Крестьянское восстание в 1931 году
Оригинал взят у krasmem в Владимир Мещеряков о крестьянском восстании в Дзержинском районе
(Только село, всё-таки, не Рассол, а Россол).
В июне 1931 года бывшие красные партизаны Дзержинского района Восточно-Сибирского края с оружием выступили против сталинской диктатуры и насильственной коллективизации. Выступление возглавил бывший партизан Тасеевской республики Князюк (Предводитель крестьянского восстания, 1882 года рождения, родом из Белоруссии, гражданин СССР, не судим, в семье было 12 человек. Середняк, в 1930-31 годах член колхоза; образование пять групп школы; участник японской войны, восемь месяцев был в плену в Нагасаки. Работал на Невском судостроительном заводе. В Сибири с 1908 года. В 1915 году был мобилизован в армию, служил младшим унтер-офицером в 79 пехотном Курляндском полку. С 1917 по 1919 годы работал в своём хозяйстве в деревне Рассол; активно участвовал в организации партячейки большевиков и организовывал в Шеломковской волости отряд Красной Гвардии, оружие получал из Канска через Гетоева. С 1919 по 1920 годы в Канском округе был красным партизаном в отряде Прохорова, подавлял Голопуповское восстание).
…Искра вспыхнула в деревне Рассол Дзержинского района. Четвёртого июня на сходе жителей недовольство выплеснулось здесь в организованный крестьянский протест - так свежи были в их памяти картины грубого, насильственного изъятия хлеба. Началась скрытая гражданская война: достали хранившееся с войны оружие и пошли по деревням собирать народ. В каждой деревне ряды повстанцев пополнялись: шли единоличники и колхозники, маломощные середняки и бедняки. Повстанцы вышли небольшой вооружённой группой из Рассола, их ядро сложилось быстро: в полевой штаб вошли Исак Яковлевич Князюк, Александр Семёнович Мищик, Корней Миронович Тарасов, Пётр Тихонович Зюнькин и другие.
Партизаны сделали круг по району и вернулись уже грозной боевой силой - их стало 600 человек. Командиром первого батальона назначили Петра Зюнькина, командиром второго - Игнатия Нарушкевича.
В район восстания стали стягиваться войска ОГПУ, спешно формировались отряды милиции. Чтобы избежать кровопролития, из Красноярска в Дзержинское выехал бывший командующий партизанской армией Н.М. Буда и обратился к восставшим с воззванием. Но первые с ними контакты власти были безрезультатными… Одни поверили крестьянскому вожаку, спрятали оружие и разошлись по домам, но другие, хорошо знавшие неискренность власти и настроенные решительно, стали готовиться принять бой. Штаб повстанцев вырабатывает стратегию: связаться с частями Красной Армии, в частности со 120-ым конным полком, привлечь на свою сторону больше крестьян, занять Канск и добиться от правительства изменения крестьянской политики…
Девятого июня для переговоров в Рассол приезжают председатель Дзержинского РИКа Гладких, представитель крайкома Кипарисов, известные партизаны Быстров, Горохов и другие, но штаб отклоняет переговоры и начинает вырабатывать «Требование». Утром десятого июня перед батальонами зачитывают и утверждают документ, в котором объясняется, почему восставшим пришлось взяться за оружие). От имени народа «Требование» подписывают Князюк, Мищик и Тарасов. Первый экземпляр вручают представителям власти, другие раздаются и читаются по деревням всего Канского округа.
…До обеда одиннадцатого июня ждут ответа, а затем выступают на Шеломки. Здесь перед собравшимися крестьянами зачитывается текст «Требования». Многие плачут, услышав слова: «Мы воевали не за то, чтобы нас, рабочих и крестьян, сажали в тюрьмы! А мы воевали против буржуазии и помещиков, веками пивших кровь трудового народа! И что видим: тот, кто воевал, - сплошь и рядом стонет от той же буржуазии, вредителей Советской власти».
