Нищий - тоже человек!
Оригинал взят у blogirina в Нищий - тоже человек!
Сегодня деревня Семежево, что в Минской области, - центр белорусского агрогородка. Уже ничего не напоминает о том, что когда-то нищие имели здесь свой цех. Ранее городок входил в состав Слуцкого уезда. Случчина, как известно, во все времена была зажиточным краем, а люди, к тому же очень трудолюбивые, никогда не знали нужды. Этому способствовали плодородные земли, развитые ремесла, торговля. Поэтому и ехали сюда нищие со всех окрестностей. Поскольку не могли основать свою "столицу" в Слуцке (запрещали власти), то сделали ее в Семежево, которое находилось неподалеку. Местные жители называли их "наволочью", тем не менее, подавали милостыню щедро.
В XIX веке "наволочь" поставили нищету на профессиональную основу, создав цех со своей структурой и статусом и даже выбрали главного над собой - цехмистера. Вначале, чтобы стать членом общества, нужно было иметь физические недостатки, дававшие "право на нищету". Затем в цех начали принимать и бедняков, а позже - всех желающих, независимо от материального положения.
Кандидаты должны были за 60 копеек учиться ремеслу у опытных нищих в течение 6 лет. А те, кто хотел сократить срок обучения, обязаны были внести в кассу аж 8 рублей - немалые по тем временам деньги. В свою "семью" нищие принимали учеников на общем собрании. При этом последние сдавали специальный экзамен на знание нищенских правил, молитвы, психологии и языка. А язык, на котором общались между собой нищие, никто не понимал, потому что он был засекречен. Попробуй догадаться, что "вольт" - это конь, "цуба" - баба, "жук" - рубль, "лох" - человек, "курлять" - варить, "керить" - пить.
Выборы цехмистера и других начальствующих лиц происходили в собрании ватаги, которую созывал цехмистер и для решения особенно важных дел, и для наказания виновных (исключение из ватаги, штраф, отрезывание торбы - нищенской сумы).
В цехе существовала своя этика, строгие правила поведения. Например, нельзя было работать на чужой территории, дважды за день беспокоить одних и тех же хозяев. За это наказывали штрафом. Еще более позорным считалось выдать чужакам тайну языка. За нарушения пороли "нищенскими огурцами" - привязанной к посоху плеткой. Но самым страшным для членов общины было, когда лишали нищенской сумы, изгоняли из общины, чем практически обрекали на голод и нищету.
Своих же товарищей обычно штрафовали: провинившийся должен был купить определённое количество воска.Воск требовался для проведения общего собрания нищих. На мероприятие приносили хранящуюся в церкви цеховую свечу, которая весила три пуда, и зажигали её перед иконой Спасителя. После молебна собрание нищих приступало к решению важных вопросов.С течением времени огромную свечу заменила более компактная, весом в пять фунтов, устанавливаемая в специальный подсвечник.
Особого расцвета цех достиг в XIX веке. Когда он распался и почему, никто точно не знает.
Объединение нищих в Семежево не являлось единственным в Беларуси. Подобные общины существовали среди "жабраков" Мстиславского, Чаусовского, Климовичского поветов Могилёвской губернии. У них тоже были свой язык и внутренние правила. Но уникальность Семежевского цеха нищих в том, что он поднялся до очень высокого уровня организации и представлял собой отдельное общество с выборным руководством, с чёткими правилами поведения и традициями, со своим тайным языком.
Сегодня деревня Семежево, что в Минской области, - центр белорусского агрогородка. Уже ничего не напоминает о том, что когда-то нищие имели здесь свой цех. Ранее городок входил в состав Слуцкого уезда. Случчина, как известно, во все времена была зажиточным краем, а люди, к тому же очень трудолюбивые, никогда не знали нужды. Этому способствовали плодородные земли, развитые ремесла, торговля. Поэтому и ехали сюда нищие со всех окрестностей. Поскольку не могли основать свою "столицу" в Слуцке (запрещали власти), то сделали ее в Семежево, которое находилось неподалеку. Местные жители называли их "наволочью", тем не менее, подавали милостыню щедро.
В XIX веке "наволочь" поставили нищету на профессиональную основу, создав цех со своей структурой и статусом и даже выбрали главного над собой - цехмистера. Вначале, чтобы стать членом общества, нужно было иметь физические недостатки, дававшие "право на нищету". Затем в цех начали принимать и бедняков, а позже - всех желающих, независимо от материального положения.
Кандидаты должны были за 60 копеек учиться ремеслу у опытных нищих в течение 6 лет. А те, кто хотел сократить срок обучения, обязаны были внести в кассу аж 8 рублей - немалые по тем временам деньги. В свою "семью" нищие принимали учеников на общем собрании. При этом последние сдавали специальный экзамен на знание нищенских правил, молитвы, психологии и языка. А язык, на котором общались между собой нищие, никто не понимал, потому что он был засекречен. Попробуй догадаться, что "вольт" - это конь, "цуба" - баба, "жук" - рубль, "лох" - человек, "курлять" - варить, "керить" - пить.
Выборы цехмистера и других начальствующих лиц происходили в собрании ватаги, которую созывал цехмистер и для решения особенно важных дел, и для наказания виновных (исключение из ватаги, штраф, отрезывание торбы - нищенской сумы).
В цехе существовала своя этика, строгие правила поведения. Например, нельзя было работать на чужой территории, дважды за день беспокоить одних и тех же хозяев. За это наказывали штрафом. Еще более позорным считалось выдать чужакам тайну языка. За нарушения пороли "нищенскими огурцами" - привязанной к посоху плеткой. Но самым страшным для членов общины было, когда лишали нищенской сумы, изгоняли из общины, чем практически обрекали на голод и нищету.
Своих же товарищей обычно штрафовали: провинившийся должен был купить определённое количество воска.Воск требовался для проведения общего собрания нищих. На мероприятие приносили хранящуюся в церкви цеховую свечу, которая весила три пуда, и зажигали её перед иконой Спасителя. После молебна собрание нищих приступало к решению важных вопросов.С течением времени огромную свечу заменила более компактная, весом в пять фунтов, устанавливаемая в специальный подсвечник.
Особого расцвета цех достиг в XIX веке. Когда он распался и почему, никто точно не знает.
Объединение нищих в Семежево не являлось единственным в Беларуси. Подобные общины существовали среди "жабраков" Мстиславского, Чаусовского, Климовичского поветов Могилёвской губернии. У них тоже были свой язык и внутренние правила. Но уникальность Семежевского цеха нищих в том, что он поднялся до очень высокого уровня организации и представлял собой отдельное общество с выборным руководством, с чёткими правилами поведения и традициями, со своим тайным языком.