историческая-самара.рф: Самарская нефть. 1
http://историческая-самара.рф/каталог/самарская-природа/недра/нефть-и-газ.html
Тем и примечателен наш край, что в некоторых его местах выходы нефти на поверхность земли были известны местному населению в течение сотен лет. Есть сведения, что уже в XVI веке, в самом начале колонизации русскими Поволжья, с берегов реки Сок в Москву возили нефть бочками под названием «казанская черная» и использовали ее для приготовления «военных припасов».
Вот перед нами страница первого номера петровской газеты «Ведомости» за январь 1703 года
Вместе с новостями из Польши, Голландии, Франции здесь помещена и вот такая, на первый взгляд, ничем не примечательная заметка: «Из Казани пишут. На реке Сок нашли много нефти и медной руды…» Неизвестный корреспондент далее отмечает, что от находок этих «чают быть немалую прибыль московскому государству».
В октябре 1768 года по верховьям Сока проследовал отряд второй Оренбургской физической экспедиции, возглавляемый Петером Симоном Палласом
У села Семенова (ныне село Старо-Семенкино Клявлинского района) ученый отметил редкое явление природы - нефтяной ключ. О нем в первом томе своих «Путешествий…» Паллас оставил следующую запись: «Нефтяной ключ находится за несколько верст от Семенова в южновосточной стороне, при западном крутом склоне вышепомянутой горы…» Местные крестьяне использовали эту нефть в самых разных целях: например, они приготовляли из нее лекарство, смешивая с молоком, и пили полученную жидкость «во время колотья или когда болит живот». Кроме того, нефть употреблялась ими вместо дегтя или для смазки колес у телег. А некий татарский старшина, которого, как сообщает Паллас, звали Надир Урасметов, пытался даже построить здесь нефтяной заводик, но внезапно умер, и никто не смог продолжить начатое им дело. Примерно такие же сведения оставил в своих «Дневных записках…» и возглавлявший другой отряд той же экспедиции Иван Иванович Лепехин: «Окольные мордва и чуваши, собрав жидкую материю, пьют от живота и чувствуют от нее в животных скорбях облегчение».
Однако достаточно серьезные и целенаправленные поиски нефти во внутренних областях России были начаты лишь в XIX веке. По поручению Горного комитета в 1837 году штабс-капитан Гернгрос провел разведку месторождений нефти и асфальта в Симбирской, Казанской и Оренбургской губерниях. Он описал выходы нефти на поверхность земли у Тетюш, Сергиевска и села Новоякушкина, «в 200 саженях от горы, называемой Саржат» (ныне гора Высокая).
Толчком для новой серии разведок стали участившиеся в 60-х годах XIXвека предложения американских частных компаний, вносимых русскому правительству, о ввозе в Россию нефтяного масла - петроля. В 1863 году в Горный комитет на рассмотрение поступила копия с письма русского генерального консула в Нью-Йорке Роберта Романовича Остен-Сакена, в котором тот информировал правительство об одном из таких предложений. Глава комитета генерал-лейтенант Григорий Петрович Гельмерсен дал на это письмо следующее заключение: на предложение американцев нужно дать согласие, поскольку во всей России, кроме берегов Каспийского моря, нет районов, перспективных на нефть. Однако при этом Гельмерсен сделал одну оговорку: на территории страны иногда можно встретить выходы жидкой нефти. Такое наблюдается, сообщает глава комитета, «на Самарской Луке, на Волге, и на реке Сок, около Сергиевских серных вод. В последней местности, по показанию некоторых лиц, нефть в малых количествах всплывает на воде. Это единственный в России пункт, на котором поиски нефти имели бы некоторое основание».
Начиная с того же 1863 года, Горный комитет в течение нескольких лет весьма тщательно обследовал все пункты Среднего Поволжья, где имелись серные ключи, месторождения гудрона или горючих сланцев. Отдельные экспедиции комитета возглавляли известные для того времени геологи - Г.Д. Романовский, Г.П. Гельмерсен, П.В. Еремеев. Очень обнадеживающим было сообщение Еремеева о том, что в 1866 году бугульминский помещик Н.Я. Малакиенко по собственной инициативе пробурил у села Камышла скважину на нефть. Хотя она достигла глубины всего лишь 14 саженей (около 30 метров), из нее тем не менее было получено 20 ведер нефти.
Общим итогом экспедиций Горного комитета был вывод о наличии в Среднем Поволжье крупных залежей нефти в слоях девонской и каменноугольной систем. Вот что писал об этом Геннадий Данилович Романовский в 1868 году в «Горном журнале»: «…я вполне уверен, что в Самарской губернии, под пермскими песчаниками непременно заключаются бассейны жидкой нефти или горного масла и углеродистые газы».
Уже в те годы были сделаны попытки добраться до этих запасов. В 60-х годах в районе Самарской Луки Горным комитетом были заложены две скважины. Первую из них, у села Большая Царевщина, вел инженер А. Ауэрбах. С июля 1864 года по август 1867 года было пройдено 696 футов 6 дюймов горных пород (около 213 метров). На второй скважине, у села Батраки, где работами руководил инженер А. Кеппен, за период с октября 1865 по январь 1869 года было пройдено 1463 фута 2 дюйма пород (около 447 метров). В обоих случаях нефтеносных горизонтов скважины не достигли.
В 70-х годах американский предприниматель Ласло Шандор развернул значительные по тем временам буровые работы в разных местах нашего края. Самая глубокая скважина, заложенная у села Шугур на реке Шешме, в 1876 году достигла глубины 833 фута (около 255 метров). В некоторых скважинах были обнаружены непромышленных размеров запасы нефти и газа. Крупной же добычи американец организовать так и не смог.
На основе всех этих отрицательных данных нефтеразведки в Среднем Поволжье ряд крупных русских геологов (в их числе Г.П. Гельмерсен, В.Г. Ерофеев, С.Н. Никитин) поспешили сделать вывод о том, что нефтепроявления в местных пермских отложениях являются лишь остатками разрушенных месторождений. Это мнение авторитетов во многом способствовало тому, что смелая гипотеза Г.Д. Романовского об огромных запасах нефти на Волге на многие десятилетия была предана забвению, и в геологической науке утвердились взгляды о малоперспективности этих районов в отношении промышленных залежей «черного золота».
«Второе Баку»
В течение первых десятилетий ХХ века никто даже и не собирался снова заниматься разведкой нефти в Среднем Поволжье. Лишь после Октябрьского переворота, когда советскому правительству России остро понадобились новые источники углеводородного сырья, такая разведка была возобновлена. Работам сразу же было придано значение важнейшей государственной задачи. По докладу академика И.М. Губкина в сентябре 1919 года на заседании ВСНХ было поручено начать нефтеразведку в Урало-Волжском районе. Тогда же В.И. Ленин направил срочную телеграмму в ЦИК Туркестана, где сообщал о поисках нефти в Средней Азии и в Поволжье, и по этому поводу указывал: «Всякое промедление по осуществлению программы наносит непоправимый вред советской республике…» Однако работы все равно шли медленно. Отчасти это объяснялось мнением о неперспективности Поволжья в отношении промышленных запасов нефти, продолжавшем господствовать в среде геологов
Кустарная добыча нефти на севере Самарской губернии. 20-е годы ХХ века
Сказывались и недостаток средств на разведку, и царившие в тот момент в стране разруха и голод.
