(no subject)
В саду растимом - но по воле случая, чьей-то прихотью и волшебством -
Скамья скрипуча и трава примятая. Так что кажется, что мы живем.
И даже чудятся за краем зрения принадлежащие нам тела,
Но предназначенные для сотворения мира этого, его тепла.
Едва ли вместимся в свои же облики, в силуэты их среди ветвей
Размытым облаком ли, дымкой тающей, чтобы сделаться еще живей.
Тропа протянется к кустам смородины, ягод капельки зазвенят,
Промочет ливнем их полночь-странница от макушки и до самых пят,
О чем-то яблоки в листве зашепчутся, зашушукают свысока,
В своем игрушечном заснут кораблике в лунном отсвете облака...
С чего бы живы мы в незрячих контурах, в тайне сотканной их садов?
И чем доверимся дню служивому? Наших, помнится, несть следов.
Его печалями пока не трогая - пусть таит и от наших глаз
Все то немногое, что останется. Может статься, что и от нас.
Скамья скрипуча и трава примятая. Так что кажется, что мы живем.
И даже чудятся за краем зрения принадлежащие нам тела,
Но предназначенные для сотворения мира этого, его тепла.
Едва ли вместимся в свои же облики, в силуэты их среди ветвей
Размытым облаком ли, дымкой тающей, чтобы сделаться еще живей.
Тропа протянется к кустам смородины, ягод капельки зазвенят,
Промочет ливнем их полночь-странница от макушки и до самых пят,
О чем-то яблоки в листве зашепчутся, зашушукают свысока,
В своем игрушечном заснут кораблике в лунном отсвете облака...
С чего бы живы мы в незрячих контурах, в тайне сотканной их садов?
И чем доверимся дню служивому? Наших, помнится, несть следов.
Его печалями пока не трогая - пусть таит и от наших глаз
Все то немногое, что останется. Может статься, что и от нас.
Click to view