Про "Шантарам"
Я никогда не хотела побывать в Индии: грязь, антисанитария, неизвестные болезни, куча людей, противные обезьяны да ещё и билеты дорогие. Поэтому я очень ценю тех, кто делает это за меня, а потом ещё и увлекательно об этом рассказывает.
Немного о сюжете: беглый австралийский преступник, порвавший всякие связи с семьей и домом, приезжает в Индию под вымышленным именем, где знакомится с местным гидом Прабакером, а вскоре и с компанией европейцев с темным прошлым, влюбляется, употребляет много веществ разной степени запрещённости - в общем, активно прожигает жизнь. Но однажды герой становится жертвой нападения и теряет все средства к существованию, и из сияющего роскошью зала "Леопольда" у него остается только один путь - в трущобы Бомбея, на изнанку жизни.
Первое, что стоит сказать об этой книге, - она очень кинематографична. В ней есть всё для успешной экранизации: непутёвый, но симпатичный главный герой; ироничный друг; очевидный друг; неочевидный друг; очевидный злодей; неочевидный злодей; роковая красотка, десяток персонажей массовки разной степени запоминаемости, яркие декорации (желательно экзотической страны, чтобы как можно меньше людей могли найти несостыковки) ну и, конечно, Прабакер, который готов в любой момент спасти сюжет от провисания, а зрителей - от скуки. Впрочем, кинематографичность - это одновременно и один из минусов книги, потому что некоторые сцены так откровенно просятся на экран, что это выглядит просто неприлично (чего стоят внезапные, как в лучших традициях Болливуда, танцы или секс на пляже, который романтичным бывает только в фильмах, потому что в реальности участники редко остаются без зрителей и песка во всех местах).
Второе, что стоит сказать об этой книге, - она очень мужская. Ну, знаете, в духе чисто пацанских пабликов в социальных сетях, где под скриншотами из "Бригады" подписи вроде "Дружить можно со многими, но отдать жизнь только за нескольких", а под фотками парочек, целующихся на романтичном фоне - "Главное в жизни - это семья. Карьера не ждет тебя дома, деньги не вытрут слезы, а слава не обнимет ночью". Не этот ли смысл вкладывал Викрам в своё напутствие Лину в аэропорту, не эта ли нехитрая философия кроется в диалогах индийских мафиози? А ведь они в самом деле такие, эти разбойники: внешне спортивны, брутальны и готовы выдавить глаз любому, кто на них косо посмотрит, а внутри сентиментальны, аки портовые шлюхи. И, конечно, каждый мнит себя благородным и всячески норовит оправдать свои неблаговидные деяния - это известно каждому, кто хоть раз становился невольным узником маршрутки с "блатняком" и уже ко второму куплету обнаруживал себя рыдающим над тяжкой судьбинушкой героини-проститутки.
Но самое примечательное, что драки, отсидки, наркотическая ломка и прочие сомнительные мужицкие приключения - это то немногое, что Робертсу удалось по-настоящему хорошо. Возможно, потому, что он описывал их на основании собственного опыта, а не почерпнул из Википедии, вставки из которой, особенно вложенные в уста персонажей (чаще всего Кадербхая), мало того, что выглядели неестественно, так ещё и страшно раздражали. Босс мафии, который между разговорами о торговле наркотиками и моральном обосновании убийств ненавязчиво вворачивает энциклопедические справки о фотонах, по степени своей правдоподобности может соперничать с говорящим единорогом (и я бы поставила на единорога).
Больше "Википедии" меня раздражали, пожалуй, только "глаза". В различных словоформах они упоминаются в "Шантараме" 802 раза. На 864 страницы, согласно бумажному изданию. То есть, можно сказать, что ни один разворот книги не обходится без упоминания чьих-то глаз. Их слишком много в романе. Они и "цвета древесной коры", и "большие цвета топаза", и "цвета песчаных дюн", и как "черные жемчужины", и "зелёные, как вода в мелкой лагуне, где медленные волны..." . И в каждой главе у одного из обладателей "робертсовских" глаз обязательно брызжут слезы. Чаще всего беспричинно. Кроме того, по ходу повествования герои Робертса изгибают свою моно"бровь" 87 раз. Почему-то почти всегда одну и в большинстве случаев - иронично. Не знаю, как вы, а я знакома только с одним человеком, способным поднимать одну бровь независимо от другой, и выглядит это не иронично, а очень смешно. В общем, описания внешности - это явно не конёк Робертса. Уж лучше бы он обошелся вообще без них.
