О пользе амбиций и биографий
Не так давно прочитала интересную книгу о великой балерине Матильде Кшесинской. До этого, я конечно, слышала о ней,но чем она так представилась не знала. Книга оказалась отличная,написанная легким интересным языком,с множеством цитат из мемуаров. Было очень захватывающе видеть характер и качества личности в поступках. Чтобы не говорили о Кшесинской, видно,что успехов она добилась благодаря многим качествам своего характера,а не только благодаря протекции царской семьи. Вот один из моих любимых моментов:'Первый ее выход на сцену Ковент-Гардена фурора не произвел: публика вежливо хлопала, вызывала на поклоны, служители несли по боковой лесенке корзины с цветами, утром за завтраком в ресторане Дягилев зачитывал ей выдержки из свежих выпусков газет - благожелательные отклики, лестные эпитеты, то, что на языке театра называют succes d’estime - дань уважения имени.
Гордость ее была уязвлена: разбавленного шампанского она не признавала. В ней проснулся характер. Необъятные ее апартаменты в «Савое» превратились в генеральный штаб: толпились какие-то люди, звонил беспрерывно телефон, утомленный Дягилев, лежа во фраке на диване, то подавал, то отвергал очередную спасительную идею.
Совместными усилиями выход из положения все же нашли: добавить во вторую картину «Лебединого озера» классическую вариацию на музыку А. Кадлеца, сочиненную для нее Николаем Легатом, в которой она блеснула недавно дома. Проблема была в аккомпанементе. Неповторимость вариации сообщало скрипичное адажио, которое, как и в сцене лебедей, исполнял в спектаклях Мариинского театра маэстро Леопольд Ауэр. В Лондоне исполнителя его уровня было не сыскать. К счастью, именно в эти дни в английской столице концертировал блестящий ученик Ауэра Михаил Эльман, схваченный по ее заданию за кулисами Альберт-холла и привезенный в «Савой» оправившимся от морской болезни бароном Готшем.
Эльман не заставил себя долго упрашивать, умолчал скромно о гонораре. Тут же в номере они провели первую репетицию, продолженную назавтра в театре, где к ним присоединились участницы сцены лебедей. Трудность даже для исполнителя такого уровня, как Эльман, была немалой: свободный смычок мастера должен был рабски следовать малейшим извивам техники танцующей балерины, улавливать перепады ее настроения, поспевать за темпом и быть одновременно на высоте собственного музицирования, звучать в полный голос.
В день ее выступления у Миши был запланированный концерт. Ценой сложных переговоров удалось добиться, чтобы растянутый антракт между первым и вторым отделениями в Альберт-холле совпал по времени с началом «Лебединого озера» в Ковент-Гардене. Примчавшийся на таксомоторе Эльман влетел в оркестровую яму с первыми тактами оркестра. Играл он как бог, танцевать под его скрипку было наслаждением, на глазах у завороженного зала два виртуоза, сливши воедино волшебный звук и блистательную хореографию, пропели на одном дыхании сказочную балетную сюиту.
Успех ее на этот раз был неоспоримым, абсолютным. Имя Кшесинской звучало повсюду.'
Прочитав этот эпизод,я неожиданно и очень ясно поняла,почему я сейчас имею то,что имею,а не намного больше. Ведь в такой ситуации я бы просто удовлетворилась тем,что есть. А эта потрясающая женщина никогда не успокаивалась,пока не добивалась большего, у нее есть чему поучиться.Амбициозности, умению мыслить более масштабно и широко, добивается своих целей,доводить все до конца. Ведь это прекрасные качества.