Королевы бриллиантов
Оригинал взят у olgitza2011 в Королевы бриллиантов
Драгоценные камни, как и цветы - достояние женщины. Она увеличивает их красоту, а они - ее. Жемчужная нить, висящая на бесформенной бархатной подушке, лишена характера совершенно так же, как платье, надетое на манекен, лишено грации, стиля, изящества, которые дает ему женское тело.
В 1907 году в Петербурге, в здании Мариинского театра, проходил не совсем обычный конкурс - «Конкурс бриллиантов». Экспертами на этом конкурсе были петербургские ювелиры К. Бок и К. Ган. «Кто из артисток славится своими камнями?» - спросили у ювелиров. «Во-первых, Кавальери и Отеро… Они настоящие «Королевы бриллиантов». Одно изумрудное колье у Кавальери стоит баснословных денег…»
Лина Кавальери и Каролина Отеро - эти имена очень хорошо были известны в дореволюционной России. Они были звездами, сделавшими карьеру в Париже на сцене знаменитого «Фоли-Бержер». Несмотря на высокие гонорары, их наперебой приглашали в лучшие кафешантаны Европы. Высокие гонорары парижских этуалей объяснялись тем, что и расходы их также были велики. Для сцены они должны были иметь собственные очень дорогие костюмы. Чем выше классом этуаль - тем дороже и вычурнее ее туалеты, аксессуары и городские платья, помимо всего, первоклассная этуаль обязана иметь, по крайней мере, тысяч на 10-15 бриллиантов.
С особым удовольствием иностранные кафешантанные артистки, впрочем, как и другие артисты, принимали ангажементы в Россию, так как русская публика славилась радушием и особой щедростью на подарки артистам - не только женщинам, но и мужчинам, и не только эстрадным, но и служителям высокого искусства драмы и оперы. О щедрости русских поклонников ходили легенды. Одна иностранная эстрадная артистка побывала в Милане на вилле у тенора Мазини и в его музее бенефисных подношений. В этом музее самое почетное место отводилось подаркам, полученные знаменитым певцом в России. Она с завистью отметила 3 шубы из собольего меха, поднесенные ему москвичами и петербуржцами, по 7.000 руб. каждая, драгоценный зонтик с золотой ручкой, усыпанной бриллиантами, рубинами и яхонтами и изображающей Мазини капуцином из «Фаворитки». Следующим потрясением для этой артистки стало рубиновое ожерелье ценой в 60 тысяч рублей, которым Лина Кавальери поражала всех на модных курортах, потому что и это ожерелье было поднесено ей во время гастролей в России одним из петербуржских поклонников.
Лина Кавальери впервые появилась в России летом 1897 года на сцене Крестовского сада как знаменитая певица и красавица, произведшая фурор в парижском «Фоли-Бержер». Публика ломилась на представления с ее участием, а сама итальянка имела шумный успех. Она тут же получила ангажемент на будущий год от самого Георгия Александрова, владельца фешенебельного «Аквариума», который для большей интриги пригласил одновременно и другую звезду «Фоли-Бержер» - знаменитую испанскую танцовщицу и певицу, красавицу-куртизанку Отеро, великосветские русские поклонники которой стонали: «Разори меня, но не покидай меня!». И Отеро разоряла своих поклонников, превращая их в бриллианты: бирюза на плече - это бывший банкир, изумруды, рубины были когда-то золотой молодежью Парижа и Берлина.
Гастроли 1898 года в «Аквариуме» стали настоящим триумфом молодой итальянки. Две соперницы появились на одних подмостках: обе неоднократно премированы за красоту, обе поют и обе танцуют. Каролина Отеро выступала в Петербурге не первый раз и уже имела своих поклонников. Кавальери же появилась впервые год назад всего на неделю: поссорившись с администрацией Крестовского сада, она прервала гастроли и вернулась в Париж - петербургская публика не успела ее оценить по достоинству. Как победить более опытную соперницу, давно носящую титул La Belle (красавицы) и «королевы бриллиантов»? Петербургская публика, присутствовавшая на этом экстраординарном концерте и вместе с тем «конкурсе двух красавиц», разделились на 2 партии "отеристов" и "кавальеристов".
Когда Кавальери появилась после знаменитой испанки в сопровождении девяти музыкантов и танцоров, зал затаил дыхание: молодая красавица была буквально усыпана бриллиантами. Ее нарядный и богатый туалет как нельзя больше гармонировал с чудной головкой. К тому же она разительно отличалась от бойкой парижской шансонетки тем, что брала не бойкостью и напористостью, но поражала необыкновенной грацией и какой-то наивностью, а танцевала не откровенно вызывающе как Отеро, но с «детской простотой и изяществом». Ее заставляли бисировать без конца, на что она очень любезно соглашалась. Четыре колоссальные корзины цветов стали ей достойной наградой.
Драгоценности Отеро и Кавальери не остались незамеченными. Петербургский журналист отмечал: «Обе певицы имели большой ювелирный успех, истинное первенство которого может определить разве только опытный ломбардный оценщик или хозяин бриллиантового магазина. Трудно сказать, которая из ювелирных див лучше - испанская или итальянская». Постепенно успех Кавальери становился все прочнее, он уже не столь зависел от «бриллиантов и рекламы», в чем ее поначалу упрекали критики. Дирекция сада стала выпускать Кавальери первой, до выступления Отеро.
