Воинственность новгородцев против Батыя: отбился бы Великий Новгород?
Итак, продолжим изыскания на тему татаро-монгольского нашествия в стиле фильма «Осторожно, двери закрываются». Отбился бы Господин Великий Новгород, успей татаро-монголы протиснуться к нему сквозь смыкающиеся створки уходящей русской зимы? Точнее говоря, холодной ранней весны, до наступления распутицы. Хотя далеко не она, скорее всего, стала основной причиной внезапного ухода татар, но об этом позже.
Некоторые оптимисты считают, что да, еще как отбился бы. Завоеватели дескать это предвидели, вот и ушли от греха подальше, чтобы не портить свое реноме под занавес победоносного похода. В общем, Великий Новгород не боялся татаро-монгол, они сами боялись Великого Новгорода. Этакий Чак Норрис среди средневековых городов получается.
Арифметика на стороне Батыя, как ни крути
Тезис Хрусталева и других замечательных исследователей о «многочисленности» новгородцев и, с другой стороны, каких-то жалких 20 000 воинов Батыя, которые еще и сами начали бояться за свои жизни, мы рассмотрели в прошлый раз. Здравое вычисление с учетом археологических данных древнерусских городов, особенностей демографии и мобилизации того времени показывает, что вся боярская республика в лучшем случае могла выставить около 4360 ратников, и то с большой натяжкой. Монголов же, скорее всего, изначально обрушилось на Русь не более 35 - 40 тысяч, а после взятия Торжка под рукой у Батыя могло быть и вовсе тысяч 10, ведь силы завоевателей разделились на три корпуса. Подробнее об этом можно прочитать в прошлой публикации. Словом, арифметика совсем не на стороне новгородцев, какими бы Норрисами они ни были.
«В недоумении и страсе»
Что же, рассмотрим другие козыри в рукаве Господина Великого Новгорода. Начнем с его дикой воинственности, о которой «не мог не знать монгольский владыка», если верить гражданину Шишову. Во-первых, пугать татаро-монгол своей боевитостью, это все равно, что стращать ежа оголенной филейной частью тела. Чтобы понять это, достаточно просто взглянуть на карту монгольских завоеваний.
Что же касается упорной двухнедельной обороны крошечного Торжка в марте 1238 года, то едва ли это могло произвести какой-то устрашающий эффект на завоевателей - когда надо, монголы могли быть очень терпеливыми. К слову, именно компактность городка во многом и позволила ему, как и затем Козельску, продержаться так долго, но об этом в следующей статье. А вот отсутствие помощи от Господина Великого Новгорода, на которую уповали жители «хлебных ворот» новгородской земли, как-то не вяжется с образом непокорных пуштунов Руси. Думается, завоеватели сразу же сделали соответствующие выводы и справедливо ожидали от стольного града в худшем случае еще одних запертых крепостных ворот, а то и вовсе предложения откупиться.
В Новгородской первой летописи о данном эпизоде читаем следующее:
«И изнемогошася люди во граде (Торжке), а из Новагорода им не бысть помощи, но уже бо в то время нужное кто же бо о собе стал в недоумении и в страсе; и тако погании взяша град, и исекоша вся от мужска полу и до женьска, иереиска чин все и черноризчискои, а все изообнажено и поругано, горкою и бедною смертию предаша душа своя господеви…».
Волки и агнцы
Страшная мясорубка и полный разгром Торжка монголами подтверждены и археологическими находками. Итак, автор летописи говорит о «недоумении и страхе», царивших в то время в столице боярской республики, явно выражая стыд за поведение своих земляков. Как-то звучит не очень воинственно, не находите? Разумеется, летописцы - народ просветленный и горячий, ради красного словца не пожалеют и собственного отца. Но действия новгородцев, точнее их отсутствие, говорят сами за себя.
Стоит уточнить, что это нисколько не умаляет подвиг жителей Торжка, которые ценой своих жизней внесли вклад в спасение Новгорода от разорения, выиграв драгоценное время. С другой стороны, это не говорит о какой-то ничтожности и особой трусости Господина Великого Новгорода. Не трепетали перед военной машиной татаро-монгол тогда разве что какие-нибудь инки Латинской Америки или австралийские аборигены в своем благословенном заокеанском гомеостазе. Здесь же, в евразийской «деревеньке», досталось на орехи даже вышеупомянутым афганским пуштунам.
Точно такие же «недоумение и страс» охватили чуть позже поляков и венгров, жестоко побитых монгольскими силами. Достаточно вспомнить знаменитое письмо венгерского короля Белы IV римскому понтифику Григорию IX от мая 1241 года о «свирепствующем подобно жестокому зверю татарском войске». Бела строчил дрожащей рукой, оставляя чернильные кляксы, о том, как ордынцы убивали всех, «не обращая внимания на пол и возраст». Король просил папу римского о помощи, сравнивая татар с волком, а свою далеко не самую слабую по европейским меркам Венгрию с агнцем. Словом, гипс снимают, клиент уезжает!
