Год спустя после "Краха технологий Джина Шарпа"
Как-то читал, что якобы после первого Майдана бывший кремлёвский политтехнолог Павловский хлопнул себя по лбу: как же, мы готовились к выборам, а американцы - к перевороту. Вот и со вторым Майданом: украинские власти бдительно старались противостоять технологиям Шарпа, но получили фактически «арабскую весну».
Думаю, годовщина Майдана никого не оставила до сих пор равнодушным. Тем более - почти, с разницей в один день, начало второго Майдана совпало с десятилетием Майдана первого. Казалось бы - кое-кто должен за это время посмотреть на вещи иначе.. Ан нет! Первый бескровный Майдан - победил и победил, и сразу запустил процесс постепенного разочарования, и многие сторонники просто позабыли, что когда-либо его поддерживали. «Недопобеда» второго Майдан - и просто катастрофические результаты и зловещие перспективы для страны, однако ярость фанатов только растёт - ни за что не признаемся, что нас обманули по второму кругу, тем более - когда надо доказать, что «мы лучше москалей». Можно выискивать ошибки в неком «украинском менталитете», а можно предположить, что американские стратеги и политтехнологи вчистую переиграли противостоящих им коллег, и российских, и украинских.
«Учебный» пример: статья в конце декабря прошлого года украинского политтехнолога Нестеренко: «Крах технологий Джина Шарпа». Статья разошлась тогда по многим сайтам, благо - всем понравилась. Автор как раз описал момент, когда на Украине была ситуация застоя, вялое противостояние вокруг Майдана, который к этому времени всё чаще был полупустым, правохранителям не приходилось густо работать в этот момент дубинками, поскольку энергия протестующих будто бы иссякала. И казалось: вот, сдувается майдан.
И вообще, позитивный настрой статьи отражала её суть - о счастливом обретении человечеством противоядия перед цветными революциями. В частности, казалось автору, что «украинская власть нашла свой, ненасильственный способ борьбы с ненасильственным методом Шарпа».
Вкратце - суть статьи. Основой успеха стратегии Шарпа является организация тотального саботажа, который делится на политический, экономический и социальный. Необходимо склонить к этому критическую массу людей, ранее либо аполитичных, либо лояльных к власти. Краеугольным камнем его стратегии является демонстративно мирный характер протестов, ибо «силовики, готовые вступить в схватку с самым свирепым и вооруженным до зубов врагом, теряются, сталкиваясь с улыбками, угощениями и поцелуями девушек-участниц протеста». И если власть отвечает применением силы, многие воспринимают это как вопиющую несправедливость и жестокость с ее стороны/
Однако технологии Шарпа начали давать сбой - в частности, в Беларуси, России, и на тот момент, казалось - на Украине.
В России «была подготовлена когорта «контрреволюционных бойцов», способных сражаться с революционерами на их традиционном поле силы - в психологической войне». В сети целая армия интернет-бойцов, выступала в защите власти не менее квалифицированно, чем оппозиционеры в нападении. При этом - Россия начала контрреволюционную работу заранее, «пропаганда задолго до начала «революции белых ленточек» торпедировала факторы «народности» и «мирности» протестов, прямо называя их военной уловкой и указывая на то, что акции инспирированы Западом. Шла мощная идеологическая проработка с целью привить широкие массы от заражения идеями революционеров».
В Беларуси Лукашенко «без особых технологических изысков в зародыше давит каналы питания потенциальной революции: закрывает финансируемые из-за рубежа общественные организации и фонды, жестко пресекает даже лёгкие проявления протестов, контролирует интернет и высылает иностранных дипломатов при малейшем намеке на вмешательстве во внутренние дела».
А украинские же власти «зеркально применили технологии Шарпа, выведя на улицы милиционеров, но запретив им применять силу. В итоге сложилась ситуация, которой никогда раньше не было: мирные революционеры против мирных милиционеров… сложилась патовая ситуация. С одной стороны, для захвата власти революционерам необходимо занять главные административные здания, но подступы к ним уже заполнены милиционерами, точно также, как майдан заполнен революционерами. Проявить насилие первыми революционеры не могут, потому что тогда исчезнет иллюзия миролюбия, и вся их стратегия пойдет прахом - они потеряют массовую поддержку».
