Совершенно обычная история
Оригинал взят у second_sign в Совершенно обычная история
Интересная статья в "Новой газете" о внутренних разборках в Следственном комитете - "Нас предали!" Воспевается невероятно высокий профессиональный уровень и приверженность делу сотрудников Первого управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Следственного комитета России по Москве. Упоминаются громкие дела, но конкретно говорят только о деле Расула Мирзаева:
"Эта история с точки зрения расследования и квалификации совершенно обычна и не представляет никакой сложности."
утверждает анонимный сотрудник управления. Из контекста понятно, что "никакой сложности" не представляет квалификация действий Мирзаева как "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ), а квалификация их как "умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности повлекшее смерть" (ч.4 ст. 111 УК РФ) является следствием политического давления, потому что "все боялись повторения Манежной площади".
Начнем с Манежной площади. Напомню, что восстание на Манежной площади площади произошло после того, как следователь Следственного комитета Храмов отпустил пятерых соучастников Аслана Черкесова - убийцы Егора Свиридова, не усмотрев в их действиях никаких правонарушений. Впоследствии все пятеро были арестованы и получили по пять лет лишения свободы каждый за "хулиганство с применением оружия группой лиц по предварительному сговору" (ч.2 ст. 213 УК РФ). Интересно было бы послушать мнение сотрудников Первого управления по этому поводу - "рафики неувиноватые"? Таким образом, восстание на Манежной площади было спровоцировано действиями следователя Следственного комитета и к моменту возникновения деля Мирзаева было известно и доказано, что следователи Следственного комитета по делам с участием кавказцев могут принимать незаконные решения, ведущие к общественному возмущению.
Не удивительно, что с такими вводными данными особого доверия к действиям Следственного комитета при расследовании подобных дел вполне обоснованно никто не испытавал, поэтому представлять дело так, что в якобы простом деле на Следственный комитет оказывалось незаконное политическое давление неправильно, скорее речь идёт о плотном контроле над органом, который уже показал свою способность допускать серьёзные ошибки.
Возвращаясь к собственно делу Мирзаева. Утверждение квалифицироанного юриста о том, что это дело в плане квалификации "не представляет собой никакой сложности" выдает либо недостаток этой самой квалификации, либо нежелание глубоко разобраться в деле и решить его по шаблону. А шаблон таков: в случае, если наносится один удар, человек падает, получает травму от удара об асфальт, бордюр, ступени и от неё умирает, то действия преступника квалифицируется как "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ). Если сам удар нанёс серьёзную травму, либо ударов было несколько, то - "умышленное приченение тяжкого вреда здоровью по неосторожности повлекшие смерть" (ч.4 ст. 111 УК РФ). Применять такой шаблон - большого ума не надо. При этом не учитываются обстоятельства конкретного дела: физическое развитие и навыки ударившего, характер падения потерпевшего (в сознании или в нокауте), характер покрытия, на которое он упал (твёрдое или мягкое). А ведь все эти обстоятельства крайне важны - одно дело, когда в потасовке двух туристов в лесу один бьёт другого, тот теряет равновесие, падает и ударяется головой о скрытый в траве камень, а другое дело, когда профессиональный боец-нокаутер бьёт человека, стоящего на асфальте рядом с бордюром и том, потеряв сознание, получает перелом основания черепа об этот самый бордюр.
Очевидно, что следователь Ванин действовал по шаблону, и поэтому никаких сложноствей не видел. А я вижу: я считаю, что правоприменительная практика, не придающая никакого значения тому, что удар нанесен мастером спорта по боксу, кандидатом в мастера спорта по кик-боксу или чемпионом мира по боевому самбо - такая практика не соответствует ни закону, ни справедливости и приводит не к восстановлению права, а к фактическому уходу преступника от наказания, поскольку по статье "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ), с учётом положений ст. 56 УК РФ, вообще нельзя приговорить человека к реальному лишению свободы! Надеюсь, что с дело Мирзаева станет поворотным пунктом и правоприменительная практика начётся меняться.
Также не могу не сказать о других делах, в которых бы хотелось увидеть приниципильную профессиональную позицию следователей Следственного комитета. Это, прежде всего, дело Даниила Константинова, который вот уже восьмой месяц сидит в СИЗО, несмотря на алиби. Или дело "Автономной боевой террористической организации" (АБТО), от действия которой не пострадал ни один человек (они сжигали палатки и пивные магазины) и чьи действия по мере истечения сроков содержания под стражей квалифицировались сначала как "умышленное уничтожение или повреждение имущества" (ст. 167 УК РФ), затем как "хулиганство" (ст. 213 УК РФ), а потом как "террористический акт" (ст. 205 УК РФ).
К сожалению, Следственный комитет стал органом, использующимся как для осуществления прямых политических репрессий, так и для политически мотивированного уголовного преследования ("ловим лысых, отпускаем бородатых"). Каждый конкретный сотрудник Следственного комитета может избежать личного участия в этом, но лишь до определённой поры - и рано или поздно каждому из них придётся сделать моральный выбор: соблюдать закон или исполнять незаконные распоряжения начальства. Надеятся, что этого морального выбора можно избежать, скрывшись в каком-то элитном отделе, занимающимся только бандитами и "никакой политики" - по меньшей мере наивно.