Гордой испанке это не понравилось. Красавица Отеро попыталась восстановить свой прежний статус «недосягаемой» и наотрез отказалась петь после Кавальери. «Я знаю, почему она хочет выступать первой, ее бриллианты после моих потеряют в блеске!» - опрометчиво заявила испанка. И Кавальери решила доказать «королеве бриллиантов», что дело совсем не в этом. Этот эпизод во время гастролей в петербургском саду «Аквариум» вошел в легенду, и его приписывают многим известным актрисам эпохи модерн.
«Нам известен один только пример, когда женщина, жаждавшая показать себя в самом выгодном свете и произвести сенсацию, отказалась от удовольствия надеть свои драгоценности, писала Эмма Кауфман в 1903 году. - То была певица. Ей пришлось состязаться с танцовщицей. Обе владели редкими драгоценностями. Их не раз видели разукрашенными до кончиков пальцев. В том случае, о котором идет речь, им приходилось по программе концертного зала следовать одной за другою. Первая выступала танцовщица. Она была унизана бриллиантами, увита изумрудами, окаймлена рубинами, перевязана жемчужными нитями, такими, какими сказочный халиф ловил, как арканом, хорошеньких женщин. Это было самым простым средством для женщины, имеющей шкатулку с драгоценностями. Певица же поступила более хитроумно. Говорят, что она действовала по совету мужчины. Она выступила на сцене просто одетая, вся в белом, как ангел. За нею следовала ее горничная, на которой были надеты все ее драгоценности. То было торжество неукрашенной красоты. Но что лучше всего - это было умно!»
Несомненно, что «певица» - это Кавальери (в 1903 году она была уже не кафешантанной, а оперной певицей), а «танцовщица» - это, конечно, Отеро. По свидетельству газеты «Петербургский листок» 20 августа 1898 года Кавальери появилась на сцене «Аквариума» «без всяких украшений, каковыми по обыкновению усыпана артистка» и с громадным успехом спела цыганский романс «Очи черные». «Отеро пела по-французски и блистала так же, как ее бриллианты», - отметил журналист. Кавальери доказала, что она невероятно красива и без драгоценной оправы.
Однако и позиции бриллиантовой королевы она сдавать не собиралась. О великолепном туалете Кавальери, который был заказан в Париже для ее бенефиса, завершавшего ее гастроли в «Аквариуме», начали говорить задолго до этого знаменательного вечера. Как выглядел костюм, держалось в строжайшей тайне, но стоимость его впечатляла - 40 тысяч рублей! Единственное, что было известно, что он отделан настоящими бриллиантами и жемчугами.
…С потолка спускается какой-то шар из цветов в человеческий рост, и на сцену подают корзины цветов - одну, другую, третью, дюжину корзин самых причудливых фасонов. Но вот и Кавальери. Театр дрогнул от рукоплесканий, когда бенефициантка появилась на сцене. Она въезжает на сцену в гондоле, покрытой цветами. Ее туалет из светло-сиреневого газа буквально залит драгоценными камнями, а ее хорошенькая головка как нельзя более гармонирует с ее драгоценным туалетом. Ей аплодируют и подносят массу цветов. В одной из корзин бенефициантке был поднесен парюр из изумруда, который, «по мнению знатоков, стоит свыше 150.000 рублей". Кроме того, она получила еще и рубиновый гарнитур стоимостью в 60.000 рублей (тот самый, которому позавидовала иностранная звездочка).
Драгоценности Кавальери всегда были в центре внимания, они привлекали людей не меньше, чем ее красота и роскошные туалеты. В декабре 1898 года она появилась на балу-маскараде в зале Павловой «в изящном туалете и при целой выставке бриллиантов». Стоило Кавальери остановиться, как вокруг нее образовалась буквально стена любопытных, которые «с завистью смотрели на бриллианты и туалет итальянки». Другой обозреватель, видимо, лучше разбирающийся в драгоценных камнях, уточнил, что Лины Кавальери в оригинальное платье была «буквально усыпана крупными изумрудами». Кстати, на этом вечере актриса Французского театра, любовница великого князя Алексея, Элиза Балетта решила повторить эффектный трюк Кавальери, чтобы заинтриговать общество и привлечь к себе внимание - она «не украсила себя драгоценными каменьями, которых у нее, как говорят, в изобилии».
Когда устроители благотворительных мероприятий приглашали Лину Кавальери «для оживления продажи билетов лотереи-аллегри» по окончании спектакля, она выходила в зал, надев редкий по богатству туалет, окруженная целой свитой поклонников. «Кругом дивы ходили любопытные и с интересом поглядывали на пресловутую знаменитость, поражаясь выставкой бриллиантов». Концерт с участием дивы и ее участие в благотворительных мероприятиях всегда приносили весьма солидную материальную прибыль.
