(no subject)
С большим удивлением узнала, что у вульгарного лозунга "Позаботься о себе - прими ванну с пеной и сделай маску для лица", оказывается, почтенные исторические и антропологические корни.
Забота о себе (epimeleia heauton) - понятие античной, преимущественно позднеантичной, культуры (Платон, стоики, киники, эпикурейцы,Сенека и "Нравственные письма к Луциллию"), "свод установлений касательно способа быть, действовать, форм рефлексии, практик" (М. Фуко), "некоторый антропологический комплекс, стержень которого образует определенная установка по отношению к себе, по отношению к другим и по отношению к миру".
"Фуко говорит, что эта установка в свою очередь двойственна. Во-первых, требуется отвести свой взгляд от внешнего и обратить на себя самого, соответственно изменить наблюдение внешнего мира на наблюдение себя. Следить за тем, что делается в тебе самом. Это первый элемент заботы о себе, а вторая черта устанавливает связь между двумя главными концептами. Забота о себе реализуется в практике себя" (С. Хоружий)
"Та сфера христианского общества, христианской культуры, в которой христианство развивает практики себя - это сфера монашества и аскезы" (он же).
"В качестве примера можно привести классическое исихастское сведение ума в сердце. Очень конкретная ступень, стержневая для исихастской практики себя, описываемая, как чрезвычайно изощренная работа, которая приводит к чрезвычайно изощренному результату, к формированию некоторой конфигурации энергийной в человеке, которая соединяет интеллектуальную и эмоциональную энергии в плотной не раздельной связке между собой, и именно за счет этой связки интеллектуального блока и эмоционального блока обладает возможностями реализации дальнейшего антропологического восхождения. Создается некоторый каркас личности именно за счет этой специфической исихастской процедуры сведения ума в сердце. Ни о чем подобном и духа не было в эллинистических практиках себя. Вот такой уровень работы с собой там не достигался и в помине, и приближенно". (он же)
И еще выдержка из статьи Г.В. Иванченко:
Возможность заботы о себе не дана человеку с рождения; она опирается на понимание своего Я, своих сильных и слабых сторон, желаемых и нежелательных качеств.
Забота о себе не равна самосовершенствованию. Как стремление превосходить себя в каждый новый момент жизни, самосовершенствование предполагает самопреодоление (самотрансценденцию, «возвышение» над собой). Забота о себе вовсе не обязательно предполагает преодоление себя и своих слабостей, хотя, как правило, направлена на улучшение функционирования; в заботе о себе всегда заложено противоречие между преодолением себя и максимально полной самореализацией.
Забота о себе не совпадает со стремлением к счастью (по мнению просветителей, непременно присущим человеку). Поначалу, действительно, забота о себе нередко вызывается этим стремлением. Однако в понимании многих философских школ и религиозных учений счастье - негарантированный и побочный продукт заботы о себе. На каких-то этапах требования заботы о себе могут серьезно расходиться с усилиями по «достижению» счастья, на каких-то могут совпадать.
Забота о себе не является «инвестированием в свой человеческий капитал»: ее отличает существенно меньшая прагматичность. Хотя в широком плане, в долгосрочной перспективе забота о себе может оказаться чрезвычайно полезной. Забота о себе не дает гарантированных результатов, но способна обеспечить состояние, в котором эти результаты могут быть достигнуты. На процесс самосовершенствования заботящийся о себе ориентирован в той мере, в которой тот позволяет достичь желаемого состояния.
Забота о себе есть не только любовь к себе, и вполне может осуществляться и без последней; однако при этом возникает опасность вырождения заботы в ее зыбкую, пустую тень. Забота о себе - это преимущественно трезвое, разумное, деятельное отношение к себе; и если так же можно охарактеризовать любовь субъекта к себе, то любовь и забота существенно пересекаются и не противоречат друг другу. Но «преимущественно» не значит - «исключительно»; и за заботой о себе, и за любовью к себе обнаруживается вера в себя, порой иррациональная.
Забота о себе не становится проявлением довольства собой, самоуспокоенности. Самодовольное успокоение достигнутым не оставляет места для ищущего, внимательного, самотрансцендентного отношения к себе.
Забота о себе не есть привычка, хотя и может быть непрерывной, неуклонной, неустанной. Философы-стоики советовали: «Избери лучшее, а привычка сделает его легким и приятным». Г. Башляр проницательно отмечал, что привычки не вписаны в подлинное бытие, а выписаны из него. Забота о себе - внимательное и чуткое присутствие, а не пустота рутины.
Забота о себе не оказывается самозамыканием, не уводит нас от других людей, но приводит к ним. Неуклонность этой траектории проявляет себя по-разному: кого-то она приводит к истинно планетарному гуманизму, кому-то она открывает возможность помощи и сострадания очень немногим близким или даже случайно оказавшимся рядом людям.
Предполагая доверие к себе, забота о себе тем не менее возможна и при относительно невысоком уровне этого рода доверия. Именно доверие к себе позволяет развести контроль своих поступков, желаний, воображения - и заботу, избегающую «лобовых», прямолинейных методов контроля, более тонкий способ воздействия на себя самого, нежели «кнут и пряник» самонаказания/самопоощрения.
Забота о себе ведет человека к большей внутренней свободе, к большей осознанности и ответственности и через это - к человеческому достоинству. Собственно, достоинство и есть одно из выражений того состояния, которое достигается путем заботы о себе. Однако если в античности возможность заботы о себе признавалась только за свободными гражданами, то в настоящее время трудно не признавать возможности заботы о себе у человека, находящегося пусть даже в самых тяжелых условиях, лишенного многих прав и свобод. Именно забота о себе тогда нередко оказывается почти единственным путем сохранения человеческого достоинства.
