Орхан Памук
Оригинал взят у a_due_facce в Орхан Памук
Мой упоительный «роман» с Орханом Памуком начался совершенно неожиданно, со случайно попавшейся мне недорогой книги в мягком переплете. Никогда не тяготевшая к восточной литературе, я несколько лет упрямо откладывала наше «знакомство», а когда оно всё же, несмотря на мое сопротивление, состоялось, сожалела, что так старательно обходила его стороной все эти годы.
Орхан Памук - самый известный на сегодняшний день современный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии. Он родился и вырос в Нишанташи, буржуазном квартале Стамбула, который впоследствии станет основным местом действия многих его романов. Его литературные вкусы формировались под влиянием Достоевского, Чехова, Толстого, Бальзака, Пруста, Камю, Кафки, Джойса и мне порой кажется, что я отчетливо слышу их голоса со страниц памуковских романов, но при этом он в достаточной степени самобытен, а затрагиваемые им темы настолько актуальны для людей, живущих на стыке восточной и западной культур, что не оставят равнодушным ни одного тюрка. Неизменным фоном его романов всегда служит тонко схваченная атмосфера Стамбула, современного либо старинного, это своего рода «фирменный знак» Памука. Памуку удалось невозможное - примирить меня со Стамбулом, от посещения которого у меня остались не очень приятные воспоминания и теперь, читая названия знакомых кварталов, я «вижу» их его глазами.
Ниже заметки, которые я делала по мере чтения.
"Музей невинности" - хрестоматия отношений, мой первый памуковский роман.
Цена не била по карману и позволяла мне с чистой совестью покинуть лагерь тех, кто «Пастернака не читал, но осуждает». Вечером я раскрыла книгу, начала читать, сначала снисходительно, потом, довольно быстро втянувшись, с заметным интересом и под конец взахлеб и с упоением.
Книга довольно атмостферная: читая ее, я словно дышала стамбульским воздухом. И вообще вешь «импрессионитская», как я ее для себя окрестила, скроена сплошь из ощущений, и перечень мелких, казалось бы, деталей, из которых соткано единое полотно повествования, лишь усиливают этот эффект. Похожие чувства я испытывала при созерцании картин Мане. Стоп. А ведь Памук, кажется, когда-то хотел стать художником, верно? И значит, эти ощущения не случайны. Он писал эту книгу словно картину.
«Музей невинности» - довольно откровенная и безжалостная исповедь о любви, рассказанная сквозь призму менталитета восточного мужчины. Европеизированного восточного мужчины. Наверное, западному читателю книга может показаться местами нарочито экзотичной, картины общества и царящих в нем нравов - лубочными. Но мы, живущие по соседству и делящие один на двоих язык, легко узнаем себя в этом «кривом зеркале». Более того - отражение в нем ничуть нас не удивит, ведь именно такими мы видим себя ежедневно. Похоже, прошлым летом я поторопилась, признав, что не нахожу ничего общего между двумя нашими народами. Собственно это сходство и зацепило меня при чтении: стало интересно сравнивать, что совпадает, а что нет. И удивило, что черты, аттрибутированные турецкому обществу 70-х, схожи с нашими в...90-х - 2000-х )
Несмотря на достаточно самобытный стиль, читая иногда приходил на ум «Коллекционер» Фаулза, т.к. саморазрушающая любовь героев при всей ее силе достаточно эгоистична. Чувствуются и традиции восточной литературы, где истинная любовь возможна лишь при разлуках и лишениях, и герои обречены на вечное «необладание» друг другом, а их любовь в глазах окружающих граничит с одержимостью («Лейли и Меджнун»).
Немного почитав отзывы о книге была удивлена (хотя, это и предсказуемо), что многие читатели заостряют внимание на «фетишизме» главного героя, словно это роман о какой-то психической патологии. И тут я совершенно несогласна и возмущена. Лично мне это показалось оригинальным литературным решением: эти «детали» лишь иллюстрация главной темы романа, они словно частые мелкие мазки призваны создать большую и яркую картину, на которую охотно отзываются память и чувственный опыт читателя.
Также предсказуема была реакция некоторых читателей на пресловутые 8 лет. Но автор в книге дает исчерпывающий ответ, и,видимо, понять его могут лишь те, кто пережил подобное: когда любишь, время течет совсем по-иному...