Самое интересное, что через год спрашивал тех своих Интернет-знакомых, которым статья о крахе в своё время технологий нравилась, что как же теперь - в свете знаний, что переворот состоялся, и таки да, при помощи видоизменённых, но технологий - верно ли было прежнее отношение к статье? Кто-то отвечал, что это просто нэнька оказалась такой скотской, кто-то - статья ни при чём, потому как свергли не по Шарпу. Великолепно: главное - не результат, но чистота технологий.
Уже в пособии Шарпа «От диктатуры к демократии» можно было найти пункт, как вести себя лидерам «сил демократии», если некоторые «демократические группы» (условность: силы, играющие на стороне прозападной оппозиции, как правило, далёкие от западного же понимания демократии радикалы) прибегнут к насилию:
Значит, то, что милиционеры не применяли силу (которую просто обязаны были применить в силу служебных обязанностей), казалось в конце декабря невероятно удачным тактическим ходом, на время остудившим «революционный напор». Запомним.
Почему, кстати, ранее применялись ненасильственные методы? Потому что они эффективнее, утверждал сам Шарп и писал наш политтехнолог: изначально силы государства «с могучим арсеналом подавления» и протестующих неравны. Ибо «демонстративно мирный характер протестов» сбивает с толку, а применение насилия против протестующих вызывает возмущение и прирост сторонников оппозиции.
Самое интересное, что через год спрашивал тех своих Интернет-знакомых, которым в своё время статья о крахе технологий нравилась, что как же теперь - в свете знаний, что переворот состоялся, и таки да, при помощи видоизменённых, но технологий - верно ли было прежнее отношение к статье? Кто-то отвечал, что это просто нэнька оказалась такой скотской, кто-то - статья ни при чём, потому как свергли не по Шарпу. Великолепно: главное - не результат, но чистота технологий.
Уже в пособии Шарпа «От диктатуры к демократии» можно было найти пункт, как вести себя лидерам «сил демократии», если некоторые «демократические группы» (условность: силы, играющие на стороне прозападной оппозиции, как правило, далёкие от западного же понимания демократии радикалы) прибегнут к насилию:
«…в некоторых случаях ограниченное насилие против диктатуры может оказаться неизбежным. Гнев и ненависть к режиму может привести к взрыву насилия. Кроме того, некоторые группы могут не согласиться остановить насильственные действия, хотя и признают важную роль ненасильственной борьбы. В таких случаях нет необходимости отказываться от политического неповиновения. Однако требуется как можно дальше развести насильственные действия и ненасильственные. Это необходимо сделать в отношении географического нахождения, групп населения, времени и целей проведения. В противном случае насилие может оказать губительный эффект на потенциально гораздо более мощное и успешное использование политического неповиновения.
Фактически - уже с первой попытки штурма здания администрации президента - лидеры парламентской оппозиции так себя и вели. Давали радикалам помахать цепями-арматурой, потом на камеру убеждали протестующих не применять силу. И вообще - не только наш политтехнолог, но сообщество экспертов, которое и должно было реагировать на развитие событий (в Киеве или в Москве) словно проспали «арабскую весну», так что необоснованный оптимизм - если он действительно одно время засел в головах ответственных экспертов - сыграл злую шутку.
Уже сторонним людям вроде меня должно было быть ясно: те пробуксовки, о которых писал Нестеров - наверняка изучались. После пятидневной войны 08.08.08 стал ясен гигантский перевес Запада в глобальных СМИ - грех не воспользоваться интерпретационной диктатурой, а если она подкреплена ещё и на региональном уровне… Провоцирование силовых столкновений стало практиковаться с «твиттер-революции» в Молдове, и вообще - для «арабской весны» силовой сценарий стал вполне предусмотрен. Посторанжевые революции стали гораздо более широкими в средствах.
