Год и три месяца: Женя Зубченко о Паше 183
Оригинал взят у halfaman в Год и три месяца: Женя Зубченко о Паше 183
Мы познакомились с Пашей в начале 2012 года, буквально за неделю до того, как он стал «русским Бэнкси». Если точнее зимой, в январе. Я в тот период своей жизни очень интересовалась культурой граффити и стрит арта. На самом деле все началось с Лондона, я активно туда ездила, поскольку культура граффити и стрит арта там очень развита. Много интересных художников и мне захотелось узнать, как обстоят дела с этим делом в России. Когда я начинала снимать, мне говорили друзья, что затея эта довольно бессмысленная, поскольку никакого стрит арта в России нет. Но в действительности это не так. Российский стрит арт я начала снимать с 2008 года. Стала знакомиться с разными художниками, снимала фестивали, но, как ни странно, про Пашу я не слышала. Я узнала о нем случайно. В одной из западных подборок лучших работ стрит арта. Это была работа Паши «Поджигатели мостов», которая меня очень зацепила. Я стала искать информацию о нем и с удивлением обнаружила, что он живет и работает в Москве. Мне тогда казалось, что я знаю уже всех художников, кто активно работает, а тут такое. Я зашла к нему на страничку в «Живом журнале», просмотрела все его работы и решила написать ему. Я сказала, что документирую стрит арт, хочу в будущем издать книгу, посвященную этому направлению. Ему моя затея понравилась.
«Суббота».
Спустя какое-то время он позвал меня поснимать одну из его акций. Точнее это была уличная инсталляция. Он назвал ее «Суббота», название связано с одноименной песней Юрия Шевчука.
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звязд,
Стонет и пьят одноглазая рожа.
Жалко скребятся в затылке прохожий
Бледным потомком докуренных гряз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали ея под Невой.
Отечественный рок оказал на Пашу огромное влияние и темы различных песен то и дело мелькали в его работах. Помимо Шевчука, это, конечно, «Гражданская оборона», Алиса, Чиж и другие. Он тесно сотрудничал с группой «Алиса», лично общался с Кинчевым и вообще активно крутился в той среде, которая в общем-то мне была чуждой. Тогда в январе Паша задумал развесить портреты видных культурных деятелей, к примеру, Пушкина или Моцарта с надписями «Подайте на хлеб ныне не востребованному поэту» или «Подайте на хлеб ныне не востребованному музыканту». Мы встретились на Комсомольской, потом поехали на Чкаловскую. Там рядом с метро есть Банк Москвы, где постоянно тусуются бомжи и попрошайничают. Вот там он и решил развесить эти портреты.
Сам он свой проект описывал следующим образом: «Так случилось, что живя в государстве с многовековой историей, мы столкнулись тем, что гении нашей родины с их мыслями и достижениями стали для нас таким же обыденным делом, как приготовление яичницы. Они считаются чем-то устаревшим, как и сама культура в целом. Эта участь постигла и профессии этих гениев. В России очень сложно найти работу и реализоваться поэтам, музыкантам, философам, художникам, актерам. Вообще любая творческая профессия в России считается пустой тратой сил и времени. Данный проект именно об этом. Забыли свое прошлое, потеряли уважение к нему, «все песни распроданы, смыслы утрачены».
Саму акцию Паша описал мне еще по телефону. Я не скажу, что мне это показалось сильно интересным в тот момент, я подумала, что это слишком буквальный посыл, но решила все же поехать. Паша часто делал такие буквальные вещи, не редко очень наивные и во многом сентиментальные. Но это был его язык, по-другому он не умел.
- А ты на какую камеру снимаешь? О, у тебя тоже «морковка» (так Паша называл Canon 5D Mark II), круто!
Первое, что он мне сказал при встрече. Какое первое впечатление он произвел на меня? Если честно, показался простачком. Но что-то в нем было. У него был такой горящий взгляд, это меня здорово зацепило.