Кстати, писатель действительно открыл музей в Стамбуле. Найти его можно по адресу Beyoglu, Cukurcuma Caddesi, Dalgıc Cıkmazı, 2. А по билету, напечатанному на одной из последних страниц книги, можно бесплатно пройти в музей. Говорят, при входе, в книгу ставят милую печать с бабочками, повторяющую форму сережек главной героини.
"Снег".
Не верьте аннотациям в интернете, в которой книгу почему-то преподносят как детектив! Микс Кафки и Мураками в хорошем смысле. Атмосферно. Описана почва, на которой вызревает радикальный исламизм: нищета, безработица, личная неустроенность. И снова узнаваемые черты общества. Можно найти определенные параллели. Книга сразу же нашла отклик во мне. Настолько, что я временно отложила «Джевдет-бея» и полностью переключилась на «Снег». Сначала притянуло описание снежной погоды и словно застывшего во времени Карса. Снегопад всегда будит во мне ощущения, схожие с теми, что испытывает герой романа - поэт Ка (кстати, обратите внимание на лингвистическую цепочку «Ка - Кар («снег» на турецком) - Карс). И я с удовольствием погрузилась в эту снежную дрему вместе с автором. Читаю с планшета: к сожалению, нашла роман лишь в электронном варианте, поэтому не имею совершенно никакого объективного представления об объеме романа, временами он кажется мне бесконечным, но при этом нисколько не утомляет.
«Снег» укрепил меня во мнении, что Памук - талантливый писатель.
Привлекло внимание еще одно «говорящее» имя: телеведущий азербайджанского происхождения Хакан Озге . «Özgə» - Чужой...Как бы ничего не значащие высказывания героев, в которых сквозит отношение турок к другим, «чужим»...
Чего НЕ следует ожидать от романов Памука - исторической документальности. Все же не будем забывать, что это художественное произведение и субъективная картина мира писателя.
Но несмотря ни на что, мне уютно в этом романе. Атмосфера Карса чем-то напоминает мне Баку первой половины 90-х - время, в которое я в последние дни часто мысленно возвращаюсь. Не потому что оно было отмечено каким-то особым счастьем, вовсе нет, а скорее из-за того, что именно на эти годы пришлась моя юность, и несмотря на все сложности, твердое знание того, что «лучшее, конечно, впереди», никогда не покидало нас. Сегодня все по-другому: жить стали «лучше и веселее», но на всем печать обреченности. Словно запущен механизм обратного отсчета.
«Белая крепость» . Сказка - ложь, да в ней намек...
Параллельное чтение - это, конечно, не дело, но так уж вышло, что вечерами я читала «Джевдет-бея и сыновей», а днем в обеденный перерыв - «Белую крепость». Как же все-таки разнится раннее и позднее у Памука. Хотя грешу частично и на перевод: в «Джевдет-бее» он, мягко говоря, не на высоте...
Сюжет «Белой крепости» поначалу показался мне довольно избитым: молодой венецианец, захваченный в плен турецкими пиратами, попадает в Стамбул и оказывается перед дилеммой - принять ислам и обрести свободу либо, оставшись верным себе и своей вере, влачить жалкое существование раба. Однако Памук не был бы Памуком, если бы ограничился подобной тривиальностью и «муками совести» венецианского пленника. Через диалоги и размышления героев нам раскрывается целая палитра чувств и затаенных переживаний и вырисовается интересный характер взаимоотношений. Он так четко, смело, с уверенностью и хирургической выверенностью «роется» в голове и мыслях своих персонажей, что за всем этим действом угадывается «мастер самоанализа» со стажем. Признаюсь, именно это мне и импонирует в нем. Кстати, своим «появлением» в конце некоторых романов («Снег», «Музей неввинности») , «примеряя» на себя одежку главных героев, он как бы смутно намекает на это читателю. Для меня это своего рода приглашение к отождествлению его со своими героями на эмоциональном и интеллектуальном уровне.
«Белая крепость» затрагивает такие темы, как идеи гуманизма, равенства, отсутствия принципиальных различий между представителями разных культур, поиск себя, самоанализ, двойственная природа человека, поиски истины, уход от собственного «я», обретение себя. Как во всех памуковских книгах - тему противоречий и примирения Запада и Востока. Убаюкивающая псевдо-сказка Шехерезады.
