Секретные боевые искусства мира
Читал давно. Еще во время занятий каратэ.
Много поучительных историй в книгах, но эта заслуживает особого внимания.
«Действительно», - сказал грязный человек, - «самооборона сейчас сильно вошла в моду. Каратэ, сават и все прочие методы - кругом только о них и слышно. Я тоже против них ничего не имею. Хорошие системы».
Мы сидели в баре в Йоханнесбурге весной 1954 года. Человеку, сидевшему напротив меня, около сорока лет. Он маленький, гибкий, и - опять скажу - грязный. Ото лба и до пальцев он был грязным как шахтер. Удивительно, но это было так. Его имя - Джон Майнер. Довольно состоятельный землевладелец, он не имел права быть грязным, но каждый раз, когда я его видел, он был именно таким.
Я отмечаю это для читателя только потому, чтобы показать - мастеров нужно воспринимать такими, какие они есть. Если вы хотите позаимствовать их достоинства, нужно мириться и с их недостатками. Для мастеров борьбы нет шаблонов.
Направил меня к Джону Майнеру доктор У.Бакхас из Майами. Бакхас сказал: «Поезжайте, посмотрите Джона. Вы найдете человека преуспевающего, который участвовал в бесчисленном количестве уличных схваток, до сих пор отвечает на любой вызов и никогда не бывает побежден».
И вот, наконец, мы были вместе. Джон Майнер, непобедимый боец, рассказывает.
«Все эти методы очень хороши, но знаете чего у них не хватает? Не хватает сюрприза. Они, конечно, очень разнообразны; но я занимался большинством из них и говорю, что возможные действия противников можно предугадать, а это плохо. Знаете, почему я остаюсь непобежденным?»
Прежде, чем я смог вежливо сказать, что не знаю, Джон глубоко вздохнул и продолжил: «Я никогда не был побежден. Всегда я дрался так, что противник не мог предвидеть моих последующих действий. Делал неожиданное, и каждый раз это приносило успех! Возьмем, к примеру, дзюдо. Знаю, что вы им хорошо владеете, но поверьте мне, у него есть свои ограничения. Я встречал некоторых черных поясов в уличных боях и легко с ними справлялся».
«Легко, да?» - вставил я, немного задетый его уверенным видом.
«Очень», - сказал он, и улыбка пересекла его грязное лицо, - «но вижу ваше недоверие. Я не теоретик, могу продемонстрировать. Сейчас или позже, как вам нравится?»
Здесь его улыбающиеся глаза стали серьезными, но это был вызов и я ответил каменным взглядом. Вспомнилось классическое изречение Финли Питера Данна: «Можно отказаться любить человека или одолжить деньги, но если он хочет драться, нужно этому подчиниться». Придав своему голосу такое же выражение, какое было во взгляде, я сказал: «Давайте закончим разговор, драться мы можем и позже».
Джон продолжил свой рассказ как будто его и не прерывали.
«Так вот, я говорил, что у дзюдо есть ограничения. Пару лет назад встречался с одним из Претории, третий дан. Действовал я так: приблизил свою левую руку к его правому рукаву, а правую руку - к его левому отвороту, ладони разжаты, руки расслаблены. Ортодоксальное дзюдо! Но это было на улице, а не на татами. И что же вы думаете сделал этот дурак?! Он последовал моему приему и развел руки в стороны чтобы схватить меня. Коми - так это называется?»
«Коми-ката», - сказал я.
«Да, ну короче говоря меня он, конечно, не схватил. Я правой рукой ударил его по почкам, а левой - по каротидной артерии. Кратко и выразительно, не так ли?»
Я не мог удержаться от улыбки: «Действительно, ну а как с другими?»
«Они тоже `спали'. Привычка - отвратительная вещь. Она уменьшает гибкость мышления человека, а на улице это плохо. Как я их побеждал? Тем же путем - неожиданностью. Первому начал делать `внутренний высокий брусок' - не знаю, как вы там его называете в Японии. Он просто напрягся, уверенный, что собьет меня при этом с ног, но - бедный дурак! Я ведь не собирался бросать его, ударил ногой в пах - и он отключился на несколько минут. Думаю, что в это можно поверить. Потом покажу вам свою систему. Другого дзюдоиста я взял тем же самым, этим `броском живота', когда хватают, а потом приседают, упираясь ногой в его живот».
«Томоэ-наге», - сказал я, - «только для большего усилия рычага ногу нужно поместить в нижнюю часть живота».
«Да», - сказал он широко улыбаясь, - «я и поместил - в самую нижнюю. Вот вам и секрет моей тактики. Если бы я просто попытался нанести ему удар ногой, он бы, конечно, защитился, но я его обманул. Начал бросок из классического дзюдо, он напрягся, чтобы оказать сопротивление, но ведь я вовсе не собирался проводить бросок! Просто присев ударил его ногой в пах. Конечно, это был конец».
Я кивнул и заметил: «Как говорят китайские боксеры, сюда нельзя поместить ци, а без ци вы ничто».
