Парамонов патерик. Апофтегмы аввы Гедеона. Комментарии аввы Прокла.
1. 1. Гедеона. Если Бога нет то не все ли позволено, если Он есть - то не все ли возможно?
Комментарий Прокла (из письма к Онисиму монаху): Говорит он так, достоблаженный Онисим, не с тем [намерением], как считали некоторые, чтобы усомниться в существе Бога, беги этих мыслей, ибо знай, что сомнение есть признак малодушия людей века сего. А так, как слово это есть действительно движение мыслей брата Гедеона, а не слова приписанные ему другими, в этом убеждает нас то, что мы слышали это от людей доверенных и ближайших к нему, то я покажу тебе их точный смысл. Позволяет нам воля наша осуществить многое: перейти с одного места на другое, или не перейти, покарать недруга, или помиловать его, исполнить долг, или избежать этого, укрывшись и тому подобное. Но возможно ли увечному на войне и потерявшему члены (ногу ли, руку ли) остаться в стою наравне со здоровыми, вывехнувшему лодышку догнать первенствующего на ристалище, слепому писать картины лучше искуснейшего художника, глухому предупредить вторжение неприятеля, подкапывающего стены? Это невозможно в силу тех действительных причин (потери членов, вывеха, слепоты и глухоты) сопротивляться им и подвигнуться (впрочем, подвигнуться они могут, ибо это им не запрещено волей) против их возмозных противников. Сама немощь их положения делает их неспособными сопротивляться не немощным, а превосходящим их в силу крепости и неущербности их природы, их противникам. Итак, не все, что в действительности позволено, в действительности же и возможно. Так в и природе вещей происходит. Не может вода, свойство которой увлажнять, сушить и жечь, а огню, свойство которого жечь, увлажнять, ибо они пребывают в границах свойственного им. Таковы законы природы. Богу же все возможно и сама природа заключена Его волей. И что хочет Бог, то и есть природа. Так, по воле Его огонь не жег трех отроков, солнце остановило течение свое, море раступилось, ослица заговорила по-человечески, девственная природа разрешилась неповрежденной пребыв, пятью хлебами насытились тысячи, слепые прозрели, хромые встали твердо на ноги свои, мертвые покинули гробницы. Да и можно ли исчислить всех чудес, сотворенных Богом от начала мира и до сего дня. Итак все возможно Богу! И все могу во укрепляющем меня Христе! И храмой бежит наравне со здоровым, и женщина наравне с мужчиной, ибо едина для всех добродетель, руководствующая к совершенству ведения во Христе. Ибо для всех один Бог и правда Его, и во всех Христос, через веру, и уже нет различий. И во всем действия Духа Божия, дарующего освобождение. Или скажу иначе: где возможно, чтобы женщина сравнялась с мужем и даже превзошла его? Возможно на поприще Христовом, на поприще Духа! Где малец заклинает диавола? Не у нас ли в Церквах? Где дочери и сыны пророчествующие и юноши видящие будущее, как прошлое? А исцеления болезней, без врачебной помощи? А словеса Духа? А пища нетленная? Не все ли это дано нам и действительно происходит по молитве Церкви? Итак, где нет Бога, там все позволено, и порок уже непорочен, ибо нет Воздающего, и добродетель уже не добродетельна, ибо нет Вознаграждающего. Вот что говорит брат Гедеон. Бессмыслена такая жизнь! Но есть Он, Которому все возможно, Который дал нам то, чего ухо не слышило и око не видело! И исполнит Он чаяния наши сверх меры, и чего мы еще не можем себе представить по нашей теперешней немощи, то дарует нам в будущем веке.
Слышал ты, говоришь, что иные употребляют и другое выражение, а именно: "Если Бог есть, то все позволено", и просишь меня ответить тебе, как считаю я, достойно ли оно похвалы, или порицания. Но мне кажется, что для тех, которые измеряют всякое слово или деяние мерою добродетели, то и это выражение не должно порицаться. И, действительно, позволено все, как и блаженный Павел говорит, ибо мы вольны в выборе, но в границах добродетели и порока, оценивая все разумно, делаем мы все, что делаем, но есть и Воздающий и Судящий по справедливости всякое деяние наше. Так вкратце, брат Онисим, понимаю я выражение это, в меру моих сил. Если для тебя этого достаточно, то я исполнил свой долг, но если же ты, о светлая голова, всегда навыкший исследовать предметы со всякой точностью и тонкостью, не удовлетворен этим моим ответом, то не принуждай нас писать тебе более и рассуждать пространнее, избави от этого, пожалев нашу немощь, а поищи в книгах мужей мудрых, которые рассуждали об этих предметах глубже и лучше нас.
Мы же на этом покончим с письмом нашим. Приветствуй всех восточных братьев от нас. Приветствуют тебя и здешние братья, Петроний, Киндей и сродник твой Орест.
Прошу тебя, разузнай для меня новости об Акакие.