Удивили даты работы над романом: 84-85. «Джевдет-бей» опубликован в 82, но между ними словно 20 лет становления Памука как писателя.
Читая отзывы, хочется плакать: Памук - либо ваш автор, сразу и навсегда, либо все подходы будут обречены на провал. Возможно, это частично объясняется принадлежностью большинства русскоязычных читателей к иной культуре и вследствие этого непониманием очевидных для тюрка и мусульманина традиций, образа мыслей и уклада жизни...В некоторых отзывах столько отторжения и брезгливости, что я невольно вспомнила отрывок из нелюбимого мной «Али и Нино» Курбана Саида, когда двое преподавателей гимназии, ничего не смысля в мугаме, нелестно отзываются о национальной музыке, а в это время полуграмотный человек крестьянского происхождения, казалось бы, далекий от понимания искусства, плачет, спрятавшись за занавеской...
Вспоминала, как когда-то давно, в инязе, я писала диссертацию на тему «Форма и содержание в переводах». Скорее философские категории, чем лингвистические... Чтение Памука напомнило мне об этом. Если разобраться, его форма достаточно лаконична, если не сказать скупа. И я не об объеме текста. Здесь нет пространных рассуждений и разбирания по полочкам, когда читателю все разжевано и осталось только проглотить. Это книги, после которых следуют часы размышлений, книги, подталкивающие к работе мысли, заставляющие прислушаться к себе. Герои постоянно не договаривают, иногда практически не говорят, автор не занимается скупулезной препарацией их мыслей и поступков, но тем не менее каким-то мистическим образом читатель проникается их переживаниями и разделяет состояние персонажей, ставит себя на их место, то негодуя, то оправдывая их; словно перенесенный в другую реальность на ковре-самолете, видит улицы, по которым они ходят, дышит полной грудью стамбульским воздухом. И снова у меня возникает ассоциация с созерцанием картин импрессионистов: когда картина захлестывает тебя эмоциями и ощущениями, к которым ты потом постоянно мысленно возвращаешься. Ну, в общем-то, направления, к которым условно относят Памука - модерн и постмодерн - это и предполагают.
«Джевдет-бей и сыновья»
Пожалуй, мне повезло, что знакомство с Памуком я начала не с этой книги. Начни я с нее, то совершенно точно не было бы для меня ни «Снега», ни «Музея невинности» и я не поняла бы, какой Орхан Памук талантливый писатель. Но если вы уже увлеклись Памуком, то вам обязательно нужно ее прочитать. Это первый его опубликованный роман, сразу же получивший положительные отзывы и удостоившийся двух престижных турецких премий - премии газеты «Милиййет» («Нация») и премии Орхана Кемаля.
Жанр книги - семейная сага. Действие романа начинается с 1905 года, последних лет правления султана Абдул-Гамида, разворачивается на фоне ключевых политических и общественных событий жизни страны, таких как движение младотурков, свержение султана, приход к власти и смерть Ататюрка и готовящийся военный переворот 1971 года. Джевдет и Нусрет - два брата, движимые разные целями в жизни, противопоставляются друг другу в начале романа, словно олицетворяя собой спор между Востоком и Западом. Джевдет - удачливый и талантливый коммерсант, обладающий деловой хваткой и чутьем, умеющий подстраиваться под реалии новой жизни, открытый для новых знаний, но лишь в той мере, насколько это полезно для его личных целей, Нусрет - ярый революционер, непримиримый и агрессивный, сторонник просвещения и европеизации, ему претит образ жизни брата, однако и его собственная жизнь далека от идеала. Довольно быстро оба персонажа уступают место новому поколению и далее действие акцентируется на жизни одного из сыновей Джевдета - Рефика и двух его друзей - Омера и Мухиттина. Присутствуют в романе и женские образы, но словно подчиняясь традициям описываемой эпохи, голоса их звучат редко, мысли зачастую затаены, и само присутствие их словно полупризрачно. На протяжении романа неоднократно звучит вопрос (в основном адресованный Рефиком своей жене Перихан) «Чем ты занималась, пока меня не было?», но ответ на него всегда одинаков и диалог дальше этого продвигается редко. И совсем по-другому строятся разговор поколения 70-х: современная девушка уже говорит с мужчиной на равных и последнее слово оставляет за собой. Читая роман, иногда хочется перетасовать пары, а зачастую и сам автор голосом персонажей сокрушается о том, что Рефик больше подошел бы нежной душой и любящей читать Назлы, Мухиттину хотелось бы видеть рядом с собой жену друга, красавицу Перихан, а разведенная Гюлер, с которой мужчины романа боятся лишний раз заговорить, больше поняла бы честолюбивого Омера или мечущегося Рефика...