На улице было очень холодно, минус 25 градусов или больше. Мы вышли из метро и встретились с телевизионщиками с какого-то московского канала, которых позвал Паша. Они хотели снять о нем сюжет. Потом с этим каналом были проблемы, поскольку они хотели показать его лицо, а он был категорически против. Через пару дней после акции он позвонил мне ночью и попросил попридержать весь отснятый тогда материал, сказал, что будет связываться с юристом. Еще через несколько дней я включила телевизор и вдруг увидела сюжет об этой акции, Пашино лицо было закрыто. Я позвонила ему и порадовала хорошей новостью. Еще во время акции мы встретили художника Германа Виноградова, который живет неподалеку. Он пошел оплачивать счет за квартиру в этот банк. Пока он рассматривал работы Паши к нему подошла одна из тех бабулек, что попрошайничает возле банка.
- Подайте бабушке на пропитание…хотя бы стольничек.
Герман Виноградов скинул ей какую-то мелочь из карманов.
- Милок, да ты что? забери свою мелочь! Куда мне эти копейки девать??
Мы протусовались там несколько часов. Я снимала работы, снимала людей. Паша всегда просил меня снимать лица людей, их реакцию на его работы. Тогда тоже попросил. После съемок мы договорились встретиться еще.
Вскоре произошло важное событие: Паша вдруг прославился на весь мир. Это было в конце января. В один из дней я получила сообщение от одного своего знакомого, который живет в Лондоне. Он стал расспрашивать меня про Пашу 183. Знакомый мой, надо сказать, является ярым фанатом Бэнкси, он следит за его творчеством 17 лет, то есть с самого начала. С того момента, как первые крысы Бэнкси появились на улицах Лондона. Он объездил весь мир в поисках его работ, затусил с командой Бэнкси и с ним как-то сконтачился в итоге и сам превратился в миф. Но это отдельная история. А тогда он спросил, знаю ли я что-то про Пашу 183, он еще назвал его P183, что как-то для меня необычно звучало. Я удивилась, как-то раньше никто особо там не расспрашивал меня про наших художников, в основном я всех расспрашивала про то, что там у них происходят. Знакомый кинул мне ссылку, о Паше написало британское издание, это как раз было в конце января, потом другие иностранные издания. Паша стал звездой.
Я никогда не спрашивала его напрямую, что он думает по этому поводу. Но я знаю, что это удивило его. Знаю, что сначала он воспринял это как успех. Знаю, что потом это стало для него дурацким ярлыком. Знаю, что это не привело к тому на что он рассчитывал. Это было что-то, свалившееся с неба. Успех, но под чужим именем. Успех, который не изменил его жизнь и не дал ему ничего. Конечно, это субъективные ощущения. Кто-то, кто знал Пашу ближе, может сказать иначе.
В дальнейшем мы сделали еще несколько совместных проектов.
«Space invaders».
Он позвонил мне и сказал, что задумал нечто грандиозное. Он всегда так говорил. Долго описывал свою новую задумку, говорил про какого-то робота, который будет стрелять по машинам лазером, но я с трудом могла представить как это может выглядеть. Это действительно был робот, как в компьютерной игре Space invader, по нашему космический захватчик. Паша придумал подвесить его на мост на Электрозаводской, чтобы он как будто бы стрелял лазером по машинам. Лазер был ненастоящим, конечно же, просто мигающая лампочка. Сам робот был радиоуправляемым. Паша сам смастерил эту конструкцию вместе со своим другом Лешей. Уже на месте выяснилось, что Паша не подумал о том, как разместить робота на мосту. «Блин, да там лазу нет», - удивился он тогда. Это вообще на него было очень похоже. Он часто упускал какие-то мелкие, но довольно важные детали. У него всегда было много разных идей в голове, он тут же их реализовывал. Было так: пришла идея, все Паша тут же засел за работу, но планировать он не умел. Не вынашивал в голове подолгу, тут же все делал. Поэтому недочеты были здесь и там. Еще Паша был ужасно безграмотным. Просто до слез. Это такая притча во языцех. Он мог сделать несколько ошибок в одном слове, при том, что писал стихи, половина его работ была связна с текстами, да еще и не редко он пытался переводить их на английский. Потом один из его близких друзей мне рассказывал, как они сидели, писали текст к какой-то работе и хватались за голову: «Блин, да как же это пишется??».
