Классификация фэнтези
Интересно заметить, что вполне классифицируются и допущения в фэнтези. Это - наш следующий шаг. Фэнтези бывает самых разных типов.
Самый известный тип фэнтези, иногда считаемый наиболее чистым примером фэнтези, это героическое фэнтези, оно чаще всего вполне описывается формулой «мечи и магия» (в литературе эта формула иногда называется по-английски - swords and sorcery). Для него характерно, что действие происходит в мире, похожем на средневековье (чаще всего европейское), отличие которого от реалистических романов на средневековую тему состоит в том, что активную и часто решающую роль играет магия и волшебники (а иногда также и волшебные существа - драконы, привидения и т.д.). Явные признаки именно этого жанра присутствуют в книгах Толкиена, которые, впрочем, гораздо шире жанровых ограничений в силу глубины философской и этической проблематики, деталей разработки языков и еще многих причин (точно так же, номинально к этому жанру можно отнести и «Земноморье» Урсулы, но и оно с трудом вмещается в жанровые ограничения по примерно той же причине). Примеров книг в жанре «мечи и магия» очень много - «Колодец единорога» Флетчера Прэтта, «Эльфийский камень сна» Кэролайн Черри, «Братство талисмана» Клиффорда Саймака, «Орден манускрипта» Тэда Уильямса, многие книги Майкла Муркока, а известный роман Фрица Лейбера так и называется «Мечи против колдовства». И конечно, этот список отнюдь не полон. По сути, этот стиль является развитием литературной сказки, отличаясь от нее прежде всего повышенной реалистичностью описания событий. В результате чего оказывается, что если сказка рассматривается как описание реальных событий разве что в детстве, отличаясь притчевым стилем повествования, делающим все описание событий весьма неконкретным (так и вспоминается общеизвестное пушкинское «Сказка - ложь, да в ней намек»), впрочем, это не значит, что сказки пишутся только для детей, часто наоборот - то в фэнтези часто подчеркивается именно стремление подробно представить мир, где происходит действие, с разработкой географических карт, хронологических таблиц, а то и языков, позволяя созданному миру быть художественно достоверным, в результате чего становится осмысленным задавать по фэнтези всякие вопросы, ответы на которые не указаны в тексте прямо, достаточно сравнить серию Волкова о Волшебной стране, являющую собой пример фэнтези, например, у Волшебной страны есть географические карты и исторические хроники (и в некотором смысле можно пытаться сопоставлять серию Волкова с «Нарнией» Клайва Льюиса, рассчитанной примерно на тот же возраст и являющейся одним из эталонов фэнтези), и «Солнечный город» Носова, где хоть элемент фэнтези и есть - появляется волшебник с волшебной палочкой - но тем не менее этот мир не целостен, и автор специально подчеркивает, что он выдуман.
Из жанра героического фэнтези можно выделить его подвид - своеобразное фэнтези, в котором действия происходят в эпоху, по уровню технологий напоминающую не Средневековье, а Новое время (это в своем роде переходное состояние между героическим фэнтези и стимпанком, который фэнтези не является ввиду отсутствия магии). Впрочем, от «мечей и магии» этот подвид фэнтези отличает лишь отсутствие мечей и рыцарства. А все остальное похоже - пророчества, магия, разработанные карты придуманного мира… Самые яркие примеры - «Хроники Этерны» Веры Камши и «Золотой ключ» Робертсон, Роун и Эллиотт.