Забота о себе (epimeleia heauton) - понятие античной, преимущественно позднеантичной, культуры (Платон, стоики, киники, эпикурейцы,Сенека и "Нравственные письма к Луциллию"), "свод установлений касательно способа быть, действовать, форм рефлексии, практик" (М. Фуко), "некоторый антропологический комплекс, стержень которого образует определенная установка по отношению к себе, по отношению к другим и по отношению к миру".
"Фуко говорит, что эта установка в свою очередь двойственна. Во-первых, требуется отвести свой взгляд от внешнего и обратить на себя самого, соответственно изменить наблюдение внешнего мира на наблюдение себя. Следить за тем, что делается в тебе самом. Это первый элемент заботы о себе, а вторая черта устанавливает связь между двумя главными концептами. Забота о себе реализуется в практике себя" (С. Хоружий)
"Та сфера христианского общества, христианской культуры, в которой христианство развивает практики себя - это сфера монашества и аскезы" (он же).
"В качестве примера можно привести классическое исихастское сведение ума в сердце. Очень конкретная ступень, стержневая для исихастской практики себя, описываемая, как чрезвычайно изощренная работа, которая приводит к чрезвычайно изощренному результату, к формированию некоторой конфигурации энергийной в человеке, которая соединяет интеллектуальную и эмоциональную энергии в плотной не раздельной связке между собой, и именно за счет этой связки интеллектуального блока и эмоционального блока обладает возможностями реализации дальнейшего антропологического восхождения. Создается некоторый каркас личности именно за счет этой специфической исихастской процедуры сведения ума в сердце. Ни о чем подобном и духа не было в эллинистических практиках себя. Вот такой уровень работы с собой там не достигался и в помине, и приближенно". (он же)
И еще выдержка из статьи Г.В. Иванченко:
Возможность заботы о себе не дана человеку с рождения; она опирается на понимание своего Я, своих сильных и слабых сторон, желаемых и нежелательных качеств.
Забота о себе не равна самосовершенствованию. Как стремление превосходить себя в каждый новый момент жизни, самосовершенствование предполагает самопреодоление (самотрансценденцию, «возвышение» над собой). Забота о себе вовсе не обязательно предполагает преодоление себя и своих слабостей, хотя, как правило, направлена на улучшение функционирования; в заботе о себе всегда заложено противоречие между преодолением себя и максимально полной самореализацией.
Забота о себе не совпадает со стремлением к счастью (по мнению просветителей, непременно присущим человеку). Поначалу, действительно, забота о себе нередко вызывается этим стремлением. Однако в понимании многих философских школ и религиозных учений счастье - негарантированный и побочный продукт заботы о себе. На каких-то этапах требования заботы о себе могут серьезно расходиться с усилиями по «достижению» счастья, на каких-то могут совпадать.
Забота о себе не является «инвестированием в свой человеческий капитал»: ее отличает существенно меньшая прагматичность. Хотя в широком плане, в долгосрочной перспективе забота о себе может оказаться чрезвычайно полезной. Забота о себе не дает гарантированных результатов, но способна обеспечить состояние, в котором эти результаты могут быть достигнуты. На процесс самосовершенствования заботящийся о себе ориентирован в той мере, в которой тот позволяет достичь желаемого состояния.
Забота о себе есть не только любовь к себе, и вполне может осуществляться и без последней; однако при этом возникает опасность вырождения заботы в ее зыбкую, пустую тень. Забота о себе - это преимущественно трезвое, разумное, деятельное отношение к себе; и если так же можно охарактеризовать любовь субъекта к себе, то любовь и забота существенно пересекаются и не противоречат друг другу. Но «преимущественно» не значит - «исключительно»; и за заботой о себе, и за любовью к себе обнаруживается вера в себя, порой иррациональная.
Забота о себе не становится проявлением довольства собой, самоуспокоенности. Самодовольное успокоение достигнутым не оставляет места для ищущего, внимательного, самотрансцендентного отношения к себе.
Забота о себе не есть привычка, хотя и может быть непрерывной, неуклонной, неустанной. Философы-стоики советовали: «Избери лучшее, а привычка сделает его легким и приятным». Г. Башляр проницательно отмечал, что привычки не вписаны в подлинное бытие, а выписаны из него. Забота о себе - внимательное и чуткое присутствие, а не пустота рутины.
Забота о себе не оказывается самозамыканием, не уводит нас от других людей, но приводит к ним. Неуклонность этой траектории проявляет себя по-разному: кого-то она приводит к истинно планетарному гуманизму, кому-то она открывает возможность помощи и сострадания очень немногим близким или даже случайно оказавшимся рядом людям.
Предполагая доверие к себе, забота о себе тем не менее возможна и при относительно невысоком уровне этого рода доверия. Именно доверие к себе позволяет развести контроль своих поступков, желаний, воображения - и заботу, избегающую «лобовых», прямолинейных методов контроля, более тонкий способ воздействия на себя самого, нежели «кнут и пряник» самонаказания/самопоощрения.
Забота о себе ведет человека к большей внутренней свободе, к большей осознанности и ответственности и через это - к человеческому достоинству. Собственно, достоинство и есть одно из выражений того состояния, которое достигается путем заботы о себе. Однако если в античности возможность заботы о себе признавалась только за свободными гражданами, то в настоящее время трудно не признавать возможности заботы о себе у человека, находящегося пусть даже в самых тяжелых условиях, лишенного многих прав и свобод. Именно забота о себе тогда нередко оказывается почти единственным путем сохранения человеческого достоинства.