Вторая попытка купить и продать оппозицию
Оригинал взят у morozowvp в Конец эпохи "кошельков" и Березовского, часть 38 Вторая попытка купить и продать оппозицию
По сообщению Андрея Пионтковского, встреча «кошельков», олигархов и чиновников, которая планировалась на католическое Рождество в гостинице Альфреда Коха в Баварии, не состоялась: слишком много внимания привлекла она в СМИ. А для людей, до сих пор встроенных во Власть (Пионтковский называет Чубайса, Фридмана, Волошина, Усманова) , занимающих в ней ключевые позиции, такая публичность не нужна. Деньги и власть любят тишину.
Теперь встреча произойдет в Новогодние праздники. Несколько человек тихо определят место встречи и незаметно покинут своих гостей на несколько часов. Достаточно для того, чтобы добраться до шале в соседней стране или гостинице в тихом европейском городке, или VIP зоны в аэропорту, где можно в тишине, отключив телефоны, заняться планированием, как взять власть в России еще раз и сделать на этом деньги.
Пионтковский высказывает мысль, что переговоры с Путиным о его досрочном уходе уже состоялись. Предлагалось Путину передать власть в течение года Кудрину или Прохорову (или Наследнику подобного типа), но Путин уходить не согласился. Олигархи, по мнению Пионтковского, теперь рассматривают вариант, не исключающий силовое решение. Без поддержки части силовиков, считает Пионтковский, такой смелости от либералов и стоящих за ними олигархов ожидать было нельзя. Значит, часть силовиков гарантировало им поддержку в борьбе с Путиным.
Пионтковский особо обращает внимание на радикализацию позиции тех членов Координационного Совета (Собчак, Яшин, Пархоменко), которые до этого добивались отказа оппозиции от требований смещения Путина, настаивали на тактике переговоров и мелких соглашений. Теперь они заявляют, что нужна революция и требуют отставки «дяди Володи». Именно их позиция, по мнению Пионтковскго, отражает мнение ядра либералов-олигархов, которые решили Путина и Кремль «попугать».
Из возможных кандидатов на роль Наследника, Пионтковский называет только Шойгу и Навального.
С Шойгу все ясно. Пионтковский давно высказывает мысль, что «Шойгу можно продать народу». Из всех его мыслей по поводу Шойгу бросаются в глаза два момента. Первый: Пионтковский - один из немногих в «радикальной части КС», кто откровенно закрывает глаза на показушность геройства Шойгу, его активное участии в развале системы советской гражданской обороны и на то, что МЧС ничем, кроме стабильности и замкнутости коррупционной схемы, не отличалось, например, от министерства обороны или Управления делами Президента (хотя в Минобороне, конечно, советского наследства для разворовывания было гораздо больше, чем в МЧС).
Второй момент - это постоянное повторение темы, что «Шойгу можно продать». Ну, неужели даже в лучших головах лидеров злополучного КС не может родиться другой мысли, как о продаже чего-нибудь и кого-нибудь! Будто не «политиков», пусть и самоназначенных, читаешь, а разговоры торговок на Привозе в Одессе слушаешь!
А вот высказывания Пионтковского о Навальном более интересны. Цитирую: «Навальный - самостоятельная яркая фигура, но очевидно, что олигархи делают попытки его приватизировать. В связи с этим понятно присутствие в окружении Навального господина Ашуркова, который является политическим комиссаром от господина Фридмана».
Мне, конечно, приятно, что Пионтковский заговорил о приватизации протестного движения, о чем я пишу уже несколько месяцев. К счастью, мне все-таки удалось сделать так, что это перестало быть секретом. Даже Ашурков и тот начал писать о том, что они пытаются превратить движение народа против криминала во власти в «бизнес-проект Оппозиция», пытаясь повесить расходы по проекту на широкие народные массы. А на кого еще вешать? Не на олигархов же: они платить за приватизацию не привыкли.