Другой важный тип фэнтези может быть назван «магический реализм» (в литературе иногда встречается название «городское фэнтези», потому что чаще всего действие происходит в современных городах). Его главной чертой является то, что действие в этом случае происходит среди обычной повседневной жизни, и все события до определенного момента могут идти вполне обыденно, но в некоторый момент на сцене появляется волшебство, и течение событий резко меняется. Самый яркий пример - конечно же, «Мастер и Маргарита», где силы тьмы появляются в современной автору Москве 30-х годов. Примеры «магического реализма» представлены также книгой Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества», где волшебство появляется во вполне реалистично выписанном обществе Колумбии первой половины 20-го века, романом Рэя Брэдбери «Надвигается беда», где приезд цирка вызывает вполне мистический страх, «Порождениями разума» Клиффорда Саймака, где магия вторгается в обыденный мир. Вполне можно отнести к этому направлению и некоторые повести Сергея Абрамова, такие, как «Выше радуги», в которой главный герой получает мистическим образом дар прыгать в высоту на уровне мастера спорта в обмен на обещания говорить только правду (по этой повести был поставлен популярный фильм). К этому направлению правомерно отнести и «Дозоры» Лукьяненко.
Одним из значимых и популярных направлений в фэнтези является научное фэнтези (или science fantasy, как его еще называют). По сути это переходный жанр между фэнтези и НФ, и для него характерна стилистика НФ (например, исследовательский подход к миру) и отношение к магии как к науке своего рода, а то и сосуществование магии с наукой в рамках одного и того же мира. В качестве примеров можно назвать и серию Сташеффа «Маг в рифму», в которой герой опытным путем устанавливает, что в качестве заклинаний работает любая поэзия с подходящим смыслом, и более того, разрабатывает целую технологию создания заклинаний (в которых фигурируют самые разные названия, даже бальзам Биттнера!), и «Операцию Хаос» Пола Андерсона, в которой вполне научная аргументация помогает главным героям разгадывать магические проблемы, в том числе совладать со странными существами - ифритами, саламандрами, суккубами и другими подобными персонажами, а в «Трех сердцах и трех львах» (являющих собой переходное состояние между героическим и научным фэнтези) научное мышление вполне соседствует с магическим, и даже появляется понятие «магический сопромат», напоминающее о том, что магия в контексте данной книги рассматривается как наука, и вполне описывающее и некоторые сцены «Мага в рифму». По сути, к этому же направлению можно отнести и серию Маккеффри о всадниках драконов Перна - с одной стороны, драконы были выведены с помощью генной инженерии, а в завершающих книгах серии большую роль играет Айвас - громадный компьютер, хранящий знания на множество тем, с другой - драконы обладают типично волшебным свойством телепортировать своих всадников в место, которое они себе представляют. Признаки этого направления несут «Хроники Амбера» Желязны - в связи с тем, что возможность телепортации при помощи Карт соседствует в них с квантовомеханической основой самой концепции Отражений, и в связи с тем, что Колесо-Призрак представляет собой гигантский компьютер. И конечно же, к этому направлению могут быть отнесены хайнлайновская «Магия Инкорпорейтед» и «Понедельник начинается в субботу» Стругацких (вместе с продолжением - «Сказкой о Тройке»), а в некоторой мере и книги о Гарри Поттере (ведь там параллельно сосуществуют волшебный и обычный мир, что довольно типично для этого жанра, да и магии в Хогвартсе учат как науке).
Правомерно, по крайней мере отчасти, относить к жанру фэнтези и заметную часть литературы на тему пророчеств, в том числе на апокалипсическую тему (имеется в виду литература, описывающая именно конец света, происходящий в соответствии с пророчествами - не обязательно библейскими - а не произведения о крушении цивилизации в силу природных или техногенных факторов, будь то глобальные войны, солнечные вспышки, столкновения с кометами и астероидами и т.д.) - будь то общеизвестный фильм «Омен», романы Юлии Вознесенской «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами» и «Паломничество Ланселота» либо менее известные произведения в том же духе (например, «День гигантов» Лестера дель Рея, где в основе лежат, однако, не библейские пророчества, а пророчества из скандинавского легендариума). При этом, однако, стоит сказать, что пророчества как таковые встречаются в самых разных жанрах фэнтези (достаточно вспомнить пророчества во «Властелине колец») и даже в некоторых книгах НФ (достаточно вспомнить «Дюну» и «Пришельцев ниоткуда», которые, впрочем, напоминают о том, что космическая опера - жанр, переходный между НФ и фэнтези).
