Война с Исламом в Дагестане. «Где твой муж, знаешь? Мы его расстреляли как собаку…»
Оригинал взят у muslim_ru в Война с Исламом в Дагестане. «Где твой муж, знаешь? Мы его расстреляли как собаку…»
Рано утром 27 мая в селении Чонталаул Кизилюртовского района РД провели очередную спецоперацию. СМИ сообщили, что в ходе ее проведения были убиты три боевика и один сотрудник полиции. Однако вечером этого же дня к нам стали поступать звонки от жителей Чонталаула, которые сообщали, что в на самом деле в ходе спецоперации были убиты мирные жители и ранен маленький ребёнок. Для того, чтобы выяснить все обстоятельства этого дела, на место выехала мобильная группа ДРОО «Правозащита».
Картина, которая стала вырисовываться после разговоров с семьями убитых и свидетелями этого хладнокровного убийства, не укладывается в голове у нормального человека.
Мы начинаем выкладывать заявления тех, кто стал очередной жертвой циничной жестокости так называемого «контртерроризма»…
К нам обратилась жительница с. Чонтаул, Кизилюртовского района , Республики Дагестан, Магомедова Салимат со следующим:
я проживала по вышеуказанному адресу со своим мужем - Магомедовым Газимагомедом Сиражудиновичем, 1952 г.р., с сыном - Магомедовым Магомедом Газимагомедовичем, 1979 г.р., его женой - Насибовой Хадижат Умарасхабовной и четырьмя внуками, старшему Гамзату 6 лет, потом Ахмаду 5 лет, внучке Асме 2 года 6 мес. и младшему, Абдулле, 1 год.
27 мая в 5 часов утра мы проснулись от сильного стука в двери и в окна. Когда мой сын и сноха открыли входную дверь, то увидели работников силовых структур, которые стали на них кричать и требовать, чтобы они вышли за ворота. У них стали спрашивать, кто кроме них находится в доме. Затем в дом зашли около 8 сотрудников силовых структур, они прошлись по всем комнатам, ничего незаконного не нашли. После чего они увели с собой моего мужа, сына и сноху. Я с детьми оставалась в доме.
Спустя несколько минут после того, как из дома вышли все сотрудники силовых структур, по дому стали стрелять со всех сторон. Особенно сильно стреляли по комнате, где находились дети. Младший внук, которому один годик, был у меня на руках, остальные - кто спал, кто просто лежали у себя в кроватках. Ахмад и Асма стали плакать и подбежали ко мне, а Гамзат был на верхнем ярусе кровати, я просила его, чтобы он спустился и подошёл ко мне. Сама я не могла сдвинуться с места, у меня отказали ноги.
Через некоторое время Гамзат то ли спрыгнул, то ли упал с кровати и стал звать меня на помощь, он сказал, что его убили. Я увидела, что у него нога и рука в крови. Я не знала, как ему помочь, у меня не слушались ноги, и я подползла к нему и перевязали рану. После чего перетащила его с трудом в другую комнату. В этот момент внучка Асма, увидев кровь брата, стала плакать и звать на помощь отца и мать и выбежала на улицу.
Все это время шёл сильный обстрел дома и продолжался около 10 минут. Я осталась в комнате с внуками. После того как внучка выбежала, обстрел прекратился и в дом ворвались силовики.
Они стали меня называть самыми пошлыми словами и говорить, что я собиралась умереть здесь вместе с детьми. Они забрали у меня с рук годовалого внука, увели с собой и 5-летнего Ахмада, и Гамзата. Как потом выяснилось, Гамзата увезли в больницу. Я не могла ходить, и они тащили меня за руки по земле метров 50, из-за чего у меня разодралась куртка и ноги в области колен. После этого меня посадили в УАЗ и увезли в Кизилюртовское РОВД. Там я увидела и свою сноху.