А вот прочие описания - это то, что изменило моё мнение о произведении в лучшую сторону. Я очень люблю детали, поэтому совсем не согласна с мнением, что в книге много воды. Вонь от нечистот, царящая в трущобах; яркие сари танцовщиц на свадьбе; липкая кровь, заливающая разбитое лицо; разноцветные специи в тушеных овощах; раны, наливающиеся белым гноем на солнцепеке, и многое другое, так подробно и дотошно выведенное Робертсом в романе, придало объема если не картонным фигуркам героев, то хотя бы декорациям.
Кстати про героев. Лин не показался мне ни Терминатором, ни Росомахой, ни Суперменом. Я легко поверила в то, что со своими минимальными навыками оказания первой помощи он стал гуру врачевания для необразованных жителей трущоб. Как и в то, что за три месяца он излечился от пристрастия к наркотикам - ещё бы, под неусыпным контролем влиятельного человека, которому, к тому же, была нужна его жизнь! И даже в то, что после тюремных побоев Лин быстро встал на ноги. Если внимательно читать, то окажется, что он приводил себя в порядок несколько месяцев , просто временные скачки в этой книге происходят внезапно, нелепо и хаотично и жутко раздражают. Единственное, что покоробило меня в Лине, так это нежелание жить в трущобах после того, как он слегка "поднялся" в материальном плане. То он отказывался от приличной квартиры из якобы альтруистического желания помогать больным и убогим, а то резко забросил свою "докторскую практику" и вообще перестал навещать своих старых друзей. Приведённые в книге аргументы совсем не показались мне убедительными, а размышления Лина были больше похожи на попытку самоуспокоения и сделку с совестью, которую автор вряд ли осознал. Так или иначе, Лин определенно обычный "мальчик-козою-пальчики в удобных тренировочных штанах" и с ним всё более-менее понятно.
А вот его "дама сердца" вызвала у меня сплошное недоумение. То, что появление женщин портит любую клёвую историю, заметил, наверное, ещё Адам в райском саду. И подобно тому, как введение девочек в сюжет "Дома, в котором" похоронило для меня всю книгу, так и в "Шантараме" пустая и скучная баба, в которую герой втрескался, как черт в сухую грушу, портила моё мнение о Лине и превращала приключенческую книгу про реальных пацанов в сопливое мямленье. Лин и сам не знает Карлу, не знает, за что он её полюбил. Для него она - манящая тайна, загадочная, а потому желанная. В попытке приблизиться к девушке он изучает книги в её квартире, и для меня это был очень любопытный момент. Здесь стояли труды по истории древней Греции, по философии и космологии, книги о поэзии и драме. Переведенная на итальянский "Пармская обитель" Стендаля соседствовала с "Мадам Бовари" на французском, произведения Томаса Манна и Шиллера на языке оригинала - с книгами Джуны Барнс и Вирджинии Вульф на родном языке этих писательниц. Я взял "Песни Мальдорора" Исидора Дюкасса. Уголки многих страниц были загнуты, поля пестрели примечаниями, сделанными почерком Карлы. Немецкий перевод "Мертвых душ" Гоголя также изобиловал ее комментариями. Этот набор кажется мне слишком снобистским, слишком вычурным, слишком показушным и слишком фальшивым, как и "философские" цитаты "из Карлы", которые герой то и дело вставляет в свою речь. Но больше всего мне непонятно, как девушка, читающая столь интеллектуальную литературу, могла сочинить такие из рук вон плохие вирши. Лин считал Карлу харизматичной, хотя своим демонстративным отказом от любви она у меня создала впечатление человека слабого, неспособного решительно перевернуть страницу своей истории, переступить через прошлое и идти вперед не оглядываясь. А жизнь по принципу "Один мудак насрал мне в душу, поэтому теперь я буду есть мужские сердца на завтрак" зачастую не бывает весёлой и кончается обычно тем, что девушка всё равно выходит замуж за нелюбимого в попытке продать себя подороже. Oh, wait…
Я, скорее всего, никогда не побываю в Индии и Афганистане, не покурю чаррас и гашиш (32 и 35 упоминаний в тексте, соответственно), не буду валяться в героиновой ломке, вырывать глаза и прятать трупы, сидеть в тюрьме и жить в трущобах. Поэтому хочется сказать Грегори Робертсу спасибо за увлекательную и местами даже захватывающую экскурсию по Днищу, где тоже, оказывается, есть жизнь...
