Сказка первого марта
Сказка первого марта
- Ты спи, спи, - сказал ежик, наклонившись к уху только-только задремавшей лошади, - я просто так зашел, по-соседски. - Он нарочно старался говорить погромче, чтобы лошадь не подумала, что он втихаря готовит какую-нибудь шалость, пока она спит.
Голова лошади подпрыгнула над подушкой, глаза ее распахнулись и непонимающе уставились на ежика.
- Пусть мне это снится, - пробормотала голова, прежде чем плюхнуться обратно на подушку.
- Ага, - радостно согласился ежик. - Всегда надо быть в курсе событий! Даже, когда спишь.
Он подождал, пока дыхание лошади выровняется и продолжил:
- Я тебе не буду мешать. Ты, наверное, устала. Я сам тоже не люблю, когда мне спать не дают.
Лошадь промычала что-то страдальчески и натянула попону на голову, по самую гриву. Ежик посидел немного рядом, потом посидел еще немного, и еще чуть-чуть. Он бы, наверное, и еще минутку посидел, но поскольку часов у него с собой не было, то решил, что эта минутка прошла вместе с предыдущей, а может быть даже и на пару секунд раньше.
- Я книжку почитаю, - сказал он. - А ты спи, спи.
Ежик подошел к книжному шкафу, достал из саквояжа лесенку и взобрался по ней к самой верхней полке. Книжки там лежали горизонтально, и ежик решил взять нижнюю, потому что до верха стопки ему все равно было не дотянуться. Он потащил книгу за переплет, но та не поддавалась. Он вцепился обеим лапками, поднатужился, собрал все силы - и рухнул вниз вместе с книгами, лестницей и полкой.
- Уф, - сказал ежик, выбравшись из-под завала и подождав, пока лошадь перестанет колотить копытами по кровати. - Ты что-то плохо спишь, - добавил он обеспокоено. - Стонешь во сне и разговариваешь. И ворочаешься. Тебе для нервов полезен покой. И еще у тебя книжки упали. Ты бы их убрала. А то я споткнуться могу.
Ежик помолчал, осматривая комнату. Взгляд его упал на стоявшую в углу виолончель.
- Говорят, музыка очень успокаивает, - поведал он лошади. Лошадь лишь жалобно заскулила в ответ и, повернувшись на бок, закрыла ухо подушкой. Ежик же шустро подбежал к виолончели, взял двумя лапками смычок и провел им по струнам - взад-вперед, таким же движением, как он прошлым летом спиливал засохшую березу, ту, что стояла у изгиба ручья. «И-у-у-у-и-у-у-и-э-э-у-у-у», - заверещал инструмент. «И-у-у-у-и-у-у-и-э-э-у-у-у», - взвыла лошадь.
- Странная у тебя виолончель, - заметил ежик, уворачиваясь от стремительно приближающейся подушки. - По-моему, она не очень умеет играть. - Он помолчал. - И еще она упала. У тебя сегодня все падает почему-то. Наверное, давление низкое. Я на всякий случай, пока на кухню пойду.
Он скрылся из виду, и в комнате наступила тишина. Лошадь закрыла глаза, и вот уже первые ростки сновидений пробились сквозь темноту, набираясь соками, их стебли потянулись вверх, клейкая яркая зелень первых листов высвобождалась из тесного плена, свежие побеги жадно тянулись к ослепительному небу, робкие бутоны постепенно наливались плотью, цветом, ароматом и звоном бьющейся посуды.
- Ежик! - закричала лошадь, вскакивая с постели и напрочь забыв про всю растительность, стремительно прячущуюся обратно в глубины ее подсознания.
Лошадь примчалась на кухню и увидела ежика, сидящего на полу посреди гор вывалившейся из шкафов утвари и сжимающего ее волшебную палочку.
- Ой, ты уже выспалась? - спросил ежик. - А у тебя волшебная палочка не работает. Я хотел наколдовать крокозябликов, а вместо этого… вместо этого… - Ежик почесал затылок. - Что-то не это получилось. А еще у тебя кастрюли улетели. В форточку. У них крылья выросли. Но если поторопиться, мы их еще, наверное, можем догнать. - Он немного подумал. - Только тебе придется меня везти, потому что я так быстро не умею. У меня лапки маленькие.
Лошадь села на табуретку, мотая головой. Она отобрала у ежика волшебную палочку и обхватила голову копытами.
- Ты не расстраивайся, - постарался ее утешить ежик. - Может, они вернутся. Когда проголодаются. - Он потоптался немного рядом с лошадью. - А я зачем, собственно, приходил. Вот. - Ежик протянул ей букет подснежников. - У меня в саду распустились. Полчаса назад. Подумал, что может, тебе приятно будет. Ну мне пора. Я еще к коту Пакле хотел зайти. Он тоже добрый.
Ежик ушел, оставив цветы на столе. А лошадь положила голову на стол и стала смотреть на подснежники, и мечтательно улыбалась, думая, быть может, о том, как будет хорошо, когда наконец наступит весна. Она посмотрела на будильник - стрелки показывали двадцать восьмое февраля. Лошадь взяла волшебную палочку, нацелила ее на часы и сказала:
- Пусть наступит весна. - И вновь довольно улыбнулась, увидев, как стрелки послушно перепрыгнули на следующий день.
Лошадь зевнула, потянулась и добавила, взмахнув волшебной палочкой:
- И пусть все будет хорошо.