Нас стали спрашивать, где трое боевиков, которые были у нас в доме, кто приходил к сыну, с кем он общается. Я ответила, что к моему сыну приезжали гости из г. Астрахани, двое взрослых ребят и один ребёнок, и они никакие не боевики. Они и в прошлом году к нам приезжали в гости, и это очень порядочные люди. Они целый день были на виду у всех, вместе с сыном были в мечети. На следующий день они уже собирались уезжать. Перед отъездом решили навестить ещё одного своего знакомого, поэтому после совершения ночного намаза в мечети сын пришёл домой один. Он сказал мне, что возможно гости домой не придут, а останутся ночевать у своего знакомого, и они действительно не пришли. А утром начался обстрел нашего дома. Сумки ребят были у нас в доме, сотрудники полиции их забрали с собой. Я их сама переставляла с места на место, они были очень лёгкие. Сумки даже не были закрыты, и если бы там что-то было запретное, то они в таком виде у нас дома не лежали бы, тем более, что четверо маленьких детей. А сотрудники полиции все убеждали меня, что это были боевики, и в сумках у них было оружие. И от меня и от снохи они требовали, чтобы мы дали такие показания, что эти ребята боевики. Мы сделать это отказывались, потому что это не правда.
После двенадцати ночи меня и сноху отвели к следователю, в здание, которое находилось недалеко от РОВД. Там нас допрашивали каждого в отдельности в разных кабинетах. Следователь задавал мне вопросы, я отвечала. Он что-то писал за компьютером, написанное мне прочитать не дали, мне только показали, где поставить подпись. После двух ночи меня и сноху отпустили домой. Тогда я и узнала, что моего сына Магомеда, инвалида по зрению, убили сотрудники силовых структур.
О том, что произошло в дальнейшем, после того как меня забрали в РОВД, я узнала из рассказа моих родственников и знакомых. Спустя час как меня забрали в РОВД, сотрудники полиции привезли домой моего сына Магомеда. Он был сильно избитый, его полуживого забросили к нам в дом, а через некоторое время дом взорвали вместе с ним.
Более суток родственники не могли добиться того, где находится и мой муж. Он пришёл только сегодня в 20:00, его тело было в синяках. О том, что наш дом взорвали вместе с сыном, он не знал. Рассказать о том, что с ним произошло, где он находился всё это время, он был не в состоянии…
К нам обратилась Насибова Хадижат Умарасхабовна со следующим:
Я проживаю в Кизилюртовском районе в с.Чонтаул. Вчера, 27 мая 2011 г. в 5 часов утра к нам в дом стали стучаться сотрудники полиции, все они были дагестанцы, они окружили наш дом. Мы с мужем были у себя в комнате, в огороде был слышен их разговор, было ясно, что мы окружены. В тот момент дома были: я, мой муж, Магомедов Магомед Газимагомедович, 1979 г.р., свекор, Магомедов Газимагомед Сиражудинович, 1952 г.р. свекровь, Магомедова Салимат Магомедовна, 1953 г.р., мои четверо детей, старшему мальчику 6 лет, девочке 2 года, мальчику 5 лет и самому младшему 1 год.
Отец говорил не открывать им дверь, переживая за нас, муж сказал, нужно открыть дверь, чтобы они провели обыск и ушли, потому что у нас дома нет противозаконного. Мы открыли дверь и вышли, мы оставили детей дома, потому что думали, это ненадолго.
Когда мы вышли, мужа скрутили, а мне сказали выйти за ворота. Я вышла за ворота, меня позвали, и я подошла к одной из групп работников. Затем они начали спрашивать у меня о том, кто в доме. Я сказала, что в доме посторонних нет, что в доме свекор, свекровь и наши четверо детей. Они начали кричать и требовали сказать, кто дома, спрашивали про русских ребят, принявших Ислам, которые приехали из Астрахани. Эти ребята приехали к нам в гости не первый раз и должны были остаться у нас с ночевкой, они вечером ушли в мечеть, но к нам не пришли, хотя мы их ждали до последнего, и не дождавшись легли спать. Они, скорее всего, остались у знакомых. У нас дома были их сумки, но в них ничего противозаконного не было, потому что, когда я убиралась, я перекладывала их с места на место, и они были очень легкие, и одна из них была открыта, там были личные вещи.
