zhu-s: Сырьевые тренды
Что же касается того, что выковыривается из земли (не будучи туда предварительно посеянным), то смотрим на графики цен двух типичных представителей минерального мира - твердого (меди) и жидкого (нефти).
Можно было бы взглянуть еще и на золото.
http://zhu-s.livejournal.com/71328.html
Тоже ведь какой-никакой, а минерал, ценный тем, что по нему есть статистика. Но оно живет по своим, «пузырным» законам. Правда, и медь успела побыть монетарным металлом, по крайней мере, в испытывавшей их острейший дефицит России, а нефть, как считается, имеет некоторые свойства «хранилища стоимости» (актива) еще и сейчас, и, стало быть - подвержено спекулятивным атакам. Ну да уж ладно, за неимением лучшего будем считать, что спекулятивная «надбавка» тут невелика, и цены примерно отражают ресурсоемкость добычи и транспортировки. Итак:
Пожалуй, все равно непонятно, чем же является повышательная тенденция, сложившаяся с 2000-х годов - переломом долгосрочного тренда, или всего лишь очередной повышательной волной, подобной той, которая пришлась для металлов на период примерно с 30-го по 75-й годы прошлого века? Для нефти подобные волны в прошлом были менее выражены, а может быть просто та повышательная волна в ценах нефти по каким-то причинам «сломалась» в середине 50-х, чтобы затем в 74-80 годах с лихвой наверстать упущенное.
Снижение (ну, или, по крайней мере, не повышение, если дело идет о нефти) долгосрочного тренда цен минеральных ресурсов (а, по крайней мере, до начала 2000-х такую тенденция действительно можно усмотреть) по-видимому, отражает тот же Penn-эффект, который объясняет повышение реального курса валюты страны по мере роста ее национального дохода относительно других стран. Рост реального обменного курса в этом случае отражает повышение цен неторгуемых товаров (и зарплаты) относительно торгуемых, производство которых либо остается в стране за счет роста производительности труда (эффект Баласса-Самуэльсона), либо вытесняется из страны (голландская болезнь). В целом разрыв между ценами на неторгуемую продукцию (это, главным образом, услуги) в развитых странах, и торгуемую (они более-менее одинаковые по всему земному шару) рос по мере того, как эти торгуемые производства - сначала добывающие, а в последние 20-25 лет и обрабатывающие - приходилось выносить в развивающиеся страны с более дешевым трудом, низкой рентой и благоприятными условиями добычи.
В целом, наверное, где-то к концу 80-началу 90-х этот процесс переноса производств развивающиеся страны в части добычи (плюс реализация лежавших на поверхности резервов ресурсосбережения в развитых странах) подошел к концу, и волна удорожания минеральных ресурсов должна была бы возобновиться. Но тут как раз подоспело крушение соцсистемы, высвободившее значительные объемы ресурсов, использовавшиеся тут исключительно для нужд военно-промышленного комплекса.
http://zhu-s.livejournal.com/116581.html
Можно было бы взглянуть еще и на золото.
http://zhu-s.livejournal.com/71328.html
Тоже ведь какой-никакой, а минерал, ценный тем, что по нему есть статистика. Но оно живет по своим, «пузырным» законам. Правда, и медь успела побыть монетарным металлом, по крайней мере, в испытывавшей их острейший дефицит России, а нефть, как считается, имеет некоторые свойства «хранилища стоимости» (актива) еще и сейчас, и, стало быть - подвержено спекулятивным атакам. Ну да уж ладно, за неимением лучшего будем считать, что спекулятивная «надбавка» тут невелика, и цены примерно отражают ресурсоемкость добычи и транспортировки. Итак:
Пожалуй, все равно непонятно, чем же является повышательная тенденция, сложившаяся с 2000-х годов - переломом долгосрочного тренда, или всего лишь очередной повышательной волной, подобной той, которая пришлась для металлов на период примерно с 30-го по 75-й годы прошлого века? Для нефти подобные волны в прошлом были менее выражены, а может быть просто та повышательная волна в ценах нефти по каким-то причинам «сломалась» в середине 50-х, чтобы затем в 74-80 годах с лихвой наверстать упущенное.
Снижение (ну, или, по крайней мере, не повышение, если дело идет о нефти) долгосрочного тренда цен минеральных ресурсов (а, по крайней мере, до начала 2000-х такую тенденция действительно можно усмотреть) по-видимому, отражает тот же Penn-эффект, который объясняет повышение реального курса валюты страны по мере роста ее национального дохода относительно других стран. Рост реального обменного курса в этом случае отражает повышение цен неторгуемых товаров (и зарплаты) относительно торгуемых, производство которых либо остается в стране за счет роста производительности труда (эффект Баласса-Самуэльсона), либо вытесняется из страны (голландская болезнь). В целом разрыв между ценами на неторгуемую продукцию (это, главным образом, услуги) в развитых странах, и торгуемую (они более-менее одинаковые по всему земному шару) рос по мере того, как эти торгуемые производства - сначала добывающие, а в последние 20-25 лет и обрабатывающие - приходилось выносить в развивающиеся страны с более дешевым трудом, низкой рентой и благоприятными условиями добычи.
В целом, наверное, где-то к концу 80-началу 90-х этот процесс переноса производств развивающиеся страны в части добычи (плюс реализация лежавших на поверхности резервов ресурсосбережения в развитых странах) подошел к концу, и волна удорожания минеральных ресурсов должна была бы возобновиться. Но тут как раз подоспело крушение соцсистемы, высвободившее значительные объемы ресурсов, использовавшиеся тут исключительно для нужд военно-промышленного комплекса.
http://zhu-s.livejournal.com/116581.html