Естественно, в этих условиях неизбежен известный прием обмана: сказать часть правды, скрыв большую ложь. И вот Ашурков пытается привлечь бизнес «будущими высокими доходами» от инвестиций в оппозиционное движение. То есть, фактически, пытается получить деньги с российского бизнеса, прежде всего зарубежного и регионального, на операцию «Наследник Олигархов 2», которая в случае своего успеха по определению должна привести к усилению эксплуатации ресурсов и народов России, и прежде всего независимого бизнеса. Как говорится: «Старшим - по горбушке! Младших тоже не обидим! Сбрасывайся, народ! У нас не пропадет!»
Вот и Пионтковский вдруг заговорил о том, что оппозиция и протестный потенциал могут быть приватизированы через приватизацию Навального. То есть, вот купят олигархи Навального, и все - станут они владельцами Оппозиции. И это говорится всерьез! Ученым дяденькой.
В то, что Пионтковский не знает, что Навальный приватизирован в начале 2011 года, я не верю ни секунды! Ну, не может человек, который варился в котле либеральной оппозиции и даже выварился в члены КС, не знать этого.
В 2011 году это даже не особенно скрывали. Я коснулся процессов становления оппозиционных структур лишь по касательной. В то время у нас с Львом Пономаревым была идея создать общественную организацию «Самооборона бизнеса». В том числе, мы хотели создать сайт, на котором можно было публиковать факты о рейдерских захватах независимого бизнеса, организовывать поддержку и защиту бизнеса от произвола чиновников и «правоохранителей».
К сожалению, эти идеи для Льва Пономарева стали отходить на второй план, потому что в либеральной оппозиции начались интересные процессы. Главный - объединение либералов с левыми и националистами, то есть появилась возможность создания единого антипутинского фронта, что было, действительно, важным и позитивным процессом. Во всяком случае, был шанс его таким сделать.
Хотя я к этим процессам не имел прямого отношения, но мне тогда тоже показалось, что это может вывести протест на новый уровень. Я сам хотел участвовать в этом, как представитель «Христианского общественного движения (ХОД)» и создаваемого движения «Самооборона бизнеса». С моей точки зрения, всем участвовавшим в оппозиционном движении организациям, силам, партиям необходимо было представить свои программы и на базе этих программ создать единую платформу. Естественно, программы эти не могли совпасть. Однако многие позиции были бы общими. От части положений и целей, особенно наиболее радикальных, участникам пришлось бы отказаться. В этом не было проблемы: общая программа должна объединять, то есть учитывать то, что объединяло оппозиционные движения. То, что разъединяло, можно было бы оставить за рамками программы. Принцип должен был быть один: Мы боремся вместе за то, что нас объединяет. То, что нас отличает, остается нам самим. Если кто-то не хочет поступиться своими целями, не приемлемыми для других, он должен из этого объединения просто выйти и действовать самостоятельно.
Этот принцип мы опробовали в ходе создания межконфессионального Христианского общественного движения (ХОД). На учредительной конференции в марте 2011 года я предложил этот принцип для объединения в рамках движения ХОД не только христиан разных конфессий, но и последователей других религий, а также атеистов. Если нас объединяют определенные моральные и нравственные ценности, то давайте именно эти ценности и отстаивать совместно. То, что нас отличает, мы оставим себе, за скобками ХОД. Мы можем отстаивать и эти взгляды, но не в рамках ХОД.
Тогда это было принято всеми участниками конференции, поддержано РПЦ и другими конфессиями. И я был уверен, что такой подход надо было изначально принять при формировании объединенной оппозиции. Однако, к моему удивлению, все пошло по другому сценарию. Создавать стали не единую программу, а единого лидера, которым безальтернативно стал Навальный.
Причем, Навальный представлялся тогда представителем не либералов, а националистов. Это был хитрый ход. Представитель либералов, тем более связанных с олигархами, шансов быть признанным единым лидером оппозиции не имел. Ни националисты, ни левые, ни бизнес, ни тем более рабочие и бедные слои населения такого «лидера» не «купили» бы, сколько им ни пудри мозги. А вот националиста «купить» могли, тем более такого, который и левым не противен, и правым свой.
Тем не менее, без споров и конфликтов не обошлось.