- Ты спи, спи, - сказал ежик, наклонившись к уху только-только задремавшей лошади, - я просто так зашел, по-соседски. - Он нарочно старался говорить погромче, чтобы лошадь не подумала, что он втихаря готовит какую-нибудь шалость, пока она спит.
Голова лошади подпрыгнула над подушкой, глаза ее распахнулись и непонимающе уставились на ежика.
- Пусть мне это снится, - пробормотала голова, прежде чем плюхнуться обратно на подушку.
- Ага, - радостно согласился ежик. - Всегда надо быть в курсе событий! Даже, когда спишь.
Он подождал, пока дыхание лошади выровняется и продолжил:
- Я тебе не буду мешать. Ты, наверное, устала. Я сам тоже не люблю, когда мне спать не дают.
Лошадь промычала что-то страдальчески и натянула попону на голову, по самую гриву. Ежик посидел немного рядом, потом посидел еще немного, и еще чуть-чуть. Он бы, наверное, и еще минутку посидел, но поскольку часов у него с собой не было, то решил, что эта минутка прошла вместе с предыдущей, а может быть даже и на пару секунд раньше.
- Я книжку почитаю, - сказал он. - А ты спи, спи.
Ежик подошел к книжному шкафу, достал из саквояжа лесенку и взобрался по ней к самой верхней полке. Книжки там лежали горизонтально, и ежик решил взять нижнюю, потому что до верха стопки ему все равно было не дотянуться. Он потащил книгу за переплет, но та не поддавалась. Он вцепился обеим лапками, поднатужился, собрал все силы - и рухнул вниз вместе с книгами, лестницей и полкой.
- Уф, - сказал ежик, выбравшись из-под завала и подождав, пока лошадь перестанет колотить копытами по кровати. - Ты что-то плохо спишь, - добавил он обеспокоено. - Стонешь во сне и разговариваешь. И ворочаешься. Тебе для нервов полезен покой. И еще у тебя книжки упали. Ты бы их убрала. А то я споткнуться могу.
Ежик помолчал, осматривая комнату. Взгляд его упал на стоявшую в углу виолончель.
- Говорят, музыка очень успокаивает, - поведал он лошади. Лошадь лишь жалобно заскулила в ответ и, повернувшись на бок, закрыла ухо подушкой. Ежик же шустро подбежал к виолончели, взял двумя лапками смычок и провел им по струнам - взад-вперед, таким же движением, как он прошлым летом спиливал засохшую березу, ту, что стояла у изгиба ручья. «И-у-у-у-и-у-у-и-э-э-у-у-у», - заверещал инструмент. «И-у-у-у-и-у-у-и-э-э-у-у-у», - взвыла лошадь.
- Странная у тебя виолончель, - заметил ежик, уворачиваясь от стремительно приближающейся подушки. - По-моему, она не очень умеет играть. - Он помолчал. - И еще она упала. У тебя сегодня все падает почему-то. Наверное, давление низкое. Я на всякий случай, пока на кухню пойду.
Он скрылся из виду, и в комнате наступила тишина. Лошадь закрыла глаза, и вот уже первые ростки сновидений пробились сквозь темноту, набираясь соками, их стебли потянулись вверх, клейкая яркая зелень первых листов высвобождалась из тесного плена, свежие побеги жадно тянулись к ослепительному небу, робкие бутоны постепенно наливались плотью, цветом, ароматом и звоном бьющейся посуды.
- Ежик! - закричала лошадь, вскакивая с постели и напрочь забыв про всю растительность, стремительно прячущуюся обратно в глубины ее подсознания.
Лошадь примчалась на кухню и увидела ежика, сидящего на полу посреди гор вывалившейся из шкафов утвари и сжимающего ее волшебную палочку.
- Ой, ты уже выспалась? - спросил ежик. - А у тебя волшебная палочка не работает. Я хотел наколдовать крокозябликов, а вместо этого… вместо этого… - Ежик почесал затылок. - Что-то не это получилось. А еще у тебя кастрюли улетели. В форточку. У них крылья выросли. Но если поторопиться, мы их еще, наверное, можем догнать. - Он немного подумал. - Только тебе придется меня везти, потому что я так быстро не умею. У меня лапки маленькие.
Лошадь села на табуретку, мотая головой. Она отобрала у ежика волшебную палочку и обхватила голову копытами.
- Ты не расстраивайся, - постарался ее утешить ежик. - Может, они вернутся. Когда проголодаются. - Он потоптался немного рядом с лошадью. - А я зачем, собственно, приходил. Вот. - Ежик протянул ей букет подснежников. - У меня в саду распустились. Полчаса назад. Подумал, что может, тебе приятно будет. Ну мне пора. Я еще к коту Пакле хотел зайти. Он тоже добрый.
Ежик ушел, оставив цветы на столе. А лошадь положила голову на стол и стала смотреть на подснежники, и мечтательно улыбалась, думая, быть может, о том, как будет хорошо, когда наконец наступит весна. Она посмотрела на будильник - стрелки показывали двадцать восьмое февраля. Лошадь взяла волшебную палочку, нацелила ее на часы и сказала:
- Пусть наступит весна. - И вновь довольно улыбнулась, увидев, как стрелки послушно перепрыгнули на следующий день.
Лошадь зевнула, потянулась и добавила, взмахнув волшебной палочкой:
- И пусть все будет хорошо.