Впрочем, фэнтези классифицировать гораздо труднее, чем НФ. Например, достаточно обратиться к книгам Танит Ли - если трилогию о Белой Ведьме вполне можно вписать в разряд героического фэнтези, то куда отнести ее же «Трилогию о плоской Земле»? Или «Спетое в тени» - аналог истории Ромео и Джульетты в волшебном мире? Или «Священный огонь» - волшебный аналог истории Жанны д’Арк? Конечно, все эти книги можно относить к категории «литературных экспериментов», то есть того рода литературы, в котором важно не столько то, что написано, сколько то, как написано, и который являет собой своего рода литературную игру. Или определить понятие «фэнтези новой волны», которое плохо вмещается в обычные классификации (и как раз и являет собой литературный эксперимент), но почему НФ новой волны классификации поддается, а фэнтези новой волны - нет? Вопросов больше, чем ответов.
А еще встает естественный вопрос - можно ли относить к фэнтези любые произведения, в которых действует мистическое, волшебное начало? И здесь встает проблема: границы жанра фэнтези провести весьма трудно. Можно ли отнести к фэнтези, например, повести Гоголя «Вий», где летает гроб, и «Ночь перед Рождеством», где кузнец Вакула летает на черте? А фильм «Мумия», где действует древнеегипетская магия, а сцена, в которой мумия встает из гроба, нагоняет страх на многих зрителей? Этот вопрос решают по-разному - и граница между фэнтези и романами (или фильмами) ужасов весьма нерезка. Впрочем, точно так же весьма нерезка граница между фэнтези и «обычными» сказками. Впрочем, традиционно романы ужасов (от Лавкрафта до фильмов о зомби), как и сказки, в понятие фантастики не включают, выделяя их в отдельные жанры, в которых есть свои закономерности. Что же до фантасмагории (которая в кино проявляется, пожалуй, еще сильнее, чем в книгах), то в понятие фантастики ее включать, разумеется, можно, но вот выделять в ней какие-то закономерности чрезвычайно проблематично, потому что случиться в ней может все, что угодно - и обмен разумами между двумя людьми, и двигающееся по кругу время, и много что еще…
Самый известный тип фэнтези, иногда считаемый наиболее чистым примером фэнтези, это героическое фэнтези, оно чаще всего вполне описывается формулой «мечи и магия» (в литературе эта формула иногда называется по-английски - swords and sorcery). Для него характерно, что действие происходит в мире, похожем на средневековье (чаще всего европейское), отличие которого от реалистических романов на средневековую тему состоит в том, что активную и часто решающую роль играет магия и волшебники (а иногда также и волшебные существа - драконы, привидения и т.д.). Явные признаки именно этого жанра присутствуют в книгах Толкиена, которые, впрочем, гораздо шире жанровых ограничений в силу глубины философской и этической проблематики, деталей разработки языков и еще многих причин (точно так же, номинально к этому жанру можно отнести и «Земноморье» Урсулы, но и оно с трудом вмещается в жанровые ограничения по примерно той же причине). Примеров книг в жанре «мечи и магия» очень много - «Колодец единорога» Флетчера Прэтта, «Эльфийский камень сна» Кэролайн Черри, «Братство талисмана» Клиффорда Саймака, «Орден манускрипта» Тэда Уильямса, многие книги Майкла Муркока, а известный роман Фрица Лейбера так и называется «Мечи против колдовства». И конечно, этот список отнюдь не полон. По сути, этот стиль является развитием литературной сказки, отличаясь от нее прежде всего повышенной реалистичностью описания событий. В результате чего оказывается, что если сказка рассматривается как описание реальных событий разве что в детстве, отличаясь притчевым стилем повествования, делающим все описание событий весьма неконкретным (так и вспоминается общеизвестное пушкинское «Сказка - ложь, да в ней намек»), впрочем, это не значит, что сказки пишутся только для детей, часто наоборот - то в фэнтези часто подчеркивается именно стремление подробно представить мир, где происходит действие, с разработкой географических карт, хронологических таблиц, а то и языков, позволяя созданному миру быть художественно достоверным, в результате чего становится осмысленным задавать по фэнтези всякие вопросы, ответы на которые не указаны в тексте прямо, достаточно сравнить серию Волкова о Волшебной стране, являющую собой пример фэнтези, например, у Волшебной страны есть географические карты и исторические хроники (и в некотором смысле можно пытаться сопоставлять серию Волкова с «Нарнией» Клайва Льюиса, рассчитанной примерно на тот же возраст и являющейся одним из эталонов фэнтези), и «Солнечный город» Носова, где хоть элемент фэнтези и есть - появляется волшебник с волшебной палочкой - но тем не менее этот мир не целостен, и автор специально подчеркивает, что он выдуман.