О Навальном я тогда знал мало. Знал, что есть такой популярный блогер. Несколько раз пытался связаться с ним, чтобы он на своем блоге дал материалы о коррупции в Кремле, в ДЭБ МВД и ФСБ, а также о системе отмывания и обналичивания средств, которую контролировали ФСБ и Налоговая служба. Навальный на мои письма и письма моих сотрудников, которые тоже писали ему, не отвечал.
Я посмотрел его публикации и понял, что он цели выбирает с учетом интересов финансовых групп, берет материалы из разных открытых источников и переписывает их в интересной, броской манере. Объем работы показывал, что на него работает целая команда. Значит, есть финансирование. Естественно, источником могли быть именно те финансовые и политические круги, противников которых «мочил» Навальный. Это говорило о том, что Навальный является политическим проектом. Больше я не копал. Мне тогда было достаточно. Я понял, что он мою историю раскручивать не будет: такие раскручивают только себя. Это закон жанра.
В середине 2011 Навальный появился уже не в образе блогера, а националиста. Я не знал, что до того, как стать националистом, Навальный был либералом. Я ничего тогда не знал о его конфликте с Тесаком. Что именно этот конфликт, продемонстрировал либералам и самому Навальному, что у либералов ничего не получится в России без «мускулов без мозгов». Это натолкнуло Навального и тех, кто за ним стоял, на мысль провести смену декораций и представить Навального лидером националистов, которым он, естественно, не являлся, как и не является сейчас (большинство националистов с удовольствием при встрече его покалечат за историю с Тесаком,- какой тут лидер).
Такая эволюция Навального не всех обрадовала. Более того, предложение некоторых представителей либеральной оппозиции выбрать общим лидером «русского националиста» (хотя и не русского происхождения) Навального вызвало не просто непонимание, но и жесткое сопротивление.
- Как можно лидером оппозиции делать националиста?!- кричал в телефонную трубку Лев Пономарев.- Я категорически против! Вы приведете к власти русских националистов, а они потом с вами и нами просто покончат!
- Я не соглашусь на это,- говорил он мне.- Я пойду на раскол, но не соглашусь, чтобы Навальный стал лидером.
Мне было странно и интересно: евреи спорили и ссорились вокруг кандидатуры Навального. Одни уверяли, что «Навальный - свой человек», другие не верили, что своим может быть русский националист, и резко сопротивлялись, третьи тоже понимали абсурдность ситуации, но готовы были поверить в странное и пойти за теми, кто стоял за Навальным.
- Гари и Борис меня уверяют, что Навальный - свой. Они гарантируют. Но как они могут гарантировать? Придут националисты и их самих и их Навального скинут и засунут туда, откуда не возвращаются. И передавят всех либералов, и их самих: Бориса и Гари, - жаловался Пономарев мне на Каспарова и Немцова.
- А они-то что на это говорят?- спрашивал я.
- Они говорят, что националисты сейчас нужны. Нужно объединить всех, а когда придут к власти и скинут Путина, то с националистами быстро разберутся.
- А если националисты с ними быстро разберутся?- удивлялся я детскому мышлению великих шахматистов и бывших вице-премьеров.
- Не знаю,- отчаянно махал руками Пономарев.- Они там о чем-то договорились и всех перетягивают на свою сторону. Я им сказал, что толкать в Кремль Навального не буду. Вплоть до раскола…
Некоторое время Лев Александрович пытался создать свой оппозиционный блок, но все, кто разделял его сомнения, уходили к группе, которая выдвигала Навального. Последним в ряды сторонников Алексея Навального влился, недовольно ворча, сам Лев Пономарев.
Навальному, видимо, о позицию Льва Пономарева было известно, что выплеснулось на первом заседании представителей различный оппозиционных групп, которое проходило в помещении СОТВ. Навальный в тот день только вышел из КПЗ после пятнадцати суток и приобрел ореол борца и страдальца за народное дело. В помещении присутствовала хорошо организованная группа поддержки. Когда Навальный появился в зале, ему эта группа устроила овацию, а потом передала микрофон и посадила его во главе центрального стола. Лидерство было оформлено в пространстве и времени.