Лишь в конце 20-х - начале 30-х годов ХХ века, когда после многочисленных неудач была, наконец, получена первая промышленная нефть «Второго Баку» на реке Чусовой и в Башкирии, теория волжского «черного золота» вновь приобрела многочисленных сторонников. В середине 30-х годов начались крупные буровые работы и на территории нынешней Самарской области. Буровая № 8 в Сызранском районе, строительство которой началось в 1934 году, от соседних буровых ничем особенным не отличалась
Сызранский нефтепромысел. Скважина № 8. 1934 год
Однако ей суждено было войти в историю нашего края. Именно на ней, после десяти с половиной месяцев бурения, 3 июня 1936 года была получена первая промышленная нефть Самарской области. Бригада буровиков во главе с мастером А.А. Аванесовым на глубине 683,7 метра вскрыла нефтеносный горизонт в отложениях карбона. Когда 1 октября был определен суточный дебит скважины, то оказалось, что из нее за двадцать четыре часа можно было получить не десятки килограммов «черного золота», как из многих других скважин, а целых полторы тонны высококачественной нефти! Но и эта цифра через год уже казалась смехотворно малой. Там же, в Сызранском районе, в ноябре 1937 года из скважины № 10 пошла нефть с дебитом 60 тонн в сутки
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-1
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-2
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-3
Сызранский нефтепромысел Востокнефть. Бурильщик Е. Стругов опускает насосную трубу в скважину. 30-е годы
Буровая вышка в Сызранском районе. Начало 30-х годов
Нефтяная скважина № 10 под Сызранью, давшая в 1937 году первую промышленную нефть области. Фото 1966 года
Именно в это время к нефтеразработкам на территории нашего края впервые подключилась всемогущая система ГУЛАГа НКВД СССР. Уже в 1938 году, когда успехи волжских нефтяников стали для правительства более чем очевидными, было принято решение о строительстве в Сызрани нефтеперерабатывающего завода (в военное время - завод № 1001), при котором, согласно существовавшей тогда практике, сразу же был организован отдельный лагерный пункт № 7 (ОЛП-7) управления НКВД по Куйбышевской области. В том же году началось сооружение этого важнейшего объекта, на котором в разное время работало до 3 тысяч заключенных. В строй действующих предприятие вошло 16 октября 1942 года, в самый напряженный период Сталинградской битвы. После сдачи объекта численность контингента на ОЛП-7 стала снижаться, и к 1947 году достигла примерно 1200 человек.
Несмотря на ожесточенные сражения на фронтах, в 1942-1943 годах разведка новых месторождений нефти в нашем крае продолжалась усиленными темпами, и уже вскоре это привело к ожидаемому результату. В итоге в декабре 1943 года сразу в нескольких точках Самарской Луки, у поселков Зольное, Яблоневый овраг и Троекуровка, из древних отложений карбоновой системы ударили новые нефтяные фонтаны, дающие в сутки 150-200 тонн сырья. Эти и другие успехи нефтяников позволили академику И.М. Губкину высказать обоснованную мысль о том, что в Среднем Поволжье, и, в частности, на Самарской Луке, должны быть нефтеносными не только карбоновые, но и более глубокие девонские отложения. Его догадка блестяще подтвердилась 1 июня 1944 года, когда на буровой № 41 в Яблоневом овраге Жигулей на глубине 1522,1 метра бригада мастера Василия Андреевича Ракова вскрыла нефтеносные отложения девона. Из скважины ударил мощный фонтан первой в СССР девонской нефти. Когда 9 июня был определен дебит скважины, то оказалось, что в сутки она дает 500 тонн высококачественного «черного золота»
Буровая вышка в Жигулевских горах. 1942 год
Буровые вышки в Яблоневом овраге Жигулей. 1943 год
К тому времени уже стало ясно, что Среднее Поволжье, и, в частности, Куйбышевская область, быстро входит в ряд крупнейших в СССР нефтеносных районов, поскольку цифры добычи сырья на здешних месторождениях уже тогда стали приближаться к объемам, достигнутым в Азербайджане и на Северном Кавказе. Впоследствии с легкой руки журналистов и писателей Волго-Уральский нефтеносный бассейн получил образное название «Второго Баку».
В связи с этими открытиями 29 января 1945 года приказом Наркомата нефтяной промышленности СССР Ставропольский и Зольненский нефтепромыслы были объединены в одно нефтепромысловое управление «Ставропольнефть», местом дислокации которого был выбран поселок Отважное на севере Самарской Луки (ныне город Жигулевск)
Жигулевские горы и село Отважное в конце 40-х годов
Тогда же в окрестностях поселка на базе уже существовавших ОЛП образовались отдельные лагерные участки (ОЛУ). В частности, на ОЛУ № 1 в поселке Зольное в 1945-1946 годах работало от 350 до 400 заключенных. Благодаря их труду в октябре 1945 года вступила в строй действующих первая очередь Крекинг-завода (впоследствии - Куйбышевского нефтеперерабатывающего завода). Но и после этого заключенные ОЛП № 3, который в то время относился к Особстрою НКВД СССР, ускоренными темпами продолжали тянуть в пригород Куйбышева нитку нефтепровода «Зольное - Кряж».
Немцы на Волге
Немалый трудовой вклад в строительство объектов нефтяного комплекса Куйбышевской области было суждено сделать и пленным немцам, итальянцам, румынам, венграм и прочим солдатам и офицерам вермахта, выжившим в Сталинградском котле.
Но самых первых военнопленных частям Красной Армии удалось захватить во время своих контратак еще в первые дни Великой Отечественной войны. В дальнейшем немцы сдавались нашим войскам во все больших и больших количествах, особенно после первого серьезного разгрома сил вермахта под Москвой зимой 1941-1942 годов. Тогда пленных в основном размещали в ближнем советском тылу. Однако после катастрофического поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом счет пленных пошел уже на десятки и сотни тысяч. Тогда и было принято решение об использовании их в качестве рабочей силы на нефтепромыслах и при строительстве предприятий в глубоком советском тылу. В 1944 году первые лагеря для военнопленных появились и в Куйбышевской области.
Всего под Куйбышевом в военные и послевоенные годы действовало три лагеря военнопленных. Первым открылся лагерь № 234, потом - лагеря № 358 и № 399. Одновременно в них находилось в среднем 15 тысяч германских военнопленных. В общей сложности за шесть лет существования этих мест заключения в Куйбышевской области через них прошло около 100 тысяч немцев. Лагерные отделения для пленных находились близ поселков Кряж и Красная Глинка, в городе Сызрани, а также на нефтепромыслах в Сосново-Солонецком (ныне - Ставропольском) районе, точнее - в поселках Зольное, Бахилова Поляна, Отважное, Александровка и Яблоневый Овраг.
Зона Безымянлага, где работали осужденные, с самого начала войны сооружавшие в нашем городе группу заводов авиационного профиля, к 1944 году в основном переместилась в район железнодорожной станции Кряж, где тогда же началось возведение Крекинг-завода (завод № 443, а впоследствии - Куйбышевский нефтеперерабатывающий завод). Тем временем в Куйбышев из НКВД СССР поступила телеграмма от 29 июля 1944 года, где было сказано, что «для трудового использования вновь поступающих немецких военнопленных для них решено организовать лагерь на 1500 человек». Были даны указания о подготовке жилых помещений для пленных, лазаретов, бань, кухонь, дезкамер. И уже вскоре руководство Особстроя и Безымянлага доложило заместителю наркома внутренних дел СССР, что для приема немцев все готово.
Первые полторы тысячи пленных первоначально предполагалось использовать на разработках каменных карьеров в районе поселка Красная Глинка, где условия работы и жизни были весьма суровыми. Но потом планы НКВД изменились, и первую партию немцев вместо Красной Глинки решено было разместить неподалеку от станции Кряж, где их предполагалось задействовать на строительстве Крекинг-завода в качестве слесарей, токарей и монтажников.
Откуда же в Куйбышев должны были привозить немцев? Сохранились указания на этот счет замнаркома НКВД СССР Чернышова: «Прошу немедленно командировать представителей управления особстроительства из Куйбышева в Тамбов и Потьму для отбора специалистов из числа военнопленных». Согласно разнарядке, нужно было отобрать 20 слесарей, по 40 - механиков и электриков, 10 электросварщиков, а также рабочих некоторых других специальностей. Все они уже вскоре были отправлены на строительство нефтеперерабатывающего завода. Первое лагерное отделение на 450 человек построили на Сухой Самарке. Здесь немцы сооружали водозабор для этого предприятия и работали на лесопилке. Второй лагучасток, открывшийся через несколько месяцев после первого, все-таки было решено разместить в районе Сокского каменного карьера.
