РАЗМЫШЛЕНИЯ о Доме Феанора и творчестве (моя статья)
В последние дни в разных ЖЖ, например, у myrngwaur и renfri, происходили дискуссии о Доме Феанора. И я решил написать свой текст -- не столько на тему, правильно ли поступали феаноринги в истории Лэйтиан и других событиях, сколько на тему, что Дом Феанора значит для нас с Эльвинг.
И все-таки, почему?
Хольгер, Эльвинг
Итак, Феанор и Дом Феанора. Пожалуй, самые противоречивые персонажи Толкиена. Персонажи, которых, казалось бы, не любить естественно - все вспоминают и Резню в Альквалондэ, и Лосгар, и историю Лэйтиан, и трагедию Гаваней. И в то же время их любят, и любят очень многие. Конечно, можно попытаться воспринять любовь к Феанору и Первому Дому как форму выплеска отрицательных эмоций (как обычно и воспринимается симпатия к явно отрицательным героям), но... это обьяснение будет явно неубедительным, потому что Феанора и феанорингов обычно воспринимают как героев все же положительных, пусть и совершавших ошибки.
И все-таки, почему? Что находят в Феаноре - и почему он и Первый Дом вызывает симпатии вопреки всему?
Мне кажется, что ответ - следующий. Подсознательно мы во всех людях (хоть тех, которых мы знаем лично, хоть исторически личностях, хоть литературных героях) стараемся искать Божественную сущность, которую апостол Павел называет «внутренним человеком» (например, в Еф 3:16). В чем же состоит внутренняя сущность эльфов? Прежде всего - в творчестве: «Эльфы представляли, так сказать, художественные, эстетические и чисто научные аспекты человеческой натуры, возведенные в степень, которой мы не наблюдаем в людях. То есть: они самозабвенно любят физический мир и желают наблюдать его и понимать ради него же самого и как нечто иное» (Дж. Р. Р. Толкиен. Письмо 181). И особенно сильно творческие способности были проявлены именно у Дома Феанора - изобретение письменности, создание Сильмариллов, Палантиров и Трех Колец, а также то, что Маглор был лучшим поэтом Арды.
Таким образом, естественно предположить, что любовь к Дому Феанора есть прежде всего любовь к творчеству и почтение к творческому таланту. Именно талант и жажда творчества (а значит - истины и красоты) по сути и образует для практически всех эльфов Первого Дома «внутреннего человека», а значит, и пример для подражания, т.е. именно то, за что мы их и любим. И не является ли жажда первенства следствием жажды совершенства? Ведь "будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный" (Мф, 5, 48). По сути, жажда творчества и познания есть первая составляющая архетипического образа Первого Дома, отзывающегося в душах читателей.
Стремление к творчеству естественно ведет к стремлению отстаивать свою правоту, причем стремлению очень уверенному и последовательному: как говорил Честертон, «можно ли отстаивать свою правоту, не чувствуя себя правым?» Таким образом, вполне естественно предположить, что идентификация себя с Домом Феанора есть обостренное ощущение Богоподобия человека (в том числе и себя самого), а также обостренное стремление отстаивать свою правоту, в том числе перед устоявшимися авторитетами и носителями более высокого статуса. Собственно, и несогласие Феанора с Валар часто воспринимается с точки зрения проекции на повседневность, когда мы отстаиваем свою правоту перед такими же людьми, только, может быть, с более высоким статусом. И мы узнаем Феанора и в героях Владислава Крапивина (я помню, какое сильное впечатление произвел на меня «Мальчик со шпагой» за одну простую идею: тот, кто выше по статусу - не всегда прав!) и в Сане Григорьеве, отстаивавшем свою правоту перед «признанным авторитетом» Николаем Антонычем. Да и в науке - не так уж редко приходится отстаивать правоту именно перед признанными авторитетами. Ведь не сразу поверили и в теорию относительности, и в квантовую механику очень уважаемые ученые и признанные профессионалы. И стремление отстаивать свою правоту вне зависимости от статуса оппонента (и обостренное ощущение своего Богоподобия) есть вторая составляющая архетипического образа Первого Дома. Эта составляющая, вероятно, выглядит наиболее вызывающе в повседневности (собственно, вокруг нее вращаются практически все книги Владислава Крапивина), но, может, именно поэтому она так популярна? Естественным следствием этого качества является и жажда добиваться своей цели вопреки существующему положению вещей и устоявшемуся мнению о нем, и способность идти на риск (не случайно Феанор пошел первым), а в риске есть своя радость - как говорится в одной из лучших песен гаучо, «Кто не рискует, тот не наслаждается». Тем более, что иногда бывают случаи, когда цели можно добиться только при помощи очень необычного решения, которое кажется сильно не вмещающимся в каноны...