Когда Навальный начал вести собрание (опытно и отработанно, чувствовалась практика либеральных собраний и заседаний), через некоторое время Лев Пономарев, который сидел рядом с Навальным, попросил слово, взял микрофон и высказал свою точку зрения по обсуждаемому вопросу. Навальный прервал его. Пономарев продолжил свое выступление.
- Господин Пономарев, я вас сейчас лишу слова и выведу из зала,- неожиданно сказал Навальный.
- Как это лишите слова?! И выведете? - удивился Пономарев.- Никто меня здесь слова лишить не может! Тем более вы, Алексей. Молоды еще…
Навальный сдал назад, чтобы погасить конфликт, но впечатление было ужасным. Лев Александрович в сто раз заслуженнее Навального, в два раза старше, и у Навального ничто не дернулось нахамить ему при народе. Мне вообще показалась, что когда-то молодому Навальному понравилось, как ведущий жестко осадил кого-то и «лишил слова». Ему показалось это круто, и в сознание засела эта «крутизна». Вот он и захотел осадить Пономарева, показав свою «крутизну» и припомнив тому нежелание поддержать лидерство Навального и недолгое сопротивление.
Это было единственное проявление… не сопротивления, а просто трений. Далее все покатилось по колее: «Навальный наш лидер и совесть Оппозиции».
На том совещании от ХОД выступил Дмитрий Вайсбурд. Он нашел место недалеко от стола «президиума». Я попросил его (по телефону, сам я сидел далеко, в толпе) выдвинуть, как мы договорились заранее, предложение о создании группы по подготовке совместной платформы, в том числе по политическим, экономическим и социальным вопросам. Предложение было отвергнуто. Программы и платформа никому были не нужны. Здесь собрались те, кто брал власть. А что делать с властью, они (или кто-то за них) могли решить потом, сами. Больше я на совещания не ходил. Я понял, что создается оппозиция «без опоры, без мозгов». И написал об этом.
За границей тоже не скрывалось, что ставки сделаны на Навального. Финансовая поддержка никаких других проектов, кроме проекта «Навальный» не предполагалась. Как сказал мне тогда Александр Гольдфарб, «деньги дают только на это, потому что все решается в Москве». Он и сам, собрав около 200 тысяч долларов от олигархов-эмигрантов на запуск антикоррупционного сайта, остановил свой проект, как мне показалось, не очень переживая, списав все расходы «на революцию».
Так, почему, когда всем было ясно, что Навальный «приватизирован», создан и согласован,- причем, в борьбе,- еще в начале 2011 года, Андрей Пионтковский вдруг говорит о «приватизации» Навального в будущем времени? Назад в возможное будущее?
Мне кажется, что ответа может быть два:
1. Приватизацию Навального хотят «продать» еще раз. То есть, с первого захода создать для Навального необходимую широкую социальную базу, поддержку не получилось. Надо сделать вторую попытку. Теперь новость о том, что и олигархи решили поставить на Навального, признать его, может сыграть дополнительным доказательством перспективности проекта, привлечь в ряды спонсоров широкие круги регионального бизнеса. «Если большой бизнес платит, то и вы должны платить!»- вот возможный посыл. При этом, скорее всего, большой бизнес платить как раз и не хочет.
Как говорил Паниковский: «Я вас продам, куплю и еще раз продам, но уже дороже!»
2. Пионтковский посылает сигнал Навальному, предлагает оторваться от либерально-олигархической пуповины, бизнес-проекта и стать проектом «народного героя». Навального достаточно раскрутили, он стал брендом, который способен на самостоятельную игру. И в оппозиции есть силы, готовые его в этом поддержать.
Оба варианта возможны, хотя второй менее вероятен. Я не думаю, что старые хозяева, создатели проекта «Навальный», его так просто отпустят. В самостоятельное плавание он пойти сможет, но имея твердое секретное соглашение со старыми хозяевами. То есть, это будет третий вариант: «Навальный - для всех», что фактически является частным случаем первого варианта.