В дальнейшем из Куйбышева, из Особстроя, в Управление НКВД отправлялись и другие запросы на отбор пленных по определенным рабочим специальностям. В общей сложности во втором потоке в Куйбышев через некоторое время было завезено еще 1800 пленных из Румынии и Венгрии, которые использовались не на строительстве вспомогательных сооружений НПЗ, а уже на возведении главных конструкций предприятия. После открытия второго лагеря в Москву из Куйбышева была отправлена бумага, в которой обосновывалась необходимость доведения числа военнопленных в куйбышевских лагерях до 3000 человек, а также говорилось об открытии еще одного лагучастка на 300 человек на Красной Глинке.
С наступлением холодной осени 1944 года обнаружилось, что весенний рапорт руководства Безымянлага о полной готовности помещений для приема военнопленных был не объективным. Из материалов проверок в столице узнали, что дислоцированные в Куйбышеве военнопленные не имеют теплых бараков, приспособленных к зимним условиям, ни теплой верхней одежды, ни тем более постельных принадлежностей. Вскоре из Москвы поступило жесткое требование: для немцев построить соответствующие нашему климату бараки, обеспечить контингент питанием и теплой одеждой.
В июне 1945 года в Куйбышевской области открылся лагерь № 358, рассчитанный в общей сложности на 8500 военнопленных. Его контингент был задействован в разработке нефтяных месторождений Самарской Луки, и потому два отделения этого лагеря, рассчитанные на 1000 человек каждое, разместились в Яблоневом Овраге. Другое лаготделение на 1500 человек находилось в поселке Отважный (ныне Жигулевск), а его отделение на 500 пленных - в селе Александровка. Еще один лагпункт на 1500 человек был организован в поселке Бахилова Поляна. Неподалеку от поселка Зольное разместилось еще 3000 бывших немецких солдат. В основном в 358-й лагерь военнопленные поступали из румынского города Фокшаны.
Трудовой день немецких военнопленных составлял 10 рабочих часов. Тот, кто выполнял от 80 до 100% нормы, получал по 7 рублей в месяц на приобретение предметов первой необходимости, а за перевыполнение установленных норм полагалось по 25 рублей в месяц. Состояние этих лагерей регулярно проверялось работниками прокуратуры и санитарных служб. Как правило, пленные размещались в деревянных бараках с печным отоплением, которые были оборудованы сплошными нарами.
В декабре 1945 года в 6-м отделении лагеря № 358 создалось тяжелое положение. Бараки, в которых находились военнопленные, не приспособлены для проживания в них людей в зимних условиях.
Даже в отапливаемых помещениях средняя температура воздуха не превышала +3˚. Лазарета в этом отделении не было, и потому почечные больные также размещались в подобных же условиях. Среди пленных было много пораженных кожными заболеваниями, а также страдающих крупозным воспалением легких. Вода на участок доставлялась на лошадях. Военнопленные ежедневно ходили в лес за дровами, однако их хватало лишь для использования на кухне и в бане.
В конце 1945 года исполняющий обязанности начальника Особстроя Радецкий направил на имя управляющего Куйбышевским нефтеобъединением Анисимова рапорт, в котором сообщает: «Опыт работы с военнопленными на Самарской Луке показал, что по объективным причинам продуктивно их использовать здесь невозможно, все они плохо переносят морозы и при температуре ниже -15˚ градусов работать не могут. Большая часть больных однозначно нетрудоспособна. Относительно трудоспособными оказываются не немцы, а пленные мадьяры (венгры)». Автор рапорта предложил ликвидировать лагеря военнопленных в Куйбышевской области, а ослабленный контингент этапом отправлять в более теплые регионы. Так впоследствии и произошло: уже в ходе строительства Крекинг-завода и сокращения нефтяных разработок перечисленные выше места заключения пленных в нашей области были закрыты, а немцев перебросили на юг страны, в том числе и на восстановление Сталинграда, который войска вермахта сами же почти полностью и разрушили. Завершали строительство предприятия уже советские заключенные.
Новые заводы
Уже в 1945 году, к моменту пуска первой очереди Крекинг-завода у поселка Кряж стало ясно, что по причине значительного роста объемов нефтедобычи на новых месторождениях Самарской Луки всего лишь два нефтеперерабатывающих предприятия (в Куйбышеве и Сызрани) будет просто не в состоянии переработать все добытое в нашей области «черное золото». Для выполнения новой производственной задачи система разрозненных лагерей на Самарской Луке и в прилегающих к ней районах тогда же была объединена в новую структуру. А в июле 1946 года, через три месяца после упразднения Управления особого строительства и Безымянского лагеря, Министерство нефтяной промышленности восточных районов СССР утвердило дислокацию строительной площадки для нового нефтеперерабатывающего завода - будущего Новокуйбышевского НПЗ.
Вопрос об обеспечении рабочей силой стройплощадок нового предприятия был решен после издания секретного приказа МВД СССР № 0336 от 12 июня 1947 года. В нем говорилось, что на базе ряда отдельных лагерных пунктов, до этого подчинявшихся УИТЛК по Куйбышевской области, создается Управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов Куйбышевской области (Нефтестройлаг). Почти одновременно была организована и дирекция строящегося Новокуйбышевского НПЗ во главе с опытнейшим производственником Гавриилом Ивановичем Гореченковым, который во время войны был директором нефтеперерабатывающего завода в Баку, а затем восстанавливал разрушенные предприятия на Северном Кавказе.
Сейчас уже известно, что город Новокуйбышевск начинался с двух бараков для заключенных из лагерных участков ОЛП-13 Нефтестройлага, построенных в течение двух жарких июльских недель 1947 года в районе 1102-го километра железнодорожной магистрали «Москва - Куйбышев». Уже вскоре здесь была обустроена платформа «1102-й км» (впоследствии - железнодорожная станция «Новокуйбышевская»), и тогда же около нее из стандартных панелей заключенные собрали первый жилой двухквартирный дом.
Затем на стройку стали прибывать и вольнонаемные рабочие, которых расселяли в соседних деревеньках Русские и Мордовские Липяги, а для размещения заводоуправления здесь на первых порах строились деревянные дома-времянки. Лагерники же продолжали сооружать для себя дощатые бараки. А рядом продолжалось строительство будущего Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода, первые колышки на месте которого были забиты в начале осени того же 1947 года.
Хотя лимит наполнения (максимальная численность заключенных) всего Нефтестройлага был определен в количестве 7 тысяч человек, указанной цифры управлению не удалось достигнуть ни в этом, ни в последующем годах. Точных данных о численности ОЛП-13 в конце 40-х годов не сохранилось, однако можно предполагать, что его ОЛУ насчитывали в общей сложности 300-400 человек. В течение 1947-1949 годов заключенные работали на возведении производственных объектов и жилых кварталов вокруг него, но темпы строительства оставались крайне низкими. Так продолжалось до тех пор, пока 10 августа 1949 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР, населенный пункт Ново-Куйбышевский не был преобразован в рабочий посёлок Ново-Куйбышевский Молотовского района Куйбышевской области. Лишь после этого работы по возведению производственных мощностей НПЗ приобрели по-настоящему государственный размах, а в число пусковых объектов была включена ТЭЦ-1, строительство которой к тому времени уже продолжалось более года.
Вполне понятно, что в 1949 году правительство СССР уделяло самое пристальное внимание развитию нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности в Куйбышевской области. В первую очередь это было связано с открытием ряда новых богатейших залежей «черного золота» в нашем крае. Крупнейшим из них оказалось месторождение нефти «Стрельный овраг» с запасами в 5 миллионов тонн, открытое в апреле 1949 года неподалеку от уже действующего Зольненского месторождения. Почти сразу же было принято решение о расширении отдельного лагерного участка № 1, обеспечивающего нефтепромыслы рабочей силой. В 1950 году здесь уже работало от 550 до 600 заключенных.
В результате интенсивной добычи нефти к 1949 году вокруг села Отважное вырос крупный рабочий поселок нефтяников, в котором, согласно официальным данным, при широком использовании труда заключенных было построено более 7 тысяч квадратных метров жилья, 28 километров асфальтовых дорог и тротуаров, открыты три школы, начато строительство стадиона. А в мае 1949 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР, поселок нефтяников и село Отважное объединились в одно территориальное образование - рабочий поселок с названием Жигулевск.