Я говорила работникам, что наши гости не пришли ночевать домой, они меня снова спрашивали о них, и я снова говорила, что в доме никого нет.
Затем вывели мужа, они кричали на него, при этом, окружив, они меня не подпускали к мужу, я стала спрашивать, что они хотят от него, потом мужа завели во двор, потом вывели уже со свекром, на мужа надели наручники. Свекровь и дети продолжали оставаться дома. Свекор возражал, что моему мужу одели наручники, они толкнули его, а до этого, во дворе, они били его ногами. Потом нас с мужем повели на трассу, чтобы отвезти нас в отдел, когда мы дошли до трассы, началась стрельба. Муж начал кричать, что в доме его мать и дети, что в доме больше никого нет, что мы не вышли бы, оставив их там, если бы в доме кто-то был. Я пыталась убежать, они не дали, пообещав вывести детей.
Мы сели в машину, рядом со мной сидели еще двое сотрудников, мужа посадили вперед. Муж всю дорогу твердил, что в доме дети и свекровь. Нас привезли в отдел, мы поднялись на второй или третий этаж, я точно не помню. Нам сказали подождать, муж все время говорил о детях. Меня завели в кабинет, а мужа я больше не видела. Я слышала, как они кричали на мужа, а муж в ответ кричал, что в доме никого нет, думаю, они били его. Потом меня допрашивали 5 человек, по очереди. Свекра привезли и завели в тот же кабинет, где была я. Они сначала меня допрашивали, потом свекра. Один из тех, кто меня допрашивал, был ранее при обыске у нас дома.
Меня они спрашивали, кто у нас дома и зачем приехали астраханцы. Я сказала, что в доме только дети и свекровь, а они приехали в гости. Тогда они сказали, что в нашем доме оружие, на что я сказала, что это невозможно, что мой муж не связывается с подобным. А затем начали допрашивать свекра, кричали на него. Свекор сидел согнувшийся, они спросили, что с ним случилось, он ответил, что его били ногами. Они усмехнулись, сказав, что его счастье, что его только пинали. А затем повернулись ко мне и спросили, пинали ли меня, я сказала нет. Свекор рассказывал, что русские парни из Астрахани добрые и хорошие и совершенно безвредные, что они приезжали раньше.
Меня спросили, почему я не вывела детей, я сказала что дети спали, что подумала, будет обыск, так как это было не в первый раз, раньше также приходили, делали обыск, а дети продолжали спать. Работники не говорили, что со свекровью и детьми. Затем завели свекровь, она была в рваной куртке, босиком и вся грязная. Она рассказала, что её вытащили, тащили по земле и ударяли. Она говорила, что моего старшего мальчика Гамзата, шести лет, ранили. Это случилось тогда, когда началась беспорядочная стрельба. Мальчику попали в предплечье и в колено, но мальчик не плакал, он сказал: «Они меня убили». Она перевязала рану и он сел в угол, и ничего не говорил, а пятилетний мальчик Ахмед прибежал к свекрови и стал плакать, что не хочет умирать, что он очень боится, девочка моя, Асма, убежала. Затем забежали сотрудники милиции, они вырвали годовалого мальчика Абдуллагьа из её рук, она просила не забирать детей, потому что они боялись, но они забрали их и потащили её. Детей они отдали соседям, а свекровь повезли в РОВД.
Свекровь они спрашивали о том же, о чем спрашивали меня. В РОВД нас держали с 6 утра до часа ночи. Свекра вывели, а нас попросили подождать в коридоре, вернулись они через час. Завели меня в кабинет и опять начали задавать вопросы. На один из вопросов я ответила, что может быть эти ребята пошли в гости к моему дяде. Они привели моих двоюродных братьев, у них дома был произведен обыск, их допрашивали, кричали на них. Те сказали, что астраханцы были у них в обед. Они приходили, чтобы дядя почитал им на джина. Со спецоперации в нашем доме вернулись работники, я была уставшая и услышала от одного из сотрудников, что моего мужа отправили вперед и расстреляли. Потом один из них о чем-то спросил меня, я не услышала, и он ударил меня по руке. Он показал пистолет и сказал: «Вот то, что вам светит, вам конец». Потом засмеялся и спросил «Где твой муж, знаешь? Мы его расстреляли как собаку и вас тоже убьем». Затем я сказала, что конец у всех один и Судья будет Один, не такой продажный, как у вас.
