нужен совет
про детские разборки.
Две вчерашние ситуации.
Ваня играл в фонтанах, я на лужайке рядом выгуливала Алису. Там была компания мальчишек разного возраста, человек 6, в основном постарше Вани. Я видела, что он с ними играет, и даже порадовалась, как он хорошо вписался. Там был уличный конструктор, ребята из него построили крепость. Нам уже пора было уходить, я пошла было за Ваней, но смотрю - он как раз в этой крепости сидит с мальчиком, мне стало жалко его забирать из интересной игры, и я решила остаться еще ненадолго. Потом через какое-то время смотрю: Ваня явно расстроен, на мальчика замахнулся было рукой и закричал. Я приблизилась. Он ко мне подбежал, заплакал. Сказал, что мальчики его прогоняют из домика, а ему хочется в домике посидеть. Там, действительно, один мальчишка забрался на крышу домика и командовал, при мне какой-то мальчик попытался залезть внутрь, тот с крыши его прогнал, и тут же пустил туда двух других мальчиков. Я предложила Ване сделать пушку (у меня были с собой длинные шарики) и охранять крепость с пушкой, но он сказал, что хочет именно внутрь. В этот момент мальчик, который сидел внутри, вылез, и место в домике освободилось, я сказала об этом Ване и предложила ему воспользоваться моментом. Он радостно побежал, попытался залезть, но тот мальчик с крыши закричал на него "get out!", Ваня сразу вылез и, расстроенный до слез, вернулся ко мне.
Я не знала, что делать. Вообще-то я уже собиралась позвать его домой, но подумала, что уходить в такой ситуации будет неправильно. Это бы получилось, что я ему предлагаю сдаваться, а не искать решения и не отстаивать свои интересы, да и сама капитулирую, вместо того, чтобы помочь ему и защитить от несправедливости. Поэтому я предложила пойти вместе. Когда мы подошли, мальчик с крыши не пускал какого-то мальчика под предлогом, что сейчас не его очередь. Я сказала, что Ваня давно не залезал, и мне кажется, что его очередь уже настала и что в домике достаточно места для двоих или даже троих ребят. Командир с крыши тут же показал на Ваню и еще одного мальчика и сказал, что их очередь. Счастливый Ваня залез в домик, а я отошла с Алисой. Так, чтобы не стоять над душой, но и не слишком далеко. А когда обернулась, увидела, что мальчишка с крыши и еще один, на вид самый старший в компании, заглядывают в домик и насмешливо кричат: "Бэйби! Там бэйби!" Это было явное обзывательство и явно в Ванин адрес. Я сделала пару шагов в их сторону, они вроде осеклись немного, заметив, что я приближаюсь. Ваня вылез, и после этого мы уже пошли домой. Алисе пора было спать, мы спешили, да и Ваня был взбудоражен, а перед фонтанами у нас еще был пикник с его подружкой в честь дня рождения, просто подружка уже ушла, а мы еще остались погулять, поэтому я так и не поняла, понял ли он, что его дразнили и как он себя чувствует.
После того, как Алиса поспала, мы снова поехали играть в фонтанах. Там, разумеется, была уже другая компания. Ваня там хорошо играл. Я с Алиской ходила вверх-вниз по лестнице. И с лестницы увидела такую сцену. Ваня играл с конструктором, рядом с ним на сваленных в кучу деталях был мальчик лет 8 и девица-подросток, может, лет 13-14. Ваня о чем-то с ними разговаривал. Мое внимание привлекла просьба девицы "улыбнись", произнесенная, как мне показалось, с издевочкой. Ну а Ваня что, Ваня тут же совершенно искренне разулыбался. Тут я поняла, что издевочка мне не показалась. Потому что девица и тот мальчик переглянулись и засмеялись. Их мне не очень хорошо было слышно, но, видимо, сказали что-то про Ванины зубы.А у Вани верхних четырех зубов нет. Один выпал,а на месте трех - черные пенечки. Ваню мне хорошо было слышно, он сказал, что I lost my teeth. Это то, что я всегда говорю, когда кто-то спрашивает про это. Говорю, что у него уже зубы меняются и пытаюсь придать этой фразе гордое звучание обязательным довеском про "это потому, что он уже большой мальчик". Ваня, как мне кажется, не уловил издевательского подтекста их вопросов, тем более, что в этот момент опять пошли большие фонтаны (там меняется высота струй, и это главное веселье), и их беседа прервалась.
Но.