Из жанра героического фэнтези можно выделить его подвид - своеобразное фэнтези, в котором действия происходят в эпоху, по уровню технологий напоминающую не Средневековье, а Новое время (это в своем роде переходное состояние между героическим фэнтези и стимпанком, который фэнтези не является ввиду отсутствия магии). Впрочем, от «мечей и магии» этот подвид фэнтези отличает лишь отсутствие мечей и рыцарства. А все остальное похоже - пророчества, магия, разработанные карты придуманного мира… Самые яркие примеры - «Хроники Этерны» Веры Камши и «Золотой ключ» Робертсон, Роун и Эллиотт.
Другой важный тип фэнтези может быть назван «магический реализм» (в литературе иногда встречается название «городское фэнтези», потому что чаще всего действие происходит в современных городах). Его главной чертой является то, что действие в этом случае происходит среди обычной повседневной жизни, и все события до определенного момента могут идти вполне обыденно, но в некоторый момент на сцене появляется волшебство, и течение событий резко меняется. Самый яркий пример - конечно же, «Мастер и Маргарита», где силы тьмы появляются в современной автору Москве 30-х годов. Примеры «магического реализма» представлены также книгой Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества», где волшебство появляется во вполне реалистично выписанном обществе Колумбии первой половины 20-го века, романом Рэя Брэдбери «Надвигается беда», где приезд цирка вызывает вполне мистический страх, «Порождениями разума» Клиффорда Саймака, где магия вторгается в обыденный мир. Вполне можно отнести к этому направлению и некоторые повести Сергея Абрамова, такие, как «Выше радуги», в которой главный герой получает мистическим образом дар прыгать в высоту на уровне мастера спорта в обмен на обещания говорить только правду (по этой повести был поставлен популярный фильм). К этому направлению правомерно отнести и «Дозоры» Лукьяненко.
Одним из значимых и популярных направлений в фэнтези является научное фэнтези (или science fantasy, как его еще называют). По сути это переходный жанр между фэнтези и НФ, и для него характерна стилистика НФ (например, исследовательский подход к миру) и отношение к магии как к науке своего рода, а то и сосуществование магии с наукой в рамках одного и того же мира. В качестве примеров можно назвать и серию Сташеффа «Маг в рифму», в которой герой опытным путем устанавливает, что в качестве заклинаний работает любая поэзия с подходящим смыслом, и более того, разрабатывает целую технологию создания заклинаний (в которых фигурируют самые разные названия, даже бальзам Биттнера!), и «Операцию Хаос» Пола Андерсона, в которой вполне научная аргументация помогает главным героям разгадывать магические проблемы, в том числе совладать со странными существами - ифритами, саламандрами, суккубами и другими подобными персонажами, а в «Трех сердцах и трех львах» (являющих собой переходное состояние между героическим и научным фэнтези) научное мышление вполне соседствует с магическим, и даже появляется понятие «магический сопромат», напоминающее о том, что магия в контексте данной книги рассматривается как наука, и вполне описывающее и некоторые сцены «Мага в рифму». По сути, к этому же направлению можно отнести и серию Маккеффри о всадниках драконов Перна - с одной стороны, драконы были выведены с помощью генной инженерии, а в завершающих книгах серии большую роль играет Айвас - громадный компьютер, хранящий знания на множество тем, с другой - драконы обладают типично волшебным свойством телепортировать своих всадников в место, которое они себе представляют. Признаки этого направления несут «Хроники Амбера» Желязны - в связи с тем, что возможность телепортации при помощи Карт соседствует в них с квантовомеханической основой самой концепции Отражений, и в связи с тем, что Колесо-Призрак представляет собой гигантский компьютер. И конечно же, к этому направлению могут быть отнесены хайнлайновская «Магия Инкорпорейтед» и «Понедельник начинается в субботу» Стругацких (вместе с продолжением - «Сказкой о Тройке»), а в некоторой мере и книги о Гарри Поттере (ведь там параллельно сосуществуют волшебный и обычный мир, что довольно типично для этого жанра, да и магии в Хогвартсе учат как науке).
