Украинские реалии: рано списывать Шарпа
Ура, «крах технологий Джина Шарпа» таки произошёл! Так утверждалось недавно в статье с таким названием. По крайней мере, смены власти в чистом виде ненасильственных методов, описанных пособием для борцов за демократию «От диктатуры к демократии» Джина Шарпа, не происходят. И тут сам старик Джин назидательно высказался в одном из интервью, что вот те же сирийцы прибегли к силе, потому и переросло противостояние в кровопролитную войну, когда сама методика говорит о мирной победе демократии.
А, собственно, логическая канва применения революционных методов по изменению геополитических реалий идентична что при ненасильственных, что при «полуненасильственных» - или как ещё назвать украинские события, пока ещё не перешедшие в кровавый сценарий. По-моему, сами события говорят, что сбрасывать со счетов управляемые протесты рано - необходимость украинских властей постоянно маневрировать всё равно делает их грозным оружием. Сам Шарп говаривал, что кажущаяся ненасильственность предусматривается не потому, что так гуманнее - просто эффективнее. Если Шарп уже не нужен и остаётся силовой вариант - он тоже планируется.
Вероятно, пособие в виде рекомендаций было написано ранее для условий, когда «демократы» изначально более скромны были в возможности влияния через СМИ, НКО, интернет, и поддержка из-за рубежа могла быть не столь решающей, как и опасность для «диктаторов» международных санкций. С тех пор «силы демократии» имеют порой абсолютный информационный перевес внутри страны, позиция Запада важна, вмешательство не скрывается, шантаж санкциями действенен. Но рекомендации «от Шарпа» угадываются и ныне, пособие обобщило более ранний опыт борьбы с властью. Тем более понятие ненасильственности в украинских реалиях весьма условно - поскольку речь идёт о постепенном сужении возможностей применения законов, то один раз непредотвращённый захват админздания будет далее числиться инструментом «мирных протестов», а попытки восстановления законности будут «преступлением власти».
Сам дискурс пособия о борьбе «диктаторов и демократов» предполагает представление в крайне упрощённом виде - сражение добра и зла. В нашем украинском случае - «народ против преступной власти», и как минимум - если бы у виртуального Антимайдана был бы мозговой центр, как у Евромайдана, явно координирующего и организующего действия революционеров (то, что «официальные» вожди оппозиции не контролируют толпу или боевые группы, не значит, что нагнетание напряжённости происходит спонтанно - парламентские оппозиционные лидеры едва успевают подстраиваться под разворачиваемый не ими сценарий), его главной задачей был бы уход от этого дискурса.
Естественно, диктатура по сценарию защищает свою власть всеми возможными средствами насилия, в украинском варианте на телеэкранах они представлены бойцами внутренних войск и жестоким «Беркутом», демонстрации в поддержку власти назывались демократическими украинскими СМИ «проплаченными», до поры до времени они были достаточно редки для столь драматической ситуации.
Поскольку оценка символизма противостояния весьма важна, то крайне неправильно было первоначально отвечать на протесты только проправительственными митингами, будто бы подтверждая, что в стране митингуют не только «против власти», но и «за власть», когда в ответ требуется гораздо более широкая мобилизация, чем «за власть». Надвигающиеся беды - картина намного драматичнее и требует максимального общественного отпора. К примеру, символизм протестов на Поклонной, которые запустил Кургинян, никогда не разделявший многих взглядов Кремля, проходил под основным лозунгом «Нет - оранжевой чуме!» Для Украины же актуально звучало: «Нет - хаосу!», который прорывается в страну по египетскому или сирийскому варианту. Если то, что визуально большинство демонстраций ранее проводились всё же именно под знамёнами Партии Регионов - не ошибка партийных «думающих голов», то вполне возможен скрытый саботаж эффективности противодействия «евромятежу».
Если взять череду революций арабской весны, то сценарий протестов характеризовался развёртыванием очевидного и не скрываемого шантажа со стороны Запада: если очередная «диктатура» не капитулирует перед протестующими толпами, то происходят уличные столкновения; если не капитулирует и после уличных столкновений, то проливается первая кровь и мятежники берутся за оружие; если законная власть продолжает сопротивляться, тогда нате вам - гражданская война с обилием крови и разрушений, и сдавайтесь, если не хотите ещё больше; если кровопролитие не сопровождается свержением «сил зла», то под предлогом «защиты народа от кровавой тирании» мировую общественность склоняют к необходимости внешней агрессии. Переход от типовых «ненасильственных» протестов к горячей фазе и сопровождается ритуальными («сакральными») жертвами, которые глобальные СМИ дисциплинированно вешают на шею власти. Вероятно, имей двадцать лет назад такой информационный перевес «демократические силы» (условное название - ими могут быть националисты, нацисты, либералы), пособие Шарпа для ненасильственного протеста содержало бы рекомендации по работе со СМИ - хотя эту работу и так видим.