И самое главное, что и тот и другой варианты - пустые хлопоты и траты денег.
(Продолжение следует)
По сообщению Андрея Пионтковского, встреча «кошельков», олигархов и чиновников, которая планировалась на католическое Рождество в гостинице Альфреда Коха в Баварии, не состоялась: слишком много внимания привлекла она в СМИ. А для людей, до сих пор встроенных во Власть (Пионтковский называет Чубайса, Фридмана, Волошина, Усманова) , занимающих в ней ключевые позиции, такая публичность не нужна. Деньги и власть любят тишину.
Теперь встреча произойдет в Новогодние праздники. Несколько человек тихо определят место встречи и незаметно покинут своих гостей на несколько часов. Достаточно для того, чтобы добраться до шале в соседней стране или гостинице в тихом европейском городке, или VIP зоны в аэропорту, где можно в тишине, отключив телефоны, заняться планированием, как взять власть в России еще раз и сделать на этом деньги.
Пионтковский высказывает мысль, что переговоры с Путиным о его досрочном уходе уже состоялись. Предлагалось Путину передать власть в течение года Кудрину или Прохорову (или Наследнику подобного типа), но Путин уходить не согласился. Олигархи, по мнению Пионтковского, теперь рассматривают вариант, не исключающий силовое решение. Без поддержки части силовиков, считает Пионтковский, такой смелости от либералов и стоящих за ними олигархов ожидать было нельзя. Значит, часть силовиков гарантировало им поддержку в борьбе с Путиным.
Пионтковский особо обращает внимание на радикализацию позиции тех членов Координационного Совета (Собчак, Яшин, Пархоменко), которые до этого добивались отказа оппозиции от требований смещения Путина, настаивали на тактике переговоров и мелких соглашений. Теперь они заявляют, что нужна революция и требуют отставки «дяди Володи». Именно их позиция, по мнению Пионтковскго, отражает мнение ядра либералов-олигархов, которые решили Путина и Кремль «попугать».
Из возможных кандидатов на роль Наследника, Пионтковский называет только Шойгу и Навального.
С Шойгу все ясно. Пионтковский давно высказывает мысль, что «Шойгу можно продать народу». Из всех его мыслей по поводу Шойгу бросаются в глаза два момента. Первый: Пионтковский - один из немногих в «радикальной части КС», кто откровенно закрывает глаза на показушность геройства Шойгу, его активное участии в развале системы советской гражданской обороны и на то, что МЧС ничем, кроме стабильности и замкнутости коррупционной схемы, не отличалось, например, от министерства обороны или Управления делами Президента (хотя в Минобороне, конечно, советского наследства для разворовывания было гораздо больше, чем в МЧС).
Второй момент - это постоянное повторение темы, что «Шойгу можно продать». Ну, неужели даже в лучших головах лидеров злополучного КС не может родиться другой мысли, как о продаже чего-нибудь и кого-нибудь! Будто не «политиков», пусть и самоназначенных, читаешь, а разговоры торговок на Привозе в Одессе слушаешь!
А вот высказывания Пионтковского о Навальном более интересны. Цитирую: «Навальный - самостоятельная яркая фигура, но очевидно, что олигархи делают попытки его приватизировать. В связи с этим понятно присутствие в окружении Навального господина Ашуркова, который является политическим комиссаром от господина Фридмана».
Мне, конечно, приятно, что Пионтковский заговорил о приватизации протестного движения, о чем я пишу уже несколько месяцев. К счастью, мне все-таки удалось сделать так, что это перестало быть секретом. Даже Ашурков и тот начал писать о том, что они пытаются превратить движение народа против криминала во власти в «бизнес-проект Оппозиция», пытаясь повесить расходы по проекту на широкие народные массы. А на кого еще вешать? Не на олигархов же: они платить за приватизацию не привыкли.