В феврале 1899 года состоялся бал-маскарад в Мариинском театре. Ложи, коридоры и партер были переполнены пестрыми домино, много было масок в изящных туалетах, блиставших бриллиантами и драгоценными каменьями. «Кавальери была ослепительно хороша в роскошном красном атласном платье, покрытом красными кружевами с узорами и бантиками Louis XV, с колье и ривьерой из бриллиантов на шее, на голове черный эгрет "colonel", украшенный бантом Louis XV со звездой из бриллиантов». До 4-х часов продолжался "promenade" по фойе и залу. Затем публика отправилась продолжать веселье в ресторанах у "Медведя" и у "Кюба", где румыны развлекали публику до 6-ти утра. Вот и прекрасная Кавальери со своей многочисленной свитой входит в зал ресторана.
Ресторан "Медведь". Санкт-Петербург.
Видимо, растерявшись при виде знаменитой красавицы, они заиграли марш «Отеро», посвященный ее сопернице… Впрочем, это нисколько не смутило Кавальери и она гордо прошествовала по залу, залитому светом электричества, к своему столику, украшенному гвоздиками и розами (в феврале!). Пробки хлопают, шампанское льется, лакеи сбились с ног... Ресторан «Медведь» был модным местом, и Кавальери любила там бывать. Ее появление в нем всегда вызывало сенсацию. В декабре 1899 года она была приглашена на открытие нового большого зала ресторана на Большой Конюшенной: «Когда она вошла в зал, раздался гул восхищения. Впрочем, к кому относилось это восхищение, к самой Кавальери или к ее бриллиантам, неизвестно. Во всяком случае, на итальянской красавице было надето бриллиантов, по самой скромной оценке, тысяч на двести. Голову ее украшала огромная диадема, шириною во весь лоб, из крупных бриллиантов, поднимавшихся очень высоко в виде передней части короны, на всю грудь, открытую, благодаря сильно декольтированному платью, спускалось ожерелье из нескольких рядов солитеров и сапфиров, а к корсажу на груди был приколот лист, также из бриллиантов и сапфиров, величиною и формою в натуральный лист каштана. Несомненно, теперь эта "королева бриллиантов" перещеголяла свою соперницу Отеро!..»
В это время ее «верным и щедрым покровителем» был русский князь Александр Владимирович Барятинский, внучатый племянник знаменитого фельдмаршала. Когда произошло знакомство прекрасной итальянки с князем Барятинским сказать трудно: он мог видеть ее выступления еще в Париже и там стать ее поклонником. Возможно, это он помог уплатить солидную неустойку дирекции Крестовского. В своих первых мемуарах, неопубликованных, но ставших достоянием газетчиков, Лина Кавальери рассказывает романтическую историю о необыкновенном поклоннике-кучере, который отвозил ее в Париже вечером после спектакля домой. Расплачиваясь, она обыкновенно давала ему франк «на чай», но однажды ошиблась и дала золотой. Через два дня Лина получила золотую коробочку, украшенную бриллиантами. В ней находились все деньги, данные Лииной кучеру на чай, между прочим, и золотой. Этот кучер был влюбленный русский князь, который затем засыпал ее бриллиантами и прочими подарками, среди которых было и знаменитое колье леди Гамильтон, которым она очень гордилась.
Благодаря князю Барятинскому Кавальери смогла заняться оперным пением и покинуть кафешантан. Когда Кавальери стала признанной во всем мире примадонной оперной сцены, публика продолжала ходить «смотреть Кавальери», потому что ее сценические костюмы и драгоценности продолжали вызывать любопытство и изумление. Музыкальные критики не без ехидства заявляли: «Лина Кавальери, которую ювелиры считают обладательницей самых дорогих бриллиантов и самой блестящей, в буквальном смысле, Виолеттой в «Травиате»…
Оперный театр. Харьков.
На гастролях в Харькове в 1906 году драгоценности Кавальери вызвали такой фурор, что полицейские власти после первого спектакля посоветовали певице впредь сдавать их на хранение в сейф гостиницы во избежание нападения на нее с целью грабежа, поскольку в городе «носились слухи о присутствии любителей легкой наживы, решивших воспользоваться сутолокой с целью ограбить артистку, бриллианты которой представляют для этих господ весьма заманчивую приманку». Отважная итальянка поступила по-своему: «перед самым началом спектакля я подумала, что принимая во внимание преклонение русского народа перед артистами, все мои драгоценности в тот тревожный вечер могли быть в большей безопасности на мне, чем в сейфе гостиницы. Я предстала перед изумленной публикой буквально с головы до ног покрытая моими жемчугами, бриллиантами, рубинами и сапфирами - частью надетыми, частью нашитыми на костюм», - вспоминала певица, которая на хрупком теле Виолетты в тот вечер имела украшений и драгоценных камней на сумму свыше трех миллионов рублей…
О том, что произошло во время этого представления, написали все харьковские газеты: «публика бросилась после 3-го действия смотреть роскошный костюм и бриллианты, надетые певицей. Несчастная публика первых рядов, заплатившая большие деньги за удобство и возможность спокойно видеть и слышать певицу, была совершенно затерта и смята сдвинутыми креслами. Грязными ногами лазили по креслам, предоставляя дамам в светлых туалетах вытирать их своими платьями». Затем, к удивлению заезжих артистов, публика начала забрасывать на сцену шапки и фуражки. Артисты, конечно, должны были их перебрасывать назад, попадая кому в нос, кому в глаз. «Обыкновенно, такого рода увеселение устраивалось в виде дивертисмента по окончании спектакля, но в антрактах до сих пор бегать по чужим креслам еще не практиковалось, и публика первых рядов рисковала вернуться после спектакля домой с подбитыми физиономиями впервые», с возмущением писали журналисты.
