Летняя физико-математическая школа, год 1987
ЛФМШ
Итак, наступил этот день - 3 августа 1987 года. День, когда я поехал в ЛФМШ. Этого дня я ждал целый год. Мы собрались в университете, и у нас была первая лекция - о современной культуре, которую читал один из физиков (с кафедры квантовой электроники), сейчас я его имя уже не вспомню - кажется, звали Сергеем Дмитриевичем, а фамилию я не помню вообще. Следствиями лекции были те, что, во-первых, я «засветился» в своих знаниях современной литературы, во-вторых, у меня укрепилось убеждение, что точные науки имеют превосходство перед гуманитарными - физик и математик может разбираться в истории и литературе не хуже гуманитариев, а наборот не бывает.
А после лекции мы сели на автобусы и поехали в лагерь «Рубин», где и должна была работать ЛФМШ. По правде говоря, первые три или четыре дня для меня были очень трудными - и потому, что было много новых, совершенно незнакомых людей, и потому, что я раньше никогда не ездил даже в тривиальный пионерский лагерь, словом, все для меня было совершенно непривычным, и я естественно боялся сделать или сказать какую-нибудь глупость. Правда, мне поддерживало настроение то, что на занятиях, что по физике (в основном мы изучали электромагнетизм), что по математике, у меня все получалось лучше подавляющего большинства. И, конечно, мне нравилось то, что все время шла практически непрерывная игра - в один из первых дней устроили «пресс-конференцию», на которой преподавателям можно было задавать в записках любые вопросы, был праздник открытия сезона с представленями в стиле КВН...
Своим я почувствовал себя только через несколько дней. В этот день была игра в «Что? Где? Когда?». Сначала меня не хотели брать в команду (Сибиряков - наш капитан - почему-то думал, что я соображаю медленно, по правде говоря, иногда это бывает), но после двух туров (по одному вопросу) то ли Сибирякова кто-то убедил, что я все-таки соображаю (вероятно, это была Татьяна из Алма-Аты), то ли он что-то увидел, и я вошел в игру! Нам выпал вопрос: «Кто из литературных героев жил на улице Пекарей?», и я задумался: может, у Дюма? Ведь у него были всякие улицы Могильщиков и прочих... нет, это вероятнее всего кто-то более запоминающийся? И тут же проскочила догадка: а может, название -- на иностранном языке? И ответ последовал мгновенно: Шерлок Холмс с Бейкер-стрит! И мне казалось, что все радуются тому, что мой ответ оказался правильным! Потом последовало еще несколько вопросов, и я ответил правильно на все, кроме одного! Наша команда выиграла эту игру - и все говорили, что эту игру сделал именно я. И, может быть, это было первое яркое впечатление, которое я произвел.
После этого я рассказал знакомым преподавателям о том, что я продолжил свои изыскания по трансфинитным числам, и отдал одной из них (по имени Элеонора - и она была настоящим эльфом, причем по типу она была Достоевским) тетрадь со своими идеями на эту тему. Правда, она идеи раскритиковала (что, наверно, было естественно - как я позже понял, в концепции было слишком много дыр). Но я ни каплю не жалею, что решился о них написать.
Еще мне очень нравились разнообразные физические парадоксы и софизмы, о которых мы, похоже, говорили большую часть времени - в том числе и помимо занятий! Это были и «проекты» вечных двигателей, и примеры с кажущимся несохранением энергии...
Конечно, в ЛФМШ не все было чисто интеллектуальным - были и спортивные игры, и «Веселые старты», и даже рыцарский турнир с поединками на подушках, а со спортом я никогда не дружил, но зато на все это было так здорово смотреть! Тогда же я в первый раз увидел и игру в «крокодила» и вдоволь посмеялся над тем, как изображают разные слова.
Потом была еще одна игра в «Что? Где? Когда?», и снова наша команда победила! И снова игру сделал прежде всего я - и был признан лучшим из всех участников! И мне очень нравились предлагавшиеся на игре вопросы - и о том, одушевленный или неодушевленный «бокренок» из классической фразы академика Щербы, и о происхождении разных слов и выражений, и о том, кто из наших поэтов был удостоен Нобелевской премии, и о многом другом... Правда, потом одна из проигравших команд говорила, что им доставались более трудные вопросы, но председатель жюри ответил, что их команда была в худших условиях лишь в одном смысле - в их команде не было меня... Говорят, что кто-то из носился с идеей «перекупить» меня для их команды («перекупить», естественно, за деньги ЛФМШ, которые вводились на один день - День неожиданностей, в который ЛФМШ превращалась в западный город с разнообразными фирмами). Но поскольку третьей игры не было, «перекупить» меня им не удалось.
А на следующий день, кроме занятий с очередными безумными вопросами, была игра, посвященная математике, обставленная как хоккей (в трех периодах играли три пятерки, плюс не меняющийся в течение периодов «вратарь», которым был я) и устроенная частью по принципу КВН, частью по принципу «Что? Где? Когда?», и именно мне выпало отвечать в суперблице (собственно, это было основной функцией «вратаря») - для меня страшным был не вопрос, а то, что это был суперблиц, но - справился!
Вообще, мне в тот год нравилось все - и лекции (в том числе самые безумные вещи, о которых на них рассказывали, от парадокса близнецов до канторова множества), и игры - собственно, из всех игр наша команда проиграла только одну игру, по фантастике - может, потому, что я в фантастике в тот период не разбирался совсем и значимой силы представлять не мог... А может, именно из-за этого, как в порядке гиперкомпенсации, я сильно увлекся фантастикой?
Мне понравилась игра, посвященная физике, обставленная как путешествие по морю (например, в ходе ее мы «находили бутылки» с разными посвященными физике фразами, которые мы должны были расшифровывать, а еще на нас «нападали пираты», которые имели право задать одному из участников команды вопрос, на который надо было ответить в течение 10 секунд, и если он отвечал неправильно, его «убивали», и он выбывал из команды).
А еще был необычный политический день - игра во «встречу с американцами», высшей точкой которой была игра в телемост между нами и Америкой...
Последний день сезона был посвящен олимпиадам - олимпиады были командными, и по физике, и по математике. И так как мой результат оказался очень удачным, я понял, что мне вполне по силам на следующий год попасть на Всероссийскую олимпиаду, а если повезет, достичь успеха и там...
И вот сезон закончился - и я почувствовал, что я стал другим. Что моя прежняя бесконечная неуверенность в себе (ведь мне говорили, что я не умею ладить с людьми, и советовали читать Карнеги для того, чтобы разрешить эту проблему) начала уходить. И что хоть я и «чудик» (позже говорили, что в ЛФМШ было два знаковых сезона - 1986 год, в который самой запомнившейся была Анютка, и 1987 год, в который запомнился я, и про это говорили не иначе как «два года, знаменитые двумя чудиками»), но тем не менее я воспринимаюсь прежде всего как нечто талантливое и подающее надежды. И что мой уровень теперь уже очень высок...