посвящение
eigi
Прозрачный август тянется вокруг,
Заходит в дом, в шаги, в сердечный стук,
Пронзительно - и сам себе немного
Покажешься лишь призраком его.
Пройти насквозь чужое колдовство:
Мощеная булыжником дорога,
Глядит ребенок пристально и строго -
Единственное, может быть, родство
На всем пути от самого порога.
На горизонте - тени-корабли.
Портовых кранов выводок вдали
Пасется на отмеренном просторе.
Балтийский ветер просится в ладонь.
В конце концов, единственное море,
В конце концов, там чудится огонь...
Просить кого-то: "Не сейчас, не тронь..."
И зябко обхватив себя за плечи,
Почти уже отчаяться в судьбе.
Нам ноты подбирают в такт ходьбе,
Нам шлют зачем-то случаи и встречи,
Нам дарят лица в уличной толпе,
И веру, и неверие во что-то,
И отстраняют, и уводят прочь -
Как если бы холодная забота
Могла и впрямь хоть чем-нибудь помочь.
Но все же, все же...
Прозрачный август тянется вокруг,
Заходит в дом, в шаги, в сердечный стук,
Пронзительно - и сам себе немного
Покажешься лишь призраком его.
Пройти насквозь чужое колдовство:
Мощеная булыжником дорога,
Глядит ребенок пристально и строго -
Единственное, может быть, родство
На всем пути от самого порога.
На горизонте - тени-корабли.
Портовых кранов выводок вдали
Пасется на отмеренном просторе.
Балтийский ветер просится в ладонь.
В конце концов, единственное море,
В конце концов, там чудится огонь...
Просить кого-то: "Не сейчас, не тронь..."
И зябко обхватив себя за плечи,
Почти уже отчаяться в судьбе.
Нам ноты подбирают в такт ходьбе,
Нам шлют зачем-то случаи и встречи,
Нам дарят лица в уличной толпе,
И веру, и неверие во что-то,
И отстраняют, и уводят прочь -
Как если бы холодная забота
Могла и впрямь хоть чем-нибудь помочь.
Но все же, все же...