Затем свекрови сказали пройти в кабинет, а меня повели вниз. Это был самый нижний, цокольный этаж. В кабинете на меня начали кричать, ругаться матом, оскорблять, говорили на мужа грязные слова, при этом били меня в плечо и по голове, заставляя меня на мужа говорить грязь. Их было 6-7 человек.
Они сняли с меня хиджаб, говоря, зачем ты это одеваешь, смеялись и смотрели на меня, показывали пистолет и угрожали убить. Я сказала, что они могут убить меня, но мне нечего добавить. Просили список друзей моего мужа, я сказала, что он ни с кем не общался. Они стали делать список всех моих родственников, включая женщин и детей. Это было время магриба, молиться нам не давали. Они угрожали, что если я не скажу правду, то меня изнасилуют все, кто там есть, и убьют. Затем один пытался взяться за жакет, я закрылась и сказала, чтобы они не делали со мной ничего, что мне нечего им сказать. Потом они ушли, сказав, что все равно меня не оставят. Затем другой сотрудник зашел и сказал, что нас надо вести в другое место. Также они говорили, что мой мальчик ранен и умрет и я буду всю жизнь нести эту ношу.
Потом повезли нас в другое место, там нас опять допрашивал взрослый мужчина, лет 60-ти, он был плотный, невысокий, с сединой и залысинами. Он спрашивал меня все то же самое, я отвечала, что я и мой муж не совершили ничего плохого. Я рассказала этому человеку, что со мной делали работники, потом привели свекровь, ее тоже опрашивали. За нами приехали другие работники, мы с ними не поехали. Потом за нами приехал двоюродный брат мужа. Свекра отпустили только сегодня, около 5-6 часов вечера. Он весь избит…
Рано утром 27 мая в селении Чонталаул Кизилюртовского района РД провели очередную спецоперацию. СМИ сообщили, что в ходе ее проведения были убиты три боевика и один сотрудник полиции. Однако вечером этого же дня к нам стали поступать звонки от жителей Чонталаула, которые сообщали, что в на самом деле в ходе спецоперации были убиты мирные жители и ранен маленький ребёнок. Для того, чтобы выяснить все обстоятельства этого дела, на место выехала мобильная группа ДРОО «Правозащита».
Картина, которая стала вырисовываться после разговоров с семьями убитых и свидетелями этого хладнокровного убийства, не укладывается в голове у нормального человека.
Мы начинаем выкладывать заявления тех, кто стал очередной жертвой циничной жестокости так называемого «контртерроризма»…
К нам обратилась жительница с. Чонтаул, Кизилюртовского района , Республики Дагестан, Магомедова Салимат со следующим:
я проживала по вышеуказанному адресу со своим мужем - Магомедовым Газимагомедом Сиражудиновичем, 1952 г.р., с сыном - Магомедовым Магомедом Газимагомедовичем, 1979 г.р., его женой - Насибовой Хадижат Умарасхабовной и четырьмя внуками, старшему Гамзату 6 лет, потом Ахмаду 5 лет, внучке Асме 2 года 6 мес. и младшему, Абдулле, 1 год.
27 мая в 5 часов утра мы проснулись от сильного стука в двери и в окна. Когда мой сын и сноха открыли входную дверь, то увидели работников силовых структур, которые стали на них кричать и требовать, чтобы они вышли за ворота. У них стали спрашивать, кто кроме них находится в доме. Затем в дом зашли около 8 сотрудников силовых структур, они прошлись по всем комнатам, ничего незаконного не нашли. После чего они увели с собой моего мужа, сына и сноху. Я с детьми оставалась в доме.