Благодаря Кавальери, огромной популярностью пользовалась опера Массне «Таис», практически забытая ныне. Это была любимая роль Кавальери, костюмы своей героини она подбирала с особой тщательностью, и они поражали зрителей своей роскошью. На первом представлении «Таис» в Петербурге «все взоры были устремлены на Лину Кавальери-Таис, о костюмах которой рассказывались чудеса», писал музыкальный обозреватель «Петербургской газеты». «В первом акте очень эффектно ее появление, завернутой в голубую шаль, которую артистка сбрасывает с себя и остается в совершенно прозрачном, из легкого шелкового газа, сильно декольтированном костюме цвета rose degrade, на голове очень красивый стильный золотой головной убор и вокруг талии - золотой египетский пояс, осыпанный бриллиантами и изумрудами, на ногах сандалии. Великолепно также покрывало, род манто, из шелка цвета vieux rose, покрытое «мотивами» из золотых пальеток. Интересен также белый костюм монахини. Все костюмы Лины Кавальери и украшения от Дусе, и, конечно, требуется много грации и умения носить их, не говоря уже о красоте, и аплодировавшая публика выражала свои восторги и артистке и той красивой «живой картине», которую она представляла собой».
На множестве фотографических и живописных портретов Лины Кавальери, относящихся к разным периодам ее жизни, нельзя не заметить три длинные нитки жемчуга с бриллиантовыми вставками и подвесками. Эти жемчуга были ее своеобразной визитной карточкой - их обязательно изображали на шаржах и карикатурных портретах Кавальери.
Впервые они появляются на фотографиях 1898 года, именно тогда, когда что в свете начали поговаривать о романе «представителя старинной дворянской фамилии» Барятинского с кафешантанной «звездочкой» Кавальери. Александр Барятинский, выпускник Пажеского корпуса, офицер Нижегородского драгунского полка был наследником майората и миллионного состояния князей Барятинских. Это позволяло ему вести широкую жизнь русского барина «в кредит». Родители выплачивали ему лишь 24 тысячи в год. Жемчужное ожерелье было заказано у Фаберже из самых редких жемчужин и оценивалось в180 тысяч рублей, поэтому князь дал сравнительно небольшую сумму наличными, а на остальное выдал векселей на разные сроки. В кредит заказывал князь для своей возлюбленной и драгоценности у Гана, и экипажи у Мейзе, и меха у Лелянова. Говорили, что после того, как Кавальери и Барятинский расстались, какой-то итальянский капиталист, почитатель таланта певицы, в 1901 году подарил ей жемчужное ожерелье в миллион лир. Впрочем, коллекция драгоценностей певицы пополнялась каждый год еще и бенефисными подношениями русских поклонников: среди ценных подарков были изделия фирмы Фаберже, бриллиантовые украшения, стоимость которых превышала 20.000 рублей, кольцо с изумрудом, осыпанное бриллиантами, стоимость которого определялась в 15.000 рублей и многое, многое другое. В отличие от Отеро, которая имела непреодолимую страсть к рулетке и в казино Монте-Карло оставляла не только наличность, но и драгоценности, Кавальери хранила драгоценные подарки не только как вложение капитала, но и как память о людях, любивших ее. Драгоценности, подаренные Барятинским, Кавальери хранила всю свою жизнь. Спустя почти двадцать лет, в 1915 году она снялась в немом фильме «Невеста смерти». В анонсе фильма говорилось: «Заглавную роль исполняет знаменитая красавица, известная под именем «Царицы жемчугов», Лина Кавальери. На экране фигурируют собственная вилла «первой красавицы Рима и мира», 3 нитки жемчуга в 2 миллиона франков, и накидка из шеншелей в 250 тысяч, костюмы (их 40) Пакэна. На героине все ее драгоценности и, между прочим, знаменитое бриллиантовое ожерелье».
После ее трагической гибели во время бомбардировки Флоренции в 1944 году, ходили слухи, что бомба попала в ее дом в тот момент, когда она вернулась туда за своей шкатулкой с драгоценностями. Спустя 20 лет в полной нищете в Ницце умерла Каролина Отеро - ей было 96 лет.
Образ красавицы Кавальери до сих пор вдохновляет дизайнеров ювелирных изделий. Например, американка Нэнси Хауленд (http://www.psi-design.com/gallery1.html) создала серию ожерелий и браслетов и, рекламируя их в Интернете, «надевает» свои произведения на фотографические изображения «всесветной красавицы».
Судьба драгоценных украшений, принадлежавших Лине Кавальери, нам неизвестна. Их могла уничтожить война, из их камней могли сделать более современные украшения, они могут и по сей день храниться у коллекционеров и антикваров. Быть может, и сейчас ласкают чей-то взор изумительное бриллиантовое колье или роскошная изумрудная тиара, хранящие память о самой красивой женщине, когда-либо носившей их.