К началу 1950 года из мест лишения свободы в Куйбышевской области действовало 13 отдельных лагерных пунктов (ОЛП) системы Нефтестройлага. Их дислокация была следующей (численность заключенных указана по состоянию на 1 января 1950 года):
ОЛП № 1 - у села Гаврилова Поляна (лагерь для инвалидов, лесопилка и сапоговаляльное производство, численность - 2487 человек);
ОЛП № 2 - железнодорожная станция Сортировочная у поселка Красная Глинка (погрузо-разгрузочные работы, карьер по добыче камня, швейное производство, численность - 1126 человек, из них 332 мужчины и 804 женщины);
ОЛП № 3 - у поселка Кряж (Крекинг-производство и строительство нефтепровода Зольное - Кряж, численность - 3282 человека);
ОЛП № 4 - железнодорожная станция Безымянка (завод по производству кирпича, прочие контрагентские работы, численность - 2703 человека);
ОЛП № 5 - поселок Кряж (швейное и мебельное производство, численность - 1570 человек);
ОЛП № 6 - у поселка Красная Глинка (лесозаготовка и лесопилка, численность - 1327 человек);
ОЛП № 7 - в Сызрани (нефтепереработка и строительство нефтепровода, численность - 1232 человека);
Отдельный лагерный участок № 1 - у поселка Зольное (нефтепромысловые работы и строительство нефтепровода, численность - 582 человека);
ОЛП № 10 - поселок Кряж (сельскохозяйственное производство, численность - 995 человек);
ОЛП № 11 - поселок Киркомбинат (завод по производству кирпича, численность - 1224 человека);
ОЛП № 12 - село Новосемейкино (лагерь для больных и инвалидов, производство бумажной и деревянной тары, численность - 1123 человека);
ОЛП № 13 - железнодорожная станция Новостройка (строительство Крекинг-завода и подсобных объектов, численность - 2710 человек);
ОЛП № 15 - у поселка Яблоневый овраг (нефтепромысловые работы, численность - 354 человека).
Всего на 1 января 1950 года во всех исправительно-трудовых учреждениях Куйбышевской области содержалось 22517 заключенных, из них 15453 мужчины и 6766 женщин, а также 302 несовершеннолетних
В феврале 1950 года приказом МВД Нефтестройлаг был ликвидирован, но находившийся в Новокуйбышевске ОЛП-13 продолжил свою работу, хотя и был переподчинен управлению исправительно-трудовых лагерей и колоний (УИТЛК) УМВД по Куйбышевской области. В июле 1951 года благодаря усилиям лагерников был включен в работу первый паровой котёл Новокуйбышевской ТЭЦ-1, а 21 сентября паровая турбина ТЭЦ выработала первый промышленный ток. Еще через месяц состоялся торжественный ввод в эксплуатацию первой очереди Новокуйбышевского НПЗ, в составе которой были установки первичной перегонки нефти и ее термического крекинга. В то же время при широком использовании труда заключенных на предприятии продолжалось возведение новых цехов и установок.
В результате успехов строителей Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 28 февраля 1952 года рабочий поселок Ново-Куйбышевский был преобразован в город областного подчинения с присвоением ему наименования Новокуйбышевск. Уже вскоре здесь были образованы горисполком и городской комитет КПСС. Тогда же на повестку дня встали вопросы развития инфраструктуры нового города - строительство учреждений образования, здравоохранения, культуры, транспорта, сферы торговли и бытового обслуживания населения. Уже вскоре опять же при использовании принудительного труда заключенных в Новокуйбышевске началось интенсивное возведение медсанчасти, школы, магазинов, бани, клуба нефтяников и так далее
Здесь необходимо также отметить, что объемы нефти, добываемой на Самарской Луке, в конце 40-х - начале 50-х годов удваивались чуть ли не ежемесячно. На основании этого еще летом 1949 года Совет Министров СССР принял постановления «О строительстве завода синтетического каучука» с его размещением в Ставрополе, и «О строительстве завода синтетического спирта» с размещением в рабочем поселке Ново-Куйбышевский. В течение последующих семи месяцев после выхода в свет указанных постановлений были определены сроки строительства и ввода в эксплуатацию новых предприятий химической промышленности, а также уточнены их технологические циклы. Специалисты признали целесообразным, чтобы сырьем для этих производств были отходы нефтедобычи и углеводородные газы, получаемые на нефтеперерабатывающих заводах области.
Хотя привязка к местности упомянутых выше предприятий впервые производилась еще в 1950 году, возведение нулевых циклов обоих объектов тогда же было заморожено на несколько лет, в первую очередь из-за нехватки строительных мощностей и рабочей силы. Возможности отдельных лагерных пунктов, участков и исправительно-трудовых колоний уже тогда находились на пределе, а после выхода в свет постановления правительства о начале строительства Куйбышевской ГЭС было решено использовать лагерную рабочую силу не на строительстве предприятий нефтехимии, а только лишь на объектах гидроузла.
В сентябрьские дни 1951 года на строящемся предприятии включились в число действующих установки первичной переработки нефти - АВТ-1 и АВТ-2 (сокращенно - атмосферно-вакуумная трубчатка)
Вскоре были пущены также установки термического крекинга № 1 и каталитического риформинга № 1
Уже 5 ноября 1951 года с завода к потребителям ушел первый железнодорожный состав с бензином. Отправить этот эшелон в путь доверили ударнику производства, старшему оператору цеха № 10 Павлу Матросову, впоследствии - профсоюзному работнику, который об этом событии в своих мемуарах рассказывал так:
«Ровно в два часа в цех приехал главный инженер предприятия Анатолий Альтшулер, за ним директор Гавриил Гореченков, а затем и начальник железной дороги. Подъехала какая-то машина, явно не заводская, и с нее начали выгружать треноги, аппаратуру. Оказывается, приехали со студии Поволжской кинохроники… Первый бензин с АВТ-1 принимала бригада Натальи Нужаевой, а первую партию в товарном парке готовила смена Александры Сердюковой.
Только я приступил к наливу в цистерну, кто-то из кинооператоров закричал: «Давай сначала! И не опускай шланг так низко - не видно бензина!» Пришлось мне повторить операцию снова. От волнения чуть не выпустил тяжеленный хобот шланга. Представляете, какое тогда было мое состояние? Однако все цистерны мы залили вовремя, и поезд ушел с завода по расписанию».
Официальные мероприятия по случаю открытия нового завода проходили 20 ноября, когда на предприятии состоялся торжественный митинг с участием первых руководителей Куйбышевской области и министерских работников. Однако этот пуск означал лишь завершение первого этапа в развитии и становлении Новокуйбышевского НПЗ, который в течение 50-х годов вошел в число ведущих предприятий СССР по выпуску самых разнообразных нефтепродуктов
Кроме производства различных сортов бензина, керосина и дизельного топлива, на установках Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода уже в начале 1952 года впервые в нашей стране началось изготовление технических масел для машин и механизмов, основой для которых стали высокосернистые нефти, характерные для месторождений Среднего Поволжья. Раньше переработка такого тяжелого сырья была освоена только за рубежом, а в СССР смазочные масла выпускалась лишь на аналогичных предприятиях Северного Кавказа, где добывалась нефть с низким содержанием серы, которая является серьезным загрязнителем при производстве качественных нефтепродуктов из сырой нефти.
Впоследствии технологи Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода научились не только извлекать эту вредную серу из нефти, но и использовать ее для нужд народного хозяйства. Благодаря такому технологическому усовершенствованию на предприятии была пущена в эксплуатацию установка по производству из той самой серы, которая извлекалась из нефти, ценнейшего продукта - серной кислоты.
В дальнейшем на Новокуйбышевском НПЗ появилось также еще несколько установок масляного производства, которые вскоре были объединены в отдельный цех № 9. Все это помогло предприятию быстро освоить производство десятков других видов смазочных масел из сернистых нефтей - дизельных, машинных, цилиндровых, турбинных, автомобильных, и так далее. В рамках секретного оборонного заказа здесь же в начале 50-х годов начался выпуск технических масел самых высоких марок, в том числе авиационного масла МС-20 для только что появившихся реактивных самолетов, а также танкового масла МТ-16.