Спустя несколько минут после того, как из дома вышли все сотрудники силовых структур, по дому стали стрелять со всех сторон. Особенно сильно стреляли по комнате, где находились дети. Младший внук, которому один годик, был у меня на руках, остальные - кто спал, кто просто лежали у себя в кроватках. Ахмад и Асма стали плакать и подбежали ко мне, а Гамзат был на верхнем ярусе кровати, я просила его, чтобы он спустился и подошёл ко мне. Сама я не могла сдвинуться с места, у меня отказали ноги.
Через некоторое время Гамзат то ли спрыгнул, то ли упал с кровати и стал звать меня на помощь, он сказал, что его убили. Я увидела, что у него нога и рука в крови. Я не знала, как ему помочь, у меня не слушались ноги, и я подползла к нему и перевязали рану. После чего перетащила его с трудом в другую комнату. В этот момент внучка Асма, увидев кровь брата, стала плакать и звать на помощь отца и мать и выбежала на улицу.
Все это время шёл сильный обстрел дома и продолжался около 10 минут. Я осталась в комнате с внуками. После того как внучка выбежала, обстрел прекратился и в дом ворвались силовики.
Они стали меня называть самыми пошлыми словами и говорить, что я собиралась умереть здесь вместе с детьми. Они забрали у меня с рук годовалого внука, увели с собой и 5-летнего Ахмада, и Гамзата. Как потом выяснилось, Гамзата увезли в больницу. Я не могла ходить, и они тащили меня за руки по земле метров 50, из-за чего у меня разодралась куртка и ноги в области колен. После этого меня посадили в УАЗ и увезли в Кизилюртовское РОВД. Там я увидела и свою сноху.
Нас стали спрашивать, где трое боевиков, которые были у нас в доме, кто приходил к сыну, с кем он общается. Я ответила, что к моему сыну приезжали гости из г. Астрахани, двое взрослых ребят и один ребёнок, и они никакие не боевики. Они и в прошлом году к нам приезжали в гости, и это очень порядочные люди. Они целый день были на виду у всех, вместе с сыном были в мечети. На следующий день они уже собирались уезжать. Перед отъездом решили навестить ещё одного своего знакомого, поэтому после совершения ночного намаза в мечети сын пришёл домой один. Он сказал мне, что возможно гости домой не придут, а останутся ночевать у своего знакомого, и они действительно не пришли. А утром начался обстрел нашего дома. Сумки ребят были у нас в доме, сотрудники полиции их забрали с собой. Я их сама переставляла с места на место, они были очень лёгкие. Сумки даже не были закрыты, и если бы там что-то было запретное, то они в таком виде у нас дома не лежали бы, тем более, что четверо маленьких детей. А сотрудники полиции все убеждали меня, что это были боевики, и в сумках у них было оружие. И от меня и от снохи они требовали, чтобы мы дали такие показания, что эти ребята боевики. Мы сделать это отказывались, потому что это не правда.
После двенадцати ночи меня и сноху отвели к следователю, в здание, которое находилось недалеко от РОВД. Там нас допрашивали каждого в отдельности в разных кабинетах. Следователь задавал мне вопросы, я отвечала. Он что-то писал за компьютером, написанное мне прочитать не дали, мне только показали, где поставить подпись. После двух ночи меня и сноху отпустили домой. Тогда я и узнала, что моего сына Магомеда, инвалида по зрению, убили сотрудники силовых структур.
О том, что произошло в дальнейшем, после того как меня забрали в РОВД, я узнала из рассказа моих родственников и знакомых. Спустя час как меня забрали в РОВД, сотрудники полиции привезли домой моего сына Магомеда. Он был сильно избитый, его полуживого забросили к нам в дом, а через некоторое время дом взорвали вместе с ним.