Удивительная сдержанность украинских правоохранителей как раз объясняется попыткой предотвратить масштабное кровопролитие в свете сирийского опыта, но никак не объясняет отсутствие адекватного моменту информационного отпора, и здесь также возникает дилемма - саботаж или неповоротливость в провластных элитах?
Особенно активно требуется спешить с трактовками, когда общественность вдруг поставлена перед фактом «откровенной жестокости режима» (терминологией Шарпа): это всегда сигнал к «расширению народного сопротивления», трупы как раз являются символом «откровенной жестокости режима». Нигде в пособии не написано, что публика требует крови в виде «сакральных жертв», максимум - «самоотдача во власть стихии (самосожжение, утопление и т.п.)», но символизм акта полностью в русле рекомендаций: «жестокость режима» мобилизует симпатии населения на стороне «восставшего народа». Интересно, что «первые жертвы Майдана» по-своему подозрительно символичны - армянин из Днепропетровской области и белорус, словно показывая этим, что география революционной активности широка, и это не только западные регионы страны. Сам факт «убийств» оказался намного важнее для обязательного символизма, чем расследования странных обстоятельств гибели - детали не на пользу революции, но были бы на пользу сопротивлению психологической агрессии - почему молчим?!
Становится понятным и тяжёлый ход переговоров, к которым, казалось бы, взывает всё «мировое сообщество»: каким может быть характер переговоров с «диктаторами», также подсказано в пособии. В деле «свержения диктатора» по Шарпу переговоры могут сыграть единственную роль «в конце решительной борьбы, в ходе которой власть диктаторов уничтожена и они ищут доступа в международный аэропорт». Переговоры как средство давления, а не компромисс как цель, сопротивление должно продолжаться до победного конца и несмотря ни на какие переговоры. «Сторонники демократии» не должны предоставлять возможность легитимного статуса для диктатора. Недаром «встревоженный украинскими событиями» Запад, призывая к переговорам, предлагает принять условия оппозиции, сравнимые с капитуляцией (иначе - развёртывание конфликта по типу «арабской весны»?). Лица оппозиционных лидеров от такой неотвратимости сценария излучают неуверенность - они явно понимают, какую ответственность хотят возложить на них западные партнёры).
«Параллельное правительство» по Шарпу предлагалось создавать ещё тогда, когда «режим ещё занимает позиции в правительстве». Оно, по идее, должно со временем «пользоваться поддержкой, одобрением населения и гражданских институтов» по нарастающей. В украинском случае нечто вроде «майданных органов» создаётся уже второй месяц, они быстро забываются. Создание нелегитимных «Народных Рад» происходит в дотационных деиндустриализированных областях - поэтому так яростны были попытки евроштурмовиков сунуться в восточные регионы. Конечно, многие СМИ фиксировали при этом жёсткую отповедь «мирным демонстрантам»-штурмовикам и начинали выть о нарушении прав человека, игнорируя откровенный беспредел перемещаемых по всей стране мобильных групп захвата - и не было украинских телеканалов, посмевших назвать это беззаконием (если не считать играющего в нейтральность «Интера»). «Захваты областей» пока не придают оппозиции необходимой легитимности, разве что раззадоривают публику.
Но уже во времена написания книги вариант, когда «недисциплинированные» борцы за демократию вдруг прибегают к насильственным действиям, описан интересным образом. Цитата из пособия:
«...в некоторых случаях ограниченное насилие против диктатуры может оказаться неизбежным. Гнев и ненависть к режиму может привести к взрыву насилия. Кроме того, некоторые группы могут не согласиться остановить насильственные действия, хотя и признают важную роль ненасильственной борьбы. В таких случаях нет необходимости отказываться от политического неповиновения. Однако требуется как можно дальше развести насильственные действия и ненасильственные. Это необходимо сделать в отношении географического нахождения, групп населения, времени и целей проведения».