Тем и примечателен наш край, что в некоторых его местах выходы нефти на поверхность земли были известны местному населению в течение сотен лет. Есть сведения, что уже в XVI веке, в самом начале колонизации русскими Поволжья, с берегов реки Сок в Москву возили нефть бочками под названием «казанская черная» и использовали ее для приготовления «военных припасов».
Вот перед нами страница первого номера петровской газеты «Ведомости» за январь 1703 года
Вместе с новостями из Польши, Голландии, Франции здесь помещена и вот такая, на первый взгляд, ничем не примечательная заметка: «Из Казани пишут. На реке Сок нашли много нефти и медной руды…» Неизвестный корреспондент далее отмечает, что от находок этих «чают быть немалую прибыль московскому государству».
В октябре 1768 года по верховьям Сока проследовал отряд второй Оренбургской физической экспедиции, возглавляемый Петером Симоном Палласом
У села Семенова (ныне село Старо-Семенкино Клявлинского района) ученый отметил редкое явление природы - нефтяной ключ. О нем в первом томе своих «Путешествий…» Паллас оставил следующую запись: «Нефтяной ключ находится за несколько верст от Семенова в южновосточной стороне, при западном крутом склоне вышепомянутой горы…» Местные крестьяне использовали эту нефть в самых разных целях: например, они приготовляли из нее лекарство, смешивая с молоком, и пили полученную жидкость «во время колотья или когда болит живот». Кроме того, нефть употреблялась ими вместо дегтя или для смазки колес у телег. А некий татарский старшина, которого, как сообщает Паллас, звали Надир Урасметов, пытался даже построить здесь нефтяной заводик, но внезапно умер, и никто не смог продолжить начатое им дело. Примерно такие же сведения оставил в своих «Дневных записках…» и возглавлявший другой отряд той же экспедиции Иван Иванович Лепехин: «Окольные мордва и чуваши, собрав жидкую материю, пьют от живота и чувствуют от нее в животных скорбях облегчение».
Однако достаточно серьезные и целенаправленные поиски нефти во внутренних областях России были начаты лишь в XIX веке. По поручению Горного комитета в 1837 году штабс-капитан Гернгрос провел разведку месторождений нефти и асфальта в Симбирской, Казанской и Оренбургской губерниях. Он описал выходы нефти на поверхность земли у Тетюш, Сергиевска и села Новоякушкина, «в 200 саженях от горы, называемой Саржат» (ныне гора Высокая).
Толчком для новой серии разведок стали участившиеся в 60-х годах XIXвека предложения американских частных компаний, вносимых русскому правительству, о ввозе в Россию нефтяного масла - петроля. В 1863 году в Горный комитет на рассмотрение поступила копия с письма русского генерального консула в Нью-Йорке Роберта Романовича Остен-Сакена, в котором тот информировал правительство об одном из таких предложений. Глава комитета генерал-лейтенант Григорий Петрович Гельмерсен дал на это письмо следующее заключение: на предложение американцев нужно дать согласие, поскольку во всей России, кроме берегов Каспийского моря, нет районов, перспективных на нефть. Однако при этом Гельмерсен сделал одну оговорку: на территории страны иногда можно встретить выходы жидкой нефти. Такое наблюдается, сообщает глава комитета, «на Самарской Луке, на Волге, и на реке Сок, около Сергиевских серных вод. В последней местности, по показанию некоторых лиц, нефть в малых количествах всплывает на воде. Это единственный в России пункт, на котором поиски нефти имели бы некоторое основание».
Начиная с того же 1863 года, Горный комитет в течение нескольких лет весьма тщательно обследовал все пункты Среднего Поволжья, где имелись серные ключи, месторождения гудрона или горючих сланцев. Отдельные экспедиции комитета возглавляли известные для того времени геологи - Г.Д. Романовский, Г.П. Гельмерсен, П.В. Еремеев. Очень обнадеживающим было сообщение Еремеева о том, что в 1866 году бугульминский помещик Н.Я. Малакиенко по собственной инициативе пробурил у села Камышла скважину на нефть. Хотя она достигла глубины всего лишь 14 саженей (около 30 метров), из нее тем не менее было получено 20 ведер нефти.
Общим итогом экспедиций Горного комитета был вывод о наличии в Среднем Поволжье крупных залежей нефти в слоях девонской и каменноугольной систем. Вот что писал об этом Геннадий Данилович Романовский в 1868 году в «Горном журнале»: «…я вполне уверен, что в Самарской губернии, под пермскими песчаниками непременно заключаются бассейны жидкой нефти или горного масла и углеродистые газы».
Уже в те годы были сделаны попытки добраться до этих запасов. В 60-х годах в районе Самарской Луки Горным комитетом были заложены две скважины. Первую из них, у села Большая Царевщина, вел инженер А. Ауэрбах. С июля 1864 года по август 1867 года было пройдено 696 футов 6 дюймов горных пород (около 213 метров). На второй скважине, у села Батраки, где работами руководил инженер А. Кеппен, за период с октября 1865 по январь 1869 года было пройдено 1463 фута 2 дюйма пород (около 447 метров). В обоих случаях нефтеносных горизонтов скважины не достигли.
В 70-х годах американский предприниматель Ласло Шандор развернул значительные по тем временам буровые работы в разных местах нашего края. Самая глубокая скважина, заложенная у села Шугур на реке Шешме, в 1876 году достигла глубины 833 фута (около 255 метров). В некоторых скважинах были обнаружены непромышленных размеров запасы нефти и газа. Крупной же добычи американец организовать так и не смог.
На основе всех этих отрицательных данных нефтеразведки в Среднем Поволжье ряд крупных русских геологов (в их числе Г.П. Гельмерсен, В.Г. Ерофеев, С.Н. Никитин) поспешили сделать вывод о том, что нефтепроявления в местных пермских отложениях являются лишь остатками разрушенных месторождений. Это мнение авторитетов во многом способствовало тому, что смелая гипотеза Г.Д. Романовского об огромных запасах нефти на Волге на многие десятилетия была предана забвению, и в геологической науке утвердились взгляды о малоперспективности этих районов в отношении промышленных залежей «черного золота».
«Второе Баку»
В течение первых десятилетий ХХ века никто даже и не собирался снова заниматься разведкой нефти в Среднем Поволжье. Лишь после Октябрьского переворота, когда советскому правительству России остро понадобились новые источники углеводородного сырья, такая разведка была возобновлена. Работам сразу же было придано значение важнейшей государственной задачи. По докладу академика И.М. Губкина в сентябре 1919 года на заседании ВСНХ было поручено начать нефтеразведку в Урало-Волжском районе. Тогда же В.И. Ленин направил срочную телеграмму в ЦИК Туркестана, где сообщал о поисках нефти в Средней Азии и в Поволжье, и по этому поводу указывал: «Всякое промедление по осуществлению программы наносит непоправимый вред советской республике…» Однако работы все равно шли медленно. Отчасти это объяснялось мнением о неперспективности Поволжья в отношении промышленных запасов нефти, продолжавшем господствовать в среде геологов
Кустарная добыча нефти на севере Самарской губернии. 20-е годы ХХ века
Сказывались и недостаток средств на разведку, и царившие в тот момент в стране разруха и голод.