Возвращаясь к роботу. Переносить акцию он не захотел. Вместе с другим своим другом, он все-таки полез на мост, нашли они в итоге лаз и, надо заметить, это был удивительный момент. Они нашли небольшой балкончик на мосту, и вот они сидят там, буквально вжавшись в перила моста, а за ними несется поезд на полной скорости. Позже он все-таки загромоздил конструкцию туда. Опять же приехали и журналисты, Вести 24, если мне память не изменяет. Они долго беседовали с Пашей в машине. Паша поговорить любил. Всегда все очень подробно рассказывал. Размещение робота, его тестирование, съемка - все это заняло весь день. Мы разошлись где-то в 12 ночи. Спейс инвейдера оставили висеть на мосту. На следующий день кто-то из местных, увидев незнакомый объект, вызвал полицию. Те приехали с саперами, оцепили место, сняли робота и долго-долго рассматривали его, об этом можно почитать в интернете при желании. Эта история изрядно повеселила Пашу, он потом многократно ее всем пересказывал. Но, надо признать, что вначале мы струхнули немного. Известно, что наши органы шуток не понимают, искусством тоже особо не интересуются. Но все обошлось. Никаких претензий к Паше не было.
«День победы»
Довольно простая акция. Идея была в том, чтобы спроецировать на фоне праздничного салюта изображение стреляющего танка из старой советской хроники. Паша часто делал проекции на стены, но впервые решил сделать анимированную. Со стороны это выглядело будто это танк на стене салютует. Изначально, когда Паша только начал делать проекции, он делал их с помощью своего самодельного проектора, который он смастерил сам. Потом уже купил профессиональную аппаратуру.
Съемки для постера
Это был вечер накануне Ночи музеев. Я в тот день валялась дома со своей больной шеей, в очередной раз защемило нерв и я с трудом могла повернуть голову. Позвонил Паша и попросил поснимать для английского постера, он придумал тему с кинжалом и файерами. Надпись Casus belli и воткнутый туда кинжал. Он хотел сделать серию с такими самодельными кинжалами. Не помню уж из чего они были сделаны, но Паша рассказал мне невероятно смешную историю о том, как они с другом везли этот кинжал. Прикрепили его на крышу машины, в какой-то момент им пришлось резко затормозить и кинжал этот чуть не влетел в заднее стекло автомобиля, который ехал перед ними. Мы снимали сцену с файерами в два дубля, поскольку файеров как раз на два дубля и было. Со съемкой нам помогали районные ребята, знакомые Паши, а также два его близких друга Виталик и Леша. Про Виталика Паша говорил, что это его друг детства, тот время от времени тоже ему помогал. В тот день Паша много шутил, валял дурака, показывал различные «па» из брейк данса, которым увлекался в юности и рассказывал про район, где он жил. Он делал там все свои работы и помогали ему люди, которые жили по соседству. Такой вот паренек с района. К слову, работы часто очень быстро стирали, а вот кинжал этот провисел нетронутым до момента пока не разобрали стену. Задуманную серию Паша так и не продолжил.
«Буханка»
В парке Эрмитаж намечалась ежегодная вечеринка Мартини, они пригласили туда Пашу. Он задумал сделать инсталляцию под названием «Буханка»: разрезать полицейскую машину на тосты. Полицейской машины ему достать не удалось, использовал просто «Газель», которую он раскрасил под полицейскую. Тогда телевизионщики спросили его, почему, мол полицейская машина, а не скорая, к примеру. Пашу этот вопрос очень развеселил, он часто вспоминал об этом. «Потому что скорую жалко», - нашелся он тогда. Он работал на одном из задних дворов в парке Эрмитаж, порубил ее на части, потом вдруг выяснилось, что вся конструкция разваливается. Начали в спешке ее укреплять. Потом встал вопрос о том, как ее переместить в сад. Несколько человек, в том числе друзья Паши и сам Паша толкали минут 15 до места, где она должна была размещаться. На следующий день была вечеринка. Там собралась своеобразная публика, все развлекались, пили. Паша дал интервью и ушел. Такие тусовки он особо не любил. Во время праздника туда пришел какой-то человек, меценат, который хотел работать с художниками. «Он обещал вложить денег, сделаем отдельную большую студию, будем работать, ты будешь съемкой заниматься, - говорил он мне на следующий день. - Будем делать холсты, дизайном заниматься».
