Эфиопия. Отважная француженка.
Эфиопия. Приехали мы в местечко Арба-Мынч, красоты там неземные, среди гор находятся два прекрасных горных озера, место известное, есть даже неплохой отель. Наблюдаем на стоянке отеля две Тойоты Ленкрузер в самой внедорожной комплектации. Ну, думаем, или начальство какое местное или туристов много. Сидим в отеле ужинаем, дорого ужинаем, долларов по десять с человека без спиртного. А за соседним столиком в чистенькой экипировке модели "мечта колониста", в шляпке, с платочком от мух на шляпке, с тростью, в шнурованных по колено ботинках, весело под камеру что-то вещает тетя лет сорока, натуральная блондинка. И из обрывков ее речи мы понимаем, что эта мужественная женщина в одиночку, с минимальным багажом, в трудностях и лишениях, проехала половину Эфиопии, чтобы понять красоту этой страны. Чудом буквально ей удавалось избежать смерти, но ничто не могло ее остановить. Глаза у нее горят, ручками махает, сразу видно много пережила. Ну мы кофе попили, осознали свою полную никчемность и пошли пристыженные в номер, чтобы завтра двинуться в путь.
А поутру, когда мы поглощали завтрак, увидели как наша героиня руководит погрузкой тюков, чемоданов и кофров в обе Тойоты. Трое черных, которые, как оказалось, ее сопровождали, по ее словам были водителем, переводчиком и гидом. Так вы же одна путешествуете, неуверенно спросили мы. Конечно одна, я одна это оплатила -, ответила надежда французской нации,- жалко что охрану с автоматом после Гондора убрали, знаете, как теперь страшно.
Мы не стали выяснять, степень ее одиночества, но черных помощников она за людей явно не считала. Поэтому действительно была одинока. Одинокая героической судьбы женщина.
Вот такое европейское понимание подвигов, свершений, лишений и одиночества.
А мы пошли под дождем грузиться в нашу Ниву, которой предстояло еще минимум полторы тысячи километров размытых дорог, каменных пустынь и бандитов на упомянутых дорогах. И все как-то без подвигов, даже скучно было иногда:)
А поутру, когда мы поглощали завтрак, увидели как наша героиня руководит погрузкой тюков, чемоданов и кофров в обе Тойоты. Трое черных, которые, как оказалось, ее сопровождали, по ее словам были водителем, переводчиком и гидом. Так вы же одна путешествуете, неуверенно спросили мы. Конечно одна, я одна это оплатила -, ответила надежда французской нации,- жалко что охрану с автоматом после Гондора убрали, знаете, как теперь страшно.
Мы не стали выяснять, степень ее одиночества, но черных помощников она за людей явно не считала. Поэтому действительно была одинока. Одинокая героической судьбы женщина.
Вот такое европейское понимание подвигов, свершений, лишений и одиночества.
А мы пошли под дождем грузиться в нашу Ниву, которой предстояло еще минимум полторы тысячи километров размытых дорог, каменных пустынь и бандитов на упомянутых дорогах. И все как-то без подвигов, даже скучно было иногда:)