Большевизм как синтез крайне левой и крайне правой идеологий
Всем известно, что национал-большевизм строится как союз крайне левых с крайне правыми - условно говоря, марксистов с националистами. Однако интересно, что в конце XIX - начале XX в. сторонние наблюдатели-социологи характеризовали сам марксизм, в особенности его большевистскую, ленинскую версию, как синтез крайне левой и крайне правой идеологий. До появления марксизма «левой» идеологией считался либерализм - учение победившей буржуазии, а его «правым» оппонентом был консерватизм, выражавший интересы наследников старого режима (аристократии, духовенства и т.д.). «Левые» всячески превозносили интеллект, а «правые» подчеркивали значение внеинтеллектуальных (так сказать, иррациональных) факторов. Философы-материалисты эпохи Просвещения относились к «левому» лагерю, а создатели современной диалектики Шеллинг и Гегель - к «правому». Марксизм в своей философии «диалектического материализма» синтезировал обе эти идеологические позиции, причем в самой их радикальной форме. То же самое, что и в философии, произошло и в политике: требуя всеобщего равенства, марксисты оказались левее самых левых либералов, а требуя ликвидации частной собственности и централизованного планирования экономики - правее самых правых консерваторов. Все это было крайне необычно и поражало воображение социологов. К. Мангейм, исследуя марксистский образ мышления, восхищенно писал в 1929 г.:
В результате всех этих факторов создается чрезвычайно гибкая концепция теории...
Марксистское мышление родственно консервативному тем, что оно не отрицает иррациональную сферу, не пытается скрыть ее, как это делает бюрократическое мышление, и не рассматривает ее, подобно либерально-демократическому мышлению, чисто интеллектуально, будто она является рациональной. Марксистское мышление отличается от консервативного тем, что в этой относительной иррациональности оно видит моменты, которые могут быть постигнуты посредством рационализации нового типа...
Перед социологом и в данном случае возникает вопрос, какое историко-социальное бытие и какие условия породили этот своеобразный способ мышления, представителем которого является марксизм. Как объяснить эту особую способность соединять крайний иррационализм с крайним рационализмом таким образом, чтобы из этого соединения возникла новая («диалектическая») рациональность?
С социологической точки зрения это - теория поднимающегося класса, который не стремится к мгновенным успехам и, следовательно, не является путчистским, класса, который по свойственной ему революционизирующей тенденции должен быть постоянно зорок и бдителен перед лицом не допускающих предвидение констелляций.
К. Мангейм. Идеология и утопия
Нет ничего удивительного в таком позиционировании марксизма относительно старых «левых» и «правых» учений. Марксизм, «теория поднимающегося класса», представляет собой выявленную истинность всех предшествующих идеологий, и все то ценное, что есть в них, в марксизме не только сохраняется, но и находит, наконец, свою истинную форму, совпадает со своим понятием. Марксисты восприняли и лучшие черты буржуазии - строгую дисциплину мышления, предприимчивость, энергичность; и в то же время лучшие черты традиционной аристократии - самоотверженность, идеалистический пафос служения. Марксизм сохраняет в себе все ценное, что было наработано человечеством за прошлые века. Именно поэтому он и представляется, если смотреть со стороны, единством крайних политических и философских позиций, доведенных до предельной степени бескомпромиссности.