Третьей составляющей архетипического образа Первого Дома, по-видимому, является сила чувств и переживаний (сила чувств естественно символизируется пламенем, так что смысл имени Феанора не случаен, и не случайно Феанор являет собой архетип, получивший название Вечное Дитя - единство, неразделенность чувств), стремление к искренности и нежелание скрывать чувства за маской «благопристойности», которую так часто требуют в повседневности.
Особая симпатия именно к Первому Дому обусловлена тем, что именно у него все эти три составляющих прорисованы максимально ярко, в большей степени, чем у других эльфов, а также других народов Арды.
Но здесь надо сказать о рисках. Наш мир устроен так, что даже самые благородные устремления связаны с рисками (и могут быть извращены), и, естественно, все эти устремления Дома Феанора оказались связаны с очень сильными рисками, приведшими к бедам - не зря с одной стороны говорится «наши недостатки есть продолжение наших достоинств», а с другой - «Бог не попускает искушение свыше нашей силы»: как говорил ап. Павел, «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10, 13). И более того, много спрашивается именно с того, кому много дано. Так что немудрено, что именно Первому Дому именно в силу талантов выпали самые тяжелые испытания. И вообще, тема риска, связанного с творчеством, похоже, является у Толкиена одной из ключевых. А риски самые разные - и риск некритического, неадекватного восприятия своей правоты (восприятие Сильмариллов как сверхценности в психологическом смысле) или своего превосходства (отношения между феанорингами и Береном), и стремление к творчеству в отрыве от Бога (история Трех Колец), и риск увериться в том, что вершина творчества уже достигнута (слова Феанора о том, что он уже не создаст ничего подобного Сильмариллам), и жажда обладания результатами своего творчества (этот риск довольно специфичен - стоит упомянуть, что Резерфорд, который, как известно, был очень жестким в отстаивании своей правоты и в этом смысле был близок к ценностям Первого Дома, никогда не брал патентов)...
И какой из этого следует вывод? Во-первых, мы убедились, что восторг и восхищение по поводу Первого Дома вполне естественны именно в силу того, что мы ценим их «внутренних людей» - точно так же, как мы восхищаемся Ландау несмотря на то, что он в течение некоторого периода вел распущенный образ жизни. Да и вообще, как говорил сам Толкиен, "Художественное произведение возникает вовсе не из человеческих слабостей, а из неких "незамутненных" уголков души. Современные "критики" полагают, что Бетховен обманывал заказчика и злостно третировал своего племянника. И что же? Не верю, что эти подробности имеют какое-то отношение к его музыке" (письмо 213). И, естественно, «толстовский» вывод в духе «лучше быть бездарностью, гарантированной от гордыни» никуда не годится - потому что вместе с талантами мы получаем и ответственность за их реализацию, и потому, что принцип «как бы чего не вышло» есть самое худшее решение. Вопрос о том, какое было бы самое лучшее решение и в Альквалондэ, и в истории Лэйтиан, едва ли может быть разрешен раз и навсегда. Но в любом случае стоит напомнить еще раз, что большие перспективы всегда связаны с большим риском, в какой бы сфере дело не происходило (наука, искусство или что еще), и история Первого Дома это с блеском подтверждает.
UPD. Вскоре после этого поста по разным ЖЖ последовала бурная полемика, в которой совершенно правомерно указывалось на то, что путь Первого Дома включал множество трагических и недопустимых решений. Так вот, хочется заметить следующее. Как говорил апостол Павел, "У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня." (1 Кор, 3, 14-15). И целью данного текста по сути являлось -- посмотреть, что останется от Нолдор Первого Дома после того, как они пройдут через это спасение из огня. Потому что утверждать, что не останется вообще ничего, было бы по меньшей мере поспешным.