После фонтанов мы пошли играть в шахматы, и там Ваня был сам не свой: прыгал, не обращал особого внимания на доску, с чего-то вдруг начал шорты натягивать до подмышек, словом, вел себя не сильно адекватно. Хотя обычно бывает наоборот, и я очень довольна тем, как мне удалось организовать вечер вторника: сначала активная прогулка в фонтанах, а потом он, набегавшись, всегда с огромным удовольствием играет в шахматы, и все его самые успешные партии были сыграны именно в такие вот вторники. Можно было списать на то, что он был взбудоражен фактом своего наступившего наконец-то пятилетия. На то, что на пикнике ел мороженое, а потом шоколадный кекс. И еще сок пил. На то, что много играл с другими детьми в этот день (это для него всегда нагрузка сильная). Собственно, как раз из-за того, что там могло повлиять сразу много разных факторов, я и не знаю, надо ли мне с ним как-то эти ситуации обсуждать.
Ведь есть же вероятность, что он вообще ничего не заметил и не понял, а тут я вдруг начну разговор, и он решит, что с ним что-то не так. Но есть и вероятность того, что он там внутри сам себе уже решил, что с ним что-то не так, и переваривает это в одиночку.
Ну и мне непонятно, как я должна в таких ситуациях действовать. Если бы я не вмешалась с домиком, Ваня бы туда, скорее всего, не попал, они бы так его и прогоняли. Мы бы ушли, и получилось бы, что я Ваню не защитила. Если я вмешиваюсь - получается, что мои действия спровоцировали травлю. И я такое из своего школьного детства хорошо помню: над теми, кто привлекал для решения каких-то вопросов родителей, все смеялись (или издевались). Сейчас как родитель я бы предпочла, чтобы ребенок считал меня тем человеком, которого можно позвать на помощь. Из своего детства помню, что о многом не рассказывала родителям, опасаясь их вмешательства (даже о том, что меня лично не касалось; просто вещи были мерзкие и, зная свою маму, я была уверена, что она не будет молчать и пойдет разбираться, получается, что я предпочитала быть свидетелм мерзости, только бы не оказаться тем человеком, который "побежал к мамочке"). С другой стороны, мы этих мальчишек, может, первый и последний раз в жизни видим, они там пусть думают, что хотят, а Ваня-то испытал радость "посидеть в домике", к которой так стремился.
И как тут не вспомнить Поллака и "мальчишеский кодекс". Да что там мальчишки, вон Ване и его подружка Жужу сказала как-то, что плакать плохо и что плачут только "бэйби" (что хоть у них у всех "бэйби" - ругательное слово?) Вот тоже сложный момент. У нас дома плакать можно. Но во внешнем мире Ваня иногда слышит эту тупость про "мальчики не плачут" и "не реви, ты же мужчина". Он не задавал вопросов, но, может, надо это с ним проговорить? Опять же непонятно, с какой стороны тут подойти. Я не хотела бы противопоставлять нашу семью и ее принципы всему окружающему миру, мол, мы умные и добрые, а они свои детские травмы по наследству передают. Но и сказать, что "они тоже правы" не могу, потому что это не так. "Некоторым людям очень трудно видеть слезы, поэтому они запрещают своим детям плакать. Нам тоже грустно, когда ты расстроен и плачешь, но мы понимаем, что плакать - это не плохо, потому что слезы помогают пережить тяжелую ситуацию. Те, кто говорит, что мальчики не плачут, - ошибаются". ?
С зубами тоже не знаю. Я старалась не акцентировать Ванино внимание на том, что у него что-то не так с зубами. Тем идиотам взрослым, которые задавали вопросы, я спокойно отвечала, что у Вани уже зубы меняются. Хотя хотелось совсем другие слова сказать, особенно тем, кто обращается к ребенку "а где это ты зубы растерял?". Или вот на днях со знакомым подошли поздороваться, Ваня ему что-то радостно сообщил, а тот ему: "А что это у тебя с зубами? Ты на вампира похож". Я ответила: "Нет, он похож на большого мальчика, у которого скоро вырастут взрослые зубы". "А ты, - подумала я, - похож на придурка, у которого мозги уже не вырастут никогда".
Как же хорошо было сидеть дома и дружить с одной-единственной славной домашней девочкой! Чем больше в жизни этой массовки, тем сильнее хочется сбежать куда-нибудь в лес и жить там своей семьей. А теперь я боюсь, как бы Ваня не решил, что раз я не заговариваю о зубах, то это потому, что что-то не так. Может, надо с ним об этом поговорить? Но как и что ему сказать? Что вот тебе, милый, не повезло с генами, и у тебя поэтому разрушились зубы? Это некрасиво, но ты потерпи, вырастут новые зубы и будет все хорошо? И он вынесет отсюда мысль о своей какой-то дефектности и некрасивости. Хотя на самом деле ничего отвратительного и отталкивающего в этом нет.