© Усова О.В. Опубликовано в журнале АНТИК.ИНФО, № 16 май 2004
Драгоценные камни, как и цветы - достояние женщины. Она увеличивает их красоту, а они - ее. Жемчужная нить, висящая на бесформенной бархатной подушке, лишена характера совершенно так же, как платье, надетое на манекен, лишено грации, стиля, изящества, которые дает ему женское тело.
В 1907 году в Петербурге, в здании Мариинского театра, проходил не совсем обычный конкурс - «Конкурс бриллиантов». Экспертами на этом конкурсе были петербургские ювелиры К. Бок и К. Ган. «Кто из артисток славится своими камнями?» - спросили у ювелиров. «Во-первых, Кавальери и Отеро… Они настоящие «Королевы бриллиантов». Одно изумрудное колье у Кавальери стоит баснословных денег…»
Лина Кавальери и Каролина Отеро - эти имена очень хорошо были известны в дореволюционной России. Они были звездами, сделавшими карьеру в Париже на сцене знаменитого «Фоли-Бержер». Несмотря на высокие гонорары, их наперебой приглашали в лучшие кафешантаны Европы. Высокие гонорары парижских этуалей объяснялись тем, что и расходы их также были велики. Для сцены они должны были иметь собственные очень дорогие костюмы. Чем выше классом этуаль - тем дороже и вычурнее ее туалеты, аксессуары и городские платья, помимо всего, первоклассная этуаль обязана иметь, по крайней мере, тысяч на 10-15 бриллиантов.
С особым удовольствием иностранные кафешантанные артистки, впрочем, как и другие артисты, принимали ангажементы в Россию, так как русская публика славилась радушием и особой щедростью на подарки артистам - не только женщинам, но и мужчинам, и не только эстрадным, но и служителям высокого искусства драмы и оперы. О щедрости русских поклонников ходили легенды. Одна иностранная эстрадная артистка побывала в Милане на вилле у тенора Мазини и в его музее бенефисных подношений. В этом музее самое почетное место отводилось подаркам, полученные знаменитым певцом в России. Она с завистью отметила 3 шубы из собольего меха, поднесенные ему москвичами и петербуржцами, по 7.000 руб. каждая, драгоценный зонтик с золотой ручкой, усыпанной бриллиантами, рубинами и яхонтами и изображающей Мазини капуцином из «Фаворитки». Следующим потрясением для этой артистки стало рубиновое ожерелье ценой в 60 тысяч рублей, которым Лина Кавальери поражала всех на модных курортах, потому что и это ожерелье было поднесено ей во время гастролей в России одним из петербуржских поклонников.
Лина Кавальери впервые появилась в России летом 1897 года на сцене Крестовского сада как знаменитая певица и красавица, произведшая фурор в парижском «Фоли-Бержер». Публика ломилась на представления с ее участием, а сама итальянка имела шумный успех. Она тут же получила ангажемент на будущий год от самого Георгия Александрова, владельца фешенебельного «Аквариума», который для большей интриги пригласил одновременно и другую звезду «Фоли-Бержер» - знаменитую испанскую танцовщицу и певицу, красавицу-куртизанку Отеро, великосветские русские поклонники которой стонали: «Разори меня, но не покидай меня!». И Отеро разоряла своих поклонников, превращая их в бриллианты: бирюза на плече - это бывший банкир, изумруды, рубины были когда-то золотой молодежью Парижа и Берлина.
Гастроли 1898 года в «Аквариуме» стали настоящим триумфом молодой итальянки. Две соперницы появились на одних подмостках: обе неоднократно премированы за красоту, обе поют и обе танцуют. Каролина Отеро выступала в Петербурге не первый раз и уже имела своих поклонников. Кавальери же появилась впервые год назад всего на неделю: поссорившись с администрацией Крестовского сада, она прервала гастроли и вернулась в Париж - петербургская публика не успела ее оценить по достоинству. Как победить более опытную соперницу, давно носящую титул La Belle (красавицы) и «королевы бриллиантов»? Петербургская публика, присутствовавшая на этом экстраординарном концерте и вместе с тем «конкурсе двух красавиц», разделились на 2 партии "отеристов" и "кавальеристов".
Когда Кавальери появилась после знаменитой испанки в сопровождении девяти музыкантов и танцоров, зал затаил дыхание: молодая красавица была буквально усыпана бриллиантами. Ее нарядный и богатый туалет как нельзя больше гармонировал с чудной головкой. К тому же она разительно отличалась от бойкой парижской шансонетки тем, что брала не бойкостью и напористостью, но поражала необыкновенной грацией и какой-то наивностью, а танцевала не откровенно вызывающе как Отеро, но с «детской простотой и изяществом». Ее заставляли бисировать без конца, на что она очень любезно соглашалась. Четыре колоссальные корзины цветов стали ей достойной наградой.
Драгоценности Отеро и Кавальери не остались незамеченными. Петербургский журналист отмечал: «Обе певицы имели большой ювелирный успех, истинное первенство которого может определить разве только опытный ломбардный оценщик или хозяин бриллиантового магазина. Трудно сказать, которая из ювелирных див лучше - испанская или итальянская». Постепенно успех Кавальери становился все прочнее, он уже не столь зависел от «бриллиантов и рекламы», в чем ее поначалу упрекали критики. Дирекция сада стала выпускать Кавальери первой, до выступления Отеро.