Лишь в конце 20-х - начале 30-х годов ХХ века, когда после многочисленных неудач была, наконец, получена первая промышленная нефть «Второго Баку» на реке Чусовой и в Башкирии, теория волжского «черного золота» вновь приобрела многочисленных сторонников. В середине 30-х годов начались крупные буровые работы и на территории нынешней Самарской области. Буровая № 8 в Сызранском районе, строительство которой началось в 1934 году, от соседних буровых ничем особенным не отличалась
Сызранский нефтепромысел. Скважина № 8. 1934 год
Однако ей суждено было войти в историю нашего края. Именно на ней, после десяти с половиной месяцев бурения, 3 июня 1936 года была получена первая промышленная нефть Самарской области. Бригада буровиков во главе с мастером А.А. Аванесовым на глубине 683,7 метра вскрыла нефтеносный горизонт в отложениях карбона. Когда 1 октября был определен суточный дебит скважины, то оказалось, что из нее за двадцать четыре часа можно было получить не десятки килограммов «черного золота», как из многих других скважин, а целых полторы тонны высококачественной нефти! Но и эта цифра через год уже казалась смехотворно малой. Там же, в Сызранском районе, в ноябре 1937 года из скважины № 10 пошла нефть с дебитом 60 тонн в сутки
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-1
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-2
Сызранские нефтепромыслы. 30-е годы-3
Сызранский нефтепромысел Востокнефть. Бурильщик Е. Стругов опускает насосную трубу в скважину. 30-е годы
Буровая вышка в Сызранском районе. Начало 30-х годов
Нефтяная скважина № 10 под Сызранью, давшая в 1937 году первую промышленную нефть области. Фото 1966 года
Именно в это время к нефтеразработкам на территории нашего края впервые подключилась всемогущая система ГУЛАГа НКВД СССР. Уже в 1938 году, когда успехи волжских нефтяников стали для правительства более чем очевидными, было принято решение о строительстве в Сызрани нефтеперерабатывающего завода (в военное время - завод № 1001), при котором, согласно существовавшей тогда практике, сразу же был организован отдельный лагерный пункт № 7 (ОЛП-7) управления НКВД по Куйбышевской области. В том же году началось сооружение этого важнейшего объекта, на котором в разное время работало до 3 тысяч заключенных. В строй действующих предприятие вошло 16 октября 1942 года, в самый напряженный период Сталинградской битвы. После сдачи объекта численность контингента на ОЛП-7 стала снижаться, и к 1947 году достигла примерно 1200 человек.
Несмотря на ожесточенные сражения на фронтах, в 1942-1943 годах разведка новых месторождений нефти в нашем крае продолжалась усиленными темпами, и уже вскоре это привело к ожидаемому результату. В итоге в декабре 1943 года сразу в нескольких точках Самарской Луки, у поселков Зольное, Яблоневый овраг и Троекуровка, из древних отложений карбоновой системы ударили новые нефтяные фонтаны, дающие в сутки 150-200 тонн сырья. Эти и другие успехи нефтяников позволили академику И.М. Губкину высказать обоснованную мысль о том, что в Среднем Поволжье, и, в частности, на Самарской Луке, должны быть нефтеносными не только карбоновые, но и более глубокие девонские отложения. Его догадка блестяще подтвердилась 1 июня 1944 года, когда на буровой № 41 в Яблоневом овраге Жигулей на глубине 1522,1 метра бригада мастера Василия Андреевича Ракова вскрыла нефтеносные отложения девона. Из скважины ударил мощный фонтан первой в СССР девонской нефти. Когда 9 июня был определен дебит скважины, то оказалось, что в сутки она дает 500 тонн высококачественного «черного золота»
Буровая вышка в Жигулевских горах. 1942 год
Буровые вышки в Яблоневом овраге Жигулей. 1943 год
К тому времени уже стало ясно, что Среднее Поволжье, и, в частности, Куйбышевская область, быстро входит в ряд крупнейших в СССР нефтеносных районов, поскольку цифры добычи сырья на здешних месторождениях уже тогда стали приближаться к объемам, достигнутым в Азербайджане и на Северном Кавказе. Впоследствии с легкой руки журналистов и писателей Волго-Уральский нефтеносный бассейн получил образное название «Второго Баку».
В связи с этими открытиями 29 января 1945 года приказом Наркомата нефтяной промышленности СССР Ставропольский и Зольненский нефтепромыслы были объединены в одно нефтепромысловое управление «Ставропольнефть», местом дислокации которого был выбран поселок Отважное на севере Самарской Луки (ныне город Жигулевск)
Жигулевские горы и село Отважное в конце 40-х годов
Тогда же в окрестностях поселка на базе уже существовавших ОЛП образовались отдельные лагерные участки (ОЛУ). В частности, на ОЛУ № 1 в поселке Зольное в 1945-1946 годах работало от 350 до 400 заключенных. Благодаря их труду в октябре 1945 года вступила в строй действующих первая очередь Крекинг-завода (впоследствии - Куйбышевского нефтеперерабатывающего завода). Но и после этого заключенные ОЛП № 3, который в то время относился к Особстрою НКВД СССР, ускоренными темпами продолжали тянуть в пригород Куйбышева нитку нефтепровода «Зольное - Кряж».
Немцы на Волге
Немалый трудовой вклад в строительство объектов нефтяного комплекса Куйбышевской области было суждено сделать и пленным немцам, итальянцам, румынам, венграм и прочим солдатам и офицерам вермахта, выжившим в Сталинградском котле.
Но самых первых военнопленных частям Красной Армии удалось захватить во время своих контратак еще в первые дни Великой Отечественной войны. В дальнейшем немцы сдавались нашим войскам во все больших и больших количествах, особенно после первого серьезного разгрома сил вермахта под Москвой зимой 1941-1942 годов. Тогда пленных в основном размещали в ближнем советском тылу. Однако после катастрофического поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом счет пленных пошел уже на десятки и сотни тысяч. Тогда и было принято решение об использовании их в качестве рабочей силы на нефтепромыслах и при строительстве предприятий в глубоком советском тылу. В 1944 году первые лагеря для военнопленных появились и в Куйбышевской области.
Всего под Куйбышевом в военные и послевоенные годы действовало три лагеря военнопленных. Первым открылся лагерь № 234, потом - лагеря № 358 и № 399. Одновременно в них находилось в среднем 15 тысяч германских военнопленных. В общей сложности за шесть лет существования этих мест заключения в Куйбышевской области через них прошло около 100 тысяч немцев. Лагерные отделения для пленных находились близ поселков Кряж и Красная Глинка, в городе Сызрани, а также на нефтепромыслах в Сосново-Солонецком (ныне - Ставропольском) районе, точнее - в поселках Зольное, Бахилова Поляна, Отважное, Александровка и Яблоневый Овраг.
Зона Безымянлага, где работали осужденные, с самого начала войны сооружавшие в нашем городе группу заводов авиационного профиля, к 1944 году в основном переместилась в район железнодорожной станции Кряж, где тогда же началось возведение Крекинг-завода (завод № 443, а впоследствии - Куйбышевский нефтеперерабатывающий завод). Тем временем в Куйбышев из НКВД СССР поступила телеграмма от 29 июля 1944 года, где было сказано, что «для трудового использования вновь поступающих немецких военнопленных для них решено организовать лагерь на 1500 человек». Были даны указания о подготовке жилых помещений для пленных, лазаретов, бань, кухонь, дезкамер. И уже вскоре руководство Особстроя и Безымянлага доложило заместителю наркома внутренних дел СССР, что для приема немцев все готово.
Первые полторы тысячи пленных первоначально предполагалось использовать на разработках каменных карьеров в районе поселка Красная Глинка, где условия работы и жизни были весьма суровыми. Но потом планы НКВД изменились, и первую партию немцев вместо Красной Глинки решено было разместить неподалеку от станции Кряж, где их предполагалось задействовать на строительстве Крекинг-завода в качестве слесарей, токарей и монтажников.
Откуда же в Куйбышев должны были привозить немцев? Сохранились указания на этот счет замнаркома НКВД СССР Чернышова: «Прошу немедленно командировать представителей управления особстроительства из Куйбышева в Тамбов и Потьму для отбора специалистов из числа военнопленных». Согласно разнарядке, нужно было отобрать 20 слесарей, по 40 - механиков и электриков, 10 электросварщиков, а также рабочих некоторых других специальностей. Все они уже вскоре были отправлены на строительство нефтеперерабатывающего завода. Первое лагерное отделение на 450 человек построили на Сухой Самарке. Здесь немцы сооружали водозабор для этого предприятия и работали на лесопилке. Второй лагучасток, открывшийся через несколько месяцев после первого, все-таки было решено разместить в районе Сокского каменного карьера.