И все-таки, почему?
Хольгер, Эльвинг
Итак, Феанор и Дом Феанора. Пожалуй, самые противоречивые персонажи Толкиена. Персонажи, которых, казалось бы, не любить естественно - все вспоминают и Резню в Альквалондэ, и Лосгар, и историю Лэйтиан, и трагедию Гаваней. И в то же время их любят, и любят очень многие. Конечно, можно попытаться воспринять любовь к Феанору и Первому Дому как форму выплеска отрицательных эмоций (как обычно и воспринимается симпатия к явно отрицательным героям), но... это обьяснение будет явно неубедительным, потому что Феанора и феанорингов обычно воспринимают как героев все же положительных, пусть и совершавших ошибки.
И все-таки, почему? Что находят в Феаноре - и почему он и Первый Дом вызывает симпатии вопреки всему?
Мне кажется, что ответ - следующий. Подсознательно мы во всех людях (хоть тех, которых мы знаем лично, хоть исторически личностях, хоть литературных героях) стараемся искать Божественную сущность, которую апостол Павел называет «внутренним человеком» (например, в Еф 3:16). В чем же состоит внутренняя сущность эльфов? Прежде всего - в творчестве: «Эльфы представляли, так сказать, художественные, эстетические и чисто научные аспекты человеческой натуры, возведенные в степень, которой мы не наблюдаем в людях. То есть: они самозабвенно любят физический мир и желают наблюдать его и понимать ради него же самого и как нечто иное» (Дж. Р. Р. Толкиен. Письмо 181). И особенно сильно творческие способности были проявлены именно у Дома Феанора - изобретение письменности, создание Сильмариллов, Палантиров и Трех Колец, а также то, что Маглор был лучшим поэтом Арды.
Таким образом, естественно предположить, что любовь к Дому Феанора есть прежде всего любовь к творчеству и почтение к творческому таланту. Именно талант и жажда творчества (а значит - истины и красоты) по сути и образует для практически всех эльфов Первого Дома «внутреннего человека», а значит, и пример для подражания, т.е. именно то, за что мы их и любим. И не является ли жажда первенства следствием жажды совершенства? Ведь "будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный" (Мф, 5, 48). По сути, жажда творчества и познания есть первая составляющая архетипического образа Первого Дома, отзывающегося в душах читателей.
Стремление к творчеству естественно ведет к стремлению отстаивать свою правоту, причем стремлению очень уверенному и последовательному: как говорил Честертон, «можно ли отстаивать свою правоту, не чувствуя себя правым?» Таким образом, вполне естественно предположить, что идентификация себя с Домом Феанора есть обостренное ощущение Богоподобия человека (в том числе и себя самого), а также обостренное стремление отстаивать свою правоту, в том числе перед устоявшимися авторитетами и носителями более высокого статуса. Собственно, и несогласие Феанора с Валар часто воспринимается с точки зрения проекции на повседневность, когда мы отстаиваем свою правоту перед такими же людьми, только, может быть, с более высоким статусом. И мы узнаем Феанора и в героях Владислава Крапивина (я помню, какое сильное впечатление произвел на меня «Мальчик со шпагой» за одну простую идею: тот, кто выше по статусу - не всегда прав!) и в Сане Григорьеве, отстаивавшем свою правоту перед «признанным авторитетом» Николаем Антонычем. Да и в науке - не так уж редко приходится отстаивать правоту именно перед признанными авторитетами. Ведь не сразу поверили и в теорию относительности, и в квантовую механику очень уважаемые ученые и признанные профессионалы. И стремление отстаивать свою правоту вне зависимости от статуса оппонента (и обостренное ощущение своего Богоподобия) есть вторая составляющая архетипического образа Первого Дома. Эта составляющая, вероятно, выглядит наиболее вызывающе в повседневности (собственно, вокруг нее вращаются практически все книги Владислава Крапивина), но, может, именно поэтому она так популярна? Естественным следствием этого качества является и жажда добиваться своей цели вопреки существующему положению вещей и устоявшемуся мнению о нем, и способность идти на риск (не случайно Феанор пошел первым), а в риске есть своя радость - как говорится в одной из лучших песен гаучо, «Кто не рискует, тот не наслаждается». Тем более, что иногда бывают случаи, когда цели можно добиться только при помощи очень необычного решения, которое кажется сильно не вмещающимся в каноны...