Более суток родственники не могли добиться того, где находится и мой муж. Он пришёл только сегодня в 20:00, его тело было в синяках. О том, что наш дом взорвали вместе с сыном, он не знал. Рассказать о том, что с ним произошло, где он находился всё это время, он был не в состоянии…
К нам обратилась Насибова Хадижат Умарасхабовна со следующим:
Я проживаю в Кизилюртовском районе в с.Чонтаул. Вчера, 27 мая 2011 г. в 5 часов утра к нам в дом стали стучаться сотрудники полиции, все они были дагестанцы, они окружили наш дом. Мы с мужем были у себя в комнате, в огороде был слышен их разговор, было ясно, что мы окружены. В тот момент дома были: я, мой муж, Магомедов Магомед Газимагомедович, 1979 г.р., свекор, Магомедов Газимагомед Сиражудинович, 1952 г.р. свекровь, Магомедова Салимат Магомедовна, 1953 г.р., мои четверо детей, старшему мальчику 6 лет, девочке 2 года, мальчику 5 лет и самому младшему 1 год.
Отец говорил не открывать им дверь, переживая за нас, муж сказал, нужно открыть дверь, чтобы они провели обыск и ушли, потому что у нас дома нет противозаконного. Мы открыли дверь и вышли, мы оставили детей дома, потому что думали, это ненадолго.
Когда мы вышли, мужа скрутили, а мне сказали выйти за ворота. Я вышла за ворота, меня позвали, и я подошла к одной из групп работников. Затем они начали спрашивать у меня о том, кто в доме. Я сказала, что в доме посторонних нет, что в доме свекор, свекровь и наши четверо детей. Они начали кричать и требовали сказать, кто дома, спрашивали про русских ребят, принявших Ислам, которые приехали из Астрахани. Эти ребята приехали к нам в гости не первый раз и должны были остаться у нас с ночевкой, они вечером ушли в мечеть, но к нам не пришли, хотя мы их ждали до последнего, и не дождавшись легли спать. Они, скорее всего, остались у знакомых. У нас дома были их сумки, но в них ничего противозаконного не было, потому что, когда я убиралась, я перекладывала их с места на место, и они были очень легкие, и одна из них была открыта, там были личные вещи.
Я говорила работникам, что наши гости не пришли ночевать домой, они меня снова спрашивали о них, и я снова говорила, что в доме никого нет.
Затем вывели мужа, они кричали на него, при этом, окружив, они меня не подпускали к мужу, я стала спрашивать, что они хотят от него, потом мужа завели во двор, потом вывели уже со свекром, на мужа надели наручники. Свекровь и дети продолжали оставаться дома. Свекор возражал, что моему мужу одели наручники, они толкнули его, а до этого, во дворе, они били его ногами. Потом нас с мужем повели на трассу, чтобы отвезти нас в отдел, когда мы дошли до трассы, началась стрельба. Муж начал кричать, что в доме его мать и дети, что в доме больше никого нет, что мы не вышли бы, оставив их там, если бы в доме кто-то был. Я пыталась убежать, они не дали, пообещав вывести детей.
Мы сели в машину, рядом со мной сидели еще двое сотрудников, мужа посадили вперед. Муж всю дорогу твердил, что в доме дети и свекровь. Нас привезли в отдел, мы поднялись на второй или третий этаж, я точно не помню. Нам сказали подождать, муж все время говорил о детях. Меня завели в кабинет, а мужа я больше не видела. Я слышала, как они кричали на мужа, а муж в ответ кричал, что в доме никого нет, думаю, они били его. Потом меня допрашивали 5 человек, по очереди. Свекра привезли и завели в тот же кабинет, где была я. Они сначала меня допрашивали, потом свекра. Один из тех, кто меня допрашивал, был ранее при обыске у нас дома.
Меня они спрашивали, кто у нас дома и зачем приехали астраханцы. Я сказала, что в доме только дети и свекровь, а они приехали в гости. Тогда они сказали, что в нашем доме оружие, на что я сказала, что это невозможно, что мой муж не связывается с подобным. А затем начали допрашивать свекра, кричали на него. Свекор сидел согнувшийся, они спросили, что с ним случилось, он ответил, что его били ногами. Они усмехнулись, сказав, что его счастье, что его только пинали. А затем повернулись ко мне и спросили, пинали ли меня, я сказала нет. Свекор рассказывал, что русские парни из Астрахани добрые и хорошие и совершенно безвредные, что они приезжали раньше.