Две вчерашние ситуации.
Ваня играл в фонтанах, я на лужайке рядом выгуливала Алису. Там была компания мальчишек разного возраста, человек 6, в основном постарше Вани. Я видела, что он с ними играет, и даже порадовалась, как он хорошо вписался. Там был уличный конструктор, ребята из него построили крепость. Нам уже пора было уходить, я пошла было за Ваней, но смотрю - он как раз в этой крепости сидит с мальчиком, мне стало жалко его забирать из интересной игры, и я решила остаться еще ненадолго. Потом через какое-то время смотрю: Ваня явно расстроен, на мальчика замахнулся было рукой и закричал. Я приблизилась. Он ко мне подбежал, заплакал. Сказал, что мальчики его прогоняют из домика, а ему хочется в домике посидеть. Там, действительно, один мальчишка забрался на крышу домика и командовал, при мне какой-то мальчик попытался залезть внутрь, тот с крыши его прогнал, и тут же пустил туда двух других мальчиков. Я предложила Ване сделать пушку (у меня были с собой длинные шарики) и охранять крепость с пушкой, но он сказал, что хочет именно внутрь. В этот момент мальчик, который сидел внутри, вылез, и место в домике освободилось, я сказала об этом Ване и предложила ему воспользоваться моментом. Он радостно побежал, попытался залезть, но тот мальчик с крыши закричал на него "get out!", Ваня сразу вылез и, расстроенный до слез, вернулся ко мне.
Я не знала, что делать. Вообще-то я уже собиралась позвать его домой, но подумала, что уходить в такой ситуации будет неправильно. Это бы получилось, что я ему предлагаю сдаваться, а не искать решения и не отстаивать свои интересы, да и сама капитулирую, вместо того, чтобы помочь ему и защитить от несправедливости. Поэтому я предложила пойти вместе. Когда мы подошли, мальчик с крыши не пускал какого-то мальчика под предлогом, что сейчас не его очередь. Я сказала, что Ваня давно не залезал, и мне кажется, что его очередь уже настала и что в домике достаточно места для двоих или даже троих ребят. Командир с крыши тут же показал на Ваню и еще одного мальчика и сказал, что их очередь. Счастливый Ваня залез в домик, а я отошла с Алисой. Так, чтобы не стоять над душой, но и не слишком далеко. А когда обернулась, увидела, что мальчишка с крыши и еще один, на вид самый старший в компании, заглядывают в домик и насмешливо кричат: "Бэйби! Там бэйби!" Это было явное обзывательство и явно в Ванин адрес. Я сделала пару шагов в их сторону, они вроде осеклись немного, заметив, что я приближаюсь. Ваня вылез, и после этого мы уже пошли домой. Алисе пора было спать, мы спешили, да и Ваня был взбудоражен, а перед фонтанами у нас еще был пикник с его подружкой в честь дня рождения, просто подружка уже ушла, а мы еще остались погулять, поэтому я так и не поняла, понял ли он, что его дразнили и как он себя чувствует.
После того, как Алиса поспала, мы снова поехали играть в фонтанах. Там, разумеется, была уже другая компания. Ваня там хорошо играл. Я с Алиской ходила вверх-вниз по лестнице. И с лестницы увидела такую сцену. Ваня играл с конструктором, рядом с ним на сваленных в кучу деталях был мальчик лет 8 и девица-подросток, может, лет 13-14. Ваня о чем-то с ними разговаривал. Мое внимание привлекла просьба девицы "улыбнись", произнесенная, как мне показалось, с издевочкой. Ну а Ваня что, Ваня тут же совершенно искренне разулыбался. Тут я поняла, что издевочка мне не показалась. Потому что девица и тот мальчик переглянулись и засмеялись. Их мне не очень хорошо было слышно, но, видимо, сказали что-то про Ванины зубы.А у Вани верхних четырех зубов нет. Один выпал,а на месте трех - черные пенечки. Ваню мне хорошо было слышно, он сказал, что I lost my teeth. Это то, что я всегда говорю, когда кто-то спрашивает про это. Говорю, что у него уже зубы меняются и пытаюсь придать этой фразе гордое звучание обязательным довеском про "это потому, что он уже большой мальчик". Ваня, как мне кажется, не уловил издевательского подтекста их вопросов, тем более, что в этот момент опять пошли большие фонтаны (там меняется высота струй, и это главное веселье), и их беседа прервалась.
Но.