Роман «Джевдет-бей и сыновья» написан был немного ранее «Белой крепости», и несмотря на огромную разницу, о которой я писала до этого, в «Джевдет-бее» уже затронуты вопросы, раскрытые в «Белой крепости»: «Почему мы это мы? Почему мы так отличаемся от них?».
В «Джевдет-бее» раскрывается этимология некоторых стамбульских топонимов, которые еще встретятся неоднократно в последующих романах Памука. В основном это названия больших кварталов, мечетей. И только теперь я обратила внимание, что в «Музее невинности» прошла мимо многих из них, не задумываясь об их значении, хотя благодаря азербайджанскому языку могла бы и догадаться: Нишанташы - «нишан дашы», каменные мишени, Ташвикийе - опять же от слова «даш» - камень, новая каменная мечеть, построенная на месте деревянной. Хотя под конец чтения «Музея» некоторые имена показались мне «говорящими», как например, фамилия коллекционера Адсыз - «безымянный». С сожалением думаю о том, что другие русскоязычные читатели будут лишены этих маленьких «открытий».
В одном я уверенна точно: если вам близок жанр семейной саги, интересна история Турции и есть желание посмотреть на турецкую жизнь «изнутри» - этот роман, безусловно, будет вам интересен.
А на очереди еще много прекрасных, как я надеюсь, книг: «Имя мне - Красный», «Дом тишины», уже начатая мною «Новая жизнь», «Черная книга», «Стамбул. Город воспоминаний», «Другие цвета» и новый роман Памука «Странности в моей голове». Выхода последнего на русском языке я не смогла дождаться и приобрела его в азербайджанском переводе, ближе к оригиналу )...
Мой упоительный «роман» с Орханом Памуком начался совершенно неожиданно, со случайно попавшейся мне недорогой книги в мягком переплете. Никогда не тяготевшая к восточной литературе, я несколько лет упрямо откладывала наше «знакомство», а когда оно всё же, несмотря на мое сопротивление, состоялось, сожалела, что так старательно обходила его стороной все эти годы.
Орхан Памук - самый известный на сегодняшний день современный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии. Он родился и вырос в Нишанташи, буржуазном квартале Стамбула, который впоследствии станет основным местом действия многих его романов. Его литературные вкусы формировались под влиянием Достоевского, Чехова, Толстого, Бальзака, Пруста, Камю, Кафки, Джойса и мне порой кажется, что я отчетливо слышу их голоса со страниц памуковских романов, но при этом он в достаточной степени самобытен, а затрагиваемые им темы настолько актуальны для людей, живущих на стыке восточной и западной культур, что не оставят равнодушным ни одного тюрка. Неизменным фоном его романов всегда служит тонко схваченная атмосфера Стамбула, современного либо старинного, это своего рода «фирменный знак» Памука. Памуку удалось невозможное - примирить меня со Стамбулом, от посещения которого у меня остались не очень приятные воспоминания и теперь, читая названия знакомых кварталов, я «вижу» их его глазами.
Ниже заметки, которые я делала по мере чтения.
"Музей невинности" - хрестоматия отношений, мой первый памуковский роман.
Цена не била по карману и позволяла мне с чистой совестью покинуть лагерь тех, кто «Пастернака не читал, но осуждает». Вечером я раскрыла книгу, начала читать, сначала снисходительно, потом, довольно быстро втянувшись, с заметным интересом и под конец взахлеб и с упоением.
Книга довольно атмостферная: читая ее, я словно дышала стамбульским воздухом. И вообще вешь «импрессионитская», как я ее для себя окрестила, скроена сплошь из ощущений, и перечень мелких, казалось бы, деталей, из которых соткано единое полотно повествования, лишь усиливают этот эффект. Похожие чувства я испытывала при созерцании картин Мане. Стоп. А ведь Памук, кажется, когда-то хотел стать художником, верно? И значит, эти ощущения не случайны. Он писал эту книгу словно картину.