Меня спросили, почему я не вывела детей, я сказала что дети спали, что подумала, будет обыск, так как это было не в первый раз, раньше также приходили, делали обыск, а дети продолжали спать. Работники не говорили, что со свекровью и детьми. Затем завели свекровь, она была в рваной куртке, босиком и вся грязная. Она рассказала, что её вытащили, тащили по земле и ударяли. Она говорила, что моего старшего мальчика Гамзата, шести лет, ранили. Это случилось тогда, когда началась беспорядочная стрельба. Мальчику попали в предплечье и в колено, но мальчик не плакал, он сказал: «Они меня убили». Она перевязала рану и он сел в угол, и ничего не говорил, а пятилетний мальчик Ахмед прибежал к свекрови и стал плакать, что не хочет умирать, что он очень боится, девочка моя, Асма, убежала. Затем забежали сотрудники милиции, они вырвали годовалого мальчика Абдуллагьа из её рук, она просила не забирать детей, потому что они боялись, но они забрали их и потащили её. Детей они отдали соседям, а свекровь повезли в РОВД.
Свекровь они спрашивали о том же, о чем спрашивали меня. В РОВД нас держали с 6 утра до часа ночи. Свекра вывели, а нас попросили подождать в коридоре, вернулись они через час. Завели меня в кабинет и опять начали задавать вопросы. На один из вопросов я ответила, что может быть эти ребята пошли в гости к моему дяде. Они привели моих двоюродных братьев, у них дома был произведен обыск, их допрашивали, кричали на них. Те сказали, что астраханцы были у них в обед. Они приходили, чтобы дядя почитал им на джина. Со спецоперации в нашем доме вернулись работники, я была уставшая и услышала от одного из сотрудников, что моего мужа отправили вперед и расстреляли. Потом один из них о чем-то спросил меня, я не услышала, и он ударил меня по руке. Он показал пистолет и сказал: «Вот то, что вам светит, вам конец». Потом засмеялся и спросил «Где твой муж, знаешь? Мы его расстреляли как собаку и вас тоже убьем». Затем я сказала, что конец у всех один и Судья будет Один, не такой продажный, как у вас.
Затем свекрови сказали пройти в кабинет, а меня повели вниз. Это был самый нижний, цокольный этаж. В кабинете на меня начали кричать, ругаться матом, оскорблять, говорили на мужа грязные слова, при этом били меня в плечо и по голове, заставляя меня на мужа говорить грязь. Их было 6-7 человек.
Они сняли с меня хиджаб, говоря, зачем ты это одеваешь, смеялись и смотрели на меня, показывали пистолет и угрожали убить. Я сказала, что они могут убить меня, но мне нечего добавить. Просили список друзей моего мужа, я сказала, что он ни с кем не общался. Они стали делать список всех моих родственников, включая женщин и детей. Это было время магриба, молиться нам не давали. Они угрожали, что если я не скажу правду, то меня изнасилуют все, кто там есть, и убьют. Затем один пытался взяться за жакет, я закрылась и сказала, чтобы они не делали со мной ничего, что мне нечего им сказать. Потом они ушли, сказав, что все равно меня не оставят. Затем другой сотрудник зашел и сказал, что нас надо вести в другое место. Также они говорили, что мой мальчик ранен и умрет и я буду всю жизнь нести эту ношу.
Потом повезли нас в другое место, там нас опять допрашивал взрослый мужчина, лет 60-ти, он был плотный, невысокий, с сединой и залысинами. Он спрашивал меня все то же самое, я отвечала, что я и мой муж не совершили ничего плохого. Я рассказала этому человеку, что со мной делали работники, потом привели свекровь, ее тоже опрашивали. За нами приехали другие работники, мы с ними не поехали. Потом за нами приехал двоюродный брат мужа. Свекра отпустили только сегодня, около 5-6 часов вечера. Он весь избит…