В дальнейшем из Куйбышева, из Особстроя, в Управление НКВД отправлялись и другие запросы на отбор пленных по определенным рабочим специальностям. В общей сложности во втором потоке в Куйбышев через некоторое время было завезено еще 1800 пленных из Румынии и Венгрии, которые использовались не на строительстве вспомогательных сооружений НПЗ, а уже на возведении главных конструкций предприятия. После открытия второго лагеря в Москву из Куйбышева была отправлена бумага, в которой обосновывалась необходимость доведения числа военнопленных в куйбышевских лагерях до 3000 человек, а также говорилось об открытии еще одного лагучастка на 300 человек на Красной Глинке.
С наступлением холодной осени 1944 года обнаружилось, что весенний рапорт руководства Безымянлага о полной готовности помещений для приема военнопленных был не объективным. Из материалов проверок в столице узнали, что дислоцированные в Куйбышеве военнопленные не имеют теплых бараков, приспособленных к зимним условиям, ни теплой верхней одежды, ни тем более постельных принадлежностей. Вскоре из Москвы поступило жесткое требование: для немцев построить соответствующие нашему климату бараки, обеспечить контингент питанием и теплой одеждой.
В июне 1945 года в Куйбышевской области открылся лагерь № 358, рассчитанный в общей сложности на 8500 военнопленных. Его контингент был задействован в разработке нефтяных месторождений Самарской Луки, и потому два отделения этого лагеря, рассчитанные на 1000 человек каждое, разместились в Яблоневом Овраге. Другое лаготделение на 1500 человек находилось в поселке Отважный (ныне Жигулевск), а его отделение на 500 пленных - в селе Александровка. Еще один лагпункт на 1500 человек был организован в поселке Бахилова Поляна. Неподалеку от поселка Зольное разместилось еще 3000 бывших немецких солдат. В основном в 358-й лагерь военнопленные поступали из румынского города Фокшаны.
Трудовой день немецких военнопленных составлял 10 рабочих часов. Тот, кто выполнял от 80 до 100% нормы, получал по 7 рублей в месяц на приобретение предметов первой необходимости, а за перевыполнение установленных норм полагалось по 25 рублей в месяц. Состояние этих лагерей регулярно проверялось работниками прокуратуры и санитарных служб. Как правило, пленные размещались в деревянных бараках с печным отоплением, которые были оборудованы сплошными нарами.
В декабре 1945 года в 6-м отделении лагеря № 358 создалось тяжелое положение. Бараки, в которых находились военнопленные, не приспособлены для проживания в них людей в зимних условиях.
Даже в отапливаемых помещениях средняя температура воздуха не превышала +3˚. Лазарета в этом отделении не было, и потому почечные больные также размещались в подобных же условиях. Среди пленных было много пораженных кожными заболеваниями, а также страдающих крупозным воспалением легких. Вода на участок доставлялась на лошадях. Военнопленные ежедневно ходили в лес за дровами, однако их хватало лишь для использования на кухне и в бане.
В конце 1945 года исполняющий обязанности начальника Особстроя Радецкий направил на имя управляющего Куйбышевским нефтеобъединением Анисимова рапорт, в котором сообщает: «Опыт работы с военнопленными на Самарской Луке показал, что по объективным причинам продуктивно их использовать здесь невозможно, все они плохо переносят морозы и при температуре ниже -15˚ градусов работать не могут. Большая часть больных однозначно нетрудоспособна. Относительно трудоспособными оказываются не немцы, а пленные мадьяры (венгры)». Автор рапорта предложил ликвидировать лагеря военнопленных в Куйбышевской области, а ослабленный контингент этапом отправлять в более теплые регионы. Так впоследствии и произошло: уже в ходе строительства Крекинг-завода и сокращения нефтяных разработок перечисленные выше места заключения пленных в нашей области были закрыты, а немцев перебросили на юг страны, в том числе и на восстановление Сталинграда, который войска вермахта сами же почти полностью и разрушили. Завершали строительство предприятия уже советские заключенные.
Новые заводы
Уже в 1945 году, к моменту пуска первой очереди Крекинг-завода у поселка Кряж стало ясно, что по причине значительного роста объемов нефтедобычи на новых месторождениях Самарской Луки всего лишь два нефтеперерабатывающих предприятия (в Куйбышеве и Сызрани) будет просто не в состоянии переработать все добытое в нашей области «черное золото». Для выполнения новой производственной задачи система разрозненных лагерей на Самарской Луке и в прилегающих к ней районах тогда же была объединена в новую структуру. А в июле 1946 года, через три месяца после упразднения Управления особого строительства и Безымянского лагеря, Министерство нефтяной промышленности восточных районов СССР утвердило дислокацию строительной площадки для нового нефтеперерабатывающего завода - будущего Новокуйбышевского НПЗ.
Вопрос об обеспечении рабочей силой стройплощадок нового предприятия был решен после издания секретного приказа МВД СССР № 0336 от 12 июня 1947 года. В нем говорилось, что на базе ряда отдельных лагерных пунктов, до этого подчинявшихся УИТЛК по Куйбышевской области, создается Управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов Куйбышевской области (Нефтестройлаг). Почти одновременно была организована и дирекция строящегося Новокуйбышевского НПЗ во главе с опытнейшим производственником Гавриилом Ивановичем Гореченковым, который во время войны был директором нефтеперерабатывающего завода в Баку, а затем восстанавливал разрушенные предприятия на Северном Кавказе.
Сейчас уже известно, что город Новокуйбышевск начинался с двух бараков для заключенных из лагерных участков ОЛП-13 Нефтестройлага, построенных в течение двух жарких июльских недель 1947 года в районе 1102-го километра железнодорожной магистрали «Москва - Куйбышев». Уже вскоре здесь была обустроена платформа «1102-й км» (впоследствии - железнодорожная станция «Новокуйбышевская»), и тогда же около нее из стандартных панелей заключенные собрали первый жилой двухквартирный дом.
Затем на стройку стали прибывать и вольнонаемные рабочие, которых расселяли в соседних деревеньках Русские и Мордовские Липяги, а для размещения заводоуправления здесь на первых порах строились деревянные дома-времянки. Лагерники же продолжали сооружать для себя дощатые бараки. А рядом продолжалось строительство будущего Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода, первые колышки на месте которого были забиты в начале осени того же 1947 года.
Хотя лимит наполнения (максимальная численность заключенных) всего Нефтестройлага был определен в количестве 7 тысяч человек, указанной цифры управлению не удалось достигнуть ни в этом, ни в последующем годах. Точных данных о численности ОЛП-13 в конце 40-х годов не сохранилось, однако можно предполагать, что его ОЛУ насчитывали в общей сложности 300-400 человек. В течение 1947-1949 годов заключенные работали на возведении производственных объектов и жилых кварталов вокруг него, но темпы строительства оставались крайне низкими. Так продолжалось до тех пор, пока 10 августа 1949 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР, населенный пункт Ново-Куйбышевский не был преобразован в рабочий посёлок Ново-Куйбышевский Молотовского района Куйбышевской области. Лишь после этого работы по возведению производственных мощностей НПЗ приобрели по-настоящему государственный размах, а в число пусковых объектов была включена ТЭЦ-1, строительство которой к тому времени уже продолжалось более года.
Вполне понятно, что в 1949 году правительство СССР уделяло самое пристальное внимание развитию нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности в Куйбышевской области. В первую очередь это было связано с открытием ряда новых богатейших залежей «черного золота» в нашем крае. Крупнейшим из них оказалось месторождение нефти «Стрельный овраг» с запасами в 5 миллионов тонн, открытое в апреле 1949 года неподалеку от уже действующего Зольненского месторождения. Почти сразу же было принято решение о расширении отдельного лагерного участка № 1, обеспечивающего нефтепромыслы рабочей силой. В 1950 году здесь уже работало от 550 до 600 заключенных.
В результате интенсивной добычи нефти к 1949 году вокруг села Отважное вырос крупный рабочий поселок нефтяников, в котором, согласно официальным данным, при широком использовании труда заключенных было построено более 7 тысяч квадратных метров жилья, 28 километров асфальтовых дорог и тротуаров, открыты три школы, начато строительство стадиона. А в мае 1949 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР, поселок нефтяников и село Отважное объединились в одно территориальное образование - рабочий поселок с названием Жигулевск.
