Праздник русского единства. (окончание)
Начало здесь
Новый стольный город.
Нам неизвестно, как отреагировал Юрий Долгорукий, на дерзкий поступок сына, но в 1157 году он умер, отравленный киевскими боярами. Горькая ирония судьбы: князь заселявший и устраивавший Северо-Восточную Русь, основатель Москвы оказался не силах преодолеть инерции прежнего родового порядка и всю свою жизнь положил в погоне за фантомом, великим Киевским княжением. И поплатился жизнью за свою мечту, так и не став своим для мятежного и могущественного киевского боярства.
Старшим князем среди Мономашичей становится Андрей Юрьевич.
И тот откинул новый номер. Став великим князем, Андрей Боголюбский, однако не поспешил в Киев, «на отчину и дедину» как говорили в то время, занимать великокняжеский стол. Он не покинул северных земель, а вознамерился перенести из Киева великокняжеский стол во Владимир, а княжить в Киеве предоставил своим младшим родственникам. «С того момента, когда Владимир был предпочтен Киеву, ясно обозначился поворот в исторической жизни русского народа: ее сосредоточие с юга переходило на северо-восток». (Д.И.Иловайский)
Впрочем, с точки зрения мировой истории ничего экстраординарного в поступке князя-реформатора не было. Скорее это логический поступок государя, желавшего сбросить груз старых традиций и устаревших обычаев, как сбрасываются путы на ногах, мешающие движению вперед. Можно вспомнить и кесаря Константина, перенесшего столицу Римской империи в Константинополь, и фараона Эхнатона, удравшего от влиятельного жречества и построившего в пустыне новую столицу Египта Ахет-Атон.
Очередной политический маневр князя был не менее ловок и изящен. Столицей Северо-Восточной Руси стал не древний Ростов, и даже не Суздаль, а пригород его, основанный дедом Владимир. Тем самым от управления землей отсекались и старая отцова дружина и влиятельное и богатое ростовское боярство. Андрей Боголюбский пожелал править единовластно и самодержавно. И это тоже было новым не только для средневековой Руси, но для всей Европы. Замечательный, но ныне подзабытый, историк mso-ansi-language:EN-US">XIX века Д.И.Иловайский, по учебникам которого училась вся дореволюционная Россия, дал меткую и емкую характеристику деятельности Владимиро-Суздальского князя: «Главное значение Андрея Боголюбского для Русской истории основано на его государственных стремлениях. Он является перед нами первым русским князем, который ясно и твердо начал стремится к водворению самодержавия и единодержавия».
По приказу князя треугольник меж реками Клязьмой и Лебедью был обнесен крепостной стеной, и земляным валом. Место оказалось удачным с военной точки зрения. Боголюбский ввел новшество и в военную фортификацию. До этого крепостной стеной в городах обносился лишь небольшой детинец (кремль), как в Киеве. А ремесленные посады и торговые слободы оставались незащищенными. Андрей же укрепил весь город. В подражание Киеву, венцом крепостных сооружений стали Золотые ворота. К слову сказать, несмотря на все разорения, пожары и разрушения, они украшают Владимир и ныне, в отличие от киевских муляжей. По словам летописца, Андрей «сильно устроил» Владимир, привлек в него «купцов хитрых, ремесленников и рукодельников всяких».
Попутно Андрей Юрьевич наказал Киев за неподчинение ему, как старшему князю. Для своего похода ему удалось собрать большинство русских князей., что наглядно показало: главным теперь уже не тот князь, что сидит в Киеве, а тот, кто старший в роду.