Естественно, в этих условиях неизбежен известный прием обмана: сказать часть правды, скрыв большую ложь. И вот Ашурков пытается привлечь бизнес «будущими высокими доходами» от инвестиций в оппозиционное движение. То есть, фактически, пытается получить деньги с российского бизнеса, прежде всего зарубежного и регионального, на операцию «Наследник Олигархов 2», которая в случае своего успеха по определению должна привести к усилению эксплуатации ресурсов и народов России, и прежде всего независимого бизнеса. Как говорится: «Старшим - по горбушке! Младших тоже не обидим! Сбрасывайся, народ! У нас не пропадет!»
Вот и Пионтковский вдруг заговорил о том, что оппозиция и протестный потенциал могут быть приватизированы через приватизацию Навального. То есть, вот купят олигархи Навального, и все - станут они владельцами Оппозиции. И это говорится всерьез! Ученым дяденькой.
В то, что Пионтковский не знает, что Навальный приватизирован в начале 2011 года, я не верю ни секунды! Ну, не может человек, который варился в котле либеральной оппозиции и даже выварился в члены КС, не знать этого.
В 2011 году это даже не особенно скрывали. Я коснулся процессов становления оппозиционных структур лишь по касательной. В то время у нас с Львом Пономаревым была идея создать общественную организацию «Самооборона бизнеса». В том числе, мы хотели создать сайт, на котором можно было публиковать факты о рейдерских захватах независимого бизнеса, организовывать поддержку и защиту бизнеса от произвола чиновников и «правоохранителей».
К сожалению, эти идеи для Льва Пономарева стали отходить на второй план, потому что в либеральной оппозиции начались интересные процессы. Главный - объединение либералов с левыми и националистами, то есть появилась возможность создания единого антипутинского фронта, что было, действительно, важным и позитивным процессом. Во всяком случае, был шанс его таким сделать.
Хотя я к этим процессам не имел прямого отношения, но мне тогда тоже показалось, что это может вывести протест на новый уровень. Я сам хотел участвовать в этом, как представитель «Христианского общественного движения (ХОД)» и создаваемого движения «Самооборона бизнеса». С моей точки зрения, всем участвовавшим в оппозиционном движении организациям, силам, партиям необходимо было представить свои программы и на базе этих программ создать единую платформу. Естественно, программы эти не могли совпасть. Однако многие позиции были бы общими. От части положений и целей, особенно наиболее радикальных, участникам пришлось бы отказаться. В этом не было проблемы: общая программа должна объединять, то есть учитывать то, что объединяло оппозиционные движения. То, что разъединяло, можно было бы оставить за рамками программы. Принцип должен был быть один: Мы боремся вместе за то, что нас объединяет. То, что нас отличает, остается нам самим. Если кто-то не хочет поступиться своими целями, не приемлемыми для других, он должен из этого объединения просто выйти и действовать самостоятельно.
Этот принцип мы опробовали в ходе создания межконфессионального Христианского общественного движения (ХОД). На учредительной конференции в марте 2011 года я предложил этот принцип для объединения в рамках движения ХОД не только христиан разных конфессий, но и последователей других религий, а также атеистов. Если нас объединяют определенные моральные и нравственные ценности, то давайте именно эти ценности и отстаивать совместно. То, что нас отличает, мы оставим себе, за скобками ХОД. Мы можем отстаивать и эти взгляды, но не в рамках ХОД.
Тогда это было принято всеми участниками конференции, поддержано РПЦ и другими конфессиями. И я был уверен, что такой подход надо было изначально принять при формировании объединенной оппозиции. Однако, к моему удивлению, все пошло по другому сценарию. Создавать стали не единую программу, а единого лидера, которым безальтернативно стал Навальный.
Причем, Навальный представлялся тогда представителем не либералов, а националистов. Это был хитрый ход. Представитель либералов, тем более связанных с олигархами, шансов быть признанным единым лидером оппозиции не имел. Ни националисты, ни левые, ни бизнес, ни тем более рабочие и бедные слои населения такого «лидера» не «купили» бы, сколько им ни пудри мозги. А вот националиста «купить» могли, тем более такого, который и левым не противен, и правым свой.
Тем не менее, без споров и конфликтов не обошлось.
