Размышления о "Дориане Грее"
Недавно я перечитал “Портрет Дориана Грея”, и в этот раз у меня появилось множество ассоциаций.
В-1-х, после “Дориана Грея” становятся понятными и некоторые фразы Честертона, которые поначалу меня, скажем честно, царапали. Очень многие тексты и статьи Честертона меня впечатляют невероятно сильно - и его взгляд на литературу, и то, что именно он обосновывает в христианском контексте правомерность и осмысленность отстаивания своей правоты, но у него было два эссе, которые вызывали у меня неприятную ассоциацию - “Если бы мне дали прочитать одну проповедь” и “В защиту нудных людей”, потому что они чересчур сильно ассоциировались с назидательными текстами, которые мне и не только мне встречались в детстве, с их удушливой апологетикой скромности. А после Уайльда все понятно - ведь Честертон и Уайльд были современниками, и естественно, что неприязнь Честертона к описанному Уайльдом “высшему свету”, озабоченному модой и изысканными увлечениями и при это в общем-то не приносящему радости и добра людям вокруг, совершенно закономерна - и два упомянутых эссе Честертона появились именно как реакция на манеры такого “высшего света” (скажем честно, не вызывающие особой симпатии).
В-2-х. Дориан Грей являет собой достаточно универсальный образ, черты которого прослеживаются в других героях. Есть Дориан Грей и в художнике Чарткове из “Портрета” Гоголя (“Портрет” Гоголя вообще странная вещь - Чартков словно объединяет разом Дориана Грея и Бэзила Холуорда), и в Сарио Грихальве из “Золотого ключа” (очень яркого фэнтези о мире художников), герое, стремившемся к бессмертию, и кажется, Дориана Грея можно встретить даже в персонажах фанфиков по мотивам Толкиена (например, некоторые мотивы “Исповеди нуменорца, носившего кольцо” Аллор tao2, где главного героя называют “арбитром изящества”, навевают ассоциации с “Дорианом Греем”). А общий климат “Дориана Грея” буквально заполняет атмосферу “Танцоров на краю времени” Муркока.
В-3-х, по сути, кто такой Дориан Грей? Родилась странная ассоциация: по сути, Дориан Грей - это Пер Гюнт, у которого не было своей Сольвейг. Что объединяет Дориана Грея и Пера Гюнта? То, что они оба стремятся творить свободу без Бога, относясь к окружающим людям лишь как к средствам достижения своей цели. В результате, не будучи “идейными” злодеями, творящими зло во имя какой-то изначальной цели, они творят много зла. Но если Перу Гюнту удалось прервать цепочку и остаться в живых - по сути, благодаря Божественному вмешательству, перед которым теряют силу “нормативные” осуждения, произносимые пуговичником - то Дориану Грею этого уже не удалось.
А закончить текст можно мыслью, которую я как-то высказывал в одном из докладов по Толкиену ( https://istanaro.livejournal.com/271078.html ) - попытки получить Божественные дары (и прежде всего свободу, а именно одной из наиболее желанных форм свободы и является бессмертие) без Бога к добру не приводят - может быть, в силу того, что настоящий гений и злодейство все же несовместимы.
В-1-х, после “Дориана Грея” становятся понятными и некоторые фразы Честертона, которые поначалу меня, скажем честно, царапали. Очень многие тексты и статьи Честертона меня впечатляют невероятно сильно - и его взгляд на литературу, и то, что именно он обосновывает в христианском контексте правомерность и осмысленность отстаивания своей правоты, но у него было два эссе, которые вызывали у меня неприятную ассоциацию - “Если бы мне дали прочитать одну проповедь” и “В защиту нудных людей”, потому что они чересчур сильно ассоциировались с назидательными текстами, которые мне и не только мне встречались в детстве, с их удушливой апологетикой скромности. А после Уайльда все понятно - ведь Честертон и Уайльд были современниками, и естественно, что неприязнь Честертона к описанному Уайльдом “высшему свету”, озабоченному модой и изысканными увлечениями и при это в общем-то не приносящему радости и добра людям вокруг, совершенно закономерна - и два упомянутых эссе Честертона появились именно как реакция на манеры такого “высшего света” (скажем честно, не вызывающие особой симпатии).
В-2-х. Дориан Грей являет собой достаточно универсальный образ, черты которого прослеживаются в других героях. Есть Дориан Грей и в художнике Чарткове из “Портрета” Гоголя (“Портрет” Гоголя вообще странная вещь - Чартков словно объединяет разом Дориана Грея и Бэзила Холуорда), и в Сарио Грихальве из “Золотого ключа” (очень яркого фэнтези о мире художников), герое, стремившемся к бессмертию, и кажется, Дориана Грея можно встретить даже в персонажах фанфиков по мотивам Толкиена (например, некоторые мотивы “Исповеди нуменорца, носившего кольцо” Аллор tao2, где главного героя называют “арбитром изящества”, навевают ассоциации с “Дорианом Греем”). А общий климат “Дориана Грея” буквально заполняет атмосферу “Танцоров на краю времени” Муркока.
В-3-х, по сути, кто такой Дориан Грей? Родилась странная ассоциация: по сути, Дориан Грей - это Пер Гюнт, у которого не было своей Сольвейг. Что объединяет Дориана Грея и Пера Гюнта? То, что они оба стремятся творить свободу без Бога, относясь к окружающим людям лишь как к средствам достижения своей цели. В результате, не будучи “идейными” злодеями, творящими зло во имя какой-то изначальной цели, они творят много зла. Но если Перу Гюнту удалось прервать цепочку и остаться в живых - по сути, благодаря Божественному вмешательству, перед которым теряют силу “нормативные” осуждения, произносимые пуговичником - то Дориану Грею этого уже не удалось.
А закончить текст можно мыслью, которую я как-то высказывал в одном из докладов по Толкиену ( https://istanaro.livejournal.com/271078.html ) - попытки получить Божественные дары (и прежде всего свободу, а именно одной из наиболее желанных форм свободы и является бессмертие) без Бога к добру не приводят - может быть, в силу того, что настоящий гений и злодейство все же несовместимы.