«"Times New Roman";mso-fareast-language:RU">До сих пор звание старшего великого князя нераздельно соединено было с обладанием старшим киевским столом. Князь, признанный старшим среди родичей, обыкновенно садился в Киеве; князь, сидевший в Киеве, обыкновенно признавался старшим среди родичей: таков был порядок, считавшийся правильным. Андрей впервые отделил старшинство от места: заставив признать себя великим князем всей Русской земли, он не покинул своей Суздальской волости и не поехал в Киев сесть на стол отца и деда. (…) Таким образом, княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему авторитет верховной власти. Вместе с этим изменилось и положение Суздальской области среди других областей Русской земли, и её князь стал в небывалое к ней отношение. До сих пор князь, который достигал старшинства и садился на киевском столе, обыкновенно покидал свою прежнюю волость, передавая её по очереди другому владельцу. Каждая княжеская волость была временным, очередным владением известного князя, оставаясь родовым, не личным достоянием. Андрей, став великим князем, не покинул своей Суздальской области, которая вследствие того утратила родовое значение, получив характер личного неотъемлемого достояния одного князя, и таким образом вышла из круга русских областей, владеемых по очереди старшинства». (В.О.Ключевский) Благодаря свидомым лжеисторикам результат, буквально брызжущим слюной от ненависти при упоминании о походе Боголюбского , результат известен: в 1167 г. Киев взят, покорен и разграблен. На самом деле то был нормальный уровень средневековых нравов. Непокорные города сжигали. А место вспахивали. Киеву еще повезло: его не постигла участь многих западноевропейских городов, уничтоженных практически полностью.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> И вновь князь своим повелением удивил современников. Согласно рыцарского кодекса чести место князя во главе войска, а в битве - вместе с дружиной. Андрей Боголюбский вновь продемонстрировал небрежение средневековыми традициями. Он не только не возглавил войско в походе, но и вообще остался во Владимире. Не дело государя проявлять пустую удаль и молодечество. Отныне главная роль князя не военного начальника, но управителя. Не вождение дружины и войска, но наведение порядка и лада на земле.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU">
mso-fareast-language:RU">Успение вместо Софии.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU">
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> На самой высокой точке Владимирского кремля был заложен собор для привезенной иконы. Над творением работали как западноевропейские зодчие, так и местные мастера: «привеле ему бог из всех земель мастеры». (Лаврентьевская летопись)
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> А как же Ростов и Суздаль? Новое дело требовало осмысления и идейного обоснования. Дело в том, что мышление средневекового человека отлично от нашего. Все явления, события и поступки суть отражение вековечной борьбы добра и зла. Любое действие это либо промысел божий, либо козни дьявола. Поэтому язык религиозных иносказаний был лучшим способом объяснения своих поступков.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> Вот почему Андрей поведал, что икону то он вез как раз в Ростов Великий, отцов стольный град. Да не судьба, потому как явилась ему во сне сама Богородица и сказала: «Не хощу, да образ мой несеши в Ростов, но во Владимире постави его». Стало быть, на то, что Владимир избран богом, указало само небо!
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> Собор во Владимире и строился как место для путеводной иконы, которой предстояло стать самой почитаемой в России, Владимирской Богоматери. И городской собор следовало посвятить богородице.
mso-fareast-font-family:"Times New Roman";mso-fareast-language:RU"> В подражание Царьграду, главные храмы в русских городах посвящались святой Софии. Новое время - новые подходы и Андрей Юрьевич назвал главный городской храм Успенским. Успение - кончина богородицы по церковному календарю совпадала с праздником Софии - божьей мудрости, преемственность от «матери городов русских» налицо.
Согласно легенде, двенадцать апостолов рассеялись по всему миру, но чудесным образом снова собрались у смертного одра богоматери. Быть может, Андрей Боголюбский в этом предании усмотрел пример единения, единодушия, сплочения для разобщенных русских князей, ибо «тьма разделения нашего» более всего страшила великого князя.
С Успенского собора, удачно сочетающего западноевропейскую романскую эстетику, византийскую православную крестово-купольную традицию и древнерусский каменный декор, собственно и начинается знаменитое на весь мир белокаменное храмовое строительство Владимиро-Суздальской Руси.
С тех пор главные храмы русских городов стали посвящать, как правило, Успению.
Чудо русского зодчества.
В 1165 году, во время вооруженного конфликта за контроль над Волжским торговым путем с Волжской Булгарией, погиб сын Андрея, наследник владимирского стола отважный Изяслав. Скорбящий отец в память о сыне и в честь победы ставит храм на реке Нерль, у самого впадения ее в Клязьму. Как и София в Киеве, храм на реке Нерли - памятник победы. Белокаменная церковь должна была напомнить людям, пришедшим в Залесье из разных мест разрозненного юга, что путь их был одинаков, язык един, враги общие. То, что и судьба их будет общей, было убеждением князя Андрея.
Казалось бы, ничего сложного: четверик, восьмерик, да золотой шлем-купол на нем. Однако зодчим удалось достичь удивительной соразмерности и лаконичности. Небольшая церковь на Нерли сливается с неяркой природой севера. Так «встроить» в ландшафт архитектурное сооружение еще не удавалось никому.