Немного о сюжете: беглый австралийский преступник, порвавший всякие связи с семьей и домом, приезжает в Индию под вымышленным именем, где знакомится с местным гидом Прабакером, а вскоре и с компанией европейцев с темным прошлым, влюбляется, употребляет много веществ разной степени запрещённости - в общем, активно прожигает жизнь. Но однажды герой становится жертвой нападения и теряет все средства к существованию, и из сияющего роскошью зала "Леопольда" у него остается только один путь - в трущобы Бомбея, на изнанку жизни.
Первое, что стоит сказать об этой книге, - она очень кинематографична. В ней есть всё для успешной экранизации: непутёвый, но симпатичный главный герой; ироничный друг; очевидный друг; неочевидный друг; очевидный злодей; неочевидный злодей; роковая красотка, десяток персонажей массовки разной степени запоминаемости, яркие декорации (желательно экзотической страны, чтобы как можно меньше людей могли найти несостыковки) ну и, конечно, Прабакер, который готов в любой момент спасти сюжет от провисания, а зрителей - от скуки. Впрочем, кинематографичность - это одновременно и один из минусов книги, потому что некоторые сцены так откровенно просятся на экран, что это выглядит просто неприлично (чего стоят внезапные, как в лучших традициях Болливуда, танцы или секс на пляже, который романтичным бывает только в фильмах, потому что в реальности участники редко остаются без зрителей и песка во всех местах).
Второе, что стоит сказать об этой книге, - она очень мужская. Ну, знаете, в духе чисто пацанских пабликов в социальных сетях, где под скриншотами из "Бригады" подписи вроде "Дружить можно со многими, но отдать жизнь только за нескольких", а под фотками парочек, целующихся на романтичном фоне - "Главное в жизни - это семья. Карьера не ждет тебя дома, деньги не вытрут слезы, а слава не обнимет ночью". Не этот ли смысл вкладывал Викрам в своё напутствие Лину в аэропорту, не эта ли нехитрая философия кроется в диалогах индийских мафиози? А ведь они в самом деле такие, эти разбойники: внешне спортивны, брутальны и готовы выдавить глаз любому, кто на них косо посмотрит, а внутри сентиментальны, аки портовые шлюхи. И, конечно, каждый мнит себя благородным и всячески норовит оправдать свои неблаговидные деяния - это известно каждому, кто хоть раз становился невольным узником маршрутки с "блатняком" и уже ко второму куплету обнаруживал себя рыдающим над тяжкой судьбинушкой героини-проститутки.
Но самое примечательное, что драки, отсидки, наркотическая ломка и прочие сомнительные мужицкие приключения - это то немногое, что Робертсу удалось по-настоящему хорошо. Возможно, потому, что он описывал их на основании собственного опыта, а не почерпнул из Википедии, вставки из которой, особенно вложенные в уста персонажей (чаще всего Кадербхая), мало того, что выглядели неестественно, так ещё и страшно раздражали. Босс мафии, который между разговорами о торговле наркотиками и моральном обосновании убийств ненавязчиво вворачивает энциклопедические справки о фотонах, по степени своей правдоподобности может соперничать с говорящим единорогом (и я бы поставила на единорога).
Больше "Википедии" меня раздражали, пожалуй, только "глаза". В различных словоформах они упоминаются в "Шантараме" 802 раза. На 864 страницы, согласно бумажному изданию. То есть, можно сказать, что ни один разворот книги не обходится без упоминания чьих-то глаз. Их слишком много в романе. Они и "цвета древесной коры", и "большие цвета топаза", и "цвета песчаных дюн", и как "черные жемчужины", и "зелёные, как вода в мелкой лагуне, где медленные волны..." . И в каждой главе у одного из обладателей "робертсовских" глаз обязательно брызжут слезы. Чаще всего беспричинно. Кроме того, по ходу повествования герои Робертса изгибают свою моно"бровь" 87 раз. Почему-то почти всегда одну и в большинстве случаев - иронично. Не знаю, как вы, а я знакома только с одним человеком, способным поднимать одну бровь независимо от другой, и выглядит это не иронично, а очень смешно. В общем, описания внешности - это явно не конёк Робертса. Уж лучше бы он обошелся вообще без них.