Как позже выяснилось, машину надо было вывозить самостоятельно. Паше удалось договориться, чтобы ее взяли на «Флакон», один из московских арт центров, бывший завод. Больше никто не согласился пристроить машину. Был ужасно дождливый день. Паша тусовался в Эрмитаже с самого утра. Кто-то отмечал свадьбу, фотограф снимал жениха и невесту на фоне Пашиной машины. Паше показалось, что снимают его, он закрыл лицо. Он боялся светиться, не хотел показывать лицо. Флакон разрешил разместить ее у себя на парковке. Вывозить было не на что. У Паши денег не было, выручил Леша, у которого с собой нашлось сто долларов.
Леша: У меня тоже нет, есть только сто долларов с собой, последние. Но где их менять непонятно, сейчас же воскресенье.
Паша: Когда же это все закончится?? Ну ничего, я еще нарисую холстов, вот вчера с человеком встречались, он обещал вложиться. Ладно, давай сотню, сейчас вызовем эвакуатор.
Загрузили, повезли...искать обменник. Так и ездили по узким улочкам района в поисках банка с полицейской машиной на эвакуаторе. Естественно нас вскоре тормознула настоящая полиция. Проверили документы у водителя, осмотрели машину и вскоре отпустили.
...Мы возвращались к метро. Паша рассказывал мне всякие истории про свою жизнь. Про свои сложные отношения с женщинами, про арт-тусовку, которая его бесила, про непонятные ему нравы нынешней молодежи. Это была предпоследняя наша встреча. В последний раз мы увиделись на московской выставке «Тишина это смерть», которая была посвящена, как говорили организаторы, музыке баррикад. Там была пара работ Паши, связанных с Егором Летовым. Он провел меня по выставке, рассказывал про «Гражданскую оборону», Янку Дягилеву и других рокеров. Сама выставка его немного смутила, сказал, что жалеет о своем участии. Ему показалось, что это какой-то бедлам. Там было намешано много всего: от Егора Летова до Pussy Riot. Я ему сказала, что все ок, выставка хорошая. Он сказал:
- Да? Ну ладно.
Летом как раз разворачивались события вокруг Pussy Riot, я ходила на суд и снимала все происходящее, делала репортажи для газеты, в которой работала и для своего блога. Паша как-то позвонил мне после приговора. Мы долго разговаривали, минут сорок. Он сказал, что мир сходит с ума. Сказал, что не надо так шуметь. Надо подождать немного, потом сделать акцию силами уличных художников, сделать инсталляцию на улице, надпись: «Пожалуйста, отпустите Pussy Riot».
- Только не надо шума. Надо просто по-доброму попросить. Не надо всех этих митингов, не надо безумия. Просто сказать: «Пожалуйста, отпустите Pussy Riot».
Я говорила, мол, Паша, да ты что, наоборот надо шуметь и протестовать, глупо делать акцию через полгода после приговора, надо сейчас. Подумалось тогда, Паша ну ты и наивняк. Наивен, сентиментален до ужаса, жил внутри себя. Таким он в общем-то был человеком. Любил строить воздушные замки, все время ждал больших перемен. Конечно, не был простачком, как я изначально подумала, тогда при первой нашей встрече. Просто какой-то другой, на своей волне.
Потом наши пути как-то разошлись. Я занималась своими делами, Паша своими. Съездил в поездку во Францию, что-то делал здесь в Москве. Я была уверена, что дела у него идут отлично. Мы время от времени переписывались, но близко не общались.
Конец
В ночь на 1-е апреля он вдруг предложил мне пойти гулять.
- Женя пойдем с тобой погуляем сейчас...
- Сейчас?
- Ну да.
- Ты задумал что-то? Меня лучше заранее предупреждать. Мне завтра на работу.
- Да вот я пока что думаю.. Но хотел бы прогуляться с тобою.
- Давай как-нибудь днем лучше погуляем. Ну или предупреди меня о ночной прогулке заранее, чтобы я могла придумать отмазку для работы, чтобы на следующий день не ходить. Я не могу сейчас подорваться, я и так не выспалась, а еще сутки не спать меня как-то не радует.
- Хорошо.
В ту ночь его не стало. Я знаю, что он потом звонил своему другу Леше. Он тоже хотел с ним увидеться. Они обсуждали денежную ситуацию, Леша предложил какую-то подработку, связанную с рекламой. Леша ждал его у себя дома, не дождавшись, заснул, а днем стал звонить ему. Звонил до тех пор пока на другом конце провода трубку не взял человек, представившийся отцом Паши. Леша попросил подозвать Пашу.