В тот же день в Штаб восстания возвращают первый экземпляр «Требования», и повстанцы - уже 800 человек - двигаются на Дзержинское. Разведка доносит: их уже ждут, но воевать повстанцы не хотят: через Межтопольчик Исаак Яковлевич уводит батальоны на Рассол к Батову. Кольцо из объединённых сил частей ОГПУ, милиции и Красной армии сжимается вокруг…
Такова хроника развернувшихся в то жаркое лето событий. Первый бой прогремел в Рассоле, и были, как в 19-ом, первые убитые и раненые. Вспомнив через десять лет старую военную выучку, партизаны стали отстреливаться и, уходя от наседавших преследователей, отступили в тайгу, рассеялись по ней…
Многим оставшимся в живых предстояли месяцы скитаний по тайге и нелёгких раздумий. Как и при Колчаке, жёны, матери и сёстры снабжали их продуктами, только сколько поскитаешься по тайге, и большинство начинают возвращаться в деревни, сдаваться властям.
<...>
После разгрома «повстанческой контрреволюционной организации», как назовут её спустя шесть лет в протоколе допроса и обвинительном заключении деда Павла, началось вскоре вооружённое выступление бывших красных партизан в Георгиевке и Северной Александровке Канского района под общим руководством Кузьмы Игнаткина. Одновременно с канскими выступили тасеевские крестьяне. С 8 по 12 июня выступили крестьяне Абанского района из деревень Троицкое, Ношино, Чёрные Озерки. Как везде, и там отряды возглавили бывшие партизаны. Цель была одна: дать бой политике разорения крестьян.
Неблаговидную роль в ликвидации повстанческого движения сыграл преданный Советской власти С.М. Буда, брат легендарного в крае Н.М. Буды. Оказавшись в 1931 году между властью и бывшими товарищами по оружию, Семён Мартемьянович взял на душу грех, собственноручно утвердив обвинительное заключение по делу повстанцев на сотни человек. Активистов отправили в лагеря, ненадёжных деревеньками переселили в Забайкалье. Проявивших лояльность партизанских вожаков сначала не тронули, но уже осенью начались аресты и среди комсостава крестьянской армии. В августе-сентябре 1932 года за участие в восстании осудили 432 человек, девять расстреляли.
"
(Только село, всё-таки, не Рассол, а Россол).
В июне 1931 года бывшие красные партизаны Дзержинского района Восточно-Сибирского края с оружием выступили против сталинской диктатуры и насильственной коллективизации. Выступление возглавил бывший партизан Тасеевской республики Князюк (Предводитель крестьянского восстания, 1882 года рождения, родом из Белоруссии, гражданин СССР, не судим, в семье было 12 человек. Середняк, в 1930-31 годах член колхоза; образование пять групп школы; участник японской войны, восемь месяцев был в плену в Нагасаки. Работал на Невском судостроительном заводе. В Сибири с 1908 года. В 1915 году был мобилизован в армию, служил младшим унтер-офицером в 79 пехотном Курляндском полку. С 1917 по 1919 годы работал в своём хозяйстве в деревне Рассол; активно участвовал в организации партячейки большевиков и организовывал в Шеломковской волости отряд Красной Гвардии, оружие получал из Канска через Гетоева. С 1919 по 1920 годы в Канском округе был красным партизаном в отряде Прохорова, подавлял Голопуповское восстание).
…Искра вспыхнула в деревне Рассол Дзержинского района. Четвёртого июня на сходе жителей недовольство выплеснулось здесь в организованный крестьянский протест - так свежи были в их памяти картины грубого, насильственного изъятия хлеба. Началась скрытая гражданская война: достали хранившееся с войны оружие и пошли по деревням собирать народ. В каждой деревне ряды повстанцев пополнялись: шли единоличники и колхозники, маломощные середняки и бедняки. Повстанцы вышли небольшой вооружённой группой из Рассола, их ядро сложилось быстро: в полевой штаб вошли Исак Яковлевич Князюк, Александр Семёнович Мищик, Корней Миронович Тарасов, Пётр Тихонович Зюнькин и другие.
Партизаны сделали круг по району и вернулись уже грозной боевой силой - их стало 600 человек. Командиром первого батальона назначили Петра Зюнькина, командиром второго - Игнатия Нарушкевича.
