, по странному совпадению, является супругой Михаила Абызова, советника президента РФ Медведева.
Чем же известен г-н Абызов? Говорят, он не только формирует т.н. «большое правительство», но и пытается распределять министерские портфели, сам при этом претендуя на руководство ТЭКом. Можно только догадываться, какого размаха достигнет офшорная деятельность семьи Абызова, если он все-таки дорвется до правительственного поста!
ри этом все доводы о том, что подходить к приватизации гигантов отечественной экономики вот так, с наскока, в считаные месяцы, крайне невыгодно и опасно для всей страны, - отметаются с порога. Важно, чтобы в госкорпорации пришел частный собственник - он-де наведет там порядок!
Вглядимся в неполный список российских корпораций, выставленных на продажу в ближайшие пару лет. РЖД - вся железнодорожная сеть России. «Аэрофлот» - подавляющая часть отечественных авиалиний. «Объединенная зерновая компания» - всё российское зерно. «Роснефть» - крупнейшая нефтяная компания в мире по запасам сырья. «Федеральная сетевая компания» - главный электроэнергетический оператор страны. «СГ Транс» - крупнейший в России перевозчик сжиженного газа. «Совкомфлот» - самая крупная судоходная компания в стране. «РусГидро» - едва ли не все российские ГЭС. «Уралвагонзавод» - прогремевший на всю Россию завод по производству танков. Сбербанк…
Какое будущее ждет эти корпорации в случае их полной или хотя бы частичной распродажи? Рано или поздно их постигнет судьба выведенных в офшоры фирм, чьи названия теперь пишутся на латинице. Это произойдет быстрее, если выставленные на продажу компании будут скуплены напрямую иностранными игроками. Другой вариант - перепродажа активов из рук новых российских собственников в карманы зарубежных контрагентов. В свое время именно эту схему пытался реализовать Михаил Ходорковский, всего лишь на неделю опоздавший с продажей «Юкси» Шеврону. А если бы продал? Сегодня крупнейший нефтяной актив находился бы в чужих руках и работал бы на чей-то карман, а не на российский бюджет.
Впрочем, всё может быть еще проще - если акции российских компаний в нужный момент скупят те (пока еще) граждане России, у кого в Лондоне прикуплено уютное гнездышко или лежит в кармане заветный заокеанский документ (американское законодательство, например, позволяет иметь два паспорта). Кстати, напомним текст, который произносит получатель паспорта гражданина США: «Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединенных Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединенным Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединенных Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооруженных силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону; и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от ее исполнения. Да поможет мне Бог». Вот так…
Собственность - это власть. Особенно если речь идет о крупной собственности, настолько важной, что она рассматривается уже в геополитических категориях. В современном мире, чтобы покорить страну, нет смысла воевать ракетами и танками - достаточно завладеть ее ключевой собственностью. Представим ситуацию, когда, к примеру, РЖД, «РусГидро» и «Роснефть», пройдя горнило новой приватизации, превращаются в RZhD, Rusgidro и Rosneft pic. Наши железные дороги, гидроэлектро-станции и половина всей нефти будут практически сразу переведены под чужую юрисдикцию. С ино-странными советами директоров. С консолидированной финансовой отчетностью, налогообложением и чужим госрегулированием. Что останется тогда от суверенитета России?
http://www.novayagazeta.ru/politics/52177.html
20.04.2012
В этом отношении действительно есть конфликт между классическими национальными юрисдикциями и офшорными.
Деньгам лучше жить в офшорах. Им не задают лишних вопросов, откуда, мол, пришли, и не пытаются отпилить существенную часть в пользу национальных интересов.
Поэтому глобальная экономика за последние двадцать лет стала офшорной. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), около 12 трлн долларов лежит на депозитах банков, расположенных в офшорных зонах (включая Великобританию и Швейцарию). Это треть от общего числа депозитов в мире и, надо полагать, львиная доля сбережений самых богатых людей.
Впрочем, для аккумуляции капитала вовсе не обязательно использовать депозиты. По некоторым оценками, до четверти всех финансовых средств в глобальной экономике сосредоточено на счетах офшорных компаний и всяческих трастов (это, кстати, один из факторов, который делает ее глобальной). Офшорные деньги можно быстро, без потерь и в любых количествах перебросить в любую точку земли.
Основной проигравший в этой схеме - США. Во-первых, потому что это вообще крупнейшая национальная экономика, а значит, ее издержки при прочих равных выше. А во-вторых, это родина крупнейших транснациональных корпораций, которые должны были бы платить налоги в Штатах, а по факту - не платят вообще.
США же прикладывают больше всего усилий для того, чтобы эту схему поломать. Используя всю мощь своего суверенитета. Например, они заставили раскрывать информацию о бенефициарах даже швейцарские банки. Не говоря уж о всяких карибских юрисдикциях, которым достаточно было погрозить замораживанием любых расчетов в долларах (их невозможно провести в обход американских банков).
И наша страна могла бы к ней присоединиться, пусть и на правах младшего партнера. Потому что собственных рычагов воздействия на офшоры у нас нет.
Зато есть некоторые проблемы, которые при желании можно было бы превратить в конкурентные преимущества. Доля офшоризации российской экономики выше, чем в США.
Удивительно ли в данном контексте, что в России даже крупнейшие государственные компании, за будущее которых так тревожно автору статьи, тоже имеют офшорное оперение.
Например, у «национального достояния» - «Газпрома» - есть голландская «дочка» GazpromFinanceB.V. Через нее проходили многомиллиардные (в долларах) сделки по покупке «Сибнефти» у Абрамовича или по продаже «Новатэка» структурам, близким к другу Путина Тимченко. У той же «Роснефти» в офшорных юрисдикциях (как следует из официальной отчетности) зарегистрировано 11 «дочек»: пять на Кипре, по одной в Голландии, Ирландии, Великобритании, Люксембурге, и две - на острове Джерси. А главное, львиную долю нефти на экспорт компания продает через швейцарского трейдера Gunvor, близкого тому же Тимченко. Кстати, в прошлом году выручка «Гунвора» составила около $85 млрд (у самой «Роснефти» - чуть более $92 млрд).
То есть наличие контрольного пакета у государства нисколько не страхует от вывода основной экономической деятельности в офшор. Наоборот, она (отчасти) страхует от ответственности за нарушения законодательства, которые могли быть допущены при таком выводе.
http://www.novayagazeta.ru/economy/52204.html