Новград заступи Бог
Но вернемся в новгородскую землю 1238 года. Итак, жалкие «20 000» таро-монгол (на самом деле, возможно, и вовсе тысяч 10, что тоже было за глаза и за уши для города вечевой вольницы) взяли-таки сожгли несчастный Торжок и двинулись на Новгород Селигерским путем. Но, повторимся, не дойдя 100 верст до цели, у Игнач-креста, остановились и повернули назад.
В летописи лаконично сказано, что за Новгород «заступи Бог». К слову, такая формулировка не раз встречается в новгородских источниках. Позже, в XVI веке, это стало объектом троллинга в некоем «Сказании о градех от Великого Новаграда и до Рима», где говорится: «только их (новгородцев) Бог блюдет за их глупость». Еще там приводится масса нелицеприятных подробностей про алкоголизм, недалекость и прочие замечательные качества жителей вольного города. В контраст со всем эти ужасом описаны забугорные райские оазисы. Разумеется, по своей объективности это поливание помоями сродни «Трактату о двух Сарматиях» поляка Меховского. Только Сказание, как считают исследователи, писал не поляк, а русский путешественник. В общем, нормальный либерал, каких и сейчас, увы, немало.
Осторожная воинственность или лучше откупиться
На самом деле, Великий Новгород и впрямь был довольно воинственным государством. Иначе он никогда не раскинулся бы от Уральских гор до Белого моря. Боярская республика успешно противостояла Швеции, Ливонскому ордену (до этого Меченосцам), литовцам, Твери, Владимирскому княжеству. К слову, противники из братских русских земель, возможно, обладали наиболее весомыми аргументами в борьбе с Новгородом, так как могли блокировать все тот же Торжок и перекрывать поставки хлеба из Суздальского ополья. Собственно, именно так и поступил Андрей Боголюбский в 1170 году. В итоге новгородцам пришлось признать свое поражение и посадить на княжение ставленника великого князя Владимирского, хотя еще недавно они и разбили его войско.
Вела Новгородская земля и активную военную колонизацию по самым разным направлениям. Это и Восточная Карелия, за которую успешно воевали со шведами, и территории современной Эстонии. Да, Юрьев (будущий Дерпт, ныне Тарту) потеряли под нажимом меченосцев, но зато в 1234 году новгородский князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) взял неплохой реванш в битве на реке Омовже. А по итогам Чудской битвы уже не меченосцы, а Ливонский орден и вовсе был обложен так называемой Юрьевой данью за право владеть этими землями. В XVI веке именно она, точнее ее отсутствие за долгое время, станет казусом белли для той самой Ливонской войны.
Задолго до этого, в 1040-х годах, новгородский наместник и сын Ярослава Мудрого Владимир Ярославович покорил Страну Мрака. Никаких орков и чадящего на полмира вулкана вопреки названию там не было, зато проживало очень суровое и непокорное финно-угорское племя емь. С начала XII века неугомонные новгородцы активно осваивают Поморье - побережье Белого моря. В общем, агнцами их совсем не назовешь.
Однако воинственность новгородцев была осторожной и продуманной. Как правило, все ограничивалось локальными пограничными конфликтами, когда страдали разве что порубежные крепостицы, или отражением набегов соседей с целью мести и наживы, в которых доставалось по большей части беззащитным деревням. Нередко новгородцы сами наносили упреждающий удар, чтобы не воевать на своей территории.
Если же серьезная опасность угрожала сердцу боярской республики, то новгородские господа (входившие в состав Совета Господ бояре и купцы) предпочитали решать вопросы дипломатией и богатыми дарами. Например, в 1292 году Новгород откупился от карательной экспедиции татарского царевича Дюденя. В 1456-м 10 000 рублей помогли ему избежать нашествия войск Великого князя Московского Василия II Темного. Не исключено, что и высшие силы и вправду «заступи» за этот центр Северной Руси, которому просто-напросто везло. Помимо нашествия Батыя вспоминается поход тверского князя Михаила на Новгород 1316 года, остановленный в 50 верстах от города внезапно начавшимся мором.
Словом, ко времени гибели Торжка новгородцы определенно позабыли свою воинственность и, вероятнее всего, попытались бы откупиться, покажись войска Батыя под их стенами.
В следующей публикации рассмотрим остальные преимущества новгородцев, которое якобы давали им шансы побить полчища Батыя. Это мощные городские укрепления, отличное сообщение между городами и крепостями, наконец, быстроходный «неуязвимый» флот.
Литература и источники
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. ПСРЛ. Т.3. М. 2000
Письмо венгерского короля Белы IV папе Григорию IX от 18 мая 1241 г. // ресурс Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада
Сказание о градех от Великаго Новаграда и до Рима // ресурс Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада
Хрусталев Д.Г. Русь и монгольское нашествие (20 - 50 гг. XIII в.)
Вернадский Г.В. Киевская Русь. М. 2016
Власов А.С., Элькин Г.Н. Древнерусские крепости Северо-Запада. Спб. 2011
Видео-лекция К. Жукова «Про монгольское нашествие на Русь. Ч. 1»
А.В. Шишов. Александр Невский
#историяроссии #история #татаромонгольскоенашествие #татаромонгольскоеиго #батый #великийновгород #новгородимонголы