Как я познакомился с Ардой
Сегодня, в день рождения Толкиена, я хочу рассказать, как я познакомился с Ардой.
Как это случилось? История была очень сложная и запутанная.
Впервые я о Толкиене услышал от Леши - Анютиного однокурсника. Дело в том, что тогда, в 1990 г., он впечатлился «Хоббитом» настолько сильно, что записывал конспекты лекций по ядерной физике в стиле а-ля Горлум: «Дирак придумал эти мерс-ские матритс-сы, голм, голм!» Разумеется, я очаровался.
Пошел в библиотеку - главную библиотеку города, имени Пушкина, в гуманитарный читальный зал (оказалось, что в нем доступна вся художественнвя литература). И увидел на полке среди новых поступлений «Хранителей» -- первый том «Властелина» в муравьевском переводе. Начал читать - книга пошла с трудом, особенно если учесть, что я «Хоббита» не читал, к тому же она оказалась отнюдь не комической, как я поначалу ожидал, судя по рассказам о Горлуме. Первой ассоциацией, которая у меня проскользнула, была совсем простая: тот, кто жаждет заполучить Кольцо, есть вселенское зло, желающее поработить мир и установить вселенскую тоталитарную диктатуру! Наиболее вероятно - это аналог Гитлера.
Но первый том шел трудно. Он казался мне затянутым, да и хоббиты как-то ни с чем не ассоциировались («что-то вроде гномов», как определял я). Кто мне быстро понравился - это Гэндальф. Но общее ощущение от первого тома было - ожидание беды, подкреплявшееся многократным явлением загадочных Черных Всадников, несущих иррациональный ужас. В общем, поначалу я первый том не очень понял. Только гибель Гэндальфа буквально царапнула по сердцу.
А в начале 1991 года я узнал, что в Томске есть КЛФ «Вероятность». Попал я в него случайно - пошел на книжный базар в Доме культуры, познакомился с человеком, который продавал «У меня девять жизней» Александра Мирера, и он сказал, что участвует в КЛФ. Пошел на заседание КЛФ через некоторое время и... увидел, что там очень многие любят Толкиена! Настолько, что могут цитировать наизусть огромные куски из текстов! (и, более того, знакомы уже и с второй и третьей частями). Через некоторое время в КЛФ началась игра на знание фантастики, особенно много вопросов было по Толкиену - и я понял, что знаю его достаточно скверно, но я как-то почувствовал, что хочу узнать его лучше. Я впервые увидел, как участники нашего КЛФ берут себе эльфийские имена, переписывают в тетради слова на эльфийском языке и руны кертара... Откуда они все это знали - я не понимал. Я узнал, что организуется игра, но понял, что это не для меня - ни к фехтованию, ни к шитью, ни к спортивному туризму я склонности не имел. Только летом, когда опубликовали второй том, продолжил свое знакомство с Ардой. И... почувствовал, что меня «зацепило»! Особенно - то, что Гэндальф воскрес из мертвых, значит, чудеса возможны! И более того, добро может побеждать! Это было существенно на фоне того, что я уже видел - в большей части реалистических книг финалы печальны, и это впечатление подкреплялось тем, что как раз тогда в журналы хлынула «чернуха».
А потом, во время зимней сессии, был очаровавший меня случай - мне назначил встречу научный руководитель, сказал, что придет принимать экзамен, раздаст билеты, а пока студенты готовятся, мы поговорим; прихожу я к началу экзамена, а его нет! Жду я, ждут студенты, и наконец он приходит, опоздав примерно на час! И говорит: «Вы понимаете, мне только вчера принесли третью книгу Толкиена!» И я понял - ну вот, еще один аргумент в пользу шармности Толкиена.
Потом меня позвали в гости Олег и Татьяна (которую я называл Гилрандирой Валерьевной) - яркие люди из томского КЛФ. И меня очаровало, как они любят Толкиена, и я услышал аудиозапись, где Толкиен читал отрывки из «Двух крепостей». В общем, впечатления нарастали.
А в конце августа 1992 г. меня «накрыло» окончательно - я купил «пачку», включавшую «Хоббита» и три тома «Властелина колец», плюс я познакомился с Гилраэнь (была у нас такая очень колоритная личность, которую особенно интересовали эльфийские языки). И - очаровался. Причем более того, появилось чувство - нет, эти книги слишком очаровывают, чтобы быть простой выдумкой! И как я радовался победе сил добра в «Возвращении короля»! (другое дело, что я не понимал, зачем уходят Три Кольца). И чувствовал, что «Властелин колец» перечеркивает миф о несовместимости философского и приключенческого жанров! И видел этические проблемы и разнообразные аналогии! И хотел подобрать свой образ в мире Толкиена, ведь мир был слишком "своим"! Очень быстро я понял, что «своими» для меня могут быть только эльфы - наверно, потому, что я слишком хотел чуда. «Своим» мне тогда казалось имя Гэлдор - просто по звучанию.
А потом мы начали разрабатывать странные мысли по поводу мира Толкиена (мы - это главным образом я и Гилраэнь). Одной из первых идей было предположение, что события, описанные миром Толкиена, могли иметь место в истории в доегипетскую эпоху. Впрочем, мне в душе эта идея не слишком нравилась, потому что она по сути приводила к выводу, что Арда умерла, и ей больше нет места в мире. А мне так этого не хотелось!
Более того, у меня гораздо большее неприятие, чем раньше, вызывала «беспозитивная» проза, особенно иные появившиеся тогда детективы, в которых было слишком много предательств, причем предателем мог оказаться каждый - это слишком не походило на Арду!
Примерно тогда же я познакомился с соционикой и естественно начал пытаться типировать Толкиена и героев. Толкиен и Гэндальф у меня быстро получились Дон Кихотами, а хоббиты - Дюмами...
В 1993 г. я написал очень легкомысленный, наивный фанфик - по правде говоря, под влиянием всего фэнтези, которое я тогда знал. В нем фигурировал некий мир, в котором захватили власть силы тьмы и начали проводить безумные эксперименты, грозившие крушением равновесия всей системы миров (собственно, миров фэнтези - как я теперь понимаю, меня вдохновляло то ли Великое Кольцо И. Ефремова, то ли карсаковская Лига Человеческих миров), и тогда силы Света решились на ответные действия в этом мире (у меня он назывался Линмьор), причем в действиях сил Света участвовала очень пестрая коалиция - эльфы и люди Арды (по замыслу, события происходили где-то через 800 лет после уничтожения Кольца, и это был своеобразный ответ идее, что эльфы сошли со сцены -- мне этого слишком не хотелось), всадники драконов Перна, волшебники Дейларны и других миров (например, Колдовского мира Эндрю Нортон), вплоть до Гарольда Ши, и даже кто-то из Амбера! Получилось очень наивно и «мерисьюшно» (там фигурировал главный герой, мой аналог, помогавший принимать нетривиальные решения, за что удостаивался комплиментов даже от Гэндальфа), но для меня это не было важно - а важным для меня было то, что я описал свое видение дальнейшей истории Арды!
А где-то с осени 1993 г. у меня начались регулярные встречи друзей, посвященные в основном Арде, включавшие подбор ардовских имен и «легенд» для участников и выдвижение самых диких гипотез об Арде. Но об этом - в другой раз.