- Паши больше нет.Инсталляция - День победы.
Инсталляция - Фантом
Мы познакомились с Пашей в начале 2012 года, буквально за неделю до того, как он стал «русским Бэнкси». Если точнее зимой, в январе. Я в тот период своей жизни очень интересовалась культурой граффити и стрит арта. На самом деле все началось с Лондона, я активно туда ездила, поскольку культура граффити и стрит арта там очень развита. Много интересных художников и мне захотелось узнать, как обстоят дела с этим делом в России. Когда я начинала снимать, мне говорили друзья, что затея эта довольно бессмысленная, поскольку никакого стрит арта в России нет. Но в действительности это не так. Российский стрит арт я начала снимать с 2008 года. Стала знакомиться с разными художниками, снимала фестивали, но, как ни странно, про Пашу я не слышала. Я узнала о нем случайно. В одной из западных подборок лучших работ стрит арта. Это была работа Паши «Поджигатели мостов», которая меня очень зацепила. Я стала искать информацию о нем и с удивлением обнаружила, что он живет и работает в Москве. Мне тогда казалось, что я знаю уже всех художников, кто активно работает, а тут такое. Я зашла к нему на страничку в «Живом журнале», просмотрела все его работы и решила написать ему. Я сказала, что документирую стрит арт, хочу в будущем издать книгу, посвященную этому направлению. Ему моя затея понравилась.
«Суббота».
Спустя какое-то время он позвал меня поснимать одну из его акций. Точнее это была уличная инсталляция. Он назвал ее «Суббота», название связано с одноименной песней Юрия Шевчука.
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звязд,
Стонет и пьят одноглазая рожа.
Жалко скребятся в затылке прохожий
Бледным потомком докуренных гряз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали ея под Невой.
Отечественный рок оказал на Пашу огромное влияние и темы различных песен то и дело мелькали в его работах. Помимо Шевчука, это, конечно, «Гражданская оборона», Алиса, Чиж и другие. Он тесно сотрудничал с группой «Алиса», лично общался с Кинчевым и вообще активно крутился в той среде, которая в общем-то мне была чуждой. Тогда в январе Паша задумал развесить портреты видных культурных деятелей, к примеру, Пушкина или Моцарта с надписями «Подайте на хлеб ныне не востребованному поэту» или «Подайте на хлеб ныне не востребованному музыканту». Мы встретились на Комсомольской, потом поехали на Чкаловскую. Там рядом с метро есть Банк Москвы, где постоянно тусуются бомжи и попрошайничают. Вот там он и решил развесить эти портреты.
Сам он свой проект описывал следующим образом: «Так случилось, что живя в государстве с многовековой историей, мы столкнулись тем, что гении нашей родины с их мыслями и достижениями стали для нас таким же обыденным делом, как приготовление яичницы. Они считаются чем-то устаревшим, как и сама культура в целом. Эта участь постигла и профессии этих гениев. В России очень сложно найти работу и реализоваться поэтам, музыкантам, философам, художникам, актерам. Вообще любая творческая профессия в России считается пустой тратой сил и времени. Данный проект именно об этом. Забыли свое прошлое, потеряли уважение к нему, «все песни распроданы, смыслы утрачены».
Саму акцию Паша описал мне еще по телефону. Я не скажу, что мне это показалось сильно интересным в тот момент, я подумала, что это слишком буквальный посыл, но решила все же поехать. Паша часто делал такие буквальные вещи, не редко очень наивные и во многом сентиментальные. Но это был его язык, по-другому он не умел.
- А ты на какую камеру снимаешь? О, у тебя тоже «морковка» (так Паша называл Canon 5D Mark II), круто!
Первое, что он мне сказал при встрече. Какое первое впечатление он произвел на меня? Если честно, показался простачком. Но что-то в нем было. У него был такой горящий взгляд, это меня здорово зацепило.
На улице было очень холодно, минус 25 градусов или больше. Мы вышли из метро и встретились с телевизионщиками с какого-то московского канала, которых позвал Паша. Они хотели снять о нем сюжет. Потом с этим каналом были проблемы, поскольку они хотели показать его лицо, а он был категорически против. Через пару дней после акции он позвонил мне ночью и попросил попридержать весь отснятый тогда материал, сказал, что будет связываться с юристом. Еще через несколько дней я включила телевизор и вдруг увидела сюжет об этой акции, Пашино лицо было закрыто. Я позвонила ему и порадовала хорошей новостью. Еще во время акции мы встретили художника Германа Виноградова, который живет неподалеку. Он пошел оплачивать счет за квартиру в этот банк. Пока он рассматривал работы Паши к нему подошла одна из тех бабулек, что попрошайничает возле банка.