К началу 1950 года из мест лишения свободы в Куйбышевской области действовало 13 отдельных лагерных пунктов (ОЛП) системы Нефтестройлага. Их дислокация была следующей (численность заключенных указана по состоянию на 1 января 1950 года):
ОЛП № 1 - у села Гаврилова Поляна (лагерь для инвалидов, лесопилка и сапоговаляльное производство, численность - 2487 человек);
ОЛП № 2 - железнодорожная станция Сортировочная у поселка Красная Глинка (погрузо-разгрузочные работы, карьер по добыче камня, швейное производство, численность - 1126 человек, из них 332 мужчины и 804 женщины);
ОЛП № 3 - у поселка Кряж (Крекинг-производство и строительство нефтепровода Зольное - Кряж, численность - 3282 человека);
ОЛП № 4 - железнодорожная станция Безымянка (завод по производству кирпича, прочие контрагентские работы, численность - 2703 человека);
ОЛП № 5 - поселок Кряж (швейное и мебельное производство, численность - 1570 человек);
ОЛП № 6 - у поселка Красная Глинка (лесозаготовка и лесопилка, численность - 1327 человек);
ОЛП № 7 - в Сызрани (нефтепереработка и строительство нефтепровода, численность - 1232 человека);
Отдельный лагерный участок № 1 - у поселка Зольное (нефтепромысловые работы и строительство нефтепровода, численность - 582 человека);
ОЛП № 10 - поселок Кряж (сельскохозяйственное производство, численность - 995 человек);
ОЛП № 11 - поселок Киркомбинат (завод по производству кирпича, численность - 1224 человека);
ОЛП № 12 - село Новосемейкино (лагерь для больных и инвалидов, производство бумажной и деревянной тары, численность - 1123 человека);
ОЛП № 13 - железнодорожная станция Новостройка (строительство Крекинг-завода и подсобных объектов, численность - 2710 человек);
ОЛП № 15 - у поселка Яблоневый овраг (нефтепромысловые работы, численность - 354 человека).
Всего на 1 января 1950 года во всех исправительно-трудовых учреждениях Куйбышевской области содержалось 22517 заключенных, из них 15453 мужчины и 6766 женщин, а также 302 несовершеннолетних
В феврале 1950 года приказом МВД Нефтестройлаг был ликвидирован, но находившийся в Новокуйбышевске ОЛП-13 продолжил свою работу, хотя и был переподчинен управлению исправительно-трудовых лагерей и колоний (УИТЛК) УМВД по Куйбышевской области. В июле 1951 года благодаря усилиям лагерников был включен в работу первый паровой котёл Новокуйбышевской ТЭЦ-1, а 21 сентября паровая турбина ТЭЦ выработала первый промышленный ток. Еще через месяц состоялся торжественный ввод в эксплуатацию первой очереди Новокуйбышевского НПЗ, в составе которой были установки первичной перегонки нефти и ее термического крекинга. В то же время при широком использовании труда заключенных на предприятии продолжалось возведение новых цехов и установок.
В результате успехов строителей Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 28 февраля 1952 года рабочий поселок Ново-Куйбышевский был преобразован в город областного подчинения с присвоением ему наименования Новокуйбышевск. Уже вскоре здесь были образованы горисполком и городской комитет КПСС. Тогда же на повестку дня встали вопросы развития инфраструктуры нового города - строительство учреждений образования, здравоохранения, культуры, транспорта, сферы торговли и бытового обслуживания населения. Уже вскоре опять же при использовании принудительного труда заключенных в Новокуйбышевске началось интенсивное возведение медсанчасти, школы, магазинов, бани, клуба нефтяников и так далее
Здесь необходимо также отметить, что объемы нефти, добываемой на Самарской Луке, в конце 40-х - начале 50-х годов удваивались чуть ли не ежемесячно. На основании этого еще летом 1949 года Совет Министров СССР принял постановления «О строительстве завода синтетического каучука» с его размещением в Ставрополе, и «О строительстве завода синтетического спирта» с размещением в рабочем поселке Ново-Куйбышевский. В течение последующих семи месяцев после выхода в свет указанных постановлений были определены сроки строительства и ввода в эксплуатацию новых предприятий химической промышленности, а также уточнены их технологические циклы. Специалисты признали целесообразным, чтобы сырьем для этих производств были отходы нефтедобычи и углеводородные газы, получаемые на нефтеперерабатывающих заводах области.
Хотя привязка к местности упомянутых выше предприятий впервые производилась еще в 1950 году, возведение нулевых циклов обоих объектов тогда же было заморожено на несколько лет, в первую очередь из-за нехватки строительных мощностей и рабочей силы. Возможности отдельных лагерных пунктов, участков и исправительно-трудовых колоний уже тогда находились на пределе, а после выхода в свет постановления правительства о начале строительства Куйбышевской ГЭС было решено использовать лагерную рабочую силу не на строительстве предприятий нефтехимии, а только лишь на объектах гидроузла.
В сентябрьские дни 1951 года на строящемся предприятии включились в число действующих установки первичной переработки нефти - АВТ-1 и АВТ-2 (сокращенно - атмосферно-вакуумная трубчатка)
Вскоре были пущены также установки термического крекинга № 1 и каталитического риформинга № 1
Уже 5 ноября 1951 года с завода к потребителям ушел первый железнодорожный состав с бензином. Отправить этот эшелон в путь доверили ударнику производства, старшему оператору цеха № 10 Павлу Матросову, впоследствии - профсоюзному работнику, который об этом событии в своих мемуарах рассказывал так:
«Ровно в два часа в цех приехал главный инженер предприятия Анатолий Альтшулер, за ним директор Гавриил Гореченков, а затем и начальник железной дороги. Подъехала какая-то машина, явно не заводская, и с нее начали выгружать треноги, аппаратуру. Оказывается, приехали со студии Поволжской кинохроники… Первый бензин с АВТ-1 принимала бригада Натальи Нужаевой, а первую партию в товарном парке готовила смена Александры Сердюковой.
Только я приступил к наливу в цистерну, кто-то из кинооператоров закричал: «Давай сначала! И не опускай шланг так низко - не видно бензина!» Пришлось мне повторить операцию снова. От волнения чуть не выпустил тяжеленный хобот шланга. Представляете, какое тогда было мое состояние? Однако все цистерны мы залили вовремя, и поезд ушел с завода по расписанию».
Официальные мероприятия по случаю открытия нового завода проходили 20 ноября, когда на предприятии состоялся торжественный митинг с участием первых руководителей Куйбышевской области и министерских работников. Однако этот пуск означал лишь завершение первого этапа в развитии и становлении Новокуйбышевского НПЗ, который в течение 50-х годов вошел в число ведущих предприятий СССР по выпуску самых разнообразных нефтепродуктов
Кроме производства различных сортов бензина, керосина и дизельного топлива, на установках Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода уже в начале 1952 года впервые в нашей стране началось изготовление технических масел для машин и механизмов, основой для которых стали высокосернистые нефти, характерные для месторождений Среднего Поволжья. Раньше переработка такого тяжелого сырья была освоена только за рубежом, а в СССР смазочные масла выпускалась лишь на аналогичных предприятиях Северного Кавказа, где добывалась нефть с низким содержанием серы, которая является серьезным загрязнителем при производстве качественных нефтепродуктов из сырой нефти.
Впоследствии технологи Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода научились не только извлекать эту вредную серу из нефти, но и использовать ее для нужд народного хозяйства. Благодаря такому технологическому усовершенствованию на предприятии была пущена в эксплуатацию установка по производству из той самой серы, которая извлекалась из нефти, ценнейшего продукта - серной кислоты.
В дальнейшем на Новокуйбышевском НПЗ появилось также еще несколько установок масляного производства, которые вскоре были объединены в отдельный цех № 9. Все это помогло предприятию быстро освоить производство десятков других видов смазочных масел из сернистых нефтей - дизельных, машинных, цилиндровых, турбинных, автомобильных, и так далее. В рамках секретного оборонного заказа здесь же в начале 50-х годов начался выпуск технических масел самых высоких марок, в том числе авиационного масла МС-20 для только что появившихся реактивных самолетов, а также танкового масла МТ-16.