Одновременно действуют и методы, которых принято связывать с технологиями Шарпа, многие действия протестной массы внешне напоминают привычные цветные революции. Демонстративно «мирный характер протестов» - картинка для СМИ. Попытка постоянно поддерживать массы в возбуждённом состоянии, организации пикетов, колонн и протестно-потешных акций, невовлечённому человеку напоминающих странную массовую ностальгию по детсадовским утренникам, на Майдане фонарики вместо свеч, Руслана вдруг обещает себя сжечь и потом говорит, что это было шуткой (самосожжение вообще-то - в списке ненасильственных действий у Шарпа, а вдруг кто-то решится), Кличко со сцены призывал то к созданию параллельного правительства (не от большого ума, но опять по методике Шарпа - вероятно, инструктора подсказали), то призывал ко всеобщей забастовке (то же самое)…
Но, как было уже видно по всем революциям «арабской весны», в случае пробуксовки протестных акций - силовое обострение, и тут с усиленной энергией начинают работать глобальные СМИ и прозападные источники информации в самой стране, и итогом психологического навала становится создание образа борьбы «народ против кровавой власти», и уже сознательно смываются грани различия между ищущими обострения радикалами («хватит дискотеки») и пребывающей в плену романтических представлений о народном восстании протестной массовки. И власть тщетно старается доказать, что она «не диктатура», и спецподразделениям отдаются удивительные приказы не применять силу.
Тем временем стратегия оппозиции - всегда наступательная. Всегда провоцировать конфликты, стараться выиграть борьбу интерпретаций и не уступать и не идти на компромисс по принципиальным вопросам (Шарп!), владеть инициативой. На глобальном уровне корпоративные СМИ в решающие конфликтные моменты оживляются и придают очередному инциденту необходимый образ. Но и внутри страны в СМИ (особенно на телеканалах) - такой тотальный перевес «борцов с кровавым режимом», что надо было реагировать - несмотря на кажущееся затишье.
Странным образом возле зданий парочки телеканалов, подача информации которых больше свидетельствовала о нейтральности, чем о поддержке властей, наблюдались пикеты «Свободы» - мол, хватит «распространять ложь». Что это было - невероятная субъективность воспалённого сознания? Нет, конечно, лишь практические и подсказанные шаги по распространению только одной, тогда мятежной точки зрения, подавление «вражеских голосов» - под видом «народного гнева».
И если «арабская весна» не прошла мимо нашего политтехнолога (как и штабов украинских и российских, которые должны были противостоять перевороту - если штабы вообще были), угадать следующий виток конфронтации можно было безошибочно: всё равно ангажированные массмедиа обвинили бы в столкновениях диктаторскую власть, мировые СМИ запульсировали бы образами смелых борцов за демократию, западный политикум завопил бы о насилии и шантажировал бы санкциями. И в это время - правоохранители всё так же старались избегать провокаций, ведь это «выиграшная тактика».
То есть: утверждение, что «оппозиция не может перейти к агрессивным действиям, потому что именно мирность лежит в основе ее поддержки, и агрессивные акции представителей экстремистских группировок … общая масса не поддержит (иначе - их локализуют и нейтрализуют спецподразделения милиции), как бы верное для привычных технологий переворота, связываемых с именем Шарпа - устарело лет на пять. Если удаётся захватить необходимую часть симпатий общественности, если удалось навязать представление о сути противостояния (то есть: удалось подменить реальные цели и задачи организаторов массовых выступлений пиар-продуктом, образом «борьбы с режимом») - практически не имеют значения «правда диктаторов» и усилия по уходу от навязываемых «страшных» образов. Более того - та же психологическая составляющая: даже аполитичные обыватели взвоют, чтобы скорее прошло это ощущаемое уже ими тяжёлое психологическое давление, чтобы скорее всё завершилось - ну а если волю к «завершению» демонстрируют именно протестующие, то человеческое воображение будет воплощать их в образе «сил добра».
