"Дон Кихот" Сервантеса в литографиях Сальвадора Дали
Оригинал взят у philologist в "Дон Кихот" Сервантеса в литографиях Сальвадора Дали
В 1957 году именитый издатель Жозеф Форе пришел к Сальвадору Дали с внушительным грузом литографических камней и идеей создания необыкновенных иллюстраций к известнейшей после Библии книге - «Дону Кихоту». Дали, который в тот период прохладно относился к излишне, по его мнению, либеральной гравюре, принял предложение лишь потому, что оно давало возможность продолжить эксперименты с камнями и методами нанесения на них изображения. Вместо кисти и карандаша художник использовал пневматический пистолет, расстреливая основу будущей литографии специально изготовленной дробью, начиненной тушью.
Как писал позднее Дали в своих воспоминаниях: "Жозеф Форе принес первую книгу "Кихота" с моими иллюстрациями, выполненными в такой технике, которая обрела с момента ее создания мировую известность хотя бы потому, что она была неповторима. Вновь Сальвадор Дали одержал царственную победу. И это уже не в первый раз! В возрасте двадцати лет я заключил пари, что выиграю Гран при Мадридской королевской академии, написав картину, которая будет исполнена без единого прикосновения кисти. Разумеется, я выиграл приз. На картине была изображена обнаженная молодая женщина. Стоя на расстоянии трех футов от мольберта, я бросал краски, растекшиеся затем по холсту. Самое поразительное, что каждое красочное пятно оказывалось на своем месте. И каждое было безукоризненно.
Спустя год я выиграл такое же пари уже в Париже. Как-то летом Жозеф Форе приехал ко мне с большим грузом из тяжелых литографских камней. Он настаивал, чтобы я выполнил иллюстрации к "Дон Кихоту" именно на этих камнях. В то время я был против литографской техники по эстетическим, моральным и философским причинам. Я считал, что творческий процесс должен реализовываться без применения силы, без монархии и инквизиции. По моим представлениям, он должен быть либеральным, бюрократическим и благородным. Однако настойчивость Форе, привезшего камни, разбудила мою антилитографскую волю к власти с точки зрения агрессивного гиперэстетизма. В этом состоянии в голову мне пришла божественная идея. Разве не говорил Ганди: "Ангелы господствуют над обстоятельствами, не нуждаясь в плане"? Не замедлительно, подобно ангелу, я овладел ситуацией моего "Дон Кихота".
Я не мог стрелять из аркебуза по бумаге, не пробивая ее, но можно было стрелять по камню, не разрушая его. Убежденный Форе, я телеграфировал в Париж, чтобы к моему приезду приготовили аркебуз. Мой друг, художник Жорж Матье, подарил мне очень редкий аркебуз XV века, затвор которого был инкрустирован слоновой костью. И 6 ноября 1956 года, окруженный сотней овец, принесенных в жертву самой первой пергаментной книге, на палубе речной баржи, на Сене, я выпустил первую в мире свинцовую пулю, наполненную литографской тушью. Разорвавшаяся пуля открыла эру "пулизма". На камне появилась божественная клякса, похожая на крыло ангела, аэродинамические свойства и динамическая сила которого превосходит все когда-либо применявшиеся технические усовершенствования. Всю неделю я был погружен в фантастические эксперименты. На Монмартре, перед беснующейся толпой, окруженный восемьюдесятью девушками, на вершине экстаза, я наполнил два полых носорожьих рога хлебными корками, пропитанными тушью и затем, памятуя о Вильгельме Телле, с силой разбил их о камень. Благодарение Господу! Результат был великолепным: рога носорогов запечатлели два крыла мельницы.
Затем двойное "чудо": когда я получил первые результаты, неудачный "захват" оставил на камне ненужный след. Я счел своим долгом использовать эти пятна для иллюстрирования литургического таинства в параноидальном духе. Дон Кихот сталкивается во внешнем мире с параноическими великанами, один из которых сидит в нем".
В 1957 году именитый издатель Жозеф Форе пришел к Сальвадору Дали с внушительным грузом литографических камней и идеей создания необыкновенных иллюстраций к известнейшей после Библии книге - «Дону Кихоту». Дали, который в тот период прохладно относился к излишне, по его мнению, либеральной гравюре, принял предложение лишь потому, что оно давало возможность продолжить эксперименты с камнями и методами нанесения на них изображения. Вместо кисти и карандаша художник использовал пневматический пистолет, расстреливая основу будущей литографии специально изготовленной дробью, начиненной тушью.
Как писал позднее Дали в своих воспоминаниях: "Жозеф Форе принес первую книгу "Кихота" с моими иллюстрациями, выполненными в такой технике, которая обрела с момента ее создания мировую известность хотя бы потому, что она была неповторима. Вновь Сальвадор Дали одержал царственную победу. И это уже не в первый раз! В возрасте двадцати лет я заключил пари, что выиграю Гран при Мадридской королевской академии, написав картину, которая будет исполнена без единого прикосновения кисти. Разумеется, я выиграл приз. На картине была изображена обнаженная молодая женщина. Стоя на расстоянии трех футов от мольберта, я бросал краски, растекшиеся затем по холсту. Самое поразительное, что каждое красочное пятно оказывалось на своем месте. И каждое было безукоризненно.
Спустя год я выиграл такое же пари уже в Париже. Как-то летом Жозеф Форе приехал ко мне с большим грузом из тяжелых литографских камней. Он настаивал, чтобы я выполнил иллюстрации к "Дон Кихоту" именно на этих камнях. В то время я был против литографской техники по эстетическим, моральным и философским причинам. Я считал, что творческий процесс должен реализовываться без применения силы, без монархии и инквизиции. По моим представлениям, он должен быть либеральным, бюрократическим и благородным. Однако настойчивость Форе, привезшего камни, разбудила мою антилитографскую волю к власти с точки зрения агрессивного гиперэстетизма. В этом состоянии в голову мне пришла божественная идея. Разве не говорил Ганди: "Ангелы господствуют над обстоятельствами, не нуждаясь в плане"? Не замедлительно, подобно ангелу, я овладел ситуацией моего "Дон Кихота".
Я не мог стрелять из аркебуза по бумаге, не пробивая ее, но можно было стрелять по камню, не разрушая его. Убежденный Форе, я телеграфировал в Париж, чтобы к моему приезду приготовили аркебуз. Мой друг, художник Жорж Матье, подарил мне очень редкий аркебуз XV века, затвор которого был инкрустирован слоновой костью. И 6 ноября 1956 года, окруженный сотней овец, принесенных в жертву самой первой пергаментной книге, на палубе речной баржи, на Сене, я выпустил первую в мире свинцовую пулю, наполненную литографской тушью. Разорвавшаяся пуля открыла эру "пулизма". На камне появилась божественная клякса, похожая на крыло ангела, аэродинамические свойства и динамическая сила которого превосходит все когда-либо применявшиеся технические усовершенствования. Всю неделю я был погружен в фантастические эксперименты. На Монмартре, перед беснующейся толпой, окруженный восемьюдесятью девушками, на вершине экстаза, я наполнил два полых носорожьих рога хлебными корками, пропитанными тушью и затем, памятуя о Вильгельме Телле, с силой разбил их о камень. Благодарение Господу! Результат был великолепным: рога носорогов запечатлели два крыла мельницы.
Затем двойное "чудо": когда я получил первые результаты, неудачный "захват" оставил на камне ненужный след. Я счел своим долгом использовать эти пятна для иллюстрирования литургического таинства в параноидальном духе. Дон Кихот сталкивается во внешнем мире с параноическими великанами, один из которых сидит в нем".