Правомерно, по крайней мере отчасти, относить к жанру фэнтези и заметную часть литературы на тему пророчеств, в том числе на апокалипсическую тему (имеется в виду литература, описывающая именно конец света, происходящий в соответствии с пророчествами - не обязательно библейскими - а не произведения о крушении цивилизации в силу природных или техногенных факторов, будь то глобальные войны, солнечные вспышки, столкновения с кометами и астероидами и т.д.) - будь то общеизвестный фильм «Омен», романы Юлии Вознесенской «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами» и «Паломничество Ланселота» либо менее известные произведения в том же духе (например, «День гигантов» Лестера дель Рея, где в основе лежат, однако, не библейские пророчества, а пророчества из скандинавского легендариума). При этом, однако, стоит сказать, что пророчества как таковые встречаются в самых разных жанрах фэнтези (достаточно вспомнить пророчества во «Властелине колец») и даже в некоторых книгах НФ (достаточно вспомнить «Дюну» и «Пришельцев ниоткуда», которые, впрочем, напоминают о том, что космическая опера - жанр, переходный между НФ и фэнтези).
Впрочем, фэнтези классифицировать гораздо труднее, чем НФ. Например, достаточно обратиться к книгам Танит Ли - если трилогию о Белой Ведьме вполне можно вписать в разряд героического фэнтези, то куда отнести ее же «Трилогию о плоской Земле»? Или «Спетое в тени» - аналог истории Ромео и Джульетты в волшебном мире? Или «Священный огонь» - волшебный аналог истории Жанны д’Арк? Конечно, все эти книги можно относить к категории «литературных экспериментов», то есть того рода литературы, в котором важно не столько то, что написано, сколько то, как написано, и который являет собой своего рода литературную игру. Или определить понятие «фэнтези новой волны», которое плохо вмещается в обычные классификации (и как раз и являет собой литературный эксперимент), но почему НФ новой волны классификации поддается, а фэнтези новой волны - нет? Вопросов больше, чем ответов.
А еще встает естественный вопрос - можно ли относить к фэнтези любые произведения, в которых действует мистическое, волшебное начало? И здесь встает проблема: границы жанра фэнтези провести весьма трудно. Можно ли отнести к фэнтези, например, повести Гоголя «Вий», где летает гроб, и «Ночь перед Рождеством», где кузнец Вакула летает на черте? А фильм «Мумия», где действует древнеегипетская магия, а сцена, в которой мумия встает из гроба, нагоняет страх на многих зрителей? Этот вопрос решают по-разному - и граница между фэнтези и романами (или фильмами) ужасов весьма нерезка. Впрочем, точно так же весьма нерезка граница между фэнтези и «обычными» сказками. Впрочем, традиционно романы ужасов (от Лавкрафта до фильмов о зомби), как и сказки, в понятие фантастики не включают, выделяя их в отдельные жанры, в которых есть свои закономерности. Что же до фантасмагории (которая в кино проявляется, пожалуй, еще сильнее, чем в книгах), то в понятие фантастики ее включать, разумеется, можно, но вот выделять в ней какие-то закономерности чрезвычайно проблематично, потому что случиться в ней может все, что угодно - и обмен разумами между двумя людьми, и двигающееся по кругу время, и много что еще…