"Страна Локотяния" им. Тоньки-пулемётчицы - конец ревизионистского мифа
Originally posted by sverc at "Страна Локотяния" им. Тоньки-пулемётчицы - конец ревизионистского мифа
В последнее время среди ревизионистов и разного рода полоумных любителей "добрых дяденек немецких фашистов, пришедших освобождать русских от ига кровавых жидобольшевиков" распространился миф о некоей "Локотской республике" - процветающем "русском государстве в немецком тылу", "русской альтернативе Сталину" и прочая, и прочая, и прочая.
Ясно, что этот унылый бред к реальности не имеет никакого отношения, о чём военным историкам всегда было хорошо известно. Относительно недавно вышла замечательная статья ведущего российского исследователя истребительной политики нацистов в СССР и коллаборационизма А.Р. Дюкова, посвящённая "стране Локотянии": Die Aktion Kaminskiy: Локотское "самоуправление" и создание бригады РОНА (первоначально опубликована в сборнике "Мифы Великой Отечественной" (М., 2008), а затем как часть книги А.Р. Дюкова "Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма" (М., 2011), в Интернете мне её найти не удалось, как только она там появится - дам знать). Работа основана на документах, значительную часть из которых А.Р. Дюков первым ввёл в научный оборот.
За этой статьёй, как я понимаю, в скором времени должна последовать книга, но но уже сейчас можно уверенно говорить о том, что ревизионистский миф о "стране Локотянии" рухнул и отстаивать его ныне можно только либо в случае незнания фактов, либо наличия весьма специфических взглядов на мир.
Если говорить коротко и ёмко, то суть была в следующем. Когда под контролем фашистской Германии оказались огромные территории СССР, встал вопрос об обеспечении контроля над ними. Война явно затягивалось и снимать для этой цели войска с фронта не было никакой возможности (по планам руководства Третьего Рейха после разгрома СССР на его оккупированных территориях планировалось оставить порядка 60 дивизий для осуществления запланированных целей, т.е. превращения населения СССР в рабов немецких колонистов). Плюс начало шириться партизанское движение, грозившее разрывом связи между фронтом и тылом. Соответственно, нацисты стали действовать по старому, известному ещё с римских времён принципу: пусть унтерменши бьют унтерменшей.
Руководствуясь этой логикой и играя на существующих в советском обществе социальных и национальных противоречиях, фашисты начали создавать разные полицейские и квазивоенные формирования из жителей оккупированных территорий, имевших "счёт" к советской власти или по иным причинам оказавшихся готовыми служить фашистам. Основной их целью была борьба со своими соотечественниками, сражавшимися с врагом или просто не вписывающимися в "новый порядок".
Особенно важным было для фашистов обеспечение контроля и пресечение партизанской деятельности в прифронтовых районах, одним из которых была Брянщина. Там, как и в других оккупированных регионах, было с целью борьбы с усиливающимся партизанским движением создано подразделение палачей и карателей под руководством К.П. Воскобойника и Б.В. Каминского. Занималось оно ровно тем, чем и все подразделения палачей и карателей, созданных фашистами из "полезных унтерменшей", т.е. убивала своих сограждан, боровшихся с врагом.
Ну а поскольку, в отличие от своих современных российских почитателей, немецкие фашисты были далеко не такими кретинами, какими их обычно выставляют в кино, они понимали, что одними лишь карательными акциями им и их прислужникам с партизанами не покончить и население от их поддержки не отвадить, они решили дать живущим в одном из прифронтовых округов унтерменшам "самоуправление". Но, естественно, под полным контролем: в Локоте был размещён штаб 102-й венгерской пехотной дивизии, а её подразделения стояли в ключевых районах округа (об этом любители "страны Локотянии почему-то любят умалчивать").
"Локотяне" служили своим хозяевам по-собачьи ретиво, люто расправляясь с партизанами и поддерживающим их мирным населением, совершая чудовищные преступления против жителей Брянщины. Одна только Тонька-пулемётчица казнила полторы тысячи человек!
Однако, ни кнут, ни пряник не смогли сдержать рост партизанского движения на Брянщине. Даже сами солдаты "локотской армии" начали в массовом порядке бежать из неё и уходить в партизанские отряды. Сам лидер "страны Локотянии" обер-палач Воскобойник был убит партизанами. Его дело продолжил другой палач - Б.В. Каминский.
После освобождения Брянщины Красной Армией сформированная Каминским для борьбы с партизанами "бригада РОНА" была переброшена в Беларусь, где совершала чудовищные преступления против белорусского народа и отличилась невиданными зверствами, память о которых до сих пор жива в Беларуси у людей, переживших ужасы оккупации.