«Музей невинности» - довольно откровенная и безжалостная исповедь о любви, рассказанная сквозь призму менталитета восточного мужчины. Европеизированного восточного мужчины. Наверное, западному читателю книга может показаться местами нарочито экзотичной, картины общества и царящих в нем нравов - лубочными. Но мы, живущие по соседству и делящие один на двоих язык, легко узнаем себя в этом «кривом зеркале». Более того - отражение в нем ничуть нас не удивит, ведь именно такими мы видим себя ежедневно. Похоже, прошлым летом я поторопилась, признав, что не нахожу ничего общего между двумя нашими народами. Собственно это сходство и зацепило меня при чтении: стало интересно сравнивать, что совпадает, а что нет. И удивило, что черты, аттрибутированные турецкому обществу 70-х, схожи с нашими в...90-х - 2000-х )
Несмотря на достаточно самобытный стиль, читая иногда приходил на ум «Коллекционер» Фаулза, т.к. саморазрушающая любовь героев при всей ее силе достаточно эгоистична. Чувствуются и традиции восточной литературы, где истинная любовь возможна лишь при разлуках и лишениях, и герои обречены на вечное «необладание» друг другом, а их любовь в глазах окружающих граничит с одержимостью («Лейли и Меджнун»).
Немного почитав отзывы о книге была удивлена (хотя, это и предсказуемо), что многие читатели заостряют внимание на «фетишизме» главного героя, словно это роман о какой-то психической патологии. И тут я совершенно несогласна и возмущена. Лично мне это показалось оригинальным литературным решением: эти «детали» лишь иллюстрация главной темы романа, они словно частые мелкие мазки призваны создать большую и яркую картину, на которую охотно отзываются память и чувственный опыт читателя.
Также предсказуема была реакция некоторых читателей на пресловутые 8 лет. Но автор в книге дает исчерпывающий ответ, и,видимо, понять его могут лишь те, кто пережил подобное: когда любишь, время течет совсем по-иному...
Кстати, писатель действительно открыл музей в Стамбуле. Найти его можно по адресу Beyoglu, Cukurcuma Caddesi, Dalgıc Cıkmazı, 2. А по билету, напечатанному на одной из последних страниц книги, можно бесплатно пройти в музей. Говорят, при входе, в книгу ставят милую печать с бабочками, повторяющую форму сережек главной героини.
"Снег".
Не верьте аннотациям в интернете, в которой книгу почему-то преподносят как детектив! Микс Кафки и Мураками в хорошем смысле. Атмосферно. Описана почва, на которой вызревает радикальный исламизм: нищета, безработица, личная неустроенность. И снова узнаваемые черты общества. Можно найти определенные параллели. Книга сразу же нашла отклик во мне. Настолько, что я временно отложила «Джевдет-бея» и полностью переключилась на «Снег». Сначала притянуло описание снежной погоды и словно застывшего во времени Карса. Снегопад всегда будит во мне ощущения, схожие с теми, что испытывает герой романа - поэт Ка (кстати, обратите внимание на лингвистическую цепочку «Ка - Кар («снег» на турецком) - Карс). И я с удовольствием погрузилась в эту снежную дрему вместе с автором. Читаю с планшета: к сожалению, нашла роман лишь в электронном варианте, поэтому не имею совершенно никакого объективного представления об объеме романа, временами он кажется мне бесконечным, но при этом нисколько не утомляет.
«Снег» укрепил меня во мнении, что Памук - талантливый писатель.
Привлекло внимание еще одно «говорящее» имя: телеведущий азербайджанского происхождения Хакан Озге . «Özgə» - Чужой...Как бы ничего не значащие высказывания героев, в которых сквозит отношение турок к другим, «чужим»...
Чего НЕ следует ожидать от романов Памука - исторической документальности. Все же не будем забывать, что это художественное произведение и субъективная картина мира писателя.