Мы допили наше вино, и он повез меня на окраину города, где жил один из его работников. По дороге я спросил, не боится ли он рассказывать так много о секретах своего метода? Он заметил в ответ: «У неожиданного нет ограничений».
Я весил килограммов на сорок больше его, но даже с учетом этого сильно волновался, хотя много лет изучал разные виды борьбы, любил драться - но в логичной, хотя и безжалостной манере. Ожидание сюрприза меня беспокоило.
Мы подписали отказ от претензий и договорились продолжать схватку до тех пор, пока кто-то из нас не потеряет сознание.
Итак, какую же тактику мне избрать? Я решил, что к каратэ или китайским приемам он хорошо подготовлен. Он особенно успешно сражается против дзюдо? Ну что ж, удивлю его, используя именно дзюдо. Когда сойдемся, нанесу удар раньше. Я решил сделать ложный бросок, а когда он сделает защитное движение, проведу бросок в направлении этого движения. Дзюдоисты знают этот принцип как комбинацию о-учи и сеои-наге. Пусть это будет ему сюрпризом! Таковы были мои планы.
Мы покружились глядя друг на друга, и сошлись. «Дзюдо?» - проворчал он, но я уже делал о-учи. О-учи - это просто зацеп левой ноги противника своей правой изнутри. Я хорошо сделал зацеп, и Майнер двигался куда я и хотел - вперед. Я сделал поворот, опустился вниз, а Майнер был у меня над головой. Я резко разжал руку и он упал на землю.
Майнер лежал на том месте, где он упал. Он сильно ударился, но сознания не потерял. Я готовился нанести ему окончательный удар - ведь соглашение было драться до тех пор, пока один из нас не потеряет сознания. Я подошел к нему, готовясь нанести удар.
«Не надо», - сказал он, - «я уже готов».
«Но договор был, что один из нас должен потерять сознание».
«К черту этот договор. Разве я выгляжу как боец?»
И здесь произошла очень странная вещь: Джон Майер начал плакать. Слезы ручьями лились из его глаз.
«Вот это зрелище», - подумал я, - «увидеть, как этот непобедимый плачет». Я подошел поближе, но тут-то и встретила меня неожиданность. «Побежденный» Майнер просто стукнул меня ногой в пах! Меня уже так били, но никогда - так чисто и красиво! Никогда я не терял сознания, но на этот раз пришлось.
Через десять минут я смог слегка ползти, потом стоять, потом ходить. Перед тем как уйти, я обнаружил скупую записку Джона Майнера. Там было только одно слово: «Неожиданность».
Много поучительных историй в книгах, но эта заслуживает особого внимания.
«Действительно», - сказал грязный человек, - «самооборона сейчас сильно вошла в моду. Каратэ, сават и все прочие методы - кругом только о них и слышно. Я тоже против них ничего не имею. Хорошие системы».
Мы сидели в баре в Йоханнесбурге весной 1954 года. Человеку, сидевшему напротив меня, около сорока лет. Он маленький, гибкий, и - опять скажу - грязный. Ото лба и до пальцев он был грязным как шахтер. Удивительно, но это было так. Его имя - Джон Майнер. Довольно состоятельный землевладелец, он не имел права быть грязным, но каждый раз, когда я его видел, он был именно таким.
Я отмечаю это для читателя только потому, чтобы показать - мастеров нужно воспринимать такими, какие они есть. Если вы хотите позаимствовать их достоинства, нужно мириться и с их недостатками. Для мастеров борьбы нет шаблонов.
Направил меня к Джону Майнеру доктор У.Бакхас из Майами. Бакхас сказал: «Поезжайте, посмотрите Джона. Вы найдете человека преуспевающего, который участвовал в бесчисленном количестве уличных схваток, до сих пор отвечает на любой вызов и никогда не бывает побежден».
И вот, наконец, мы были вместе. Джон Майнер, непобедимый боец, рассказывает.
«Все эти методы очень хороши, но знаете чего у них не хватает? Не хватает сюрприза. Они, конечно, очень разнообразны; но я занимался большинством из них и говорю, что возможные действия противников можно предугадать, а это плохо. Знаете, почему я остаюсь непобежденным?»
Прежде, чем я смог вежливо сказать, что не знаю, Джон глубоко вздохнул и продолжил: «Я никогда не был побежден. Всегда я дрался так, что противник не мог предвидеть моих последующих действий. Делал неожиданное, и каждый раз это приносило успех! Возьмем, к примеру, дзюдо. Знаю, что вы им хорошо владеете, но поверьте мне, у него есть свои ограничения. Я встречал некоторых черных поясов в уличных боях и легко с ними справлялся».
«Легко, да?» - вставил я, немного задетый его уверенным видом.
«Очень», - сказал он, и улыбка пересекла его грязное лицо, - «но вижу ваше недоверие. Я не теоретик, могу продемонстрировать. Сейчас или позже, как вам нравится?»