Гордой испанке это не понравилось. Красавица Отеро попыталась восстановить свой прежний статус «недосягаемой» и наотрез отказалась петь после Кавальери. «Я знаю, почему она хочет выступать первой, ее бриллианты после моих потеряют в блеске!» - опрометчиво заявила испанка. И Кавальери решила доказать «королеве бриллиантов», что дело совсем не в этом. Этот эпизод во время гастролей в петербургском саду «Аквариум» вошел в легенду, и его приписывают многим известным актрисам эпохи модерн.
«Нам известен один только пример, когда женщина, жаждавшая показать себя в самом выгодном свете и произвести сенсацию, отказалась от удовольствия надеть свои драгоценности, писала Эмма Кауфман в 1903 году. - То была певица. Ей пришлось состязаться с танцовщицей. Обе владели редкими драгоценностями. Их не раз видели разукрашенными до кончиков пальцев. В том случае, о котором идет речь, им приходилось по программе концертного зала следовать одной за другою. Первая выступала танцовщица. Она была унизана бриллиантами, увита изумрудами, окаймлена рубинами, перевязана жемчужными нитями, такими, какими сказочный халиф ловил, как арканом, хорошеньких женщин. Это было самым простым средством для женщины, имеющей шкатулку с драгоценностями. Певица же поступила более хитроумно. Говорят, что она действовала по совету мужчины. Она выступила на сцене просто одетая, вся в белом, как ангел. За нею следовала ее горничная, на которой были надеты все ее драгоценности. То было торжество неукрашенной красоты. Но что лучше всего - это было умно!»
Несомненно, что «певица» - это Кавальери (в 1903 году она была уже не кафешантанной, а оперной певицей), а «танцовщица» - это, конечно, Отеро. По свидетельству газеты «Петербургский листок» 20 августа 1898 года Кавальери появилась на сцене «Аквариума» «без всяких украшений, каковыми по обыкновению усыпана артистка» и с громадным успехом спела цыганский романс «Очи черные». «Отеро пела по-французски и блистала так же, как ее бриллианты», - отметил журналист. Кавальери доказала, что она невероятно красива и без драгоценной оправы.
Однако и позиции бриллиантовой королевы она сдавать не собиралась. О великолепном туалете Кавальери, который был заказан в Париже для ее бенефиса, завершавшего ее гастроли в «Аквариуме», начали говорить задолго до этого знаменательного вечера. Как выглядел костюм, держалось в строжайшей тайне, но стоимость его впечатляла - 40 тысяч рублей! Единственное, что было известно, что он отделан настоящими бриллиантами и жемчугами.
…С потолка спускается какой-то шар из цветов в человеческий рост, и на сцену подают корзины цветов - одну, другую, третью, дюжину корзин самых причудливых фасонов. Но вот и Кавальери. Театр дрогнул от рукоплесканий, когда бенефициантка появилась на сцене. Она въезжает на сцену в гондоле, покрытой цветами. Ее туалет из светло-сиреневого газа буквально залит драгоценными камнями, а ее хорошенькая головка как нельзя более гармонирует с ее драгоценным туалетом. Ей аплодируют и подносят массу цветов. В одной из корзин бенефициантке был поднесен парюр из изумруда, который, «по мнению знатоков, стоит свыше 150.000 рублей". Кроме того, она получила еще и рубиновый гарнитур стоимостью в 60.000 рублей (тот самый, которому позавидовала иностранная звездочка).
Драгоценности Кавальери всегда были в центре внимания, они привлекали людей не меньше, чем ее красота и роскошные туалеты. В декабре 1898 года она появилась на балу-маскараде в зале Павловой «в изящном туалете и при целой выставке бриллиантов». Стоило Кавальери остановиться, как вокруг нее образовалась буквально стена любопытных, которые «с завистью смотрели на бриллианты и туалет итальянки». Другой обозреватель, видимо, лучше разбирающийся в драгоценных камнях, уточнил, что Лины Кавальери в оригинальное платье была «буквально усыпана крупными изумрудами». Кстати, на этом вечере актриса Французского театра, любовница великого князя Алексея, Элиза Балетта решила повторить эффектный трюк Кавальери, чтобы заинтриговать общество и привлечь к себе внимание - она «не украсила себя драгоценными каменьями, которых у нее, как говорят, в изобилии».
Когда устроители благотворительных мероприятий приглашали Лину Кавальери «для оживления продажи билетов лотереи-аллегри» по окончании спектакля, она выходила в зал, надев редкий по богатству туалет, окруженная целой свитой поклонников. «Кругом дивы ходили любопытные и с интересом поглядывали на пресловутую знаменитость, поражаясь выставкой бриллиантов». Концерт с участием дивы и ее участие в благотворительных мероприятиях всегда приносили весьма солидную материальную прибыль.