- Подайте бабушке на пропитание…хотя бы стольничек.
Герман Виноградов скинул ей какую-то мелочь из карманов.
- Милок, да ты что? забери свою мелочь! Куда мне эти копейки девать??
Мы протусовались там несколько часов. Я снимала работы, снимала людей. Паша всегда просил меня снимать лица людей, их реакцию на его работы. Тогда тоже попросил. После съемок мы договорились встретиться еще.
Вскоре произошло важное событие: Паша вдруг прославился на весь мир. Это было в конце января. В один из дней я получила сообщение от одного своего знакомого, который живет в Лондоне. Он стал расспрашивать меня про Пашу 183. Знакомый мой, надо сказать, является ярым фанатом Бэнкси, он следит за его творчеством 17 лет, то есть с самого начала. С того момента, как первые крысы Бэнкси появились на улицах Лондона. Он объездил весь мир в поисках его работ, затусил с командой Бэнкси и с ним как-то сконтачился в итоге и сам превратился в миф. Но это отдельная история. А тогда он спросил, знаю ли я что-то про Пашу 183, он еще назвал его P183, что как-то для меня необычно звучало. Я удивилась, как-то раньше никто особо там не расспрашивал меня про наших художников, в основном я всех расспрашивала про то, что там у них происходят. Знакомый кинул мне ссылку, о Паше написало британское издание, это как раз было в конце января, потом другие иностранные издания. Паша стал звездой.
Я никогда не спрашивала его напрямую, что он думает по этому поводу. Но я знаю, что это удивило его. Знаю, что сначала он воспринял это как успех. Знаю, что потом это стало для него дурацким ярлыком. Знаю, что это не привело к тому на что он рассчитывал. Это было что-то, свалившееся с неба. Успех, но под чужим именем. Успех, который не изменил его жизнь и не дал ему ничего. Конечно, это субъективные ощущения. Кто-то, кто знал Пашу ближе, может сказать иначе.
В дальнейшем мы сделали еще несколько совместных проектов.
«Space invaders».
Он позвонил мне и сказал, что задумал нечто грандиозное. Он всегда так говорил. Долго описывал свою новую задумку, говорил про какого-то робота, который будет стрелять по машинам лазером, но я с трудом могла представить как это может выглядеть. Это действительно был робот, как в компьютерной игре Space invader, по нашему космический захватчик. Паша придумал подвесить его на мост на Электрозаводской, чтобы он как будто бы стрелял лазером по машинам. Лазер был ненастоящим, конечно же, просто мигающая лампочка. Сам робот был радиоуправляемым. Паша сам смастерил эту конструкцию вместе со своим другом Лешей. Уже на месте выяснилось, что Паша не подумал о том, как разместить робота на мосту. «Блин, да там лазу нет», - удивился он тогда. Это вообще на него было очень похоже. Он часто упускал какие-то мелкие, но довольно важные детали. У него всегда было много разных идей в голове, он тут же их реализовывал. Было так: пришла идея, все Паша тут же засел за работу, но планировать он не умел. Не вынашивал в голове подолгу, тут же все делал. Поэтому недочеты были здесь и там. Еще Паша был ужасно безграмотным. Просто до слез. Это такая притча во языцех. Он мог сделать несколько ошибок в одном слове, при том, что писал стихи, половина его работ была связна с текстами, да еще и не редко он пытался переводить их на английский. Потом один из его близких друзей мне рассказывал, как они сидели, писали текст к какой-то работе и хватались за голову: «Блин, да как же это пишется??».
