Вечернее от 17.11.12
Пишу курсач о жизнестойкости. В ходе набора материала и его штудировании, неоднократно всплывало, что жизнестойкость - качество формируемое, которое можно развить в течение жизни. Или которое приходится развивать в течение жизни - б л а г о д а р я потерям, испытаниям, краху. Потери-потери-потери…
Я сижу в отеческом доме, и что-то неимоверно резонирует. Да, 3,5 месяца назад, здесь, в этой комнате умерла кошка, с которой я бок о бок прожила замечательные 8 лет. Замечательные хотя бы потому, что это было моё детство, в котором я спала всласть… Над этой кошкой я ставила банальные опыты естествоиспытателя-биотехнолога: разбавляла молоко водой, силясь вычислить пропорции, при которых молоко кошкой ещё съедается. У этой кошки я отстаивала котят, чтобы потом отнести их на рынок. Ей я мыла лапы в раковине, смеясь над ужасом, плещущимся в её глазах. Преодолевая свой собственный страх, снимала Марту с деревьев, что в общем-то было необязательно (вы же тоже никогда не видели кошачьего скелета на ветке дерева?..). С ней я первый раз ездила в больницу, плакала под дверью операционной в обнимку с мамой; мы тратили тысячи на операции, лечение, поддержку, и мне было совестно, потому что у моей подруги сгорел дом, её детям негде было спать, а мы тратили и тратили, ещё не зная, что меньше чем через 2 месяца вместо неё будет пустота… 3,5 месяца, но я печатаю и плачу.
Тогда, отчаянная, не намеренная сдаваться, я обращалась за помощью - к близким, которые меня поддерживали, к врачам, которые работали с Мартой, да что там - к самому Господу Богу. Только он не стал нам помогать. Он нас просто накернул. Развёл на жизнестойкость. И я плакала тогда над рюкзаком в Питер, что вообще не важно, над чем я там плакала. Просто терять - это свойство в жизни того, кто старается обрести.
«Стоическое правило счастья заключается в том, чтобы мы наперед считали себя лишенными все¬го того, что зависит не от нашей воли - тогда удары судьбы станут для нас нечувствительными», - встретила я в работе Уильяма Джеймса «Личность» дней десять назад, готовясь к сдаче конспекта. А далее по тексту «Эпиктет советует нам сделать нашу личность не¬уязвимой, суживая ее содержание» - это всё равно что стараться не думать о белых обезьянах (да, их несколько). В смысле невозможно. Откажитесь от еды, которая вам нравится. От одежды, что только купили. От мягких игрушек, техники, навигаторов - потому что в широком смысле «личность - это всё то, что человек может назвать «своим». И дом, и книги, и коллектив, и семья, и своё собственное тело. И своя собственная душа.
К чему? Терять больно. Обретать приятней, не правда ли?...) Обретённое нужно сохранить, сберечь - и никогда не думаешь об этом заранее. Приумножить, в конце концов. Мне было важно не называть хорошего «моим», потому что он не мой. Он «свой собственный». Мы выбрали друг друга, и этот выбор нам ещё подтверждать и подтверждать.
«Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.
Ты им себя вытесываешь, как резчик:
Делаешь совершеннее, тоньше, резче;
Он твой пропеллер, двигатель - или дрожжи
Вот потому и нету его дороже»
/В. Полозкова - «Как у него дела»?/
Но разве одна я? И парадокс в том, что если дальше наши жизни разойдутся - это будет ещё один тест на жизнестойкость. Да что там, каждый наш выбор… Каждый наш день. Господи, как же всё переплетено. Почему же ты не оставил меня в детстве?