В район восстания стали стягиваться войска ОГПУ, спешно формировались отряды милиции. Чтобы избежать кровопролития, из Красноярска в Дзержинское выехал бывший командующий партизанской армией Н.М. Буда и обратился к восставшим с воззванием. Но первые с ними контакты власти были безрезультатными… Одни поверили крестьянскому вожаку, спрятали оружие и разошлись по домам, но другие, хорошо знавшие неискренность власти и настроенные решительно, стали готовиться принять бой. Штаб повстанцев вырабатывает стратегию: связаться с частями Красной Армии, в частности со 120-ым конным полком, привлечь на свою сторону больше крестьян, занять Канск и добиться от правительства изменения крестьянской политики…
Девятого июня для переговоров в Рассол приезжают председатель Дзержинского РИКа Гладких, представитель крайкома Кипарисов, известные партизаны Быстров, Горохов и другие, но штаб отклоняет переговоры и начинает вырабатывать «Требование». Утром десятого июня перед батальонами зачитывают и утверждают документ, в котором объясняется, почему восставшим пришлось взяться за оружие). От имени народа «Требование» подписывают Князюк, Мищик и Тарасов. Первый экземпляр вручают представителям власти, другие раздаются и читаются по деревням всего Канского округа.
…До обеда одиннадцатого июня ждут ответа, а затем выступают на Шеломки. Здесь перед собравшимися крестьянами зачитывается текст «Требования». Многие плачут, услышав слова: «Мы воевали не за то, чтобы нас, рабочих и крестьян, сажали в тюрьмы! А мы воевали против буржуазии и помещиков, веками пивших кровь трудового народа! И что видим: тот, кто воевал, - сплошь и рядом стонет от той же буржуазии, вредителей Советской власти».
В тот же день в Штаб восстания возвращают первый экземпляр «Требования», и повстанцы - уже 800 человек - двигаются на Дзержинское. Разведка доносит: их уже ждут, но воевать повстанцы не хотят: через Межтопольчик Исаак Яковлевич уводит батальоны на Рассол к Батову. Кольцо из объединённых сил частей ОГПУ, милиции и Красной армии сжимается вокруг…
Такова хроника развернувшихся в то жаркое лето событий. Первый бой прогремел в Рассоле, и были, как в 19-ом, первые убитые и раненые. Вспомнив через десять лет старую военную выучку, партизаны стали отстреливаться и, уходя от наседавших преследователей, отступили в тайгу, рассеялись по ней…
Многим оставшимся в живых предстояли месяцы скитаний по тайге и нелёгких раздумий. Как и при Колчаке, жёны, матери и сёстры снабжали их продуктами, только сколько поскитаешься по тайге, и большинство начинают возвращаться в деревни, сдаваться властям.
<...>
После разгрома «повстанческой контрреволюционной организации», как назовут её спустя шесть лет в протоколе допроса и обвинительном заключении деда Павла, началось вскоре вооружённое выступление бывших красных партизан в Георгиевке и Северной Александровке Канского района под общим руководством Кузьмы Игнаткина. Одновременно с канскими выступили тасеевские крестьяне. С 8 по 12 июня выступили крестьяне Абанского района из деревень Троицкое, Ношино, Чёрные Озерки. Как везде, и там отряды возглавили бывшие партизаны. Цель была одна: дать бой политике разорения крестьян.
Неблаговидную роль в ликвидации повстанческого движения сыграл преданный Советской власти С.М. Буда, брат легендарного в крае Н.М. Буды. Оказавшись в 1931 году между властью и бывшими товарищами по оружию, Семён Мартемьянович взял на душу грех, собственноручно утвердив обвинительное заключение по делу повстанцев на сотни человек. Активистов отправили в лагеря, ненадёжных деревеньками переселили в Забайкалье. Проявивших лояльность партизанских вожаков сначала не тронули, но уже осенью начались аресты и среди комсостава крестьянской армии. В августе-сентябре 1932 года за участие в восстании осудили 432 человек, девять расстреляли.
"