Возвращаясь к роботу. Переносить акцию он не захотел. Вместе с другим своим другом, он все-таки полез на мост, нашли они в итоге лаз и, надо заметить, это был удивительный момент. Они нашли небольшой балкончик на мосту, и вот они сидят там, буквально вжавшись в перила моста, а за ними несется поезд на полной скорости. Позже он все-таки загромоздил конструкцию туда. Опять же приехали и журналисты, Вести 24, если мне память не изменяет. Они долго беседовали с Пашей в машине. Паша поговорить любил. Всегда все очень подробно рассказывал. Размещение робота, его тестирование, съемка - все это заняло весь день. Мы разошлись где-то в 12 ночи. Спейс инвейдера оставили висеть на мосту. На следующий день кто-то из местных, увидев незнакомый объект, вызвал полицию. Те приехали с саперами, оцепили место, сняли робота и долго-долго рассматривали его, об этом можно почитать в интернете при желании. Эта история изрядно повеселила Пашу, он потом многократно ее всем пересказывал. Но, надо признать, что вначале мы струхнули немного. Известно, что наши органы шуток не понимают, искусством тоже особо не интересуются. Но все обошлось. Никаких претензий к Паше не было.
«День победы»
Довольно простая акция. Идея была в том, чтобы спроецировать на фоне праздничного салюта изображение стреляющего танка из старой советской хроники. Паша часто делал проекции на стены, но впервые решил сделать анимированную. Со стороны это выглядело будто это танк на стене салютует. Изначально, когда Паша только начал делать проекции, он делал их с помощью своего самодельного проектора, который он смастерил сам. Потом уже купил профессиональную аппаратуру.
Съемки для постера
Это был вечер накануне Ночи музеев. Я в тот день валялась дома со своей больной шеей, в очередной раз защемило нерв и я с трудом могла повернуть голову. Позвонил Паша и попросил поснимать для английского постера, он придумал тему с кинжалом и файерами. Надпись Casus belli и воткнутый туда кинжал. Он хотел сделать серию с такими самодельными кинжалами. Не помню уж из чего они были сделаны, но Паша рассказал мне невероятно смешную историю о том, как они с другом везли этот кинжал. Прикрепили его на крышу машины, в какой-то момент им пришлось резко затормозить и кинжал этот чуть не влетел в заднее стекло автомобиля, который ехал перед ними. Мы снимали сцену с файерами в два дубля, поскольку файеров как раз на два дубля и было. Со съемкой нам помогали районные ребята, знакомые Паши, а также два его близких друга Виталик и Леша. Про Виталика Паша говорил, что это его друг детства, тот время от времени тоже ему помогал. В тот день Паша много шутил, валял дурака, показывал различные «па» из брейк данса, которым увлекался в юности и рассказывал про район, где он жил. Он делал там все свои работы и помогали ему люди, которые жили по соседству. Такой вот паренек с района. К слову, работы часто очень быстро стирали, а вот кинжал этот провисел нетронутым до момента пока не разобрали стену. Задуманную серию Паша так и не продолжил.
«Буханка»
В парке Эрмитаж намечалась ежегодная вечеринка Мартини, они пригласили туда Пашу. Он задумал сделать инсталляцию под названием «Буханка»: разрезать полицейскую машину на тосты. Полицейской машины ему достать не удалось, использовал просто «Газель», которую он раскрасил под полицейскую. Тогда телевизионщики спросили его, почему, мол полицейская машина, а не скорая, к примеру. Пашу этот вопрос очень развеселил, он часто вспоминал об этом. «Потому что скорую жалко», - нашелся он тогда. Он работал на одном из задних дворов в парке Эрмитаж, порубил ее на части, потом вдруг выяснилось, что вся конструкция разваливается. Начали в спешке ее укреплять. Потом встал вопрос о том, как ее переместить в сад. Несколько человек, в том числе друзья Паши и сам Паша толкали минут 15 до места, где она должна была размещаться. На следующий день была вечеринка. Там собралась своеобразная публика, все развлекались, пили. Паша дал интервью и ушел. Такие тусовки он особо не любил. Во время праздника туда пришел какой-то человек, меценат, который хотел работать с художниками. «Он обещал вложить денег, сделаем отдельную большую студию, будем работать, ты будешь съемкой заниматься, - говорил он мне на следующий день. - Будем делать холсты, дизайном заниматься».
Как позже выяснилось, машину надо было вывозить самостоятельно. Паше удалось договориться, чтобы ее взяли на «Флакон», один из московских арт центров, бывший завод. Больше никто не согласился пристроить машину. Был ужасно дождливый день. Паша тусовался в Эрмитаже с самого утра. Кто-то отмечал свадьбу, фотограф снимал жениха и невесту на фоне Пашиной машины. Паше показалось, что снимают его, он закрыл лицо. Он боялся светиться, не хотел показывать лицо. Флакон разрешил разместить ее у себя на парковке. Вывозить было не на что. У Паши денег не было, выручил Леша, у которого с собой нашлось сто долларов.