Интересная статья в "Новой газете" о внутренних разборках в Следственном комитете - "Нас предали!" Воспевается невероятно высокий профессиональный уровень и приверженность делу сотрудников Первого управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Следственного комитета России по Москве. Упоминаются громкие дела, но конкретно говорят только о деле Расула Мирзаева:
"Эта история с точки зрения расследования и квалификации совершенно обычна и не представляет никакой сложности."
утверждает анонимный сотрудник управления. Из контекста понятно, что "никакой сложности" не представляет квалификация действий Мирзаева как "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ), а квалификация их как "умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности повлекшее смерть" (ч.4 ст. 111 УК РФ) является следствием политического давления, потому что "все боялись повторения Манежной площади".
Начнем с Манежной площади. Напомню, что восстание на Манежной площади площади произошло после того, как следователь Следственного комитета Храмов отпустил пятерых соучастников Аслана Черкесова - убийцы Егора Свиридова, не усмотрев в их действиях никаких правонарушений. Впоследствии все пятеро были арестованы и получили по пять лет лишения свободы каждый за "хулиганство с применением оружия группой лиц по предварительному сговору" (ч.2 ст. 213 УК РФ). Интересно было бы послушать мнение сотрудников Первого управления по этому поводу - "рафики неувиноватые"? Таким образом, восстание на Манежной площади было спровоцировано действиями следователя Следственного комитета и к моменту возникновения деля Мирзаева было известно и доказано, что следователи Следственного комитета по делам с участием кавказцев могут принимать незаконные решения, ведущие к общественному возмущению.
Не удивительно, что с такими вводными данными особого доверия к действиям Следственного комитета при расследовании подобных дел вполне обоснованно никто не испытавал, поэтому представлять дело так, что в якобы простом деле на Следственный комитет оказывалось незаконное политическое давление неправильно, скорее речь идёт о плотном контроле над органом, который уже показал свою способность допускать серьёзные ошибки.
Возвращаясь к собственно делу Мирзаева. Утверждение квалифицироанного юриста о том, что это дело в плане квалификации "не представляет собой никакой сложности" выдает либо недостаток этой самой квалификации, либо нежелание глубоко разобраться в деле и решить его по шаблону. А шаблон таков: в случае, если наносится один удар, человек падает, получает травму от удара об асфальт, бордюр, ступени и от неё умирает, то действия преступника квалифицируется как "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ). Если сам удар нанёс серьёзную травму, либо ударов было несколько, то - "умышленное приченение тяжкого вреда здоровью по неосторожности повлекшие смерть" (ч.4 ст. 111 УК РФ). Применять такой шаблон - большого ума не надо. При этом не учитываются обстоятельства конкретного дела: физическое развитие и навыки ударившего, характер падения потерпевшего (в сознании или в нокауте), характер покрытия, на которое он упал (твёрдое или мягкое). А ведь все эти обстоятельства крайне важны - одно дело, когда в потасовке двух туристов в лесу один бьёт другого, тот теряет равновесие, падает и ударяется головой о скрытый в траве камень, а другое дело, когда профессиональный боец-нокаутер бьёт человека, стоящего на асфальте рядом с бордюром и том, потеряв сознание, получает перелом основания черепа об этот самый бордюр.
Очевидно, что следователь Ванин действовал по шаблону, и поэтому никаких сложноствей не видел. А я вижу: я считаю, что правоприменительная практика, не придающая никакого значения тому, что удар нанесен мастером спорта по боксу, кандидатом в мастера спорта по кик-боксу или чемпионом мира по боевому самбо - такая практика не соответствует ни закону, ни справедливости и приводит не к восстановлению права, а к фактическому уходу преступника от наказания, поскольку по статье "причинение смерти по неосторожности" (ст. 109 УК РФ), с учётом положений ст. 56 УК РФ, вообще нельзя приговорить человека к реальному лишению свободы! Надеюсь, что с дело Мирзаева станет поворотным пунктом и правоприменительная практика начётся меняться.
Также не могу не сказать о других делах, в которых бы хотелось увидеть приниципильную профессиональную позицию следователей Следственного комитета. Это, прежде всего, дело Даниила Константинова, который вот уже восьмой месяц сидит в СИЗО, несмотря на алиби. Или дело "Автономной боевой террористической организации" (АБТО), от действия которой не пострадал ни один человек (они сжигали палатки и пивные магазины) и чьи действия по мере истечения сроков содержания под стражей квалифицировались сначала как "умышленное уничтожение или повреждение имущества" (ст. 167 УК РФ), затем как "хулиганство" (ст. 213 УК РФ), а потом как "террористический акт" (ст. 205 УК РФ).
К сожалению, Следственный комитет стал органом, использующимся как для осуществления прямых политических репрессий, так и для политически мотивированного уголовного преследования ("ловим лысых, отпускаем бородатых"). Каждый конкретный сотрудник Следственного комитета может избежать личного участия в этом, но лишь до определённой поры - и рано или поздно каждому из них придётся сделать моральный выбор: соблюдать закон или исполнять незаконные распоряжения начальства. Надеятся, что этого морального выбора можно избежать, скрывшись в каком-то элитном отделе, занимающимся только бандитами и "никакой политики" - по меньшей мере наивно.