После того, как и Беларусь была Красной Армией освобождена, это подразделение палачей и убийц было переброшено в Польшу, где было использовано фашистами при подавлении варшавского восстания. И там оно вновь отличилось. Чем бы вы думали? Правильно - невообразимой жесткостью, о масштабах которой говорит то, что сами немцы казнили зарвавшегося унтерменша Каминского. Знай, как говорится, своё место, пёс. А сама РОНА была расформирована и остатки её включены в состав "власовской армии".
Такая вот история. Самое заурядное подразделение палачей и карателей, созданных фашистами для того, чтобы унтерменши били унтерменшей и поменьше лилось драгоценной немецкой крови. Точнее нет: всё-таки не заурядное, учитывая масштабы его деятельности, существенно превосходящие масштабы "трудов" рядовой зондер-команды.
Напоследок цитата из статьи А.Р. Дюкова:
Нападение партизан на Локоть и гибель Воскобойника обернулись для его заместителя Бронислава Каминского серьезными проблемами. Партизаны наглядно продемонстрировали свою силу; недовольные этим очевидным провалом немцы могли отказать Каминскому в назначении на должность главы управы. Для того, чтобы получить назначение, необходимо было доказать оккупантам свою полезность.
Уже на следующий день после партизанского налета Каминский объявил о мобилизации в «народную милицию». До того «милиция» состояла из местных добровольцев и не пожелавших отправляться в лагеря для военнопленных «окруженцев». Теперь же под ружье призывались все мужчины призывного возраста, причем в случае отказа им грозили расправой. «Воскобойник был убит партизанами, и вся власть в районе перешла к Каминскому и его заместителю Мосину, которые в тот же день объявили мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 50 лет, - вспоминал уже цитировавшийся нами Михаил Васюков. - Примерно к 20 января набрали человек 700, большинство из которых были мобилизованы силой, под страхом расправы с ними или семьей».
Угрозы были подтверждены наглядными примерами: в отместку за гибель Воскобойника было расстреляно много заложников из числа местных жителей. Заместитель Каминского Мосин лично принимал участие в пытках арестованного бывшего милиционера Седакова. Седаков умер под пытками, а его труп был вывешен в центре Локотя.
После этого Каминский отправился в Орел начальнику тыла 2-й танковой армии. Как раз в это время в штабе 2-й танковой армии находился коллаборационист Михаил Октан, в будущем - редактор орловской газеты «Речь». «В штабе я встретил Каминского, который был вызван туда в связи со смертью главы Локотского района Воскобойника, - вспоминал Октан. - Мы жили в одной комнате и в качестве переводчика я присутствовали при нескольких встречах Каминского с командующим тыла… генералом Хаманном. Каминский обещал после получения разрешения на возвращение в район, привести его в соответствие с задачами германской военной администрации: милитаризировать его таким образом, чтобы обеспечить защиту тыла германской армии и увеличить поставки продовольствия для германских войск».
В условиях все возрастающей партизанской угрозы обещания Каминского выглядели соблазнительно. Каминский был утвержден в должности главы районной управы и, вернувшись, в Локоть, продолжил «милитаризацию» района. В январе 1942 года «народная милиция» насчитывала 800 человек, в феврале - 1200, в марте - 1650 человек. Боеспособность этих отрядов была как минимум сомнительной (даже в конце года немецкие офицеры констатировали, что «боевики инженера Каминского не могут отразить крупных нападений»), однако вовлечение местных жителей в «народную милицию» в определенной мере гарантировало, что они не уйдут в партизаны.
Особого доверия к населению своего района Каминский, кстати говоря, не испытывал. Об этом ясно свидетельствуют отдававшиеся новым главой управы приказы. Одним из своих указов Каминский запретил передвижение между деревнями района и ввел комендантский час. Согласно другому, жители примыкавших к зданию управы Липовой аллеи и Весенней улицы должны были в течение трех дней покинуть свои дома. На их место Каминский поселил верных себе полицейских, застраховавшись таким образом от нового нападения партизан.
Активизировались расстрелы в превращенном в тюрьму здании конезавода - до такой степени, что понадобился специальный палач. И он нашелся. В январе 1942 года в Локоть пришла изможденная девушка - вышедшая из окружения под Вязьмой бывшая медсестра Тоня Макарова. После многомесячных блужданий по лесам она, по всей видимости, немного тронулась рассудком. Локотские «милиционеры» напоили девушку, посадили за пулемет и вывели во двор приговоренных.
Несколько десятилетий спустя арестованная органами госбезопасности Макарова расскажет о своем первом расстреле. «Первый раз ее вывели на расстрел партизан совершенно пьяной, она не понимала, что делала, - вспоминал следователь Леонид Савоськин. - Но заплатили хорошо - 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских полицаев не хотелось мараться, они предпочли, чтобы казни партизан и членов их семей совершала женщина. Бездомной и одинокой Антонине дали койку в комнате на местном конезаводе, где можно было ночевать и хранить пулемет. Утром она добровольно вышла на работу»
В последнее время среди ревизионистов и разного рода полоумных любителей "добрых дяденек немецких фашистов, пришедших освобождать русских от ига кровавых жидобольшевиков" распространился миф о некоей "Локотской республике" - процветающем "русском государстве в немецком тылу", "русской альтернативе Сталину" и прочая, и прочая, и прочая.