Но несмотря ни на что, мне уютно в этом романе. Атмосфера Карса чем-то напоминает мне Баку первой половины 90-х - время, в которое я в последние дни часто мысленно возвращаюсь. Не потому что оно было отмечено каким-то особым счастьем, вовсе нет, а скорее из-за того, что именно на эти годы пришлась моя юность, и несмотря на все сложности, твердое знание того, что «лучшее, конечно, впереди», никогда не покидало нас. Сегодня все по-другому: жить стали «лучше и веселее», но на всем печать обреченности. Словно запущен механизм обратного отсчета.
«Белая крепость» . Сказка - ложь, да в ней намек...
Параллельное чтение - это, конечно, не дело, но так уж вышло, что вечерами я читала «Джевдет-бея и сыновей», а днем в обеденный перерыв - «Белую крепость». Как же все-таки разнится раннее и позднее у Памука. Хотя грешу частично и на перевод: в «Джевдет-бее» он, мягко говоря, не на высоте...
Сюжет «Белой крепости» поначалу показался мне довольно избитым: молодой венецианец, захваченный в плен турецкими пиратами, попадает в Стамбул и оказывается перед дилеммой - принять ислам и обрести свободу либо, оставшись верным себе и своей вере, влачить жалкое существование раба. Однако Памук не был бы Памуком, если бы ограничился подобной тривиальностью и «муками совести» венецианского пленника. Через диалоги и размышления героев нам раскрывается целая палитра чувств и затаенных переживаний и вырисовается интересный характер взаимоотношений. Он так четко, смело, с уверенностью и хирургической выверенностью «роется» в голове и мыслях своих персонажей, что за всем этим действом угадывается «мастер самоанализа» со стажем. Признаюсь, именно это мне и импонирует в нем. Кстати, своим «появлением» в конце некоторых романов («Снег», «Музей неввинности») , «примеряя» на себя одежку главных героев, он как бы смутно намекает на это читателю. Для меня это своего рода приглашение к отождествлению его со своими героями на эмоциональном и интеллектуальном уровне.
«Белая крепость» затрагивает такие темы, как идеи гуманизма, равенства, отсутствия принципиальных различий между представителями разных культур, поиск себя, самоанализ, двойственная природа человека, поиски истины, уход от собственного «я», обретение себя. Как во всех памуковских книгах - тему противоречий и примирения Запада и Востока. Убаюкивающая псевдо-сказка Шехерезады.
Удивили даты работы над романом: 84-85. «Джевдет-бей» опубликован в 82, но между ними словно 20 лет становления Памука как писателя.
Читая отзывы, хочется плакать: Памук - либо ваш автор, сразу и навсегда, либо все подходы будут обречены на провал. Возможно, это частично объясняется принадлежностью большинства русскоязычных читателей к иной культуре и вследствие этого непониманием очевидных для тюрка и мусульманина традиций, образа мыслей и уклада жизни...В некоторых отзывах столько отторжения и брезгливости, что я невольно вспомнила отрывок из нелюбимого мной «Али и Нино» Курбана Саида, когда двое преподавателей гимназии, ничего не смысля в мугаме, нелестно отзываются о национальной музыке, а в это время полуграмотный человек крестьянского происхождения, казалось бы, далекий от понимания искусства, плачет, спрятавшись за занавеской...
Вспоминала, как когда-то давно, в инязе, я писала диссертацию на тему «Форма и содержание в переводах». Скорее философские категории, чем лингвистические... Чтение Памука напомнило мне об этом. Если разобраться, его форма достаточно лаконична, если не сказать скупа. И я не об объеме текста. Здесь нет пространных рассуждений и разбирания по полочкам, когда читателю все разжевано и осталось только проглотить. Это книги, после которых следуют часы размышлений, книги, подталкивающие к работе мысли, заставляющие прислушаться к себе. Герои постоянно не договаривают, иногда практически не говорят, автор не занимается скупулезной препарацией их мыслей и поступков, но тем не менее каким-то мистическим образом читатель проникается их переживаниями и разделяет состояние персонажей, ставит себя на их место, то негодуя, то оправдывая их; словно перенесенный в другую реальность на ковре-самолете, видит улицы, по которым они ходят, дышит полной грудью стамбульским воздухом. И снова у меня возникает ассоциация с созерцанием картин импрессионистов: когда картина захлестывает тебя эмоциями и ощущениями, к которым ты потом постоянно мысленно возвращаешься. Ну, в общем-то, направления, к которым условно относят Памука - модерн и постмодерн - это и предполагают.
