Джон Эшбери. Стихи.
Вышлел июльский номер "Иностранки" с переводами из Джона Эшбери.
Пара вещей из этой публикации:
Джон Эшбери
(From "A Worldly country", 2007):
ВЫЗЫВАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ
На мгновение: мы успели поймать
дух того, что уходит. Успели все это
запомнить. Паутинки над взморьем,
по ветру. Девчушка, отваги полна,
говорила где облак, а где паутина - все это загадочно
и субъективно. Позже паутинки всплывали,
как саван, над цементными снами, где жизнь и такси.
Что ж, вполне ожидаемо, так и бывает
с тем, что себя исчерпало, а после -
вернулось, как память. А лучшего
мы не видали. Слишком быстро июль миновал.
Но дело не в этом, пускай
начинали круги мы чертить и бросали
на полпути, порой ближе к концу, - тут важнее свеча
на чердаке, с ее руганью тихой
на погоду, пожарные рвы. Представьте кино -
слепок с чьей-то жизни, длинною с нее, та же скука,
и вам в нем играть, в эпизоде: роль очень важна,
может статься, важней даже, чем у героя.
Да и как ты расскажешь о фильме, когда половина
прошла? Словно в тундре, пастелью набросанной, -
всюду толпа, будто мандала, -
маленькой девочке здесь не пробиться.
Она с нами играет, участница пышных процессий, но кто-то -
кто-то отсутствует: тема вины. И погода -
что с нею поделать? Все - поздно. И вепря глава
над камином таращится злобно, в одиночестве:
глазки, налитые кровью, ведь все миновало - без толку.
Слишком поздно уже -для гусар и фигуры на заднем плане,склоненной в поклоне: по молодости я думал,
будто это какой-то волшебник, а может быть,
знахарь из далекой столицы. Теперь я ни в чем не уверен.
ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ
То ли шорох опавшей листвы в лесу,
То ли пришло письмо от Мышиного короля,
Без даты: выдвигайся обратно к границе, все прощено.
И он пропал: берег острова, из тех, что нет
на карте, невнятное бормотание. Речь становилась пронзительно
ясной, если верить жестикуляции. Но это - когда ветер сносил вбок
слова, так что сказанное теряло всякий смысл, для кого-то столь важный
(Пер. А. Нестерова)
Пара вещей из этой публикации:
Джон Эшбери
(From "A Worldly country", 2007):
ВЫЗЫВАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ
На мгновение: мы успели поймать
дух того, что уходит. Успели все это
запомнить. Паутинки над взморьем,
по ветру. Девчушка, отваги полна,
говорила где облак, а где паутина - все это загадочно
и субъективно. Позже паутинки всплывали,
как саван, над цементными снами, где жизнь и такси.
Что ж, вполне ожидаемо, так и бывает
с тем, что себя исчерпало, а после -
вернулось, как память. А лучшего
мы не видали. Слишком быстро июль миновал.
Но дело не в этом, пускай
начинали круги мы чертить и бросали
на полпути, порой ближе к концу, - тут важнее свеча
на чердаке, с ее руганью тихой
на погоду, пожарные рвы. Представьте кино -
слепок с чьей-то жизни, длинною с нее, та же скука,
и вам в нем играть, в эпизоде: роль очень важна,
может статься, важней даже, чем у героя.
Да и как ты расскажешь о фильме, когда половина
прошла? Словно в тундре, пастелью набросанной, -
всюду толпа, будто мандала, -
маленькой девочке здесь не пробиться.
Она с нами играет, участница пышных процессий, но кто-то -
кто-то отсутствует: тема вины. И погода -
что с нею поделать? Все - поздно. И вепря глава
над камином таращится злобно, в одиночестве:
глазки, налитые кровью, ведь все миновало - без толку.
Слишком поздно уже -для гусар и фигуры на заднем плане,склоненной в поклоне: по молодости я думал,
будто это какой-то волшебник, а может быть,
знахарь из далекой столицы. Теперь я ни в чем не уверен.
ЧЕРНЫЙ ПРИНЦ
То ли шорох опавшей листвы в лесу,
То ли пришло письмо от Мышиного короля,
Без даты: выдвигайся обратно к границе, все прощено.
И он пропал: берег острова, из тех, что нет
на карте, невнятное бормотание. Речь становилась пронзительно
ясной, если верить жестикуляции. Но это - когда ветер сносил вбок
слова, так что сказанное теряло всякий смысл, для кого-то столь важный
(Пер. А. Нестерова)