Ясно, что этот унылый бред к реальности не имеет никакого отношения, о чём военным историкам всегда было хорошо известно. Относительно недавно вышла замечательная статья ведущего российского исследователя истребительной политики нацистов в СССР и коллаборационизма А.Р. Дюкова, посвящённая "стране Локотянии": Die Aktion Kaminskiy: Локотское "самоуправление" и создание бригады РОНА (первоначально опубликована в сборнике "Мифы Великой Отечественной" (М., 2008), а затем как часть книги А.Р. Дюкова "Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма" (М., 2011), в Интернете мне её найти не удалось, как только она там появится - дам знать). Работа основана на документах, значительную часть из которых А.Р. Дюков первым ввёл в научный оборот.
За этой статьёй, как я понимаю, в скором времени должна последовать книга, но но уже сейчас можно уверенно говорить о том, что ревизионистский миф о "стране Локотянии" рухнул и отстаивать его ныне можно только либо в случае незнания фактов, либо наличия весьма специфических взглядов на мир.
Если говорить коротко и ёмко, то суть была в следующем. Когда под контролем фашистской Германии оказались огромные территории СССР, встал вопрос об обеспечении контроля над ними. Война явно затягивалось и снимать для этой цели войска с фронта не было никакой возможности (по планам руководства Третьего Рейха после разгрома СССР на его оккупированных территориях планировалось оставить порядка 60 дивизий для осуществления запланированных целей, т.е. превращения населения СССР в рабов немецких колонистов). Плюс начало шириться партизанское движение, грозившее разрывом связи между фронтом и тылом. Соответственно, нацисты стали действовать по старому, известному ещё с римских времён принципу: пусть унтерменши бьют унтерменшей.
Руководствуясь этой логикой и играя на существующих в советском обществе социальных и национальных противоречиях, фашисты начали создавать разные полицейские и квазивоенные формирования из жителей оккупированных территорий, имевших "счёт" к советской власти или по иным причинам оказавшихся готовыми служить фашистам. Основной их целью была борьба со своими соотечественниками, сражавшимися с врагом или просто не вписывающимися в "новый порядок".
Особенно важным было для фашистов обеспечение контроля и пресечение партизанской деятельности в прифронтовых районах, одним из которых была Брянщина. Там, как и в других оккупированных регионах, было с целью борьбы с усиливающимся партизанским движением создано подразделение палачей и карателей под руководством К.П. Воскобойника и Б.В. Каминского. Занималось оно ровно тем, чем и все подразделения палачей и карателей, созданных фашистами из "полезных унтерменшей", т.е. убивала своих сограждан, боровшихся с врагом.
Ну а поскольку, в отличие от своих современных российских почитателей, немецкие фашисты были далеко не такими кретинами, какими их обычно выставляют в кино, они понимали, что одними лишь карательными акциями им и их прислужникам с партизанами не покончить и население от их поддержки не отвадить, они решили дать живущим в одном из прифронтовых округов унтерменшам "самоуправление". Но, естественно, под полным контролем: в Локоте был размещён штаб 102-й венгерской пехотной дивизии, а её подразделения стояли в ключевых районах округа (об этом любители "страны Локотянии почему-то любят умалчивать").
"Локотяне" служили своим хозяевам по-собачьи ретиво, люто расправляясь с партизанами и поддерживающим их мирным населением, совершая чудовищные преступления против жителей Брянщины. Одна только Тонька-пулемётчица казнила полторы тысячи человек!
Однако, ни кнут, ни пряник не смогли сдержать рост партизанского движения на Брянщине. Даже сами солдаты "локотской армии" начали в массовом порядке бежать из неё и уходить в партизанские отряды. Сам лидер "страны Локотянии" обер-палач Воскобойник был убит партизанами. Его дело продолжил другой палач - Б.В. Каминский.
После освобождения Брянщины Красной Армией сформированная Каминским для борьбы с партизанами "бригада РОНА" была переброшена в Беларусь, где совершала чудовищные преступления против белорусского народа и отличилась невиданными зверствами, память о которых до сих пор жива в Беларуси у людей, переживших ужасы оккупации.
После того, как и Беларусь была Красной Армией освобождена, это подразделение палачей и убийц было переброшено в Польшу, где было использовано фашистами при подавлении варшавского восстания. И там оно вновь отличилось. Чем бы вы думали? Правильно - невообразимой жесткостью, о масштабах которой говорит то, что сами немцы казнили зарвавшегося унтерменша Каминского. Знай, как говорится, своё место, пёс. А сама РОНА была расформирована и остатки её включены в состав "власовской армии".