О Навальном я тогда знал мало. Знал, что есть такой популярный блогер. Несколько раз пытался связаться с ним, чтобы он на своем блоге дал материалы о коррупции в Кремле, в ДЭБ МВД и ФСБ, а также о системе отмывания и обналичивания средств, которую контролировали ФСБ и Налоговая служба. Навальный на мои письма и письма моих сотрудников, которые тоже писали ему, не отвечал.
Я посмотрел его публикации и понял, что он цели выбирает с учетом интересов финансовых групп, берет материалы из разных открытых источников и переписывает их в интересной, броской манере. Объем работы показывал, что на него работает целая команда. Значит, есть финансирование. Естественно, источником могли быть именно те финансовые и политические круги, противников которых «мочил» Навальный. Это говорило о том, что Навальный является политическим проектом. Больше я не копал. Мне тогда было достаточно. Я понял, что он мою историю раскручивать не будет: такие раскручивают только себя. Это закон жанра.
В середине 2011 Навальный появился уже не в образе блогера, а националиста. Я не знал, что до того, как стать националистом, Навальный был либералом. Я ничего тогда не знал о его конфликте с Тесаком. Что именно этот конфликт, продемонстрировал либералам и самому Навальному, что у либералов ничего не получится в России без «мускулов без мозгов». Это натолкнуло Навального и тех, кто за ним стоял, на мысль провести смену декораций и представить Навального лидером националистов, которым он, естественно, не являлся, как и не является сейчас (большинство националистов с удовольствием при встрече его покалечат за историю с Тесаком,- какой тут лидер).
Такая эволюция Навального не всех обрадовала. Более того, предложение некоторых представителей либеральной оппозиции выбрать общим лидером «русского националиста» (хотя и не русского происхождения) Навального вызвало не просто непонимание, но и жесткое сопротивление.
- Как можно лидером оппозиции делать националиста?!- кричал в телефонную трубку Лев Пономарев.- Я категорически против! Вы приведете к власти русских националистов, а они потом с вами и нами просто покончат!
- Я не соглашусь на это,- говорил он мне.- Я пойду на раскол, но не соглашусь, чтобы Навальный стал лидером.
Мне было странно и интересно: евреи спорили и ссорились вокруг кандидатуры Навального. Одни уверяли, что «Навальный - свой человек», другие не верили, что своим может быть русский националист, и резко сопротивлялись, третьи тоже понимали абсурдность ситуации, но готовы были поверить в странное и пойти за теми, кто стоял за Навальным.
- Гари и Борис меня уверяют, что Навальный - свой. Они гарантируют. Но как они могут гарантировать? Придут националисты и их самих и их Навального скинут и засунут туда, откуда не возвращаются. И передавят всех либералов, и их самих: Бориса и Гари, - жаловался Пономарев мне на Каспарова и Немцова.
- А они-то что на это говорят?- спрашивал я.
- Они говорят, что националисты сейчас нужны. Нужно объединить всех, а когда придут к власти и скинут Путина, то с националистами быстро разберутся.
- А если националисты с ними быстро разберутся?- удивлялся я детскому мышлению великих шахматистов и бывших вице-премьеров.
- Не знаю,- отчаянно махал руками Пономарев.- Они там о чем-то договорились и всех перетягивают на свою сторону. Я им сказал, что толкать в Кремль Навального не буду. Вплоть до раскола…
Некоторое время Лев Александрович пытался создать свой оппозиционный блок, но все, кто разделял его сомнения, уходили к группе, которая выдвигала Навального. Последним в ряды сторонников Алексея Навального влился, недовольно ворча, сам Лев Пономарев.
Навальному, видимо, о позицию Льва Пономарева было известно, что выплеснулось на первом заседании представителей различный оппозиционных групп, которое проходило в помещении СОТВ. Навальный в тот день только вышел из КПЗ после пятнадцати суток и приобрел ореол борца и страдальца за народное дело. В помещении присутствовала хорошо организованная группа поддержки. Когда Навальный появился в зале, ему эта группа устроила овацию, а потом передала микрофон и посадила его во главе центрального стола. Лидерство было оформлено в пространстве и времени.