После фонтанов мы пошли играть в шахматы, и там Ваня был сам не свой: прыгал, не обращал особого внимания на доску, с чего-то вдруг начал шорты натягивать до подмышек, словом, вел себя не сильно адекватно. Хотя обычно бывает наоборот, и я очень довольна тем, как мне удалось организовать вечер вторника: сначала активная прогулка в фонтанах, а потом он, набегавшись, всегда с огромным удовольствием играет в шахматы, и все его самые успешные партии были сыграны именно в такие вот вторники. Можно было списать на то, что он был взбудоражен фактом своего наступившего наконец-то пятилетия. На то, что на пикнике ел мороженое, а потом шоколадный кекс. И еще сок пил. На то, что много играл с другими детьми в этот день (это для него всегда нагрузка сильная). Собственно, как раз из-за того, что там могло повлиять сразу много разных факторов, я и не знаю, надо ли мне с ним как-то эти ситуации обсуждать.
Ведь есть же вероятность, что он вообще ничего не заметил и не понял, а тут я вдруг начну разговор, и он решит, что с ним что-то не так. Но есть и вероятность того, что он там внутри сам себе уже решил, что с ним что-то не так, и переваривает это в одиночку.
Ну и мне непонятно, как я должна в таких ситуациях действовать. Если бы я не вмешалась с домиком, Ваня бы туда, скорее всего, не попал, они бы так его и прогоняли. Мы бы ушли, и получилось бы, что я Ваню не защитила. Если я вмешиваюсь - получается, что мои действия спровоцировали травлю. И я такое из своего школьного детства хорошо помню: над теми, кто привлекал для решения каких-то вопросов родителей, все смеялись (или издевались). Сейчас как родитель я бы предпочла, чтобы ребенок считал меня тем человеком, которого можно позвать на помощь. Из своего детства помню, что о многом не рассказывала родителям, опасаясь их вмешательства (даже о том, что меня лично не касалось; просто вещи были мерзкие и, зная свою маму, я была уверена, что она не будет молчать и пойдет разбираться, получается, что я предпочитала быть свидетелм мерзости, только бы не оказаться тем человеком, который "побежал к мамочке"). С другой стороны, мы этих мальчишек, может, первый и последний раз в жизни видим, они там пусть думают, что хотят, а Ваня-то испытал радость "посидеть в домике", к которой так стремился.
И как тут не вспомнить Поллака и "мальчишеский кодекс". Да что там мальчишки, вон Ване и его подружка Жужу сказала как-то, что плакать плохо и что плачут только "бэйби" (что хоть у них у всех "бэйби" - ругательное слово?) Вот тоже сложный момент. У нас дома плакать можно. Но во внешнем мире Ваня иногда слышит эту тупость про "мальчики не плачут" и "не реви, ты же мужчина". Он не задавал вопросов, но, может, надо это с ним проговорить? Опять же непонятно, с какой стороны тут подойти. Я не хотела бы противопоставлять нашу семью и ее принципы всему окружающему миру, мол, мы умные и добрые, а они свои детские травмы по наследству передают. Но и сказать, что "они тоже правы" не могу, потому что это не так. "Некоторым людям очень трудно видеть слезы, поэтому они запрещают своим детям плакать. Нам тоже грустно, когда ты расстроен и плачешь, но мы понимаем, что плакать - это не плохо, потому что слезы помогают пережить тяжелую ситуацию. Те, кто говорит, что мальчики не плачут, - ошибаются". ?
С зубами тоже не знаю. Я старалась не акцентировать Ванино внимание на том, что у него что-то не так с зубами. Тем идиотам взрослым, которые задавали вопросы, я спокойно отвечала, что у Вани уже зубы меняются. Хотя хотелось совсем другие слова сказать, особенно тем, кто обращается к ребенку "а где это ты зубы растерял?". Или вот на днях со знакомым подошли поздороваться, Ваня ему что-то радостно сообщил, а тот ему: "А что это у тебя с зубами? Ты на вампира похож". Я ответила: "Нет, он похож на большого мальчика, у которого скоро вырастут взрослые зубы". "А ты, - подумала я, - похож на придурка, у которого мозги уже не вырастут никогда".
Как же хорошо было сидеть дома и дружить с одной-единственной славной домашней девочкой! Чем больше в жизни этой массовки, тем сильнее хочется сбежать куда-нибудь в лес и жить там своей семьей. А теперь я боюсь, как бы Ваня не решил, что раз я не заговариваю о зубах, то это потому, что что-то не так. Может, надо с ним об этом поговорить? Но как и что ему сказать? Что вот тебе, милый, не повезло с генами, и у тебя поэтому разрушились зубы? Это некрасиво, но ты потерпи, вырастут новые зубы и будет все хорошо? И он вынесет отсюда мысль о своей какой-то дефектности и некрасивости. Хотя на самом деле ничего отвратительного и отталкивающего в этом нет.