Такая вот история. Самое заурядное подразделение палачей и карателей, созданных фашистами для того, чтобы унтерменши били унтерменшей и поменьше лилось драгоценной немецкой крови. Точнее нет: всё-таки не заурядное, учитывая масштабы его деятельности, существенно превосходящие масштабы "трудов" рядовой зондер-команды.
Напоследок цитата из статьи А.Р. Дюкова:
Нападение партизан на Локоть и гибель Воскобойника обернулись для его заместителя Бронислава Каминского серьезными проблемами. Партизаны наглядно продемонстрировали свою силу; недовольные этим очевидным провалом немцы могли отказать Каминскому в назначении на должность главы управы. Для того, чтобы получить назначение, необходимо было доказать оккупантам свою полезность.
Уже на следующий день после партизанского налета Каминский объявил о мобилизации в «народную милицию». До того «милиция» состояла из местных добровольцев и не пожелавших отправляться в лагеря для военнопленных «окруженцев». Теперь же под ружье призывались все мужчины призывного возраста, причем в случае отказа им грозили расправой. «Воскобойник был убит партизанами, и вся власть в районе перешла к Каминскому и его заместителю Мосину, которые в тот же день объявили мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 50 лет, - вспоминал уже цитировавшийся нами Михаил Васюков. - Примерно к 20 января набрали человек 700, большинство из которых были мобилизованы силой, под страхом расправы с ними или семьей».
Угрозы были подтверждены наглядными примерами: в отместку за гибель Воскобойника было расстреляно много заложников из числа местных жителей. Заместитель Каминского Мосин лично принимал участие в пытках арестованного бывшего милиционера Седакова. Седаков умер под пытками, а его труп был вывешен в центре Локотя.
После этого Каминский отправился в Орел начальнику тыла 2-й танковой армии. Как раз в это время в штабе 2-й танковой армии находился коллаборационист Михаил Октан, в будущем - редактор орловской газеты «Речь». «В штабе я встретил Каминского, который был вызван туда в связи со смертью главы Локотского района Воскобойника, - вспоминал Октан. - Мы жили в одной комнате и в качестве переводчика я присутствовали при нескольких встречах Каминского с командующим тыла… генералом Хаманном. Каминский обещал после получения разрешения на возвращение в район, привести его в соответствие с задачами германской военной администрации: милитаризировать его таким образом, чтобы обеспечить защиту тыла германской армии и увеличить поставки продовольствия для германских войск».
В условиях все возрастающей партизанской угрозы обещания Каминского выглядели соблазнительно. Каминский был утвержден в должности главы районной управы и, вернувшись, в Локоть, продолжил «милитаризацию» района. В январе 1942 года «народная милиция» насчитывала 800 человек, в феврале - 1200, в марте - 1650 человек. Боеспособность этих отрядов была как минимум сомнительной (даже в конце года немецкие офицеры констатировали, что «боевики инженера Каминского не могут отразить крупных нападений»), однако вовлечение местных жителей в «народную милицию» в определенной мере гарантировало, что они не уйдут в партизаны.
Особого доверия к населению своего района Каминский, кстати говоря, не испытывал. Об этом ясно свидетельствуют отдававшиеся новым главой управы приказы. Одним из своих указов Каминский запретил передвижение между деревнями района и ввел комендантский час. Согласно другому, жители примыкавших к зданию управы Липовой аллеи и Весенней улицы должны были в течение трех дней покинуть свои дома. На их место Каминский поселил верных себе полицейских, застраховавшись таким образом от нового нападения партизан.
Активизировались расстрелы в превращенном в тюрьму здании конезавода - до такой степени, что понадобился специальный палач. И он нашелся. В январе 1942 года в Локоть пришла изможденная девушка - вышедшая из окружения под Вязьмой бывшая медсестра Тоня Макарова. После многомесячных блужданий по лесам она, по всей видимости, немного тронулась рассудком. Локотские «милиционеры» напоили девушку, посадили за пулемет и вывели во двор приговоренных.
Несколько десятилетий спустя арестованная органами госбезопасности Макарова расскажет о своем первом расстреле. «Первый раз ее вывели на расстрел партизан совершенно пьяной, она не понимала, что делала, - вспоминал следователь Леонид Савоськин. - Но заплатили хорошо - 30 марок, и предложили сотрудничество на постоянной основе. Ведь никому из русских полицаев не хотелось мараться, они предпочли, чтобы казни партизан и членов их семей совершала женщина. Бездомной и одинокой Антонине дали койку в комнате на местном конезаводе, где можно было ночевать и хранить пулемет. Утром она добровольно вышла на работу»