«Джевдет-бей и сыновья»
Пожалуй, мне повезло, что знакомство с Памуком я начала не с этой книги. Начни я с нее, то совершенно точно не было бы для меня ни «Снега», ни «Музея невинности» и я не поняла бы, какой Орхан Памук талантливый писатель. Но если вы уже увлеклись Памуком, то вам обязательно нужно ее прочитать. Это первый его опубликованный роман, сразу же получивший положительные отзывы и удостоившийся двух престижных турецких премий - премии газеты «Милиййет» («Нация») и премии Орхана Кемаля.
Жанр книги - семейная сага. Действие романа начинается с 1905 года, последних лет правления султана Абдул-Гамида, разворачивается на фоне ключевых политических и общественных событий жизни страны, таких как движение младотурков, свержение султана, приход к власти и смерть Ататюрка и готовящийся военный переворот 1971 года. Джевдет и Нусрет - два брата, движимые разные целями в жизни, противопоставляются друг другу в начале романа, словно олицетворяя собой спор между Востоком и Западом. Джевдет - удачливый и талантливый коммерсант, обладающий деловой хваткой и чутьем, умеющий подстраиваться под реалии новой жизни, открытый для новых знаний, но лишь в той мере, насколько это полезно для его личных целей, Нусрет - ярый революционер, непримиримый и агрессивный, сторонник просвещения и европеизации, ему претит образ жизни брата, однако и его собственная жизнь далека от идеала. Довольно быстро оба персонажа уступают место новому поколению и далее действие акцентируется на жизни одного из сыновей Джевдета - Рефика и двух его друзей - Омера и Мухиттина. Присутствуют в романе и женские образы, но словно подчиняясь традициям описываемой эпохи, голоса их звучат редко, мысли зачастую затаены, и само присутствие их словно полупризрачно. На протяжении романа неоднократно звучит вопрос (в основном адресованный Рефиком своей жене Перихан) «Чем ты занималась, пока меня не было?», но ответ на него всегда одинаков и диалог дальше этого продвигается редко. И совсем по-другому строятся разговор поколения 70-х: современная девушка уже говорит с мужчиной на равных и последнее слово оставляет за собой. Читая роман, иногда хочется перетасовать пары, а зачастую и сам автор голосом персонажей сокрушается о том, что Рефик больше подошел бы нежной душой и любящей читать Назлы, Мухиттину хотелось бы видеть рядом с собой жену друга, красавицу Перихан, а разведенная Гюлер, с которой мужчины романа боятся лишний раз заговорить, больше поняла бы честолюбивого Омера или мечущегося Рефика...
Роман «Джевдет-бей и сыновья» написан был немного ранее «Белой крепости», и несмотря на огромную разницу, о которой я писала до этого, в «Джевдет-бее» уже затронуты вопросы, раскрытые в «Белой крепости»: «Почему мы это мы? Почему мы так отличаемся от них?».
В «Джевдет-бее» раскрывается этимология некоторых стамбульских топонимов, которые еще встретятся неоднократно в последующих романах Памука. В основном это названия больших кварталов, мечетей. И только теперь я обратила внимание, что в «Музее невинности» прошла мимо многих из них, не задумываясь об их значении, хотя благодаря азербайджанскому языку могла бы и догадаться: Нишанташы - «нишан дашы», каменные мишени, Ташвикийе - опять же от слова «даш» - камень, новая каменная мечеть, построенная на месте деревянной. Хотя под конец чтения «Музея» некоторые имена показались мне «говорящими», как например, фамилия коллекционера Адсыз - «безымянный». С сожалением думаю о том, что другие русскоязычные читатели будут лишены этих маленьких «открытий».
В одном я уверенна точно: если вам близок жанр семейной саги, интересна история Турции и есть желание посмотреть на турецкую жизнь «изнутри» - этот роман, безусловно, будет вам интересен.
А на очереди еще много прекрасных, как я надеюсь, книг: «Имя мне - Красный», «Дом тишины», уже начатая мною «Новая жизнь», «Черная книга», «Стамбул. Город воспоминаний», «Другие цвета» и новый роман Памука «Странности в моей голове». Выхода последнего на русском языке я не смогла дождаться и приобрела его в азербайджанском переводе, ближе к оригиналу )...