Как и Успенский собор во Владимире, церковь была украшена дивной каменной резьбой. Покрытый лесами север Руси - родина резьбы по дереву, возникшей еще в языческие времена. Сохранившись, продолжая свое развитие и после принятия христианства, искусство резьбы по дереву оказало влияние и на каменное зодчество. Фигуры святых и фантастических зверей, орнаменты и другие декоративные детали, украшавшие знаменитые храмы, напоминают деревянную резьбу.
Весной, разлившаяся вода вплотную подходит к холму, на котором стоит церковь. В зеркале воды отражается белокаменное чудо и, кажется, что храм, как живой, сморит на себя. Создается иллюзия «висения» церкви в воздухе, миража. Кажется, что белоснежное видение может растаять в воздухе так же легко, как рассыпается его отражение от ветерка или взмаха весла. И это настраивает на тихое созерцание, заставляет думать о возвышенном и прекрасном.
Церковь на Нерли говорила о любви, о братолюбии, о жажде мира и в земной и в загробной жизни. Ощущение чуда было словно разлито вокруг.
Праздник Покрова.
Прежде и ныне храмы получали свое название по какому-либо церковному празднику. В мире иносказаний название говорит о многом. Поэтому к выбору названия храма церковь подходила с особой тщательностью.
И ранее Андрей Юрьевич Боголюбский своей деятельностью поражал современников, смело ломал устоявшиеся обычаи, играл на грани фола. Но в данном случае, казалось, князь переступил черту, назвавши построенную им на Нерли церковь вопреки всем правилам и установлениям. Мало того, он, светский человек, придумал и ввел новый христианский праздник.
Боголюбский взял византийскую легенду о юродивом, узревшем в видении, как божья матерь сняла с головы покрывало и простерла его над молящимися, и приспособил ее для своих политических нужд. Он усмотрел в образе Богоматери, раскинувшей над людьми пурпурный покров, символ ее особого покровительства именно Северо-Восточной Руси. Андрей Юрьевич хотел, чтобы люди верили в небесное покровительство, что богородица обратила свой лик к Залесью, сама указала на Владимир как на преемника Киева. И он не сомневался в том, что новое солнце над русской землей взойдет на северо-востоке Руси, во Владимиро-Суздальской земле, что русские люди должны об этом помнить всегда и везде, а первого октября устремлять к этому все свои мысли.
Покров над Русью Матери Божьей - это ее защита русской земли, считал князь, что небеса покровительствуют единству. Поэтому 1 октября, «День Покрова», представлялся ему не праздником всех христиан, как остальные церковные праздники, а особым русским праздником. Отныне День Покрова становился первым русским православным праздником. «Парящая» над землей чудо-церковь на Нерли как бы подтверждала, что покров Богоматери распростёрт над русской землею, над Владимиро-Суздальской Русью, поэтому и названа она была в честь нового праздника церковью Покрова.
Великий князь ввел новый праздник сам, своей волей, не спросив ни Митрополита Киевского, ни Патриарха Константинопольского. Конечно, это было своеволие, это было святотатство. Учитывая особую ревность церкви к своим прерогативам, князя могла ожидать суровая кара. Но риск оправдался и на этот раз. Суровый князь непреклонно двигался к великой цели: сплочению русских земель вокруг Владимирской Руси.
***
Со временем «болезни» Киевской Руси, которых стремился избежать Андрей Юрьевич, «заразили» и Владимиро-Суздальскую Русь. В 1174 году боярами-заговорщиками великий князь был убит. Страшно сильный физически, князь отчаянно сопротивлялся, но окровавленный и израненный он пал со словами: «Если, Боже, в этом мне суждён конец - принимаю его я».
Политические идеи Андрея Юрьевича Боголюбского далеко обогнали свое век, час русского единения еще не наступил. Но магистральное развитие исторических судеб Руси заложил он, неизмеримо и его нравственное влияние на будущие поколения русских людей. Своим потомкам князь оставил в наследство чудное белокаменное зодчество, идею русского единства и, конечно, праздник русского православия, Покров.
И каждое 1 октября(14 октября по новому стилю), в день Покрова, слова осуждения «тьмы разделения нашего» повторялись одновременно во всех церквах всех русских княжеств. И слышал их в этот день весь русский народ от Волги до Карпат. И так из года в год, из века в век. В прекрасной же белокаменной церкви Покрова на Нерли эти слова произносились ежедневно.
Пора и нашим современникам услышать призыв Великого князя!