Казалось бы, нынешнее информационное могущество прозападных СМИ и так даёт право трактовать события как вздумается, но в случае с погромами в Киеве и в целом по Украине уж слишком очевидна деструктивность такой тяги к демократии - она мобилизует противников погромной еврореволюции. С другой стороны, когда руки силовых ведомств связаны пропагандистскими обвинениями в злоупотреблении силы, грех не воспользоваться подарком - возможностью «расширить демократию». Так и делается: мобильные «боевые группы» без боязни атакуют правоохранителей и охраняемые ими здания, осуждение таких деяний со стороны лидеров украинского «мирного протеста» и старших товарищей из мира демократии условно и формально, нет вообще чёткой грани между «мирными» и экстремистами. Законное противодействие власти воспринимается как «жестокое применение силы» - непомерно возросшая возможность влияния прозападных СМИ и «цивилизованного сообщества» позволяет проделать трюк с формальным «осуждением насилия сторон». Поле применения закона ещё более суживается.
Ещё один важный момент! - и тоже стоит процитировать Шарпа: «Сторонников диктатуры необходимо хотя бы убедить оставаться «нейтральными» в своей деятельности («сторонние наблюдатели»), предпочтительным же является превращение их в активных сторонников демократического движения». Ощущение, что в украинских реалиях накачивание протестных настроений сопровождалось убеждением «неравнодушных патриотов», что не стоит ожидать массовых выступлений «сторонников власти» (на самом деле - противников еврокапитуляции, это о важности правильной формулировки), поэтому не будет и раскола. На сайте ахметовского «Сегодня», к примеру, после череды статей о кидающемся булыжниками в мирных демонстрантов «Беркуте» отключили возможность комментирования, то же сделали сайты оппозиционных телеканалов - многие читатели не смогли высказать свои мнения и сопоставить его с чужими. В сетях противники «Евромайдана» недоумевали: да когда же мобилизация, чтобы телевизионная картинка показала внушительную массу - мы на самом деле есть! На канале «112» ведущая задаёт вопрос одному из политологов: «А если Юго-Восток по-настоящему поднимется?» Политолог уверенно отрицал такую возможность, мало того - вот-вот сами дончане и запорожцы начнут скоро избавляться от своей преступной власти. Да я сам от знакомых адептов революции не слышал даже намёка о страхе против раскола страны - не верят они в него, поскольку долго не видели организации «антимайданных» действий. Речь шла у Шарпа также и о нейтрализации «внутренней клики», чиновников, армии, полиции (отдельный феномен - полное отторжение спецподразделениями деструктивной революционной романтики, не помогли ни цветы, ни булочки), но нейтрализация общественной поддержки «режима» - также важная задача.
Стоит вспомнить и акции оппозиции «Вставай, Украина!» в прошлом году - помнится, многие посмеивались над их слабой эффективностью. Как видим впоследствии - «накал страстей» протестов организаторы способны многократно усилить, если настаёт время Ч - заминка с подписанием ассоциации как раз и была таким форс-мажором. Но всё же важным моментом было создание «титушок» - этот образ появился после одной из весенних акций протеста и последующей потасовки участников и предстал в виде «гопников», готовых оберегать власть за деньги. И, как видно впоследствии, этот информационный ход был с прицелом на будущее: теперь, когда сковывают возможности правоохранителей в наведении порядка пропагандистскими обвинениями в жестокости, когда захваты админзданий и погромы объявляются проявлением «народной воли», любые попытки организовать общественный отпор и являются якобы действиями проплаченных «титушок».
Столь продуманные, координированные и масштабные протестные действия как раз и направлены на постепенную, шаг за шагом, утрату легитимности законной, несмотря на всю её неприглядность, властью - они полностью в духе пособия по «свержению диктатуры». Так что абсолютно преждевременными были возгласы о «крахе технологий Шарпа» - даже если очевидны внешние отличия от привычных «цветных революций», то и время не стоит на месте, и многие рекомендации в то же время угадываются в действиях революционеров. В привычном сугубо «мирном» виде протесты почти не происходят со времени молдавской «твиттер-революции», и тогда же можно было наблюдать отложенный эффект от протестов, а в случае с «арабской весной» невозможность достичь нужного результата «мирным путём» обуславливала последующее силовое противостояние. Не обязателен результат в виде воцарения очередного «Ющенко» - политические и экономические потрясения в отдельных регионах Земли сами по себе могут являться «успехом».
И всё же отсутствие адекватного противодействия, в противовес самым худшим сценариям, в нынешних украинских реалиях никак не оправдано, в следующей статье хотелось бы о нём поговорить. Тем более борьба за общественное сознание должна затруднить исполнение таких сценариев.