А вот прочие описания - это то, что изменило моё мнение о произведении в лучшую сторону. Я очень люблю детали, поэтому совсем не согласна с мнением, что в книге много воды. Вонь от нечистот, царящая в трущобах; яркие сари танцовщиц на свадьбе; липкая кровь, заливающая разбитое лицо; разноцветные специи в тушеных овощах; раны, наливающиеся белым гноем на солнцепеке, и многое другое, так подробно и дотошно выведенное Робертсом в романе, придало объема если не картонным фигуркам героев, то хотя бы декорациям.
Кстати про героев. Лин не показался мне ни Терминатором, ни Росомахой, ни Суперменом. Я легко поверила в то, что со своими минимальными навыками оказания первой помощи он стал гуру врачевания для необразованных жителей трущоб. Как и в то, что за три месяца он излечился от пристрастия к наркотикам - ещё бы, под неусыпным контролем влиятельного человека, которому, к тому же, была нужна его жизнь! И даже в то, что после тюремных побоев Лин быстро встал на ноги. Если внимательно читать, то окажется, что он приводил себя в порядок несколько месяцев , просто временные скачки в этой книге происходят внезапно, нелепо и хаотично и жутко раздражают. Единственное, что покоробило меня в Лине, так это нежелание жить в трущобах после того, как он слегка "поднялся" в материальном плане. То он отказывался от приличной квартиры из якобы альтруистического желания помогать больным и убогим, а то резко забросил свою "докторскую практику" и вообще перестал навещать своих старых друзей. Приведённые в книге аргументы совсем не показались мне убедительными, а размышления Лина были больше похожи на попытку самоуспокоения и сделку с совестью, которую автор вряд ли осознал. Так или иначе, Лин определенно обычный "мальчик-козою-пальчики в удобных тренировочных штанах" и с ним всё более-менее понятно.
А вот его "дама сердца" вызвала у меня сплошное недоумение. То, что появление женщин портит любую клёвую историю, заметил, наверное, ещё Адам в райском саду. И подобно тому, как введение девочек в сюжет "Дома, в котором" похоронило для меня всю книгу, так и в "Шантараме" пустая и скучная баба, в которую герой втрескался, как черт в сухую грушу, портила моё мнение о Лине и превращала приключенческую книгу про реальных пацанов в сопливое мямленье. Лин и сам не знает Карлу, не знает, за что он её полюбил. Для него она - манящая тайна, загадочная, а потому желанная. В попытке приблизиться к девушке он изучает книги в её квартире, и для меня это был очень любопытный момент. Здесь стояли труды по истории древней Греции, по философии и космологии, книги о поэзии и драме. Переведенная на итальянский "Пармская обитель" Стендаля соседствовала с "Мадам Бовари" на французском, произведения Томаса Манна и Шиллера на языке оригинала - с книгами Джуны Барнс и Вирджинии Вульф на родном языке этих писательниц. Я взял "Песни Мальдорора" Исидора Дюкасса. Уголки многих страниц были загнуты, поля пестрели примечаниями, сделанными почерком Карлы. Немецкий перевод "Мертвых душ" Гоголя также изобиловал ее комментариями. Этот набор кажется мне слишком снобистским, слишком вычурным, слишком показушным и слишком фальшивым, как и "философские" цитаты "из Карлы", которые герой то и дело вставляет в свою речь. Но больше всего мне непонятно, как девушка, читающая столь интеллектуальную литературу, могла сочинить такие из рук вон плохие вирши. Лин считал Карлу харизматичной, хотя своим демонстративным отказом от любви она у меня создала впечатление человека слабого, неспособного решительно перевернуть страницу своей истории, переступить через прошлое и идти вперед не оглядываясь. А жизнь по принципу "Один мудак насрал мне в душу, поэтому теперь я буду есть мужские сердца на завтрак" зачастую не бывает весёлой и кончается обычно тем, что девушка всё равно выходит замуж за нелюбимого в попытке продать себя подороже. Oh, wait…
Я, скорее всего, никогда не побываю в Индии и Афганистане, не покурю чаррас и гашиш (32 и 35 упоминаний в тексте, соответственно), не буду валяться в героиновой ломке, вырывать глаза и прятать трупы, сидеть в тюрьме и жить в трущобах. Поэтому хочется сказать Грегори Робертсу спасибо за увлекательную и местами даже захватывающую экскурсию по Днищу, где тоже, оказывается, есть жизнь...