Третьей составляющей архетипического образа Первого Дома, по-видимому, является сила чувств и переживаний (сила чувств естественно символизируется пламенем, так что смысл имени Феанора не случаен, и не случайно Феанор являет собой архетип, получивший название Вечное Дитя - единство, неразделенность чувств), стремление к искренности и нежелание скрывать чувства за маской «благопристойности», которую так часто требуют в повседневности.
Особая симпатия именно к Первому Дому обусловлена тем, что именно у него все эти три составляющих прорисованы максимально ярко, в большей степени, чем у других эльфов, а также других народов Арды.
Но здесь надо сказать о рисках. Наш мир устроен так, что даже самые благородные устремления связаны с рисками (и могут быть извращены), и, естественно, все эти устремления Дома Феанора оказались связаны с очень сильными рисками, приведшими к бедам - не зря с одной стороны говорится «наши недостатки есть продолжение наших достоинств», а с другой - «Бог не попускает искушение свыше нашей силы»: как говорил ап. Павел, «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1 Кор. 10, 13). И более того, много спрашивается именно с того, кому много дано. Так что немудрено, что именно Первому Дому именно в силу талантов выпали самые тяжелые испытания. И вообще, тема риска, связанного с творчеством, похоже, является у Толкиена одной из ключевых. А риски самые разные - и риск некритического, неадекватного восприятия своей правоты (восприятие Сильмариллов как сверхценности в психологическом смысле) или своего превосходства (отношения между феанорингами и Береном), и стремление к творчеству в отрыве от Бога (история Трех Колец), и риск увериться в том, что вершина творчества уже достигнута (слова Феанора о том, что он уже не создаст ничего подобного Сильмариллам), и жажда обладания результатами своего творчества (этот риск довольно специфичен - стоит упомянуть, что Резерфорд, который, как известно, был очень жестким в отстаивании своей правоты и в этом смысле был близок к ценностям Первого Дома, никогда не брал патентов)...
И какой из этого следует вывод? Во-первых, мы убедились, что восторг и восхищение по поводу Первого Дома вполне естественны именно в силу того, что мы ценим их «внутренних людей» - точно так же, как мы восхищаемся Ландау несмотря на то, что он в течение некоторого периода вел распущенный образ жизни. Да и вообще, как говорил сам Толкиен, "Художественное произведение возникает вовсе не из человеческих слабостей, а из неких "незамутненных" уголков души. Современные "критики" полагают, что Бетховен обманывал заказчика и злостно третировал своего племянника. И что же? Не верю, что эти подробности имеют какое-то отношение к его музыке" (письмо 213). И, естественно, «толстовский» вывод в духе «лучше быть бездарностью, гарантированной от гордыни» никуда не годится - потому что вместе с талантами мы получаем и ответственность за их реализацию, и потому, что принцип «как бы чего не вышло» есть самое худшее решение. Вопрос о том, какое было бы самое лучшее решение и в Альквалондэ, и в истории Лэйтиан, едва ли может быть разрешен раз и навсегда. Но в любом случае стоит напомнить еще раз, что большие перспективы всегда связаны с большим риском, в какой бы сфере дело не происходило (наука, искусство или что еще), и история Первого Дома это с блеском подтверждает.
UPD. Вскоре после этого поста по разным ЖЖ последовала бурная полемика, в которой совершенно правомерно указывалось на то, что путь Первого Дома включал множество трагических и недопустимых решений. Так вот, хочется заметить следующее. Как говорил апостол Павел, "У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня." (1 Кор, 3, 14-15). И целью данного текста по сути являлось -- посмотреть, что останется от Нолдор Первого Дома после того, как они пройдут через это спасение из огня. Потому что утверждать, что не останется вообще ничего, было бы по меньшей мере поспешным.