Бернини и Борромини: дуэлянты барочного Рима
Опубликовано на портале Италия по-русски
Церкви и площади, колоннады и фонтаны, памятники и статуи: мы обязаны Бернини и Борромини той частью Рима, которая все еще очаровывает нас сегодня. Они являются гениями, создавшими ту деликатность и романтику, которая в XVII веке изменила облик города. Два блестящих толкователя двойственной души римского барокко, торжествующей или измученной. Они были архитекторами, скульпторами, сценографами, строителями... Давайте поговорим о Джан Лоренцо Бернини и Франческо Борромини, объединенных и разделенных искусством...
Джанлоренцо Бернини (1598-1680) и Франческо Борромини (1599-1667) - два великих архитектора, которые внесли больший, чем кто-либо другой вклад в архитектурное наследие Вечного города. Два абсолютных гения, без тени сомнения, но с очень разными характерами.
Джан Лоренцо Бернини родился в Неаполе, хотя его отец Пьетро был тосканцем, но прожил в Риме почти всю свою жизнь. Он считается величайшим скульптором своего века, будучи одновременно прекрасным архитектором, художником и искусным создателем фонтанов, а также драматургом - действительно универсальная творческая личность эпохи Возрождения!
Бернини. Автопортрет
Его ранний талант и религиозный пыл вскоре сделали Бернини одним из самых важных и знаменитых людей Рима, особенно при папе Урбане VIII (1623-44), который начал делать первые заказы юному Джанлоренцо, когда он был еще кардиналом. Чтобы понять важность произведений Бернини для художественного наследия города, достаточно упомянуть среди множества проектов впечатляющее расположение площади Сан-Пьетро, окруженной грандиозной колоннадой.
Площадь Сан-Пьетро. Фото @crombie_90
Франческо Борромини же прослыл мастером пространственных строительных решений, новатором стиля барокко. Его фасады и его знаменитые причудливые колокольни возникали из наборов геометрических фигур, таких как прямоугольники, квадраты, круги и овалы, повторяющихся в чередующихся последовательностях, часто составляя очень инновационные решения для того времени, в отличие от строгих религиозных стилей Бернини, который считал, что пропорции зданий должны соответствовать пропорциям человеческого тела (поскольку, согласно Библии, Бог создал человека по своему образу и подобию, а, значит, более гармоничного решения быть не может).
Борромини родился в швейцарском кантоне Тичино, как и многие другие важные архитекторы, работавшие в Риме в период между поздним Ренессансом и периодом барокко, в том числе Доменико Фонтана (1543-1607), Карло Мадерно (1556-1629), Карло Фонтана (1634-1717) и другие, многие из которых были связаны друг с другом, образуя настоящий клан.
Франческо Борромини
Сам Борромини был дальним родственником Мадерно. Его настоящая фамилия была Кастелли, но позже он принял ту, с которой прославился, неясно точно почему: то ли из-за преданности Сан-Карло Борромео, то ли частично вдохновившись фамилией второго мужа его матери, Брумино. Когда он приехал в Рим по вызову Мадерно, он начал фигурировать во всех документах как Борромини. Его описывали как одинокого, импульсивного, меланхоличного человека с очень вспыльчивым характером. Его известность всегда была омрачена популярностью Бернини. Он наслаждался покровительством Иннокентия X (1644-55), но по большей части потому, что этот папа не переносил на дух Бернини, чем по причинам истинного превосходства.
Booking.com
Его склочный характер, наряду с растущим разочарованием, вызванным успехами его соперника, в дополнение к ряду негативных событий - у него отобрали некоторые проекты, затем произвольно добавили дополнения в некоторые из его зданий, чтобы изменить их первоначальный, задуманный им облик, и так далее, говорят, в конце-концов, подтолкнули его к самоубийству.
Все мы знаем, что Бернини и Борромини действительно сотрудничали в реализации некоторых работ, наиболее важной из которых является огромный навес, покрывающий главный алтарь в базилике Сан-Пьетро, который, однако, все помнят как «балдахин Бернини».
Алтарь базилики Сан-Пьетро Фото @andreaskoehl
Эти разные реалии породили соперничество и напряженные отношения между двумя архитекторами, и их конфликт стал легендарным.