Здесь его улыбающиеся глаза стали серьезными, но это был вызов и я ответил каменным взглядом. Вспомнилось классическое изречение Финли Питера Данна: «Можно отказаться любить человека или одолжить деньги, но если он хочет драться, нужно этому подчиниться». Придав своему голосу такое же выражение, какое было во взгляде, я сказал: «Давайте закончим разговор, драться мы можем и позже».
Джон продолжил свой рассказ как будто его и не прерывали.
«Так вот, я говорил, что у дзюдо есть ограничения. Пару лет назад встречался с одним из Претории, третий дан. Действовал я так: приблизил свою левую руку к его правому рукаву, а правую руку - к его левому отвороту, ладони разжаты, руки расслаблены. Ортодоксальное дзюдо! Но это было на улице, а не на татами. И что же вы думаете сделал этот дурак?! Он последовал моему приему и развел руки в стороны чтобы схватить меня. Коми - так это называется?»
«Коми-ката», - сказал я.
«Да, ну короче говоря меня он, конечно, не схватил. Я правой рукой ударил его по почкам, а левой - по каротидной артерии. Кратко и выразительно, не так ли?»
Я не мог удержаться от улыбки: «Действительно, ну а как с другими?»
«Они тоже `спали'. Привычка - отвратительная вещь. Она уменьшает гибкость мышления человека, а на улице это плохо. Как я их побеждал? Тем же путем - неожиданностью. Первому начал делать `внутренний высокий брусок' - не знаю, как вы там его называете в Японии. Он просто напрягся, уверенный, что собьет меня при этом с ног, но - бедный дурак! Я ведь не собирался бросать его, ударил ногой в пах - и он отключился на несколько минут. Думаю, что в это можно поверить. Потом покажу вам свою систему. Другого дзюдоиста я взял тем же самым, этим `броском живота', когда хватают, а потом приседают, упираясь ногой в его живот».
«Томоэ-наге», - сказал я, - «только для большего усилия рычага ногу нужно поместить в нижнюю часть живота».
«Да», - сказал он широко улыбаясь, - «я и поместил - в самую нижнюю. Вот вам и секрет моей тактики. Если бы я просто попытался нанести ему удар ногой, он бы, конечно, защитился, но я его обманул. Начал бросок из классического дзюдо, он напрягся, чтобы оказать сопротивление, но ведь я вовсе не собирался проводить бросок! Просто присев ударил его ногой в пах. Конечно, это был конец».
Я кивнул и заметил: «Как говорят китайские боксеры, сюда нельзя поместить ци, а без ци вы ничто».
Мы допили наше вино, и он повез меня на окраину города, где жил один из его работников. По дороге я спросил, не боится ли он рассказывать так много о секретах своего метода? Он заметил в ответ: «У неожиданного нет ограничений».
Я весил килограммов на сорок больше его, но даже с учетом этого сильно волновался, хотя много лет изучал разные виды борьбы, любил драться - но в логичной, хотя и безжалостной манере. Ожидание сюрприза меня беспокоило.
Мы подписали отказ от претензий и договорились продолжать схватку до тех пор, пока кто-то из нас не потеряет сознание.
Итак, какую же тактику мне избрать? Я решил, что к каратэ или китайским приемам он хорошо подготовлен. Он особенно успешно сражается против дзюдо? Ну что ж, удивлю его, используя именно дзюдо. Когда сойдемся, нанесу удар раньше. Я решил сделать ложный бросок, а когда он сделает защитное движение, проведу бросок в направлении этого движения. Дзюдоисты знают этот принцип как комбинацию о-учи и сеои-наге. Пусть это будет ему сюрпризом! Таковы были мои планы.
Мы покружились глядя друг на друга, и сошлись. «Дзюдо?» - проворчал он, но я уже делал о-учи. О-учи - это просто зацеп левой ноги противника своей правой изнутри. Я хорошо сделал зацеп, и Майнер двигался куда я и хотел - вперед. Я сделал поворот, опустился вниз, а Майнер был у меня над головой. Я резко разжал руку и он упал на землю.
Майнер лежал на том месте, где он упал. Он сильно ударился, но сознания не потерял. Я готовился нанести ему окончательный удар - ведь соглашение было драться до тех пор, пока один из нас не потеряет сознания. Я подошел к нему, готовясь нанести удар.
«Не надо», - сказал он, - «я уже готов».
«Но договор был, что один из нас должен потерять сознание».
«К черту этот договор. Разве я выгляжу как боец?»
И здесь произошла очень странная вещь: Джон Майер начал плакать. Слезы ручьями лились из его глаз.
«Вот это зрелище», - подумал я, - «увидеть, как этот непобедимый плачет». Я подошел поближе, но тут-то и встретила меня неожиданность. «Побежденный» Майнер просто стукнул меня ногой в пах! Меня уже так били, но никогда - так чисто и красиво! Никогда я не терял сознания, но на этот раз пришлось.
Через десять минут я смог слегка ползти, потом стоять, потом ходить. Перед тем как уйти, я обнаружил скупую записку Джона Майнера. Там было только одно слово: «Неожиданность».