Когда Навальный начал вести собрание (опытно и отработанно, чувствовалась практика либеральных собраний и заседаний), через некоторое время Лев Пономарев, который сидел рядом с Навальным, попросил слово, взял микрофон и высказал свою точку зрения по обсуждаемому вопросу. Навальный прервал его. Пономарев продолжил свое выступление.
- Господин Пономарев, я вас сейчас лишу слова и выведу из зала,- неожиданно сказал Навальный.
- Как это лишите слова?! И выведете? - удивился Пономарев.- Никто меня здесь слова лишить не может! Тем более вы, Алексей. Молоды еще…
Навальный сдал назад, чтобы погасить конфликт, но впечатление было ужасным. Лев Александрович в сто раз заслуженнее Навального, в два раза старше, и у Навального ничто не дернулось нахамить ему при народе. Мне вообще показалась, что когда-то молодому Навальному понравилось, как ведущий жестко осадил кого-то и «лишил слова». Ему показалось это круто, и в сознание засела эта «крутизна». Вот он и захотел осадить Пономарева, показав свою «крутизну» и припомнив тому нежелание поддержать лидерство Навального и недолгое сопротивление.
Это было единственное проявление… не сопротивления, а просто трений. Далее все покатилось по колее: «Навальный наш лидер и совесть Оппозиции».
На том совещании от ХОД выступил Дмитрий Вайсбурд. Он нашел место недалеко от стола «президиума». Я попросил его (по телефону, сам я сидел далеко, в толпе) выдвинуть, как мы договорились заранее, предложение о создании группы по подготовке совместной платформы, в том числе по политическим, экономическим и социальным вопросам. Предложение было отвергнуто. Программы и платформа никому были не нужны. Здесь собрались те, кто брал власть. А что делать с властью, они (или кто-то за них) могли решить потом, сами. Больше я на совещания не ходил. Я понял, что создается оппозиция «без опоры, без мозгов». И написал об этом.
За границей тоже не скрывалось, что ставки сделаны на Навального. Финансовая поддержка никаких других проектов, кроме проекта «Навальный» не предполагалась. Как сказал мне тогда Александр Гольдфарб, «деньги дают только на это, потому что все решается в Москве». Он и сам, собрав около 200 тысяч долларов от олигархов-эмигрантов на запуск антикоррупционного сайта, остановил свой проект, как мне показалось, не очень переживая, списав все расходы «на революцию».
Так, почему, когда всем было ясно, что Навальный «приватизирован», создан и согласован,- причем, в борьбе,- еще в начале 2011 года, Андрей Пионтковский вдруг говорит о «приватизации» Навального в будущем времени? Назад в возможное будущее?
Мне кажется, что ответа может быть два:
1. Приватизацию Навального хотят «продать» еще раз. То есть, с первого захода создать для Навального необходимую широкую социальную базу, поддержку не получилось. Надо сделать вторую попытку. Теперь новость о том, что и олигархи решили поставить на Навального, признать его, может сыграть дополнительным доказательством перспективности проекта, привлечь в ряды спонсоров широкие круги регионального бизнеса. «Если большой бизнес платит, то и вы должны платить!»- вот возможный посыл. При этом, скорее всего, большой бизнес платить как раз и не хочет.
Как говорил Паниковский: «Я вас продам, куплю и еще раз продам, но уже дороже!»
2. Пионтковский посылает сигнал Навальному, предлагает оторваться от либерально-олигархической пуповины, бизнес-проекта и стать проектом «народного героя». Навального достаточно раскрутили, он стал брендом, который способен на самостоятельную игру. И в оппозиции есть силы, готовые его в этом поддержать.
Оба варианта возможны, хотя второй менее вероятен. Я не думаю, что старые хозяева, создатели проекта «Навальный», его так просто отпустят. В самостоятельное плавание он пойти сможет, но имея твердое секретное соглашение со старыми хозяевами. То есть, это будет третий вариант: «Навальный - для всех», что фактически является частным случаем первого варианта.
И самое главное, что и тот и другой варианты - пустые хлопоты и траты денег.
(Продолжение следует)