В феврале 1899 года состоялся бал-маскарад в Мариинском театре. Ложи, коридоры и партер были переполнены пестрыми домино, много было масок в изящных туалетах, блиставших бриллиантами и драгоценными каменьями. «Кавальери была ослепительно хороша в роскошном красном атласном платье, покрытом красными кружевами с узорами и бантиками Louis XV, с колье и ривьерой из бриллиантов на шее, на голове черный эгрет "colonel", украшенный бантом Louis XV со звездой из бриллиантов». До 4-х часов продолжался "promenade" по фойе и залу. Затем публика отправилась продолжать веселье в ресторанах у "Медведя" и у "Кюба", где румыны развлекали публику до 6-ти утра. Вот и прекрасная Кавальери со своей многочисленной свитой входит в зал ресторана.
Ресторан "Медведь". Санкт-Петербург.
Видимо, растерявшись при виде знаменитой красавицы, они заиграли марш «Отеро», посвященный ее сопернице… Впрочем, это нисколько не смутило Кавальери и она гордо прошествовала по залу, залитому светом электричества, к своему столику, украшенному гвоздиками и розами (в феврале!). Пробки хлопают, шампанское льется, лакеи сбились с ног... Ресторан «Медведь» был модным местом, и Кавальери любила там бывать. Ее появление в нем всегда вызывало сенсацию. В декабре 1899 года она была приглашена на открытие нового большого зала ресторана на Большой Конюшенной: «Когда она вошла в зал, раздался гул восхищения. Впрочем, к кому относилось это восхищение, к самой Кавальери или к ее бриллиантам, неизвестно. Во всяком случае, на итальянской красавице было надето бриллиантов, по самой скромной оценке, тысяч на двести. Голову ее украшала огромная диадема, шириною во весь лоб, из крупных бриллиантов, поднимавшихся очень высоко в виде передней части короны, на всю грудь, открытую, благодаря сильно декольтированному платью, спускалось ожерелье из нескольких рядов солитеров и сапфиров, а к корсажу на груди был приколот лист, также из бриллиантов и сапфиров, величиною и формою в натуральный лист каштана. Несомненно, теперь эта "королева бриллиантов" перещеголяла свою соперницу Отеро!..»
В это время ее «верным и щедрым покровителем» был русский князь Александр Владимирович Барятинский, внучатый племянник знаменитого фельдмаршала. Когда произошло знакомство прекрасной итальянки с князем Барятинским сказать трудно: он мог видеть ее выступления еще в Париже и там стать ее поклонником. Возможно, это он помог уплатить солидную неустойку дирекции Крестовского. В своих первых мемуарах, неопубликованных, но ставших достоянием газетчиков, Лина Кавальери рассказывает романтическую историю о необыкновенном поклоннике-кучере, который отвозил ее в Париже вечером после спектакля домой. Расплачиваясь, она обыкновенно давала ему франк «на чай», но однажды ошиблась и дала золотой. Через два дня Лина получила золотую коробочку, украшенную бриллиантами. В ней находились все деньги, данные Лииной кучеру на чай, между прочим, и золотой. Этот кучер был влюбленный русский князь, который затем засыпал ее бриллиантами и прочими подарками, среди которых было и знаменитое колье леди Гамильтон, которым она очень гордилась.
Благодаря князю Барятинскому Кавальери смогла заняться оперным пением и покинуть кафешантан. Когда Кавальери стала признанной во всем мире примадонной оперной сцены, публика продолжала ходить «смотреть Кавальери», потому что ее сценические костюмы и драгоценности продолжали вызывать любопытство и изумление. Музыкальные критики не без ехидства заявляли: «Лина Кавальери, которую ювелиры считают обладательницей самых дорогих бриллиантов и самой блестящей, в буквальном смысле, Виолеттой в «Травиате»…
Оперный театр. Харьков.
На гастролях в Харькове в 1906 году драгоценности Кавальери вызвали такой фурор, что полицейские власти после первого спектакля посоветовали певице впредь сдавать их на хранение в сейф гостиницы во избежание нападения на нее с целью грабежа, поскольку в городе «носились слухи о присутствии любителей легкой наживы, решивших воспользоваться сутолокой с целью ограбить артистку, бриллианты которой представляют для этих господ весьма заманчивую приманку». Отважная итальянка поступила по-своему: «перед самым началом спектакля я подумала, что принимая во внимание преклонение русского народа перед артистами, все мои драгоценности в тот тревожный вечер могли быть в большей безопасности на мне, чем в сейфе гостиницы. Я предстала перед изумленной публикой буквально с головы до ног покрытая моими жемчугами, бриллиантами, рубинами и сапфирами - частью надетыми, частью нашитыми на костюм», - вспоминала певица, которая на хрупком теле Виолетты в тот вечер имела украшений и драгоценных камней на сумму свыше трех миллионов рублей…
О том, что произошло во время этого представления, написали все харьковские газеты: «публика бросилась после 3-го действия смотреть роскошный костюм и бриллианты, надетые певицей. Несчастная публика первых рядов, заплатившая большие деньги за удобство и возможность спокойно видеть и слышать певицу, была совершенно затерта и смята сдвинутыми креслами. Грязными ногами лазили по креслам, предоставляя дамам в светлых туалетах вытирать их своими платьями». Затем, к удивлению заезжих артистов, публика начала забрасывать на сцену шапки и фуражки. Артисты, конечно, должны были их перебрасывать назад, попадая кому в нос, кому в глаз. «Обыкновенно, такого рода увеселение устраивалось в виде дивертисмента по окончании спектакля, но в антрактах до сих пор бегать по чужим креслам еще не практиковалось, и публика первых рядов рисковала вернуться после спектакля домой с подбитыми физиономиями впервые», с возмущением писали журналисты.
