"Теорема Зеро"
Фильм «Теорема Зеро» (2013). Режиссер - Терри Гиллиам.
Место действия - Лондон. Время действия - наши дни, но показанные в нарочито гротесковом, балаганном виде (примерно как Виан описывал конец сороковых в «Пене дней»). Главный герой - способный математик-программист Коэн Лет (Qohen Leth, от Qoheleth, древнееврейского названия книги Экклезиаста), типичный человек последних времен. Он живет в сгоревшей церкви, в огромном запущенном зале, где в углах селятся голуби и крысы. Он абсолютно одинок, говорит о себе во множественном числе - «мы» - и мучительно ждет телефонного звонка от Бога, звонка, который наконец должен объяснить ему смысл его жизни. За пределы дома Коэн старается не выходить: там его сразу оглушает шумный, заполошный, ужасно докучливый мир, там слишком много рекламы, там горы мусора, экстравагантные карлики, понаехавшие индусы. Все окружающие считают Коэна полоумным социопатом. Но если верно высказывание Гегеля, что лучший из людей - тот, кто лучше других выражает окружающий мир, то Коэн, безусловно, лучший. Он один ясно понимает, что мир движется к своему концу и, значит, жизнь потеряла всякий смысл, в то время как остальные еще пытаются глушить рассудок непрерывной суетой, бессмысленной работой, виртуальным сексом - чем угодно, лишь бы не замечать этот очевидный факт. «Мы умираем!» - в своей трагикомической манере жалуется Коэн врачам, на что те хохочут и отвечают, что он здоров как бык. Но ведь он прав: мы действительно умираем. Умирает каждый из нас, и умирает наше больное, переразвитое, усталое общество. В чем же смысл жизни, если все в любом случае заканчивается пустотой, полным небытием?
Руководитель гигантской корпорации, на которую работает Коэн - вездесущий, но практически невидимый господин Руководство - поручает доказать ему Теорему Зеро, то есть, как я понимаю, астрофизическую гипотезу о том, что Вселенная под действием сил гравитации свернется в конце концов в единую черную дыру, а затем последует новый Большой взрыв. Доказать теорему - значит строго математически подтвердить, что жизнь лишена смысла. Руководство разрешает Коэну работать дома, но следит за ним через камеру наблюдения, установленную вместо головы сломанного распятия (этот довольно-таки отталкивающий образ - не богохульство, а метафора). Чтобы укрепить расшатанную психику Коэна, Руководство сначала посылает ему женщину - проститутку Бейнсли, а потом и сына своего единородного - компьютерного вундеркинда Боба. Но виртуальный тропический рай, в который Бейнсли уносит Коэна - дешевый и ненастоящий, как любовь проститутки. А Боб с самого начала обречен, и Коэн ненароком его губит. Наступает крах. Коэн больше не может работать, Руководство увольняет его, и он проваливается, как и остальное человечество, в жерло той самой финальной черной дыры. Последний кадр - Коэн снова оказывается в виртуальном раю. Он берет руками вечное незаходящее солнце и топит его в океане. Солнце, наконец, зашло. Наступила тьма.
Этот фильм - безусловно, не лучший среди фильмов Гиллиама и уступает, скажем, той же «Бразилии», но в нем есть четкий сюжет и достаточно ясно выраженная мысль. Гиллиам исповедует крайнюю форму креационизма. Бог создал людей для какой-то неясной цели, он не любит их, а только использует, как используют легко заменяемые инструменты. Требует выполнения своей воли, но не объясняет, в чем ее смысл. Это, конечно, не вполне христианство, это ближе к талмудическому иудаизму по Кафке или к радикальному исламу по Джемалю. Ключевые темы, вокруг которых строится фильм - гибель Сына Божьего и конечная гибель Вселенной. В обоих этих историях Гиллиам видит только безысходный, неизбывный ужас. Но ведь христиане-то как раз считают распятие Христа знаком спасения, пусть и купленного чудовищной ценой: «смертию смерть поправ». И Большой взрыв, которым завершается существование космоса, - скорее радостная, чем трагическая весть (как верно подметил Ильенков в известной «Космологии духа»): этот взрыв преодолевает проклятие тепловой смерти и дает рождение новому миру. Но с точки зрения Гиллиама подобные трактовки не имеют ни малейшего смысла. Смерть невозможно попрать ничем, смерть абсолютна. Все - суета. Выхода нет.