Поиск авиабилетов
В центре площади Пьяцца Навона стоит одно из самых знаменитых произведений Бернини - Фонтан четырех рек (1652). Структура, которая увенчана римским обелиском в подражание египетским, украшена четырьмя крупными аллегорическими фигурами, представляющими главные реки четырех континентов: Дуная (Европа), Нила (Африка), Ганг (Азия) и Рио-делла-Плата (Америка).
Фото @howard_trafalgar
На западной стороне площади перед фонтаном стоит церковь Сант-Агньезе-ин-Агоне, строительство которой происходило почти в те же годы; работы начались в 1652 году под руководством Джироламо Райнальди, и только через год его сменил Борромини, который продолжил строительство до 1657 года, затем он покинул стройплощадку и передал ее сыну Карло Райнальди Джироламо, но по традиции эта церковь всегда сочетается с именем архитектора из Тичино.
Сант-Аньезе имеет впечатляющий внешний вид, несмотря на ее размеры. Фасад храма вогнутый, чтобы придать куполу большую видимость и позволить лестнице, ведущей к церкви, не выходить на площадь.
Римляне поговаривали, что Борромини установил у основания колокольни небольшую статую Святой Аньезе, которая подносит руку к своей груди, чтобы дать понять извечному сопернику, что он уверен в стабильности церкви.
В ответ на это, как гласит легенда, Бернини создал две аллегорические фигуры для своего фонтана таким образом, чтобы высмеять своего соперника; в частности, одна из двух, обращенных к церкви, Рио-делла-Плата, поднимает руку в знак защиты от неизбежного падения здания. Вместо этого другая фигура, Нил, скрывает свою голову под вуалью, чтобы не видеть «ужасную работу» Борромини. Все это мифы: на самом деле, завуалированная голова является аллегорической ссылкой на тот факт, что в то время происхождение Нила было еще неизвестно - его открыли только в девятнадцатом веке.
Более того, церковь была закончена спустя несколько лет после самого фонтана, когда статуи уже были установлены, и Бернини больше не мог изменить их форму, даже если бы очень захотел досадить сопернику.
Впрочем, и последователи Борромини критиковали с пылом фонтан Джан Лоренцо, утверждая, что в центральной части, он не выдержал бы тяжелого обелиска и рухнул бы. Фактически, эта схема, хотя и часто встречающаяся в работах Бернини, противоречила архитектурным канонам того времени.
Говорят, что остроумный архитектор послал своих помощников ночью и заставил их привязать к обелиску четыре очень тонких струны, утверждая, что он теперь можно быть уверенным, что он не упадет. Бернини, который очень любил пошутить, и это не легенда, прекрасно знал, что и как делает: обелиск и ныне там, твердо стоит на своем на месте уже более 350 лет.
На этом рассказы о мифическом противостоянии двух архитекторов не заканчиваются: еще один знаменитый анекдот касается строительства палаццо «Пропаганда Фиде» на площади Пьяцца Миньянелли.
В 1626 году Бернини было поручено увеличить здание, но когда умер папа Урбан VIII, работы перешли к Борромини (к его превеликому удовольствию). Однако в тот же период Бернини жил в доме рядом со сторящимся зданием. Два великих архитектора решили поиздеваться друг над другом: Борромини изваял на строящемся здании симпатичную пару ослиных ушей, адресованную Бернини, в то время как тот ответил ему, вылепив в нише своего дома ... мужской половой орган, который "приветствовал" стройку Борромини. Некоторое время эти два «бесплатных приложения» оставались на своих местах, пока архитекторов не заставили убрать стыд.
Даже при смерти, как и в жизни, двух великих архитекторов ждали совершенно разные почести, хотя, безусловно, ни один из них не может похвастаться "гробницей фараонов".
Бернини был похоронен со всеми почестями в Санта-Мария-Маджоре, одной из четырех самых важных базилик христианского мира, рядом с главным алтарем.
Борромини, с другой стороны, который зарезервировал для себя часовню в крошечной церкви Сан-Карло-алле-Кватро-Фонтане, автором коей он сам являлся, был отвергнут из-за самоубийства; его останки покоятся в церкви Сан-Джованни-де-Фьорентини, под небольшим и довольно скромным надгробием, без лишних слов, кроме даты смерти и имени, рядом с родственником Карло Мадерно.
[block:views=catalog_block_nearest-block_1]