Благодаря Кавальери, огромной популярностью пользовалась опера Массне «Таис», практически забытая ныне. Это была любимая роль Кавальери, костюмы своей героини она подбирала с особой тщательностью, и они поражали зрителей своей роскошью. На первом представлении «Таис» в Петербурге «все взоры были устремлены на Лину Кавальери-Таис, о костюмах которой рассказывались чудеса», писал музыкальный обозреватель «Петербургской газеты». «В первом акте очень эффектно ее появление, завернутой в голубую шаль, которую артистка сбрасывает с себя и остается в совершенно прозрачном, из легкого шелкового газа, сильно декольтированном костюме цвета rose degrade, на голове очень красивый стильный золотой головной убор и вокруг талии - золотой египетский пояс, осыпанный бриллиантами и изумрудами, на ногах сандалии. Великолепно также покрывало, род манто, из шелка цвета vieux rose, покрытое «мотивами» из золотых пальеток. Интересен также белый костюм монахини. Все костюмы Лины Кавальери и украшения от Дусе, и, конечно, требуется много грации и умения носить их, не говоря уже о красоте, и аплодировавшая публика выражала свои восторги и артистке и той красивой «живой картине», которую она представляла собой».
На множестве фотографических и живописных портретов Лины Кавальери, относящихся к разным периодам ее жизни, нельзя не заметить три длинные нитки жемчуга с бриллиантовыми вставками и подвесками. Эти жемчуга были ее своеобразной визитной карточкой - их обязательно изображали на шаржах и карикатурных портретах Кавальери.
Впервые они появляются на фотографиях 1898 года, именно тогда, когда что в свете начали поговаривать о романе «представителя старинной дворянской фамилии» Барятинского с кафешантанной «звездочкой» Кавальери. Александр Барятинский, выпускник Пажеского корпуса, офицер Нижегородского драгунского полка был наследником майората и миллионного состояния князей Барятинских. Это позволяло ему вести широкую жизнь русского барина «в кредит». Родители выплачивали ему лишь 24 тысячи в год. Жемчужное ожерелье было заказано у Фаберже из самых редких жемчужин и оценивалось в180 тысяч рублей, поэтому князь дал сравнительно небольшую сумму наличными, а на остальное выдал векселей на разные сроки. В кредит заказывал князь для своей возлюбленной и драгоценности у Гана, и экипажи у Мейзе, и меха у Лелянова. Говорили, что после того, как Кавальери и Барятинский расстались, какой-то итальянский капиталист, почитатель таланта певицы, в 1901 году подарил ей жемчужное ожерелье в миллион лир. Впрочем, коллекция драгоценностей певицы пополнялась каждый год еще и бенефисными подношениями русских поклонников: среди ценных подарков были изделия фирмы Фаберже, бриллиантовые украшения, стоимость которых превышала 20.000 рублей, кольцо с изумрудом, осыпанное бриллиантами, стоимость которого определялась в 15.000 рублей и многое, многое другое. В отличие от Отеро, которая имела непреодолимую страсть к рулетке и в казино Монте-Карло оставляла не только наличность, но и драгоценности, Кавальери хранила драгоценные подарки не только как вложение капитала, но и как память о людях, любивших ее. Драгоценности, подаренные Барятинским, Кавальери хранила всю свою жизнь. Спустя почти двадцать лет, в 1915 году она снялась в немом фильме «Невеста смерти». В анонсе фильма говорилось: «Заглавную роль исполняет знаменитая красавица, известная под именем «Царицы жемчугов», Лина Кавальери. На экране фигурируют собственная вилла «первой красавицы Рима и мира», 3 нитки жемчуга в 2 миллиона франков, и накидка из шеншелей в 250 тысяч, костюмы (их 40) Пакэна. На героине все ее драгоценности и, между прочим, знаменитое бриллиантовое ожерелье».
После ее трагической гибели во время бомбардировки Флоренции в 1944 году, ходили слухи, что бомба попала в ее дом в тот момент, когда она вернулась туда за своей шкатулкой с драгоценностями. Спустя 20 лет в полной нищете в Ницце умерла Каролина Отеро - ей было 96 лет.
Образ красавицы Кавальери до сих пор вдохновляет дизайнеров ювелирных изделий. Например, американка Нэнси Хауленд (http://www.psi-design.com/gallery1.html) создала серию ожерелий и браслетов и, рекламируя их в Интернете, «надевает» свои произведения на фотографические изображения «всесветной красавицы».
Судьба драгоценных украшений, принадлежавших Лине Кавальери, нам неизвестна. Их могла уничтожить война, из их камней могли сделать более современные украшения, они могут и по сей день храниться у коллекционеров и антикваров. Быть может, и сейчас ласкают чей-то взор изумительное бриллиантовое колье или роскошная изумрудная тиара, хранящие память о самой красивой женщине, когда-либо носившей их.
© Усова О.В. Опубликовано в журнале АНТИК.ИНФО, № 16 май 2004