.
Мой прадед, чаеторговец, доторговался до купца первой гильдии, в результате чего покинул черту осёдлости и отбыл из славного города Витебска в Москву, где снял для начала квартиру на Мясницкой неподалёку от дома фарфорового короля Кузнецова. Где именно находилась квартира семейное предание повествует расплывчато, дом же Кузнецова известен всякому - на первом этаже его и по сию пору торгуют посудой, а рядом, в доме миллионщика Стахеева, расположен книжный магазин "Библио Глобус". Так началась московская жизнь давшей мне фамилию семьи, из которой нонче в столице нашей родины, да и вообще на самой родине, осталась, похоже, я одна - иных уж нет, а те далече. И быть может потому, что живу я в Москве уже долго и помню, например, элитную Остоженку коммунальной Метростроевской, по которой шныряли не выезды цугом, а вполне плебейского вида граждане, в праздник можно было и на пьяную драку нарваться, а Замоскворечье тихим сонным местом, где по весне на мартовском солнышке казалось, что сейчас откроется слегка покосившаяся калитка прикинувшегося очередным НИИ особнячка и оттуда выползет посидеть на лавочке бабка в плюшевой жакетке или выйдет покопаться в грязи деловитая толстая курица, - может быть поэтому я, как зажившаяся на белом свете старуха, уж не радуюсь новому, а горестно считаю утраты. И когда иду по скользкой от дождя плитке мимо серой шайбы на месте срытого Боровицкого холма, то снова гадаю, что же такое сказал Барановский Сталину, что его тиранство позволил Покровскому собору и впредь торчать гнилым зубом средь хорошеющей на глазах столицы и мешать войскам и ликующим массам славить светлое завтра. Если б знать эти слова, если б знать...
В 1933 году прошел слух о плане сноса в Кремле церкви Спаса на Бору. Барановский с несколькими известными людьми, записались на прием к Лазарю Моисеевичу Кагановичу тогдашнему 1-му секретарю Московского горкома партии (по нынешним понятиям - мэру Москвы). Как рассказывал П.Д., тогда считалось, что Спас на Бору самый древний храм Москвы, и вдруг слухи о его сносе!
Аудиенцию было получить не просто, по такому вопросу еще и опасно, но, наконец, им был назначен день и какое-то непродолжительное время приема.
Они очень тщательно готовились: чертежи, проект реставрации, история храма. Подготовили краткие сообщения. Каганович не стал слушать их сообщения, а спросил: «Почему вы против сноса этой рухляди? Вы что против Сталинского плана реконструкции Москвы?» Пришедшие стали говорить о том, что это древнейший храм Москвы, что в его стенах бывал Дмитрий Донской. Услышав это имя, Л.М. прервал их вопросом: «А кто такой Дмитрий Донской?». Тут, рассказывал Барановский, мы поняли, что продолжать бессмысленно - нет никаких имен и событий Русской истории, которые не то что любил, а даже просто знал этот человек.
Вскоре, после этого приема, храм Спаса на Бору был взорван, а на его месте был построен гараж для автомобиля Кагановича.
("Человек, который спас храм Василия Блаженного", ж-л "Нескучный сад")