Капитан Конан / Capitaine Conan, Франция, 1996
Драма знаменитого французского режиссера Бертрана Тавернье, посвященная судьбам людей, которых война очень сильно морально покалечила (но не всем это пагубное влияние заметно). Можно сказать, пост-военный синдром на наглядном примере главного героя - командира разведывательно-диверсионной роты на Балканском (Салоникском) фронте Первой Мировой. Боевые действия представлены в первой трети фильма, где-то полчаса (имеются всякие фееричные шизомилитари-детали, типа метания ручных гранат с помощью пращи и арбалета, или использования живого человека как станка для пулемета).
Но потом война закончилась, противник капитулировал, однако солдат что-то не спешат отпускать по домам, а отправляют еще дальше, в Румынию, нести оборону от каких-то неведомых большевиков. Что вызывает в рядах закономерное недовольство и брожение, но на открытые выступления пока никто не решается. Впрочем, есть и те, кто еще не навоевался (и никогда не навоюется) - им перспектива «еще немного поураганить» вполне по нраву. А пока эти личности развлекаются пьянством, мародерством, драками с румынскими союзниками и грабежами ресторанных касс. И иногда подвергаются суровым карам, невзирая на былые заслуги.
Помимо прочего, часть истории занимает своеобразное переосмысление сюжета «Троп славы» - несправедливость и абсурдность военного правосудия в системе, где солдат по умолчанию всегда виноват, в случае любого своего действия или бездействия. Впрочем, антивоенный посыл этим не ограничивается. Особенно запоминается финал, где один из главных героев встречает на родине спустя несколько лет своего товарища, некогда бравого боевого офицера - а ныне больного, спившегося, опускающегося на дно человека:
"- Помнишь, я тебе говорил по дороге на Бухарест... Про три тысячи.
- На Софию. По дороге на Софию. Снег тогда шел.
- Да. Всего три тысячи человек выиграли эту чертову войну...
- Конечно, помню! Мы тянули лямку... а вы выиграли войну.
- Если поглядишь вокруг повнимательней, то найдешь еще пару-тройку из этих тысяч. Приглядись к ним, старина Норбер, повнимательней. Они будут все такие, как я. Все такие."