Леша: У меня тоже нет, есть только сто долларов с собой, последние. Но где их менять непонятно, сейчас же воскресенье.
Паша: Когда же это все закончится?? Ну ничего, я еще нарисую холстов, вот вчера с человеком встречались, он обещал вложиться. Ладно, давай сотню, сейчас вызовем эвакуатор.
Загрузили, повезли...искать обменник. Так и ездили по узким улочкам района в поисках банка с полицейской машиной на эвакуаторе. Естественно нас вскоре тормознула настоящая полиция. Проверили документы у водителя, осмотрели машину и вскоре отпустили.
...Мы возвращались к метро. Паша рассказывал мне всякие истории про свою жизнь. Про свои сложные отношения с женщинами, про арт-тусовку, которая его бесила, про непонятные ему нравы нынешней молодежи. Это была предпоследняя наша встреча. В последний раз мы увиделись на московской выставке «Тишина это смерть», которая была посвящена, как говорили организаторы, музыке баррикад. Там была пара работ Паши, связанных с Егором Летовым. Он провел меня по выставке, рассказывал про «Гражданскую оборону», Янку Дягилеву и других рокеров. Сама выставка его немного смутила, сказал, что жалеет о своем участии. Ему показалось, что это какой-то бедлам. Там было намешано много всего: от Егора Летова до Pussy Riot. Я ему сказала, что все ок, выставка хорошая. Он сказал:
- Да? Ну ладно.
Летом как раз разворачивались события вокруг Pussy Riot, я ходила на суд и снимала все происходящее, делала репортажи для газеты, в которой работала и для своего блога. Паша как-то позвонил мне после приговора. Мы долго разговаривали, минут сорок. Он сказал, что мир сходит с ума. Сказал, что не надо так шуметь. Надо подождать немного, потом сделать акцию силами уличных художников, сделать инсталляцию на улице, надпись: «Пожалуйста, отпустите Pussy Riot».
- Только не надо шума. Надо просто по-доброму попросить. Не надо всех этих митингов, не надо безумия. Просто сказать: «Пожалуйста, отпустите Pussy Riot».
Я говорила, мол, Паша, да ты что, наоборот надо шуметь и протестовать, глупо делать акцию через полгода после приговора, надо сейчас. Подумалось тогда, Паша ну ты и наивняк. Наивен, сентиментален до ужаса, жил внутри себя. Таким он в общем-то был человеком. Любил строить воздушные замки, все время ждал больших перемен. Конечно, не был простачком, как я изначально подумала, тогда при первой нашей встрече. Просто какой-то другой, на своей волне.
Потом наши пути как-то разошлись. Я занималась своими делами, Паша своими. Съездил в поездку во Францию, что-то делал здесь в Москве. Я была уверена, что дела у него идут отлично. Мы время от времени переписывались, но близко не общались.
Конец
В ночь на 1-е апреля он вдруг предложил мне пойти гулять.
- Женя пойдем с тобой погуляем сейчас...
- Сейчас?
- Ну да.
- Ты задумал что-то? Меня лучше заранее предупреждать. Мне завтра на работу.
- Да вот я пока что думаю.. Но хотел бы прогуляться с тобою.
- Давай как-нибудь днем лучше погуляем. Ну или предупреди меня о ночной прогулке заранее, чтобы я могла придумать отмазку для работы, чтобы на следующий день не ходить. Я не могу сейчас подорваться, я и так не выспалась, а еще сутки не спать меня как-то не радует.
- Хорошо.
В ту ночь его не стало. Я знаю, что он потом звонил своему другу Леше. Он тоже хотел с ним увидеться. Они обсуждали денежную ситуацию, Леша предложил какую-то подработку, связанную с рекламой. Леша ждал его у себя дома, не дождавшись, заснул, а днем стал звонить ему. Звонил до тех пор пока на другом конце провода трубку не взял человек, представившийся отцом Паши. Леша попросил подозвать Пашу.
- Паши больше нет.Инсталляция - День победы.
Click to viewИнсталляция - Фантом