Поэтому неудивительно, что если такой «чисто шахматный» подход политтехнологов господствовал в противостоящих перевороту гипотетических штабах, формулирующих стратегию и методы борьбы - поражение было предопределено. Опять же - «арабская весна» демонстрировала смену этапов противостояния через провоцирование обострений, каждый новый виток рождал новые символизмы - их же необходимо нейтрализовать и предлагать свои, война образов - если власть в ней не участвует, она проигрывает. Причём постепенно и незаметно - шаг за шагом сужая поле своих действий и позволяя организаторам переворота всё большую свободу действий: ведь дальше уже были не только захваты зданий, уже было патрулирование Киева отрядами «Самообороны» и блок-посты на важнейших трасcах.
О символизмах политтехнолог не написал ни слова. Ещё в конце ноября - протестные евромарши-евроакции студентов по разным городам в связи с отказом от подписания соглашения об ассоциации, СМИ романтично их представляло «будущим» страны. Ещё в самом начале никто не удосужился поковыряться - кто их собирал, организовывал, отправлял, никто не подверг сомнению символизм тогда, когда именно развёртывание образов и мощь символов, в общем-то, и обеспечивает общественную поддержку.
Политтехнолог правильно заметил, что «Россия начала контрреволюционную работу заранее», и всем абсолютно было ясно, что революция инспирирована Западом и США в частности (да, на Украине такой работы не было, хотя кто интересовался - знал). О чём не сказал, самом главном? О Поклонной. Был создан образ «народа, решившего выступить против оранжевой чумы», Поклонная была его символом. Без этого шага все усилия (информирование населения, подготовка), возможно, пошли бы прахом.
Да, были на Украине «контпротесты» - но по теме «поддержки власти и правительства». Заметим: даже в России, при куда большей популярности Путина, Поклонная была символом борьбы с «оранжевой чумой», а не в поддержку власти, образ сопротивления должен объединять максимальное количество сторонников: народ - против переворота под видом якобы «народных протестов».
Ну и протесты - если не в почти захваченном Киеве, то хоть в крупных городах Юго-Востока - визуально обязаны были быть впечатляющими, с размахом, с привлечением всех антимайдановских общественно-политических сил - вот, это больше всего и легитимировало бы действия правоохранителей. В связи с чем вспоминаются слова одного из видных функционеров канувшей в лету Партии Регионов: Юго-Востоку некогда протестовать, он работает… Ба, да это же встречается в пособии Шарпа, вот, процитирую: «Сторонников диктатуры необходимо хотя бы убедить оставаться «нейтральными» в своей деятельности…» (если, конечно, противопоставление «диктаторы vs демократы» принимаем, а как элемент игры). Важный момент.
А если добавить, что не было по-настоящему отпора в войне образов… С начала украинского кризиса противники Майдана никогда фактически не пытались добороться до конца в войне интерпретаций - в моменты, когда надо было навязать понимание реальности, когда от этого зависело дальнейшее развитие противостояния. Как не были использованы проколы - в виде разговора Нуланд о желательности Яценюка на посту премьера.
Последнее - как мысль о марионеточности руководства протестным движением. Ведь что было во время «болотных протестов в России»? Был назван их хозяин: США (во главе Запада, естественно). Да, охмурённые пиаром протестов вряд ли среагируют, но ведь главное - кто сможет активнее мобилизовать сторонников. Помните: какая Нуланд, при чём здесь Америка, - до сих пор так говорят.
Ещё один урок - больше не выигрышны отсутствие инициативы и наступательности. По сей день пришедшие к власти в результате переворота киевские правители в информационном плане, в плане создания своих символов и нейтрализации чужих, в войне образов и интерпретаций - придерживаются этого. Хотя, казалось бы, за душой ни гроша, но этим они держатся на плаву, пусть и с помощью американцев. Благо после переворота говорить о суверенном украинском государстве бессмысленно, но воображение сильнее реальности. Как теперь соревноваться в интерпретации реальности - другая тема.